25 июля 1962 г. (среда)
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Дневное выступление группы «Битлз» в клубе «Пещера» (Cavern Club) совместно с группой Джерри и Лидеры» (Gerry & The Pacemakers) и вечернее, совместно с группами «Дактоты» (The Dakotas), «Йен и Зодиаки» (Ian & The Zodiacs) и «Деннисонс» (The Dennisons). Затем «Битлз» выступили в ливерпульском клубе «Кабаре» (Cabaret Club, 28 Duke Street, Liverpool)».
beatlesbible.com: «Клуб «Кабаре» располагался в здании на Дьюк-Стрит, снесенному к настоящему времени. «Битлз» выступили там всего один раз. Это шоу организовал Брайен Эпстайн, попытавшись расширить аудиторию группы. Однако эта попытка не увенчалась успехом, так как группа плохо подходила такой публике. Шоу не рекламировалось, и группа была принята прохладно большей частью безмолвной аудитории».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Шоу в кабаре-клубе было неудачной попыткой Брайена Эпстайна ввести «Битлз» в круг салонных групп. Аудитория возненавидела «Битлз». «Битлз» возненавидели эту аудиторию».
Джо Фланнери (друг Брайена Эпстайна): «Я организовал для «Битлз» один или два концерта. Брайен спрашивал у меня: «О, пожалуйста, я могу сказать, что получил это?» Конечно, мы были хорошими друзьями, и я отвечал: «Да, конечно». Когда это случилось в первый раз, у нас был очень хороший клуб в Ливерпуле под названием «Кабаре». В 40-х, 50-х и 60-х годах этот клуб был очень популярен. По воскресеньям у нас были большие звезды и, когда я говорю большие звезды, я имею в виду Фрэнка Синатру, Эллу Фитцджеральд и разных других артистов, таких как Ширли Бэсси. Когда они заканчивали неделю выступлений и у них выдавалось свободное воскресенье, им нравилось приходить в кабаре.
Мы с Брайеном были партнерами в тандеме, как мы это называли. Мы объединились в продюсировании, и я дал ему много советов, потому что был в шоу-бизнесе намного дольше его, хотя мы и выросли вместе. Нам нравилось работать вместе. Это не было конкуренцией.
Я стал заниматься для него подготовительной работой, если можно так сказать. Почти каждое утро я встречался с Брайеном у меня дома. Мы просматривали моё расписание, какие у меня были заказы. Мы с ним хорошо ладили между собой. Так я стал менеджером по заказам «Битлз». Это продолжалось в течение многих лет, они называли меня «тайным менеджером», потому что было много того, что мы сделали, но держали в секрете, чтобы помочь Брайену стать тем, кем он стал.
Мы проводили вместе много времени. «Битлз» часто бывали у меня дома, в моей ливерпульской квартире на Гарднер-роуд. Пол Маккартни до сих пор вспоминает об этом, когда мы встречаемся. Он всегда говорит: «Джо, мы так долго были вместе». Ему нравится об этом вспоминать.
В то время мы любили ходить играть в кегли, американский боулинг, который тогда появился в Ливерпуле. Мы бронировали там время, но нам приходилось ждать часа два, чтобы поиграть. Поэтому мы приходили в мою квартиру, и прежде чем отправиться на игру, я организовывал доставку из ресторана снэков, куриныех палочек, бутербродов. Было весело. Бывало звонил телефон, Джон Леннон хватал трубку, и отвечал в своём стиле: «Привет, это Посольство России. Чем мы можем Вам помочь?» Мы смеялись, а потом он звонил кому-нибудь другому, и говорил: «Я хочу заказать блюда китайской кухни». Он говорил, как будто был настоящим китайцем, который пытается говорить по-английски.
Как-то я сидел в пабе с Брайеном, и с одним или двумя людьми из прессы, и прошептал Брайену: «Сейчас я покину стол и позвоню по телефону. Я позову к телефону тебя».
– Зачем?
– Когда к тебе подойдут и скажут: «Вас просят к телефону», просто подойди.
Я покинул стол, и пошел к телефону-автомату на улице, позвонил в паб, и спросил с американским акцентом менеджера, который был метрдотелем бара: «Мистер Эпстайн в вашем заведении? Скажите ему, что с ним хотел бы поговорить полковник Том Паркер (прим. – менеджер Элвиса Пресли). Это срочно». Он подошел к столу и произнес: «Мистер Эпстайн, вам из Америки звонит мистер Том Паркер, не могли бы вы подойти к телефону, пожалуйста?» И он сделал то, что я сказал ему сделать. «Ты ужасен!», – сказал он мне. А я ответил: «Послушай. Вернись назад и садись». Вот как мы начинали.
Однажды вечером Битлы говорят мне: «Джо, мы ничего не знаем о том, что происходит». Я отвечаю: «Ну, сегодня вечером у себя в квартире я собираюсь созвать собрание. Я попрошу Брайена быть там». Перед встречей в середине моей гостиной я поставил стол, а всех Битлов рассадил в креслах-мешках. В те дни у нас были такие кресла-мешки, и я принес их и расставил вокруг стола. Нас было восемь человек, а затем пришел Брайен. Он был в восторге от всего этого. Он всегда хотел быть актером. Так что я сказал: «Пожалуйста, теперь вы узнаете всё, что происходит». Я сказал Брайену, что говорить ребятам, и он произнес: «Вы поедете в Америку. Вы сделаете фильм, и встретитесь с Элвисом Пресли». Мы рассказали им всё это, и это было ложью. Мы сделали их счастливыми. Им было весело. Они были рады, и это то, как мы их поддерживали. Мы поддерживали их как звезд, которые были в процессе становления.
Джон Леннон провел много часов со мной в моем доме. Джон ложился на пол перед большим, пылающим камином. Он ему нравился. Он любил открытый огонь. Он лежал на полу на животе, закинув ноги за спину, раскачиваясь взад и вперед. Это был, вероятно ритм, который был в его голове, когда он сочинял песни. У него было много-много бумаги. Когда он не был удовлетворен результатом, то комкал листок и отбрасывал в сторону. Помню, как однажды вечером я спросил его: «Джон, что это за бумажки? Тебе они нужны?» Он ответил: «Нет». После чего я бросил их все в огонь.
Потом, спустя несколько лет после смерти Джона Леннона, по радио сказали: «Сегодня в Лондоне лист бумаги с отрывком стихотворения Джона Леннона был продан за 40 000 фунтов». Я остолбенел: «Боже мой. Я выбросил в огонь целое состояние». Но кто мог знать? У Джона был большой толстый блокнот, и он всегда писал. Всегда».