4 февраля 1967 г.
Роберт Шонфилд (автор книги «Сердцевина яблока»): «”Простак” – это название группы молодых дизайнеров и модельеров из Голландии».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «В школе мы с Джоси Лигер учились в одном классе, и она стала моей лучшей подругой, а в последующие годы партнером в коллективе «Простак». Мы вместе разрабатывали одежду, которую другие девочки копировали и вывешивали в диккенсовской кофейне рядом со школой.
К 13 годам я уже продала в небольшую галерею несколько своих рисунков, что придало мне уверенности, чтобы я отнесла своё портфолио в популярный универмаг «Си-Эй», где меня сразу же приняли на работу иллюстратором в отдел оптовых закупок. Я делала рисунки всех покупаемых предметов одежды, стеллаж за стеллажом, тысячи рисунков. Я работала быстро и хорошо, поэтому смогла арендовать верхний этаж красивого старинного дома недалеко от площади Рембрандта в самом сердце старого Амстердама.
Я работала там, пока не решила стать фрилансером. У меня всё было хорошо, я купила темно-зеленый «Ягуар Марк 10» 1961 года выпуска, но не смогла получить водительские права, потому что мне на тот момент ещё не исполнилось 18 лет (возраст, с которого в Голландии можно было получить водительсткие права), но я всё равно садилась за руль. Меня стали приглашать на коктейльные вечеринки с крутыми людьми из мира рекламы. Я покрасила волосы в платиновый цвет и стала ходить в нарядах, которые разрабатывала сама под влиянием Кардена, а Джоси Лигер, с которой мы продолжали дружить, шила их для меня.
Я также много бывала в Рейксмузеуме (прим. – художественный музей в Амстердаме). Я была поражена и вдохновлена великими мастерами и тоже начала рисовать маслом. К этому времени я снимала большой лофт в доме на Лейдсекаде. Там я познакомилась с Саймоном Постумой, красивым художником-абстракционистом-экспрессионистом и одним из инициаторов авангардного движения в городе. Он продавал мне спичечные коробки с марихуаной, и стал моим партнером на 12 лет.
Мне очень нравились работы Саймона, и хотя он жил со своей трёхлетней дочерью Розели и её матерью, а на стороне у него были отношения с американкой по имени Лаура, мы так увлеклись друг другом, что вскоре стали неразлучны и переехали в дом на острове Виттенбург, в районе Амстердама, который планировалось снести, хотя мне очень нравился его обшарпанный интерьер из неокрашенного дерева. У нас было два этажа, а чердак отведен под студию. Это был старый район города, который должны были снести, но на тот момент это был рай для творческих людей, сообщество художников, фотографов, писателей и музыкантов, где мы слушали новые рок-н-ролльные альбомы «Кинкс», «Роллинг Стоунз», «Энимэлз»… Мы тусовались с друзьями, курили опиум и гашиш, экспериментировали с веществами, расширяющими сознание.
Саймон под флагом «Поп-арт» занимался публичными мероприятиями и увлёк меня. Вскоре мы вместе с нашими друзьями, поэтом Джонни ван Доорном, джазовым пианистом Питом Куйтерсом, дизайнером Джоси Лигер и художником Джаспером Гротвельдом, стали в городе возмутителями спокойствия.
Взрыв свободы выражения в 1960-х годах среди бэби-бумеров был реакцией на турбулентность предшествующих мировых войн и Великой депрессии. У этого молодого поколения была острая жажда исследовать новые формы музыки и искусства, усиленные расширением сознания посредством экспериментов с веществами, изменяющими сознание, а также распространением популярной культуры на радио и телевидении благодаря инновациям в науке. Молодёжь была вынуждена политически отстаивать права человека, расовое и экономическое равенство. Начало шестидесятых сорвало крышку с кипящего котла музыки и искусства новыми звуками и образами.
«Магический Центр Амстердама» в начале 60-х был источником альтернативного искусства. Это было бурное время, марихуана, гашиш и ЛСД были в изобилии, и всё это более или менее воспринималось властями с типично голландской терпимостью. В ночных клубах выступали все великие американские джазовые музыканты, такие как Арт Блейки, Телониус Монк и Джон Колтрейн.
Как-то раз кто-то предложил нам псилоцибиновые грибы. Для этого мы решили отправиться в ближайший парк. Сначала меня стошнило, но вскоре всё вокруг стало окрашиваться фантасмагорическим свечением разноцветных взрывов меняющихся форм. Мозаичные узоры бесконечного разнообразия играли симфонию фантастических образов. Было непонятно, происходило это внутри моей головы или снаружи? Деревья казались живыми душами с обнимающими руками и шелестящими листьями, переливающимися светом. Макро- и микрокосмос переплелись. Яркие воспоминания о прошлых жизнях и древних местах прошли или остались в будущем? Это был волшебный пантеистический опыт, в котором всё было частью всего остального в Божественной гармонии, он казался более органичным, совершенно отличным от ЛСД и оставил во мне чувство обновления. На следующий день реальность была такой, какой была, унылой серой иллюзией.
Марио Веллман был известным амстердамским парикмахером. Вскоре после нашего знакомства он решил расширить свой салон на Принсенграхт, превратив его в смесь бутика, джазового подвала и художественной галереи. Он усиленно продвигал его как «подготовительный центр для оценки форм искусства», и назвал его «Тренд».
Для его бутика мы с Джоси Лигер запустили линию модной одежды, которую разрабатывали под влиянием бренда «Курреж», тканей «Кардин» и «Оп-Арт», а также с использованием нашей собственной уникальной эклектичной смеси красочных тканей».
Марийке Когер в амстердамской студии в 1965 г. Фото Кора Джаринга.
Саймон Постума и Марийке Когер, 1965 г. Фото Кора Джаринга.
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Через некоторое время я решила, что неплохо было бы посетить Париж, где можно получить заказы. Саймон был не против, поэтому мы сели на поезд до Гар-дю-Нор и поселились в небольшом отеле. Я связалась со своим агентом Патриком В., который направил меня к директору журнала «Мари-Клер» Филиппу де Балену. Когда мы прибыли в его шикарный офис на бульваре Фландрин, он просмотрел моё портфолио и сказал: «Моя жена Моника должна это увидеть». Он поговорил с ней по телефону, заказал такси, и мы поехали к ней. Моника была стройной брюнеткой, элегантной и модной, живущей в шикарной квартире. Моника сама разрабатывала театральные сюрреалистические костюмы, и ей очень понравились наши работы и наша компания. Мы прекрасно провели с ней время, и она познакомила нас с интересными людьми.
Тем временем я получила приглашение от Аристида Скилитзиса – директора греческого рекламного агентства «Грека», поработать у них несколько месяцев, и я согласилась. Я устала от сумасшествия амстердамской жизни и заинтересовалась классической Грецией. Саймон тоже хотел поехать, поэтому мы попрощались с нашими друзьями в Париже и Амстердаме, и в ноябре 1965 года вылетели в Афины.
Выйдя из самолета, я была поражена чистым ярким светом, таким непохожим ни на что в Европе. Аристид ждал нас в аэропорту, и он отвёз нас в шикарную квартиру, которую снял для нас на улице Ираклиту, прямо под Парфеноном. В пекарне через дорогу от нашего дома продавали вкусные круассаны, пироги с заварным кремом и пахлаву.
Каждый день я шла к зданию агентства «Грека» через прекрасный парк, затем пересекала площадь Синтагма, где президентские часовые охраняли могилу неизвестного солдата, одетые в свою традиционную униформу, в килтах, белых плиссированных рубашках с рукавами-фонариками и помпонами на своих сабо. Они и глазом не моргнули, когда я прошла мимо в своей модной одежде, но какой-то журналист сфотографировал меня, и на следующий день моя фотография появилась в местной газете. В той же газете я заметила фотографию, на которой Джордж Харрисон и Патти Бойд объявили о своей женитьбе.
Греция всё ещё застряла в 50-х, и я пыталась несколько модернизировать производство, в конце концов, именно поэтому Аристид нанял меня. Он был добрым человеком, но авторитарным и консервативным, когда дело доходило до моих проектов.
Пока я работала, Саймон тусовался в городе с английскими парнями и девушкой по имени Люси, с которой он переспал. В конце концов эта работа мне наскучила, и я не стала продлевать контракт. Поскольку у Саймона на март была запланирована выставка в Мадриде, мы решили сначала сделать небольшой крюк в Марокко.
После того, как рейс из Афин приземлился в Касабланке, мы сели на автобус и отправились в город Рабат, столицу Марокко. По своему предыдущему опыту пребывания в стране, у Саймона был знакомый в Рабате – пожилой мужчина по имени Абдулла, и он настоял, чтобы мы остановились у него в Касбах-де-Удайях.
У него с женой было четыре дочери и три сына разного возраста. Они жили в бело-голубом двухэтажном доме с внутренним двориком, в котором жила милая козочка. Выложенная плиткой гостиная была одновременно спальней для родителей и младших детей с диванами, расставленными вдоль стен вокруг низкого круглого бронзового стола, за котором они обедали. Кухня и колодец находились снаружи под навесом, рядом с маленькой комнатой, где женщины работали на станке, ткали красивые красочные шерстяные ковры. Рядом с ванной была дыра в земле, перед которой висела занавеска.
На плоской крыше верхнего этажа, куда можно было подняться по внешней лестнице, было две спальни, одна из которых предназначалась для нас. У обоих были только распашные полудвери, как в западном салуне. Атлантический океан был рядом, и мы наслаждались отдыхом на пляже возле дельты реки Бу-Регрег.
Когда один из старших сыновей начал заигрывать со мной, мы решили, что пора двигаться дальше. Мы отблагодарили Абдуллу и его жену подарками и сели на автобус в горы Риф в Тетуан. Мы хотели посетить Шефшауэн, маленький городок высоко в горах. Направляясь на север, автобус был битком набит мужчинами в джеллабах, женщинами в разноцветных шалях и бурнусах с татуировками хной на лице и руках, в сопровождении множества детей и даже пары коз и пищащих цыплят. Бесчисленные узлы и пакеты были свалены на крыше и в других местах.
Потом мы с Саймоном сошли с парома из Танжера в Марокко в Гибралтаре, и после прохождения таможни сели на поезд до Мадрида.
Когда через месяц выставка в галерее Хуаны Мордо в Мадриде закрылась, мы решили посетить Балеарский остров Ибица. Нам сказали, что там мы могли бы наладить бизнес, а в качестве альтернативы мы могли бы отдохнуть перед переездом в Лондон.
Моим первым впечатлением от острова было общее уныние, отсутствие пальм или красивых ландшафтов.
Вскоре мы нашли интригующее место для аренды под названием «Галерея». Первоначально это был склад для товаров со всего Средиземноморья, который мы назвали своим замком. На первом этаже, покрытом плиткой из песчаника, за открытыми арками стояла гигантская кровать из черного дерева, которую я задрапировала тонкой сеткой, купленной на базаре Рабата.
Во время нашего пребывания в городе, во время посещения таверн и кофейн, мы познакомились с фотографом Карлом Феррисом и его прекрасной немецкой женой Анке, с которой в ближайшие годы нам предстояло провести много времени. Карл был родом из Канады, но долго прожил в Германии, где служил его отец».
Карл Феррис (фотограф): «В 1966 году, когда я был на Ибице, то там познакомился голландскими художниками. Помню, как сидел в баре и смотрел на ворота замка старого города, и тут появились они в ярких психоделических нарядах. Меня познакомили с ними. Это были Саймон, Марийке и парикмахер по имени Марио. Они сказали, что им нужен фотограф для съёмок их одежды и модель, поэтому в тот вечер мы с Анке отправились к ним в ателье. Вечеринка получилась отличной. Там было много интересных людей, мы не спали всю ночь, а утром я сфотографировал их наряды, и фотографии получились отличными».
Марийке, Саймон и Анке в Ибице, фото Карла Ферриса, 1966 г.
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Я снова начала разрабатывать наряды для бутика «Ля Мода», и Карл решил сфотографировать в них меня и Анке».
Карл Феррис (фотограф): «Я отослал фотографии в «Санди Таймс», которая напечатала их на развороте. Это вызвало большой интерес, и через некоторое время я пригласил их в Лондон».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Свингующий Лондон манил, поэтому мы тепло попрощались с нашими новыми друзьями, и летом 1966 года приземлились в аэропорту «Хитроу».
В это время мы познакомились с американкой Фрэн Льюис, бывшей личной помощницей сатирика Ленни Брюса. Это была умная женщина с прекрасным чувством юмора. Её заинтересовали мои работы, и она решила начать их рекламировать. В конце концов она последовала за нами в Лондон.
Карл Феррис (фотограф): «В Лондоне я арендовал большую студию, они приехали и поселились у меня.
Летом 1966 года, казалось, изменился весь образ жизни. Люди экспериментировали с наркотиками, расширяющими сознание, и я начал реагировать на всё это. Саймон и Марийке рисовали, делали иллюстрации и разрабатывали одежду. Я экспериментировал с тем, как сфотографировать всё это психоделически, использовал разные фильтры и экспозицию. Я также начал использовать проекцию света через цветные жидкости во время фотографирования».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «В Лондоне мы довольно быстро вызвали к себе интерес творческого сообщества».
Саймон Постума (дизайнерская группа «Простак»): «В конце 1966 года, после длительного странствия через Париж, Афины, Марокко, Мадрид и Ибицу, где мы работали, разрабатывая дизайн для магазинов, а также художественной выставки в Мадриде, мы с Марийкой прибыли в Лондон. Там мы продолжили нашу «миссию», которая заключалась в привнесении ярких цветов в серый мир костюмов в тонкую полоску, и мужских фетровых шляп под унылым небом».
Роберт Шонфилд (автор книги «Сердцевина яблока»): «В Лондоне они познакомились с Саймоном Хэйесом и Барри Финчем – рекламными агентами, работавшими на Брайена Эпстайна и театр “Сэвилл”. Голландцам предложили создать для этого театра какие-нибудь ошеломляющие костюмы. То, что они сделали, по-видимому, произвело впечатление на Хэйеса и Финча. Вскоре в Лондон приехала Джоси и присоединилась к партнёрам. Барри Финч мечтал быть рекламным агентом и подключился к голландскому трио. Так в группе стало четыре дизайнера, а Хэйес стал их менеджером».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Четвертым участником «Простака» стал их британский менеджер и издатель Барри Финч».
Группа назвала себя «Простак» – по названию самой творческой карты в колоде Таро».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Возглавлял «Простаков» Саймон Постума – прекрасный молодой голландский художник и модельер, сравнительно недавно попавший в водоворот лондонского андеграунда вместе со своей женой Марийкой Когер и ещё одной прекрасной голландской девушкой с мечтательными глазами – Джоси Лигер.
Саймон, Марийка и Джоси выглядели так, словно только что сошли со страниц сказок Братьев Гримм или «Хоббита» Толкиена. Они ходили в одежде ручной работы из шёлка, сатина и вельвета, окрашенных в разные цвета, обозначающих стихии огня, воды и воздуха. «Простак» смог привлечь к себе внимание лондонских воскресных издателей, пищущих о моде. Как писала «Санди Таймс» в одной из таких статей: «Саймон одет так, чтобы олицетворять Воду. Его пиджак – это сверкающий люрекс голубоватых и зеленоватых оттенков, брюки же – из синего вельвета. Марийка – это природа, она – в синем и зелёном, на её лифе изображена пасторальная сценка. Джози олицетворяет Космос и её полночно-синие брюки искрятся яркими жёлтыми звёздами». Такие портняжные описания вполне подходили под пропитанное кислотой настроение Лета Любви».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Однажды вечером нам позвонил Мэл Эванс, помощник «Битлз», и сказал, что Джон Леннон и Пол Маккартни хотят с нами встретиться».
Саймон Постума (дизайнерская группа «Простак»): «Джон Леннон и Пол Маккартни были наслышаны о нас и видели наши работы в городе (мы разрабатывали оформление сцен для групп «Холлис» и «Крим»). Марийке разработала несколько афиш, которые сразу же бросались в глаза благодаря своей изумительной графике. Кроме того, она разработала программную афишу для театра «Сэвилл» Брайена Эпстайна».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Они увидели обложку программы театра «Сэвилл», которую я полготовила для Брайена Эпстайна, и она их заинтриговала».
Саймон Постума (дизайнерская группа «Простак»): «И вот однажды в нашу дверь постучались Джон с Полом».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Через несколько дней [после звонка Мэла Эванса] они постучали в дверь и, словно привидение, внезапно оказались в нашей гостиной. Мэл Эванс привёл Джона и Пола к нам домой в Сент-Стивенс Гарденс.
И вот они в нашей гостиной с ошеломленным выражением на лицах. Особенно их впечатлил наш разрисованный платяной шкаф, который позднее был использован в фильме “Страна Чудес”».
Саймон Постума (дизайнерская группа «Простак»): «Во время первого визита Джона и Пола нашего дома в Бэйсвотере, они увидели «Чудесную стену» – композицию, состоящую из разукрашенного большого шкафа и бюста, стоявших напротив арки в стене. «Мне нравится, я хочу там поселиться», – сказал Джон, увидев «Чудесную стену», и Пол с ним согласился».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Я нервно подавала им чай, и мы слушали альбом группы «Инкредибл Стринг Бэнд» (прим. – британская фолк-группа, образовавшаяся в 1966 году).
Затем мы поднялись наверх в нашу большую студию, чтобы посмотреть на другие работы. В воздухе витало электричество, они в изумлении осматривались, а мы сидели на полу, болтали и курили косяк».
Марийке Когер и Саймон Постума.
Саймон Постума (дизайнерская группа «Простак»): «Потом Марийка разложила Полу карты Таро. Возможно, это вдохновило его на создание песни «Простак на холме» (The Fool on the Hill)».
Пол: «Марийке гадала мне на картах Таро. Мне это не очень нравилось, потому что я боялся, что мне выпадет карта под названием «Смерть». Несколько раз она вытаскивала карту с названием «Простак». И я говорю: «Бог ты мой!», но она возразила: «Нет, это хорошая карта! Потому что он невинный, как ребёнок». И мне стало нравиться это слово, потому что я увидел его двойной смысл. И после этого случая с картами Таро я сочинил песню “Простак на холме”».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Я гадала для Пола на картах Таро, и несколько раз выпадала карта смерти, что его обеспокоило. Я объяснила, что эта карта означает обновление и возрождение, но к сожалению, в его жизни смерть несколько раз стучалась в его дверь. Никто не может избежать печали! Я заметила, что он сочувственно относился к окружающим людям, что нашло выражение в его песнях, и он любил животных. Мне это было близко».
Саймон Постума (дизайнерская группа «Простак»): «Между ними что-то возникло, у Пола и Марийке».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Вскоре после этого они познакомили нас с Джорджем Харрисоном и Ринго Старром, и между нами и Потрясающей четверкой завязалась дружба.
Они пригласили нас на вечеринку для записи песни «День из жизни», которая должна была состояться в студии «И-Эм-Ай» на Эбби-Роуд 10 февраля 1967 года».