31 мая 1969 г.
Журнал “Кэшбокс” (31 мая 1969 г.): «Телекомпания “Ассошиэйтед Теливижн” (“Эй-Ти-Ви”), по-видимому, выиграла тендер на получение контроля над компанией “Северные песни”, владеющей каталогом произведений Леннона и Маккартни.
На прошлой неделе некоторое время казалось, что “Эй-Ти-Ви” не удастся одержать победу, поскольку срок подачи тендерного предложения акционерам истек в пятницу, 16 мая, без заметного увеличения доли в 36%. Самим “Битлз” не удалось получить более чем на 3% больше из своих 30% акций по истечении срока подачи тендерного предложения в прошлый понедельник (19 мая).
Однако, по словам Лью Грейда, главы “Эй-Ти-Ви”, компания, очевидно, получила по меньшей мере 50% акций музыкального издательства от компании “Говард и Уиндхэм” и группы институциональных инвесторов. Известно, что “Битлз” предложили место в совете директоров “Северных песен”. У Леннона и Маккартни из “Битлз” есть авторский контракт с “Северными песнями”, который действует до 1973 года, и ожидается, что дуэт будет писать по четыре песни в год».
Джордж и Патти позируют в “Кинфаунсе” накануне отъезда на каникулы в Сардинию.
Терри Доран, Джордж и Патти.
Обадия Джонс (автор публикации “С каждой ошибкой”, 2022 г.): «Все совершают ошибки. Но когда ты Битл, малейший неверный шаг может стать достоянием всего мира. Это история одной конфронтационной встречи с журналистом, которая стала международной новостью для Джорджа Харрисона.
Шёл 1968 год. В мае Пол Маккартни и Джон Леннон провели в Нью-Йорке четыре дня, представляя новую компанию “Эппл”. Тем временем Джордж и Ринго Старр воспользовались возможностью посетить 21-й ежегодный Международный кинофестиваль в Каннах. Фестиваль проходил с 10 по 24 мая. Главным событием для двух Битлов стала премьера психоделического фильма Джо Массо “Чудесная стена”, для которого Джордж сочинил и записал звуковую дорожку. В музыке Джорджа психоделический рок сочетался с его страстью к индийской классической музыке.
Джордж познакомился с Массо годом ранее, но поначалу колебался, когда режиссёр предложил ему эту работу. Когда Массо пообещал предоставить ему полную свободу действий, Джордж вскоре начал наблюдать за съёмками в киностудии “Туикенхэм” и подбирать нужную музыку. Джордж записал часть своего саундтрека, посвященную рок-музыке, в Лондоне в период с 22 ноября 1967 года по 5 января 1968 года, перемещаясь между студиями “И-Эм-Ай” на Эбби-роуд и “Ди Лейн Ли” в Сохо. Как и в последующие годы, Джордж собрал вместе множество своих друзей-музыкантов, включая “Ремо Фо”, Эрика Клэптона и Ринго Старра. Первоначально он надеялся записать индийскую музыку для саундтрека к фильму в Бомбее до нового года, но из-за того, что кинокомпания отказалась от возможных затрат, это было отложено. 29 декабря Джордж отправил своему другу и ситаристу Шамбху Дасу телеграмму с подтверждением, в которой просил его организовать запись в студии и проживание.
7 января Джордж вылетел в Бомбей, где с 9 по 13 января записывался с ансамблем местных музыкантов, собранным Дасом, одним из учеников Рави Шанкара. Вернувшись в Лондон во второй половине дня 16 января, он завершил запись и сведение саундтрека во время заключительных сессий в студии “И-Эм-Ай”. Заключительная сессия микширования была завершена 11 февраля, прежде чем “Битлз” завершили работу над песней Джона “Эй, бульдог” (Hey Bulldog) тем же вечером. Оставшаяся от бомбейских сессий композиция в индийском стиле “Внутренний свет” (The Inner Light) стала второй стороной следующего сингла “Битлз”: “Леди Мадонна” (Lady Madonna). Завершив работу для фильма “Чудесная стена”, Джордж вместе с остальными участниками группы отправился в Индию, чтобы изучать трансцендентальную медитацию у Махариши Махеш Йоги. Джон и Джордж, которые пробыли в ашраме дольше всех, покинули ашрам 10 апреля. Джордж и Патти остались в Индии, чтобы навестить Рави Шанкара, и вернулись в Лондон 22 апреля.
15 мая, за день до приезда Джорджа, Ринго и Морин в сопровождении Питера Брауна вылетели на юг Франции. Вечером они посетили показ британской драмы Майкла Сарна “Джоанна”, где встретились с такими актёрами, как Роман Полански, Шэрон Тейт и Миа Фэрроу (все они приехали в Канны рекламировать свой новый фильм “Ребёнок Розмари”). Ринго подружился с Фэрроу в феврале в Ришикеше. Впоследствии, когда Фэрроу была в Лондоне на съёмках фильма “Секретная церемония” с Элизабет Тейлор, Ринго и Морин встречались с ней по меньшей мере трижды. Сначала он танцевал с ней на вечеринке в отеле “Дорчестер” после премьеры фильма “Вокруг света за 80 дней”, которая состоялась 23 марта. 6 мая они провели вместе день в Суррее (включая Джорджа и Патти), а затем на следующий день посетили показ фильма “Ребенок Розмари” в Лондоне (на котором также присутствовали Полански и Тейт). Ринго и Морин также подружились с Элизабет Тейлор и её мужем Ричардом Бертоном, с которыми они познакомились во время съёмок фильма “Сладкоежка” в Риме в декабре прошлого года. В истории “Битлз” много подобных связей.
На следующее утро Джордж и Патти улетели во Францию. Для вечернего торжества Патти сменила привлекательный брючный костюм на двухцветное мини-платье, но не отказавшись от широкополой шляпы от солнца. Хотя премьера состоялась только на следующий вечер, две знаменитые пары собрались вместе с актрисой Джейн Биркин и другими актёрами на прибрежном пирсе, чтобы сфотографироваться для рекламы. На заднем плане кто-то держал большую табличку с названием фильма и титрами, написанными на французском. Затем группа поднялась на борт яхты и провела приятный вечер, плавая по заливу.
Премьера фильма “Чудесная стена” в Каннах 17 мая ознаменовала первую сольную работу Джорджа вне группы “Битлз”. Джордж, должно быть, гордился тем, что завершил проект, в успехе которого он не был уверен, когда взялся за него семью месяцами ранее. По такому случаю Джордж и Ринго надели рубашки с оборками под черные костюмы, Морин – белое мини-платье и шарф в тон, а Патти – сногсшибательный белый комбинезон. Хотя ни одна из композиций, вошедших в альбом “Чудесная стена” (выпущенный 1 ноября 1968 года), не идёт ни в какое сравнение с творчеством Джорджа в “Битлз” или после них, это был важный первый шаг к тому, чтобы утвердиться в качестве самостоятельного музыканта. Большинство треков представляют собой частично сформированные музыкальные идеи, а не законченные песни, но они были достаточно эффектны в качестве фона для визуальных эффектов. Несомненно, этот опыт помог Джорджу подготовиться к роли звукорежиссёра в ближайшие месяцы и годы для таких артистов, как Джеки Ломакс, Билли Престон и Дорис Трой.
После премьеры две пары отправились на побережье, чтобы посетить вечеринку в ресторане “Пиньята” в Фаброне, на окраине Ниццы. Вечеринку устроил французский музыкальный продюсер Эдди “Барклай” Руо в честь своего артиста Джонни Холлидея. (Джон и Пол посетили концерт Джонни Холлидея в Париже в октябре 1961 года, во время поездки на день рождения Джона, в которую Джордж не попал). Тридцатидвухлетний французский фотограф Шарль Бибер случайно оказался рядом и не поверил своим глазам, когда около трёх часов ночи мимо него в ресторан вошли двое из “Битлз”. На вечеринке было многолюдно, и Битлы задержались всего на полчаса или около того. Чувствуя, что возможность вот-вот ускользнет от него, Бибер воспользовался случаем, чтобы сфотографировать уходящие пары. Что произошло дальше, не совсем ясно. Бибер обвинил Джорджа в том, что он намеренно подставил ему подножку, в результате чего тот упал, поцарапал колено и ему пришлось наложить семь швов. Джордж, несомненно, был возмущён тем, что во время его праздничного вечера на Французской Ривьере его ослепила вспышка, но версия Бибера была явно преувеличена, чтобы оправдать его в последующем судебном процессе. Действительно, к январю следующего года уже ходили слухи, что Джордж “бросился на него, толкнул в спину, а затем подставил ему подножку, так что он упал, разбил камеру и получил травму колена, после чего ему потребовалось лечение в больнице” (прим. – газета “Ивнинг Стандард”, 21 января 1969 года). Это правда, что Джордж был известен своей грубостью по отношению к тем, кто вторгался в его личную жизнь, но кажется маловероятным, что он стал бы так агрессивен из-за такого тривиального случая. Судя по всему, изначально жалобу на этот инцидент подал даже не Бибер, а его друг-юрист Ривуар. Бибер не считал, что у него достаточно финансовых ресурсов, чтобы нанять адвоката против одного из самых известных поп-звёзд на планете.
Кинофестиваль в том году уже был втянут в конфликт. Ещё до того, как потрясающие Битлы приехали во Францию, в стране прошли забастовки и демонстрации французской молодежи и фабричных рабочих, а французские критики отказывались рецензировать фильмы в знак солидарности с ними. Гражданские беспорядки были направлены против того, что они считали устоявшимся за десятилетие традиционалистским автократическим правительством во главе с президентом Шарлем де Голлем. Актёры, продюсеры и режиссёры, в том числе Жан-Люк Годар, отозвали свои фильмы и провели демонстрацию в кинозале 18 мая, держа занавес закрытым, чтобы предотвратить показ испанского “мятного фраппе”. Каннский фестиваль “погрузился в хаос”, и на следующий день остальная часть фестиваля была полностью отменена. К позднему утру в воскресенье, 19 мая, почти всё авиасообщение во Франции было приостановлено. Согласно июльскому выпуску журнала для поклонников “Битлз”, Джордж и Патти вылетели из Канн последним прямым рейсом в Лондон, в то время как Ринго и Морин пришлось лететь кружным путем через Брюссель.
Вернувшись в Лондон, Джордж и Ринго забыли о событиях своей короткой французской поездки, когда приступили к записи двойного альбома. Тридцать лет спустя Джордж вообще не вспоминал об этой поездке, пока ему не напомнила о себе аннотация Дерека Тейлора к переизданию на компакт-диске его пластинки “Чудесная стена” и “пока я не увидел наши фотографии с довольно милой молодой леди по имени Джейн Биркин, которая снималась в фильме”.
Учитывая, что инцидент во Франции, казалось, не произвёл на Джорджа особого впечатления, и, вероятно, он был удивлён, когда 19 ноября его вызвали в суд в Ницце на 21 января 1969 года по обвинению в нападении на фотографа Чарльза Бибера. В дополнение к обвинению в нападении, Бибер требовал возмещения ущерба в размере 1250 фунтов стерлингов за телесные повреждения и повреждение его камеры.
21 января 1969 года Джордж был в самом разгаре записи альбома, который впоследствии стал пластинкой “Пусть будет так” (Let It Be). Хотя Джордж покинул группу 10 января, он вернулся в группу десять дней спустя, когда сессии переместились из студии “Туикенхэм” в собственную студию “Эппл”. В документальном фильме Питера Джексона “Вернись” 2021 года в кадрах этого дня Джон читает вслух статью из лондонской “Ивнинг Стандард” о судебном процессе над Джорджем, имитируя голос ведущего, что позабавило его коллег-битлов. Парижский адвокат присутствовал на процессе, чтобы заочно представлять интересы своего ливерпульского клиента. Бибер присутствовал лично. Джордж был оштрафован на 85 фунтов стерлингов (1000 франков) по обвинению в нападении, что могло повлечь за собой максимальное наказание в виде пяти лет тюремного заключения. Иск Бибера о возмещении ущерба в размере 1250 фунтов стерлингов был заранее урегулирован во внесудебном порядке. Фотограф получил всего 325 фунтов стерлингов (5000 франков). Когда в тот вечер Джорджа спросили о его реакции на результат судебного разбирательства, он ответил: “Пусть будет так”. На этом инцидент, возможно, и был исчерпан, но у этой истории есть ещё один счастливый поворот.
В марте 1969 года Джордж и Патти столкнулись с очередным судебным разбирательством после того, как в их доме в день свадьбы Пола и Линды Маккартни обнаружили наркотики. Помимо сессий “Битлз”, Джордж также продюсировал пластинку Билли Престона. Когда в конце мая работа над альбомом была завершена, Джордж и Патти отправились в долгожданный отпуск на Сардинию. Джордж и Патти прилетели в Ниццу 31 мая и провели там два дня. Бибер, который узнал, что Джордж приезжает во Францию, появился в аэропорту вместе со своим другом-фотографом Гилбертом Прессендой, который сделал две фотографии. На первой Джордж не узнаёт Бибера и, похоже, опасается пожимать ему руку. На второй фотографии Джордж улыбнулся в камеру. Джордж не старался изо всех сил загладить свою вину, но своего рода примирение было достигнуто. “Мы должны учиться на каждой ошибке”, – сказал Джордж за несколько месяцев до этого. В тот же день эта история попала во французские таблоиды, а лондонская “Ивнинг Стандард” сообщила о примирении в короткой заметке под заголовком “Джордж всё исправляет” (прим. – “Ивнинг Стандард”, 2 июня 1969 года)».
Примирение Джорджа с Шарлем Бибером в лучших отношениях, фото Гилберта Прессенда.
Слева направо: Джуди Марсионо Стейнберг, Томми Смозерс, Джон Леннон, Йоко Оно, Розмари Вудрафф Лири, Тимоти Лири в день записи песни “Дайте миру шанс”, фото Джерри Дейтера.
Из интервью Кейт Сэмэрилло с Йоко Оно (май 2005 г.):
Кейт Сэмэрилло: Когда вы приехали в Монреаль, чтобы провести вашу акцию “В постели за мир”, вы провели много времени, давая интервью представителям всех слоев общества. Был ли какой-нибудь человек, кого вы можете вспомнить, кто по-настоящему понял, чего вы с Джоном пытались достичь вашей мирной инициативой?
Йоко: Тимоти Лири и Розмари Лири.
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Звёзды шоу были довольны тем, что оказались в центре этого водоворота, подкрепляясь блюдами с большим количеством овощей, риса, чая и овсяного хлеба. В меню ресторана в ту неделю значилось: “Спиртное только для гостей”».
Джон лежит на покрывале, подаренном Кристиной Кемп, а слепой репортёр берёт интервью, используя шрифт Брайля. Фото Джерри Дейтера.
С Ником Ноулэндом – режиссёром фильма “Мир в постели”.
Фото Стивена Сэммонса.
Стивен Сэммонс (фотограф): «В 1969 году я был двадцатилетним начинающим фотографом, жил в Монреале. Мой друг работал в журнале, посвященном авангардному кино, и у него было запланировано интервью с Йоко Оно, которая приехала в город с Джоном Ленноном, чтобы провести акцию в поддержку мира. Меня пригласили прийти и сфотографировать. Это было моё первое серьёзное задание в качестве фотожурналиста.
Это была очень интересная, классная сцена. Леннон и Оно заняли несколько номеров в монреальском отеле “Королева Елизавета”, и десятки друзей, журналистов и других завсегдатаев, включая Тимоти Лири и комика Томми Смозерса, в течение всего дня заглядывали их навестить. Я не выходил из номера весь день и не помню, чтобы Леннон или Оно вставали с постели».
Фото Джерри Дейтера.
Фото Гейл Ренард.
С монреальским независимым режиссёром Клодом Чемберленом, фото Стивена Сэммонса. Молодым пионерам андеграундного кино Клоду Чемберлену и Дмитрию Эйпидесу в свои двадцать с небольшим лет без труда удалось добиться аудиенции у обеих звёзд, чтобы попросить их немного денег на свои кинопроекты.
Клод Чемберлен: «Мы хотели, чтобы они профинансировали наш андерграундный киноцентр».
Жак Бурдон (фотограф газеты “Монреаль”): «Сегодня было бы невозможно с такой лёгкостью подойти к таким знаменитостям. Несмотря на то, что Джон Леннон был участником самой популярной группы в мире, он был очень дружелюбным, простым и гостеприимным. Он относился ко всем одинаково. Йоко Оно также отличалась обезоруживающей добротой и простотой».
С комиком Томми Смозерсом, фото Роя Кервуда.
Рой Кервуд (фотограф): «Помню [комика] Тома Смозерса, он был таким забавным. В какой-то момент Томми и Джон как бы начали препираться друг с другом. Томми был немного консервативен и немного чопорен, а Джон такой: “Речь не о политике, а о мире во всём мире”. В конце концов, они пришли к взаимопониманию».
Томми Смозерс был настроен пессимистично, сомневаясь, что что-то может измениться. Он выразил отчаяние по поводу того, что правительство всегда будет контролировать массы. Леннон пытался убедить его, что он ошибается:
Джон Леннон: Они проигрывают.
Томми Смозерс: Нет, они выигрывают.
Йоко Оно: Нет, они не выигрывают! Это не повод сдаваться, это ещё одна причина бороться за это. У нас нет времени на негативные мысли. Мы просто говорим, что у нас всё получится. Мы должны это сделать!
Фото Джерри Дейтера.
На переднем плане – Томми Шнурмахер.
Фото Джерри Дейтера.
Энтони Фосетт (личный помощник Джона и Йоко с 1968 по 1970 год): «Долгое время Джон думал о том, чтобы использовать свою музыку для пропаганды мира».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «В этот день Джона и Йоко записали гимн мира “Дайте миру шанс” (Give Peace A Chance). В записи принимали участие многие из посетителей, в том числе прихожане храма Радхи Кришны, Аллен Гинзберг, Фил Спектор, Эбби Хоффман, рок-писатель Пол Уильямс, комик Томми Смозерс и Тимоти Лири».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «День выдался более сумасбродным, чем обычно. Был ажиотаж: “Вы слышали, что Джон собирается записать песню сегодня вечером?”. Ммм… Хорошо. Но где? Не здесь же».
Стивен Сэммонс (фотограф): «Где-то во второй половине дня, Леннон начал записывать песню. Он набросал текст песни, а затем начал играть мелодию. Песня называлась “Дайте миру шанс”».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Похоже, Джон всё это время работал над песней, и в его беседе с раввином Файнбергом прозвучала фраза “Дайте миру шанс”».
Джон: «После того, как мы ответили на все вопросы много, много, много, много, много раз, всё это, в конце концов, воплотилось в “Дайте миру шанс”. Мы не предлагаем готовую формулу, рецепт. Коммунизм, социализм или другой “изм” на это ответ не даёт. Мы не можем предоставить какой-то план, но просто представьте, что нет войны. Вот это мы и хотели сказать. “Дайте миру шанс” – это оглянуться по сторонам и вложить меч в ножны. Я хочу, чтобы меня поняли правильно. По сути, я – левый. Я против насилия, но я собираюсь защищаться».
Стивен Сэммонс (фотограф): «Джон хотел записать песню прямо здесь и сейчас, поэтому написал текст на больших листах постеров».
Фото Джерри Дейтера.
Текст песни “Дайте миру шанс”, записанный от руки Джоном Ленноном. Джон отдал лист размером с плакат шестнадцатилетней девушке, сказав: “Однажды это будет чего-то стоить”. В 2008 году текст был продан на аукционе за 841 000 канадских долларов.
Текст песни “Дайте миру шанс” с автографом Джона Леннона.
Джон: «Я поставил его имя в “Дайте мину шанс” (Give Peace A Chance), хотя он не имел к ней никакого отношения. Я не написал её с Полом, но, опять же, из чувства вины, у нас всегда было такое чувство, что наши имена будут фигурировать в песнях, даже если мы их не писали вместе. Между Полом и мной никогда не было юридической сделки, просто, когда нам было по пятнадцать или шестнадцать, мы договорились использовать наши имена в наших песнях. На самом деле, это был глупый поступок. Это должно было быть Леннон-Оно».
Дэйв Патрик (журналист канадского журнала “Уикенд”, 1969 год): «Говорят, что Леннон написал её за пятнадцать минут, что чуть меньше времени, чем требуется вам или мне, чтобы составить список покупок».
Стивен Сэммонс (фотограф): «Нелегко в одночасье найти группу музыкантов, даже если вы Битл».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Дерек Тейлор посовещался с Ленноном, и они решили, что оркестр Армии спасения тоже был бы кстати. “Позвоните в службу обслуживания номеров и попросите их прислать кого-нибудь”, – заявил Тейлор, и он шутил лишь наполовину. Эта идея отпала. Решили, что оркестр Армии спасения может звучать довольно воинственно, и в любом случае никто не может до них дозвониться.
Ещё одна идея. Некоторые представители местного храма Сознания Кришны были постоянными посетителями, и они носили с собой свои инструменты – барабаны, тарелки и тамбурины, чтобы аккомпанировать своим песнопениям Харе Кришна. Тейлор решил, что они были бы идеальны, если бы пели по-другому. Те отказались, сказав, что это коммерциализировало бы их убеждения».
Хансадутта Дас (последователь “Международного общества сознания Кришны”): «В последний день, ближе к вечеру, позвонил Джон. Он сказал: “Приезжай, приводи всех ребят и Кришну”. Я думаю, у нас был Картамишана [божество Кришны]. Ладно, я спросил: “Что происходит?” Потому что обычно по ночам мы никуда не ходили. Он сказал: “Просто приведи ребят. Приезжайте”».
Стивен Сэммонс (фотограф): «В конце концов, несколько местных кришнаитов согласились принять участие».
Петула Кларк (британская певица и актриса): «Я была на гастролях в Монреале, где подверглась критике за то, что пела на английском и французском языках. Меня не предупредили о том, что в стране разворачивается сепаратистское движение. Услышав, что Джон и Йоко в городе, я решила заглянуть к ним в гости, но по дороге попала под ливень. Джон Леннон посмотрел на меня и сказал: “Это ты, Петула? Входи”. Он был добр ко мне. Я рассказала ему свою грустную историю, и он очень развеселился. Он сказал: “Да пошли они все к чёрту”. Я ответила: “Спасибо, Джон”. Он был рад поиграть в психотерапевта. Он был таким забавным и очень философичным. Мы поговорили о ситуации: “Это действительно имело значение? Это тоже пройдёт”. И всё такое. Потом он сказал: “Вот что я тебе скажу – тебе нужно выпить”, и это было чистой правдой».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Итак, около четырёх часов дня всё начало складываться воедино. Смозерс и Пет Кларк были зачислены в армию, и им потребовалась портативная звукозаписывающая аппаратура, потому что в номере была только гитара Джона и никаких признаков какого-либо звукозаписывающего оборудования».
Стивен Сэммонс (фотограф): «Джон попросил своего менеджера, Дерека Тейлора, раздобыть кое-какое звукозаписывающее оборудование, который привез из Торонто портативную акустическую систему».
Энтони Фосетт (личный помощник Джона и Йоко с 1968 по 1970 год): «Для записи в отель был доставлен портативный звукозаписывающий магнитофон с восемью дорожками».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Ричарда Глэнвилла-Брауна – специалиста по связям с общественностью “Кэпитол Рекордз”, подрядили, чтобы он нашёл оборудование. Он позвонил в свою штаб-квартиру в Торонто. Оно у них есть. “Погрузите его на самолет – оно должно быть в Монреале к девяти часам вечера”.
Когда стало ясно, что оборудование из Торонто не доставят вовремя, представитель “Кэпитол Рекордз” Пьер Дюборд обратился в “Эр-Си-Эй” с просьбой арендовать четырёхдорожечный магнитофон “Скалли” и пригласить Андре Перри, у которого в то время была студия в подвале в Броссаре».
Андре Перри (владелец студии звукозаписи): «Я был владельцем студии звукозаписи в Монреале, которая так и называлась “Студия Андре Перри”. Мне позвонили из “И-Эм-Ай”. В те дни я выполнял для них много работы, и в то время начал довольно активно заниматься международной деятельностью. Поэтому, ко мне обратились с просьбой, полагаю, через “И-Эм-Ай”, меня пригласили сделать эту запись. Они хотели записать на четыре дорожки, потому что в те дни шестнадцатидорожечная запись была большой редкостью. Я арендовал у “Эр-Си-Эй Виктор” четырёхдорожечный магнитофон. Это был небольшой “Ампекс” – всего четыре канала на входе и два на выходе. Было использовано четыре микрофона: один для Леннона и его гитары, другой для Томми Смозерса и два для остальной группы».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «К этому времени в комнате находилось около сорока человек, в углу комнаты работала радиостанция “Си-Эф-Оу-Экс”, и, честно говоря, там было жарче, чем в аду. Напряжение, как говорится, нарастало».
Хансадутта Дас (последователь “Международного общества сознания Кришны”): «Итак, мы пришли, и всё помещение было уставлено звукозаписывающей аппаратурой. И там были самые разные люди. Среди них были братья Смозерс и Тимоти Лири тоже был там. Мы принесли прасад (прим. – часть подношения в виде пищи). Я отвёл Леннона в сторонку и спросил: “Что происходит?”
– Мы собираемся записать песню, – ответил он. – Мы хотим, чтобы вы пели на заднем плане.
– Нет, мы не можем этого сделать, – возразил я.
Он посмотрел на меня и спросил: “Это нельзя, не так ли?”
– Нет. Ты запишешь одну сторону пластинки, мы запишем другую.
– Ну, я не могу этого сделать.
– Почему нет?
– Это бизнес.
– Хорошо, мы запишем песню, и ты запишешь её тоже.
– Этого я тоже не могу сделать.
– Ну, а что ты вообще можешь сделать?
В общем, они записали эту песню “Дайте миру шанс” (Give Peace A Chance). И, конечно, преданные были очень критичны: “О, ты должен был быть на этой записи”».
Стивен Сэммонс (фотограф): «С гитарами были только Леннон и Смозерс. Томми Смозерс нашёл кого-то, кто одолжил ему гитару».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Второй проблемой стало то, что у Смозерса не было гитары. Это должно быть просто, не так ли? Магазины закрыты, а поскольку была суббота, большинство музыкантов уже разьезжалось на концерты выходного дня.
Итак, в дело вступает Дэйв Патрик из [радиостанции] “Си-Джей-Эй-Ди” – добродушный радиоведущий, который отправился в кофейню “Чёрная Дверь” и чудесным образом вернулся с гитарой той же модели, на которой играл Смозерс».
Энтони Фосетт (личный помощник Джона и Йоко с 1968 по 1970 год): «В последний уик-энд постельной акции, между восемью часами вечера в субботу и тремя часами утра следующего дня, Джон заставил всех собравшихся в номере монреальского отеля спеть его недавно написанную песню “Дайте миру шанс” (Give Peace A Chance).
В хоре приняли участие комик Томми Смозерс, Тимоти Лири и его жена Розмари, раввин Абрахам Файнберг и канадское отделение храма Радхи Кришны».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Текст песни был наклеен на стену. Смозерс примостился на краю кровати Джона и Йоко, а Лири и его жена Розмари расположились в изножье. Остальные стояли или сидели на полу, и Леннон отдал нам указания: он споёт главную партию, а остальные могут присоединиться к хору».
Фото Джерри Дейтера.
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Тони Холлу – коридорному отеля “Королева Елизавета”, который был назначен дежурить в номере, вручили тамбурин, а Лири – пару палочек для постукивания. Мне было приказано охранять микрофонную стойку. Приветствуются хлопки в ладоши».
Томми Смозерс: «Помню, как Леннон сказал мне: “Просто сыграй её так, как я её написал, Томми. Если бы я хотел, чтобы вы сыграли это по-другому, я бы написал это именно так”».
Стивен Сэммонс (фотограф): «Насколько я помню, на самом деле вместо бас-барабана кто-то колотил в дверь спальни. А потом все присутствующие в зале присоединились и спели припев. Все, включая меня. Быть записанным на пластинке Джона Леннона, не умея петь – это довольно необычно».
Энтони Фосетт (личный помощник Джона и Йоко с 1968 по 1970 год): «Это была зажигательная песня с простым, запоминающимся посланием, идеально выражающая чувства Джона».
Стивен Сэммонс (фотограф): «Джон Леннон был очень земным человеком, хотя единственный раз, когда я разговаривал с Битлом напрямую, это когда он попросил меня отойти в сторону. Я встал в поле его зрения перед одним из тех больших плакатов, на которых он написал текст песни, и он крикнул мне: “Отойди в сторону, англичанин!” Я тогда подумал, что это немного грубовато, но я до сих пор с теплотой вспоминаю тот день. Это было экстраординарное событие. Мы все были в гостиничном номере с Джоном Ленноном. Это было экстраординарное событие, которое до сих пор кажется немного сюрреалистичным».
Фото Стивена Сэммонса.
Фото Джерри Дейтера.
Андре Перри (владелец студии звукозаписи): «Не помню, чтобы было два дубля. Насколько я помню, там был только прогон для настройки звукового оборудования. Да и он, как мне кажется, был прерван, потому что Джон хотел, чтобы Томми играл, делал разные вещи. Мне кажется, что так оно и было. Затем мы приступили к записи. Один прогон, затем один дубль».
Рой Кервуд (фотограф): «Я присутствовал на самом знаменитом моменте постельной акции – записи песни “Дайте миру шанс” (Give Peace a Chance). Джон сказал: “Мы должны написать песню об этом” и начал сочинять “Дайте миру шанс”. Он написал несколько строчек: “Все говорят об этом, о том, о сём”. Для меня это стало как вишенка на торте. Оказаться в положении человека, которого ты боготворишь, и наблюдать, как этот человек делает то, за что ты его боготворишь, видеть, как происходит это волшебство, это было неописуемо. А потом, когда эта песня становится всемирным гимном для людей, каждый раз, когда она звучит, у меня мурашки бегут по коже».
Томми Смозерс (американский комик, актёр, композитор и музыкант, участник музыкального комедийного дуэта “ Смозерс Бразерс”): «Самое забавное, что когда все мы сидели и играли, Джон вдруг остановился, повернулся ко мне и сказал: “Том, мне не нравится, как ты играешь. Делай в точности то же самое, что я. Именно такой звук мне нужен”».
Петула Кларк (британская певица и актриса): «В комнате собралась толпа, среди них Аллен Гинзберг, Тимоти Лири и один из братьев Смозерс – но не было никаких наркотиков. Всем раздали листки с текстами песен, и мы все начали петь. Я присоединилась к другим гостям, которые пели простую мелодию. Всё это записывалось, но я этого не знала. Моего голоса не слышно, но я там есть».
Стивен Сэммонс (фотограф): «С гитарами были только Леннон и Смозерс. Томми Смозерс нашёл кого-то, кто одолжил ему гитару».
На первом плане Тимоти Лири. Фото Стивена Сэммонса.
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Затем пришло время для второго дубля. Расставляются микрофоны, и Патрику Сиду поручается играть на тамбурине. Если раньше он в это не верил, то сейчас он почти в исступлении – просто видно, как это крутится у него в голове: “Итак, вот Джон Леннон, которому я аккомпанирую вокально и инструментально…”
Затем Леннон объясняет всем, как нужно отбивать ритм, и мы снова начинаем. Эй, если вы раньше не верили в Мир, то теперь точно поверите!».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Глэнвилл-Брауну было поручено отбивать ритм, пиная полуоткрытую дверь, что он и делает с большой энергией. Остальные бьют по всему, что издает глухой звук. Честно говоря, это было замечательно».
Андре Перри (владелец студии звукозаписи): «На самом деле, не думаю, что у нас была возможность слышать процесс записи. В комнате было так много людей, и было так шумно, что мне пришлось записывать в наушниках, потому что у меня не было аппаратной комнаты. Там не было помещения, которое я мог бы оборудовать. Итак, запись велась в наушниках, хотя у меня была пара небольших динамиков для контроля, но я не мог ими воспользоваться, потому что находился в комнате со всеми остальными. Я находился примерно в двенадцати футах от кровати.
Меня беспокоили плохие условия, потому что это был гостиничный номер, стены из гипсокартона, а это, как вы хорошо понимаете, вызывает отклик. И потолок был очень низким, поэтому было огромное количество искажений. А ещё все стучали по разным предметам. Я беспокоился о том, чтобы придумать что-то, что позволило бы получить приличное звучание. Я был не в восторге».
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Джон считает, а затем начинает петь:
Два, раз, два, три, четыре.
Все только об этом и говорят:
Багизм, Шагизм, Драгизм, Мадизм, Рагизм, Тагизм.
Это- изм, это-изм, это-изм, это-м, это-м.
Затем припев становится почти оглушительным:
Всё, что мы говорим, это дайте миру шанс.
Всё, что мы говорим, это дайте миру шанс.
Это продолжается семь или восемь минут, и все отлично проводят время, раскачиваясь взад-вперед, хлопая в ладоши и вытаращив глаза (эй, это происходит на самом деле?)».
Фото Джерри Дейтера.
Фото Джерри Дейтера.
Фото Стивена Сэммонса.
Фото Роя Кервуда.
Фото Джерри Дейтера.
На снимке: Розмари Лири, Томми Смозерс (спиной), Джон, Йоко, психолог Тимоти Лири, Джуди Марчиони Стейнберг – подруга Томми Смозерса. Фото Роя Кервуда.
Фото Джерри Дейтера.
Андре Перри (владелец студии звукозаписи): «Что мне понравилось в Джоне, так это то, что он, должно быть, в какой-то мере понимал, что я серьёзно отношусь к делу и знаю, что делаю, потому что он был полностью уверен в себе, и, хотя он не знал меня, но оценил и оказал полное доверие. У меня была полная свобода действий в этом вопросе. Это было просто потрясающе. Не помню, чтобы он сказал что-то вроде: “Хорошо, давайте послушаем это и повторим, если что-то не так”. Он просто спел, посмотрел на меня и спросил: “Всё в порядке?” И на этом всё закончилось».
Андре Перри (владелец студии звукозаписи): «Когда мы закончили запись “Дайте миру шанс”, насколько я помню, люди немного поболтали, а потом все разошлись, и мы остались только втроём. Он просто всех попросил освободить комнату. Мы занимались этим, возможно, с двух часов ночи до четырёх утра, или даже дольше, а может чуть раньше, с часу до трёх или четырёх утра».
На снимке: ди-джей Мюррей К, психиатр Норман Тамаркин, будущий президент “Си-Би-Эс” Патрик Уотсон, Ричард Джи–Би, Сара Джайлс.
Дэйв Бист (канадский журналист газеты “Гэзетт”): «Как только собравшихся вывели из комнаты, Перри и Дюборд остались, пока Джон и Йоко записывали “обратную сторону сингла” (песню “Помни о любви” (Remember Love))».
Андре Перри (владелец студии звукозаписи): «Когда мы записывали Йоко, это было замечательно, потому что я провёл с ними около четырёх с половиной часов, были только втроём, ночью, так что это было как-то интимно».
Пьер Дюборд (представитель “Кэпитол Рекордз”): «Запись была не идеальной. Я имею в виду, это напоминало запись на шумной вечеринке из шестидесяти человек. Но голос Джона был чистым. Его просто нужно было подправить».
Андре Перри (владелец студии звукозаписи): «Эта запись была частью проекта, он хотел, чтобы в нём были какие-то огрехи и всё такое. Из-за плохих условий в помещении создаётся впечатление, как если большие колонки поместили в очень маленький корпус. Слишком много шума в тесном помещении, и весь процесс – это просто запись на магнитофон. Так что результат был непригоден для использования. Изначально не было намерения делать какие-либо наложения. Когда я уходил, Джон посмотрел на меня, и я сказал: “Я возвращаюсь в студию, послушаю и посмотрю, как получилось”.
На мой взгляд, фон получился слишком шумным и его было нужно немного “подчистить”. Под этим я имею в виду, что мы сохранили оригинальную запись, но немного её улучшили, добавив, если можно так выразиться, несколько голосов. В тот вечер в студии мы пригласили несколько человек, я пригласил, на самом деле это было моё решение. И, вероятно, именно поэтому Джон так высоко оценил мою пластинку, потому что, по-моему, он думал, что у меня был стимул сделать это. И поскольку запись была многодорожечной, я переписал исходную четырёхдорожечную запись на восьмидорожечный магнитофон, а затем использовал четыре свободные дорожки для наложения нескольких голосов».
Пьер Дюборд (представитель “Кэпитол Рекордз”): «Андре придал атаке (прим. – время, нужное для того, чтобы громкость ноты достигла своего максимального уровня) немного “характера”. Начало припева “ Всё, что мы говорим…” (All we are saying…) было немного неровным, поэтому он добавил голоса своих друзей, чтобы сделать звучание более выразительным. Если внимательно прислушаться, то можно услышать французский акцент! Но в целом всё было записано в тот невероятный вечер».
Джон: «В глубине души я мечтал написать что-нибудь такое, что могло бы стать заменой песни “Мы все преодолеем” (We Shall Overcome). “Дайте миру шанс” была мгновенно подхвачена миллионами голосов, поскольку выражала именно то, что было у всех на уме. Мне нравится эта песня тем, что она есть. Не могу назвать её лучшей из моих песен, но я всегда ею гордился. Одним из самых запоминающихся моментов для меня стало то, как в Вашингтоне участники антивоенного движения пели её. Это меня по-настоящему взволновало.
Я немного схитрил. В песне было слово “мастурбация”, но мои песни запрещали так часто, что я решил заменить его словом “пластикация” (прим. – слово “mastication” схоже по звучанию с “мастурбацией”), потому что намного важнее было выпустить песню, чем отстаивать слово “мастурбация”.
На самом деле в этом нет никакой разницы между тем, что мы делаем сейчас, и тем, чем мы занимались всегда. Идея мира всегда была с нами. Она присутствует в песнях “Битлз”. И если мы пели: “Всё, что тебе нужно – это любовь”, то теперь я пою: “Всё, что вам нужно – это мир”».
Энтони Фосетт (личный помощник Джона и Йоко с 1968 по 1970 год): «Это был, пожалуй, самый важный вклад, который Джон мог внести в движение за мир, и фраза “у нас нет лидера, но теперь у нас есть песня” вскоре разнеслась по всей Америке».
