29 мая 1969 г.
Ричи Йорк (в 1969-м штатный рок-обозреватель канадской национальной газеты “Глоуб Энд Мейл”): «Спустя пару дней после того, как они [Джон и Йоко] уехали из Торонто, я сумел убедить редактора отправить меня в Монреаль, чтобы вести репортаж о “постельной акции”. Обстановка в Монреале была более непринужденной. Помню, как писал в то время, что в номере Леннона мир уже наступил: на стенах развешаны соответствующие рисунки, высказывания и острые замечания. Повсюду розовые и белые цветы, в срочном порядке заказанные компанией “Кэпитол” и другими доброжелателями.
Никакой охраны не было видно, за всем присматривал всего лишь пресс-секретарь “Битлз”, худощавый Дерек Тейлор. Он явно не мог представлять собой физическую угрозу кому бы то ни было, но в словесной перепалке ему не было равных. К тому же он был очень проворен.
И хотя Джон и Йоко могли с удобством спокойно проводить время в каком-нибудь роскошном загородном особняке, чем и занимались остальные “Битлз”, Ленноны посчитали необходимым обозначить свою гражданскую позицию, защитить разум в безумном мире, использовать преимущества своей беспрецедентной популярности и привлечь внимание общественности к тому, как люди убивают себе подобных».
“Постельная акция”, фото предположительно 29 мая 1969 года.
Кадры кинохроники.
На снимке американский дезертир Грант Фокс, его жена Диана и их дочь Дженис. Фото Стива Стоубера.
Стив Стоубер: «Мне было тогда пятнадцать лет. В суматохе я проник в номер. У Стива было десять минут, чтобы запечатлеть пару. На снимке Джон смотрит прямо в мою камеру. В пижаме он выглядит довольно интересно».
Джон Винер (автор книги “Вместе! Джон Леннон и его время”): «В один из дней они пригласили к себе в гостиницу американского дезертира, который привел свою жену с шестимесячным ребёнком. Он был членом комитета американских дезертиров – один из пятидесяти, кому в Канаде было предоставлено политическое убежище. Своё решение дезертировать бывший американский солдат объяснил так: “Нам приказали убивать…”.
– Я тебя поддерживаю, – сказал Джон. – Мы можем изменить систему единственным способом – ненасильственным. Как учил Ганди».
Фото Теда Чарча (канадская газета “Гэзетт”).
Фото Жака Бурдона.
Джон подписывает альбом “Два девственника”.
На снимке у окна Ханна Новаковска – международный репортёр “Радио Канада”.
Энтони Фосетт (личный помощник Джона и Йоко с 1968 по 1970 год): «Джон проводил много времени, разговаривая по телефону с радиостанциями Соединенных Штатов и Канады. Его энергия, казалось, была безгранична, и он поддерживал с ними более или менее постоянную беседу».
На снимке телефон, которым пользовались Джон и Йоко во время постельной акции в Монреале. Сильвия – сотрудница отеля “Королева Елизавета” и большая поклонница “Битлз”, когда Джон и Йоко покинули отель, она забрала из номера некоторые вещи, в том числе телефон, которым Джон Леннон и Йоко Оно пользовались во время интервью.
Фото Роя Кервуда.
Рой Кервуд (фотограф): «В один из этих дней я увидел двух очарованных монреальских девушек возле Маунт-Ройял. Они несли подносы с цветами, на которых было написано слово “мир”. Я провёл их в номер 1742, чтобы познакомить с Ленноном. Он был в восторге от того, что люди разделяют его послание. Он был так взволнован, что пригласил их в свою комнату, чтобы они приняли в этом участие».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «В этот день Джон и Йоко дали интервью по телефону в прямом эфире радиостанции “Ки-Эс-Эй-Эн” из Сан-Франциско. Они призвали участников мирных акций протеста в городском народном парке избегать применения насилия.
Среди их слушателей были участники психоделической группы “Квиксилвер Мессенджер Сервис”, которые тут же написали Леннонам: “Совет, который вы дали, правильный! Насилие действительно порождает насилие. Похоже, что проблемы кампуса в Беркли на протяжении многих лет помогли сделать Сан-Франциско таким свободным местом, каким он является сейчас. Но то, как решается проблема Народного парка, не слишком радует. Мы знаем, что ваши советы спасут множество сломанных костей”».
18 апреля андерграундная газета “Беркли Барб” опубликовала объявление, призывающее заинтересованных лиц принести строительные материалы на принадлежащий университету пустырь рядом с Хаст-стрит и Телеграф-Авеню, чтобы построить общественный парк. Собралась большая толпа, чтобы создать “Народный парк”.
В начале мая администрация Калифорнийского университета в Беркли приняла решение вернуть землю, и 15 мая 250 сотрудников полиции Беркли и калифорнийского дорожного патруля были привлечены для обеспечения порядка. Место парка было расчищено бульдозерами и был возведён забор из металлической сетки. Когда начался монтаж ограждения, толпа из шести тысяч человек, собравшихся на площади Спроул Плаза неподалеку, направилась к парку. Полиция применила слезоточивый газ. Протестующие бросали камни и бутылки. Помощники шерифа начали стрелять, убив Джеймса Ректора.
Чтобы навести порядок, в тот вечер губернатор Калифорнии Рональд Рейган вызвал Национальную гвардию и дорожный патруль штата Калифорния.
15 мая 1969 года газета “Сан-Франциско Кроникл” процитировала слова Рейгана, сказанные им в тот день: “Если должно произойти кровопролитие, давайте покончим с этим”.
20 мая Национальная гвардия применили слезоточивый газ против мирной демонстрации на Спроул Плаза, что привело к многодневным беспорядкам и конфронтации между студентами и горожанами Беркли.
Полиция применила баллончики со слезоточивым газом и картечь “00” во время протестов 15 мая 1969 года.
Джек Рейли (режиссёр монтажа фильма Джона и Йоко “Мир в постели”): «Кампания Джона и Йоко за мир была особенно своевременной, поскольку события разворачивались в 1968 и 69 годах. После Второй мировой войны неугомонность нового поколения уступила место спокойствию. В 1968 году студенческие восстания прошли в Соединенных Штатах, Франции, Японии, Западной Германии, Мексике, Англии и даже в Праге.
В мае 1968 года студенческие демонстрации и протесты во Франции прошли в столкновениях с полицией. Недовольство распространилось на рабочий класс, начались массовые всеобщие забастовки, а также захват университетов и фабрик по всей Франции. Промышленное производство остановилось. В течение двух недель Франция была парализована и, казалось, находилась на грани революции.
В Соединенных Штатах антивоенное движение настолько разозлило президента Линдона Джонсона, что он решил не баллотироваться на второй срок. Весной 1968 года доктор Кинг был убит в Мемфисе, штат Теннесси, что вызвало волну беспорядков более чем в ста городах. Роберт Кеннеди был объявлен антивоенным кандидатом от Демократической партии, но был застрелен 5 июня 1968 года.
После беспорядков 1968 года Джон и Йоко правильно поняли стремление нации к эффективному движению за мир. Они прибыли в Монреаль ко времени следующего крупного столкновения. В Калифорнийском университете в Беркли было снесено несколько городских кварталов, чтобы освободить место для новых спортивных площадок и общежитий, но они оставались заброшенными и лежали грудами обломков более года.
В апреле 1969 года местные торговцы и общественные активисты решили превратить этот район в народный парк. После того, как в местной газете появились статьи об их усилиях, ландшафтный архитектор предоставил свои услуги, а более тысячи людей предоставили деревья, кустарники, дёрн и финансирование.
Администрация университета пообещала, что не будет ничего строить, не посоветовавшись с населением, но губернатор Калифорнии Рональд Рейган смотрел на это иначе. Он назвал кампус в Беркли “убежищем для сторонников коммунизма, протестующих и сексуальных извращенцев”. Он счёл усилия по созданию парка прямым нарушением прав собственности университета. Это была возможность выполнить его предвыборное обещание подавлять студенческое инакомыслие. В ходе столкновения дорожный патруль Калифорнии и полиция Беркли не смогли сдержать демонстрантов, которые погнались за несколькими помощниками шерифа, затем перевернули полицейскую машину и подожгли её».
Журнал “Роллинг Стоун” (1969): «Когда протест усилился – по некоторым оценкам, численность его участников достигла примерно шести тысяч человек – глава администрации Рейгана Эдвин Миз призвал к мобилизации резервов силовых структур. Около восьмисот полицейских бросились на протестующих, размахивая дубинками. Когда участники митинга отступили, полицейские применили слезоточивый газ и начали стрелять картечью в спины толпе, пытавшейся скрыться».
Джек Рейли (режиссёр монтажа фильма Джона и Йоко “Мир в постели”): «Когда полиция начала применять силу, Джон Леннон разговаривал по телефону с руководителями “Народного парка” через радиостанцию, которая передавала его советы. Слова Джона, пожалуй, самые красноречивые в нашем фильме. Он посоветовал: “Если это выглядит как насилие, просто уходите и оставьте парк в их распоряжении. Не стоит губить себя ради парка. Вам следует продолжать проводить агитационную кампанию, как это делаем мы. Они всё время продают свой “товар”. Мы должны делать то же самое”.
Но к тому времени ситуация вышла из-под контроля. Молодой человек, наблюдавший за происходящим с крыши, был убит выстрелом, а другой потерял зрение. Рональд Рейган объявил чрезвычайное положение и вызвал Национальную гвардию Калифорнии. Был введён комендантский час. Несмотря на принятые меры, вертолеты Национальной гвардии пролетели над кампусом Беркли, распылив слезоточивый газ, который ветер разнёс по всему городу, и даже детей, купавшихся в бассейне в нескольких милях от него, пришлось доставить в больницу».
Джон Винер (автор книги “Вместе! Джон Леннон и его время”): «Во время монреальской акции Джона и Йоко руководство Калифорнийского университета потребовало от местной полиции очистить территорию парка. Восемьсот полицейских двинулись в наступление на пятитысячную толпу демонстрантов. В результате столкновения один студент был убит и более ста ранено. После этого инцидента двадцать тысяч человек провели марш протеста против жестокости полиции и в защиту парка.
Джон внимательно следил за развернувшимися событиями и в день беспорядков дважды выходил на связь с радиостанцией “Кей-Пи-Эф-Эй” в Беркли. В телефонных интервью, которые транслировались по радио, он высказался в поддержку демонстрантов в “народном парке”, но просил их воздержаться от стычек с полицией. “Не думаю, что этот парк стоит хоть одной вашей жизни. Вы можете добиться большего, если двинетесь в другой город или сюда, в Канаду”.
Ведущий радиопередачи засомневался, вполне ли серьёзно Джон это говорит: “А что же прикажете делать с теми двадцатью тысячами, которые находятся здесь? Вы что, попросите их перейти в другое место или устроить поп-фестиваль?”.
– Лучше уж фестиваль, приятель, – ответил Джон. – Пойте “Харе Кришна” или ещё что-нибудь. Но не давайте свиньям повод озлобиться, не поддавайтесь на их провокации, не играйте в их игры! Я знаю, это трудно. Господи, да вы и сами знаете, как это нелегко, но ведь в этом мире нет ничего простого, лучше пусть будет трудно, чем вообще ничего не будет.
– А что нам делать с полицией?
– Уговорите их как-нибудь, успокойте. Вы же можете это сделать! Мы это можем сделать – вместе!
После первой кровавой стычки между полицией и студентами Джон заявил: “Студентов обманули! Это как в школьной игре, когда тебя задирают, то ты отвечаешь и бьёшь первым. И тогда тебя просто убивают – как в Беркли. Истэблишмент – это псевдоним всемирного зла. Этому чудовищу на всё наплевать, потому что у этих сволочей крышу сорвало! А нам дорога жизнь. Разрушение – это властям по нраву, а студентов просто обманули, внушили им, будто они могут добиться чего-то насилием, но это невозможно, потому что тогда мы сами становимся такими же уродами, как они!”».
Энтони Фосетт (личный помощник Джона и Йоко с 1968 по 1970 год): «Один звонок шёл за другим, и он всё время говорил о мире. Непосредственность его риторики была проверена на практике, когда он пообщался со студентами, которые участвовали в демонстрации в Народном парке в Беркли. Они были эмоционально взвинчены и боялись столкновения с полицией.
“Помогите нам, что нам делать? Что-то идёт не так!” – кричали они.
Джон ответил с пониманием и убедительностью в голосе: “Нет такой причины, ради которой стоило бы расстаться с жизнью, нет такого пути, ради которого стоило бы получить пулю, и вы можете добиться большего, перебравшись в другой город. Не двигайтесь, если это раздражает свиней, и не попадайтесь на глаза копам, не играйте в их игры. Понимаю, это тяжело, Господи, ты же знаешь, что это нелегко, ты знаешь, как тяжело это может быть, чувак, ну и что? Всё сложно – лучше иметь трудности, чем не иметь их вообще, – Джон довёл себя до исступления. – Склони их, склони их! Обмани их – у тебя есть мозги, ты сможешь это сделать. У тебя всё получится, чувак! Мы можем добиться этого – вместе. Мы можем добиться этого – вместе!”
В такие моменты я чувствовал, что его кампания за мир работает. Личные контакты и обмен мнениями стоили гораздо больше, чем любая фотография в газете. Что ещё важнее, он доносил свою мысль до молодых людей, которые нуждались в его совете и которые действительно верили в него».
Из интервью Кейт Сэмэрилло с Йоко Оно (май 2005 г.):
Кейт Сэмэрилло: Когда вы впервые ощутили то тепло от канадской общественности, о котором вы всегда упоминаете, говоря о Канаде?
Йоко: В Монреале во время акции “в постели”. Молодёжь звонила нам, и это было очень приятно. Нам очень понравилось.
С Томми Шнурмахером.
Хансадутта Дас (последователь “Международного общества сознания Кришны”): «Мы были там каждый день, а иногда и ночью. Иногда нас показывали по телевизору, и мы скандировали гимны, а мурти Картамаши был на виду. Когда в Беркли, штат Калифорния, происходили беспорядки, мы во время интервью на радио разговаривали по телефону с участниками беспорядков. Они спросили Джона Леннона, есть ли у него какой-нибудь совет. Он посмотрел на меня и пожал плечами, как бы говоря: “А что я должен сказать?” Я ответил: “Скажите им, чтобы они повторяли Харе Кришна”. Тогда он сказал интервьюеру: “Повторяйте Харе Кришна”».
Фото Ива Бошана.
На снимке: Рукмини Деви Даси, Мелвани Мусульманин, Джаяпатака Дас Брамачари, Барадваджа Дас, Химавати-Хана Калберт, Химавати Деви Даси, Йоко Оно, Шрипати Дас, Джон Леннон, Хансадутта Дас, Даял Нитай Дас.
прим. – “деви” означает богиню, или человека с очень возвышенными качествами; традиционно, почтенным женщинам в ведическом обществе оказывалась честь называться деви; “даси”, означает слуга Господа Шри Кришны (для женщин); дас – слуга Господа (для мужчин); “брахмачарья” – это период ученичества, первый из духовных укладов жизни.
Хансадутта Дас (последователь “Международного общества сознания Кришны”): «Мелвани был мусульманином, но ему нравился Кришна. В какой-то момент я привез его в Беркли. Я думаю, у него не было семьи, он был очень милым, ему нравился Прабхупада и преданные. Преданный с барабаном – Даял Нитай – канадец французского происхождения, у его ног стоит Шрипати, а позади Мелвани – Джаяпатака дас брахмачари, рядом с ним – Химавати, а Леннон читает журнал “Обратно к Богу” (прим. – “Back to Godhead” – официальный международный журнал индуистской вайшнавской организации “Международное общество сознания Кришны”; был основан в 1944 году в Индии основателем Бхактиведантой Свами Прабхупадой).
Я пропустил Читсукананду, который сидел подо мной и чуть левее барабана Даяла Нитая. Читсукананда был преданным, которого я привёл с собой. Он стал преданным в Монреале. Он был очень энергичным и всегда в приподнятом настроении. Он был кубинцем, но очень хорошо говорил по-английски. И вот, когда Леннон приехал в этот отель, название которого я не помню, то именно Читсукхананду Прабху я отправил туда, чтобы он попытался устроить нам (преданным) встречу с Джоном Ленноном. Я сказал ему: “Почему бы тебе не пойти туда и не сказать им, что мы хотим встретиться с ними, мы хотим приехать и увидеть их”. Он ответил мне: “Хансадутта, весь мир хочет его увидеть. Знаешь…” Я сказал: “Просто сходи. Положись на Кришну. Просто сходи к ним. Что они могут сделать? Ничего. Просто сходи”. И он как-то неохотно согласился: “Хорошо”. И он добился успеха. Через полчаса он перезвонил, и сказал: “Да, – сказал он, – да, приезжай. Приводи всех сюда”.
Мы отправились к ним. Взяли с собой караталы, барабаны и всё остальное. И в итоге я стал приходить к ним каждый день и быть с ними какое-то время, может быть, час или два, иногда больше».
Шрипати Дас (последователь “Международного общества сознания Кришны”): «Мой план состоял в том, чтобы приехать в Канаду в поисках духовного просветления. Подруга моей матери, известная спиритуалистка, прочитала мои предсказания на кофейной гуще и сказала мне: “Очень скоро ты встретишься со своим духовным учителем”. Её дочь была знакома с неким Лобсангом Рампой, который известен как автор различных книг и предположительно был тибетским монахом, живущим в Монреале. В итоге я оказался в Монреале, и дочь, работавшая в банке Монреаля, организовала для меня встречу с Лобсангом Рампой. В выходные, когда я должен был встретиться с ним, преданные пригласили меня в Бостон, поэтому я воспользовался этим вариантом. Учитывая серьёзность ситуации, я подумал, что было бы разумно привести себя в более высокое состояние сознания, поэтому я пошёл в ванную и принял немного ЛСД. Когда я пришёл к Прабхупаде в его комнату, я уже поднимался наверх, и Прабхупада задал мне несколько вопросов об уровне моего образования в Великобритании. Я думал, что вопросы о моем мирском образовании не имеют никакого отношения к духовным вопросам. Я не понимал, что Прабхупада пытался выяснить, как он мог бы привлечь меня к служению Кришне. На самом деле, у меня было четыре года обучения актёрскому мастерству, и он мог бы привлечь меня таким образом, но этого так и не произошло. Я никогда не рассказывал об этом.
Прабхупада сказал: “Это очень приятно, что вы пришли повидаться с духовным учителем, но гораздо важнее, чтобы вы услышали его”. Это заявление привело меня к моему первому осознанию того, что усиленное ЛСД-состояние ума, в котором я находился, на самом деле ни к чему меня не приводило, и что требуется терпеливое понимание наставлений и писаний духовного учителя.
А потом пришло письмо, и Прабхупада дал мне имя Говардхан даси. Я хотел чего-то и получил это, что подтверждает слова Кришны в Священных Писаниях о том, что Ему доставляет удовольствие исполнять желания Своих преданных. И Прабхупада, который находится непосредственно рядом с Ним, выбрал это имя и таким образом сотворил для меня чудо. Я спросил Сатсварупу Махараджа: “Должен ли я пройти инициацию? Я бы хотел. Примет ли меня Прабхупада? Завтра утром нам нужно срочно возвращаться в Монреаль, так что есть ли какой-нибудь шанс?” Он сказал: “Давайте пойдём и спросим его”. Мы подошли к двери квартиры Прабхупады, и Девананда встретил нас у двери. Он сказал: “Подождите”. Он вошёл, а вскоре вернулся и сказал: “Это невозможно для Прабхупады, так как он идет в душ, но он примет вас. Просто пришлите ему свои четки из Монреаля”. Интересно, что в те дни мы сами изготавливали четки из материалов, которые покупали в магазине для рукоделия. Завязывать узелки на своих четках для джапы, а затем отправлять их Прабхупаде для освящения, было личным и незабываемым опытом.
Несколько недель спустя, в начале июня, я вернул свои четки, и это было после того, как мы спели песню Джона Леннона и Йоко Оно во время их “постельной акции”. Это мое письмо-посвящение, отправленное Шрилой Прабхупадой из Нью-Вриндавана 28 мая 1969 года: “Мой дорогой Шрипати дас. Пожалуйста, прими мои благословения. Я очень благодарен тебе за твое письмо от 18 мая 1969 года, отправленное вместе с твоими четками, и я должным образом прочитал их нараспев и посвятил тебя в свои ученики. Твое духовное имя – Шрипати дас. Шрипати – это муж богини процветания. Это означает слуга. Ты слуга Господа Нараяны или Кришны. Если ты просто продолжишь развивать своё сознание Кришны, как ты это делал, то, несомненно, станешь опытным слугой Господа Кришны. У вас очень приятное общение с вашими замечательными духовными братьями в Монреальском храме, и вы должны помогать им распространять сознание Кришны в этом районе”.
Есть знаменитая фотография “постельной акции”, на которой Джон Леннон и Йоко Оно вместе с преданными в Монреальском отеле. Примерно через девять месяцев после того, как была сделана эта фотография, в Монреале остался только я. Остальные разошлись в разные стороны. Хансадутта и еще несколько преданных отправились помогать в Ванкувер. Барадрадж и Рукмини отправились помогать с искусством в Бостон».
Бибхабати Даси (последователь “Международного общества сознания Кришны”): «Как преданные Господа Шри Кришны – Верховной Личности Бога, мы не являемся сторонниками культа поклонения Битлам. Поэтому, когда Джон Леннон, его жена Йоко и их маленькая дочь Киото приехали в Монреаль, мы смогли отнестись к ним со всем уважением, которое подобает другому человеку, а не полубогу. Для меня это было очень благоприятное событие, потому что оно подтвердило, что живое существо никогда не сможет насытиться материальным богатством, славой и властью. Если оно достаточно разумно, оно всегда будет стремиться к чему-то большему. Я радовалась мысли о том, что объектом нашего внимания является Кришна, а не какой-то другой человек, обладающий какими-то частичными качествами славы, богатства и власти.
Это одно из проявлений перевернутого с ног на голову, извращенного положения дел в Кали-Югу, эпоху раздоров, когда недобросовестные жрецы средств массовой информации превращают корпоративные существа в богов. Мало кто способен отказаться, если ему предложат прокатиться на американских горках к славе, богатству и власти. Джон Леннон поначалу тоже не мог. Но удовлетворение, получаемое с помощью материальных удовольствий, столь временно, что живое существо, если оно разумно, быстро разочаровывается. Счастье, которое можно обрести, “добившись успеха” и обретя все земные блага, Джон Леннон видел именно таким, какое оно есть – преходящим и нереальным. По милости Кришны на него щедро посыпались все лучшие плоды кармической деятельности, и он быстро осознал это. Большинству людей на это требуется немного больше времени.
Вот как он говорил об этом в своём гостиничном номере в Монреале в беседе с писательницей и её мужем Ишаном: “…и я узнал, каково это – быть знаменитым. Это тяжелая ответственность. И тогда я потратил много времени на поиски: медитация в Индии и всё такое. Всё это было хорошо, знаете, но это не было ответом. А потом я встретил Йоко, и мы всё уладили между собой, полюбили друг друга и всё такое. И тогда мы спросили: ‘Что мы хотим от жизни?’ И мы хотим Сознания Кришны. Мы хотим мира. Та же формула мира, о которой рассказывает ваш духовный учитель, и другие, понятные домохозяйкам. Я хотел бы, чтобы все миллионы борющихся “карми”, которые так усердно трудятся, чтобы добиться успеха, были с нами в этот момент и услышали, каково это – быть полубогами: ‘Мы очень ограниченные, очень застенчивые, очень прямые и обычные, но мы находимся в необычной ситуации и используем её, чтобы все, что в наших силах’».
Пол Миллман (агентство “Служба новостей ‘Освобождения’”, 1969): «(прим. – “Служба новостей ‘Освобождения’” была новым левым, антивоенным, андеграундным информационным агентством, которое с 1967 по 1981 год распространяло новостные бюллетени и фотографии среди сотен андеграундных, альтернативных и радикальных газет; считалась информационным агентством “Ассошиэйтед Пресс” для андеграундной прессы, в период своего расцвета обслуживала более пятисот газет) Когда Джон и Йоко попытались въехать в Соединенные Штаты несколько недель назад, им было отказано в разрешении, потому что Джон был нежелательным иностранцем – однажды Джона задержали за хранение марихуаны в его доме в Англии. Из-за того, что вас поймали на употреблении наркотиков, вам очень нежелательно посещать Соединенные Штаты, в отличие от президента Южного Вьетнама Тхиеу, который въезжает на нашу прекрасную землю с окровавленными по локоть руками.
Когда Джону и Йоко сказали, что им запрещён въезд в Штаты, они отправились на Багамы, где пообещали выразить протест против Соединенных Штатов и войны. Как и предыдущая акция Джона и Йоко, она должна была проходить в гостиничном номере – они планировали оставаться в постели в течение десяти дней, пытаясь привлечь внимание всего мира к своим идеям.
Прибыв во Фрипорт – главный аэропорт Британских Багамских островов, Джон и Йоко пришли к выводу, что эти некогда прекрасные, а ныне кишащие туристами острова не подходят для их высокого предназначения. Отели во Фрипорте взимают с иностранных туристов баснословные цены и недоступны для американцев, приглашённых навестить Джона и Йоко во время их акции.
Поэтому Йоко и Джон вылетели из Фрипорта первым же рейсом, направлявшимся в Монреаль. Именно там, в отеле “Королева Елизавета II”, мы планировали с ними поговорить. Как? Мы позвоним им по телефону и скажем, что мы из “Службы новостей ‘Освобождения’” и хотим взять у них интервью для андеграундной прессы в Соединенных Штатах. У нас есть записка для Йоко от Джона Уилкока (прим. – британский журналист, известный своей работой в андеграундной прессе), в которой говорится, что мы прекрасные люди, с которыми им стоит встретиться. Уилкок и Йоко – старые друзья.
Идея пообщаться с супер-битлом и его возлюбленной привела нас в восторг. Мы решили, что Сьюзан [Адельман] позвонит, потому что она лучше всех умеет разговаривать с бюрократами, через которых нам, несомненно, придётся пройти, чтобы связаться со сладкой парочкой.
– Это отель “Королева Елизавета”? Могу я поговорить с Джоном Ленноном и Йоко Оно?
– Вам придется поговорить об этом с человеком из комнаты 1748, но эта линия занята.
– Могу я подождать, пока линия освободится?
– Хорошо, я буду дозваниваться.
Через пять минут звонок был принят. Парень, который ответил, был одним из тех, кто является своеобразным барьером между известными людьми и внешним миром.
– Привет, могу я поговорить с Джоном или Йоко?
– Кто это?
– Меня зовут Сьюзан Адельман, я из нью-йоркской “Службы новостей ‘Освобождения’” – мы представляем новостную службу андеграундной прессы в Штатах, и мы хотели бы взять интервью у Джона и Йоко. Если это вас не впечатлит, у нас также есть записка для Йоко от Джона Уилкока
– О, Джон Уилкок, как поживает Джон?
– У него всё хорошо, и он сказал нам, что Джон и Йоко, вероятно, с удовольствием дали бы нам интервью для андеграундной прессы в Штатах.
– Ну, если у вас есть удостоверение журналиста, то вы можете приехать в отель и, возможно, увидеться с Джоном и Йоко.
Когда Сьюзан повесила трубку и сообщила нам о вышеупомянутом разговоре, мы пришли в ужас. Этот кошачий голос, с которым мы разговаривали, звучал не слишком привлекательно. Как, чёрт возьми, он мог причислить нас к представителям истеблишмента? Он что, не знает, что такое андеграундная пресса!?
Мы всё равно решили пойти и посмотреть, что получится. Мы решили, что, как только доберёмся до номера в отеле, то сможем миновать этого придурка службы по связям с общественностью и договориться с непосредственными участниками акции “в постели” о приватном разговоре.
Пока мы шли, Дик [Леонард] спросил, о чём мы будем говорить с Джоном и Йоко.
– Предположим, у нас будет только три вопроса, какие мы собираемся задать?
– Мы спросим их, что они имели в виду, когда сказали, что они пацифисты, а не революционеры, что они имели в виду под фразой в песне “Революция” о том, что “вы (не)можете на меня рассчитывать, когда говорите о разрушении”, и что они думают о молодёжном движении по всему миру.
– Что нам действительно следует сделать, так это попытаться организовать неформальную встречу, на которой мы все могли бы свободно поговорить и попытаться вовлечь их в наше радикальное движение.
Итак, мы, четверо новых левых радикалов с разным опытом в качестве организаторов, решили попытаться склонить на свою сторону Джона Леннона и Йоко Оно. Мы искренне надеялись, что неформальная беседа с Джоном и Йоко выявит близость нашего коллективного мышления.
Мы вошли в отель “Королева Елизавета” и поднялись на семнадцатый этаж, махнув пропуском прессы перед носом пары нью-йоркских полицейских и всех тех, кто попытался нас остановить. Возможно, наш внешний вид был убогим, но сила пропуска прессы для полиции Нью-Йорка была потрясающей. Как по волшебству, двери открылись, и охранники расступились.
На семнадцатом этаже нас немного сбило с толку неумолкаемое пение монреальских кришнаитов. Монреальское отделение Общества сознания Кришны собралось там в полном составе. Они стучали в тарелки, барабаны и снова и снова повторяли своё послание.
Охранник у входа в ту часть номера, где жили Джон и Йоко, провёл нас в другую комнату, где мы должны были встретиться с их помощником по связям с прессой. В комнате группа ребят расспрашивала мужчину лет тридцати пяти, заядлого курильщика, псевдо-модника, который, очевидно, был пиарщиком. Он рассказывал любопытствующим о типичном дне из жизни Битла. На самом деле это было не очень захватывающе – совсем нет.
У парня был рот, и он произносил много слов, но за ними не было души. Он говорил так, словно описывал трюки, которые выполняет имеющая награды собака. Джон и Йоко описывались не как обычные люди, а как знаменитые личности.
Через некоторое время мы сказали мистеру “связь с общественностью”, что мы из “Службы новостей ‘Освобождения’”, и передали ему записку от Джона Уилкока. Он был так впечатлен нашим замечательным рекомендательным письмом, что сразу же повёл нас к “постельщикам”. Получив последние инструкции от мистера “связь с общественностью” (“когда войдете в их комнату, двигайтесь тихо и быстро садитесь”), мы оказались в “непосредственной близости”. Выглядели они очень даже по-человечески. Если бы не его длинные волосы и борода, то Джон вполне мог бы сойти за вашего отца. На нём была белоснежная пижама в тонкую полоску, такая же, которую носит ваш отец. Я имею в виду те самые большие, мешковатые, удобные пижамы, в которых люди выглядят как в рекламе зубной пасты. На Йоко была простая белая ночная рубашка и бусы.
Вокруг кровати были установлены кинокамеры, которые, как мы позже узнали, были наняты Джоном и Йоко для записи их акции. Звукорежиссёр съёмочной группы принёс микрофон с длинным шестом. “Смотри, Джон, – воскликнула Киоко, их пятилетняя дочь, – это похоже на удочку”.
– Да, она собирается выудить несколько слов, – ответил Джон.
Мы сидели вокруг кровати, как дети, навещающие своих родителей воскресным утром. Джон решил поговорить о Беркли, и мы отправились в путь (прим. – первая массовая демонстрация молодёжного протестного движения “За свободу слова” состоялась в калифорнийском университете в Беркли 1-2 октября 1964 года и закончилась вмешательством полиции).
Джон: Вы играете в игру истеблишмента. И если вы будете играть в их игру, они выиграют. Они знают, как играть лучше вас. Оставайтесь дома или протестуйте в постели. Сидите, а не выходите на демонстрации. Выходить на демонстрации – это для ваших отцов. В наши дни всё по-другому – вам нужно найти новые способы делать это. Мы – те, кто знает, что нужно делать. И если мы не сможем продавать мир так, как продают мыло, что ж, мы никуда не годимся.
Мы: Это предполагает, что мы продаём мир так же, как они продают мыло. Жители Беркли хотят иметь место, где можно было бы играть, где могли бы играть дети. Разве вы не играете в игру истеблишмента, если позволяете им каждый раз манипулировать вами.
Джон: Ну, представьте, что вы сидите на скамейке запасных и не умеете плавать. Многие люди апатичны, они лежат на песочке и говорят: “Здесь слишком глубоко, слишком сильное течение, слишком много акул”, и проводят так всю свою жизнь. Сторонники силовых решений ныряют в воду и тонут. Сторонники мира попробовали мирный способ в Беркли, они вошли в воду и поплыли, и это было хорошо. Но случилось так, что они прыгнули в воду там, где было сильное течение, и некоторые из них утонули. И когда вы делаете это на любом морском побережье, то вешаете табличку с надписью: “Опасно – Не купайтесь!” и идёте вдоль пляжа. Или возвращаетесь на пляж и пытаетесь понять, как можно плавать в таких условиях, не утонув, но вы не возвращаетесь в ту же воду. Именно это происходит в Беркли.
Послушайте, у вас есть два года, чтобы выступить с пропагандой перед следующими выборами, и, если все эти умы работают, но вы не можете избавиться от этого парня за два года, то уходите и не позволяйте ему ничем управлять. Конечно, это звучит сложно – просто переехать, мигрировать, но люди делали это миллионы лет. Мы все убеждены, что должны оставаться в этих маленьких коробочках, которые власти нам предоставили для жизни. Нам не нужны учёные степени, и вам не нужны рамки, те рамки, которые вам дают, – двигайтесь дальше, а не умирайте. Или просто отойдите на пару сотен ярдов вниз по дороге и спланируйте следующую кампанию. Не бейтесь головой о стену. Не оставайтесь на месте. Двигайтесь дальше.
Мы: Что произойдёт, когда больше не будет коробок?
Джон: Что значит, больше не будет коробок? Больше не будет домов?
Мы: Больше некуда будет идти.
Джон: К тому времени у вас будет время решить, что делать – вы должны обратиться к домохозяйкам…
Йоко: Что делает продавец? Продавец посещает восемьдесят магазинов и, возможно, привлекает на свою сторону восемь или пять человек, и именно так они продают свой товар. Вы не добьетесь успеха всякий раз, когда будете стучаться в дверь. Вы ещё недостаточно попробовали. Дело в том, что, допустим, вы переезжали сто раз, вы знаете, что произойдет? Пока вы так переезжаете, возможно, вы вернётесь в то же самое место. Но то же самое место уже не то, что раньше, со временем оно изменилось, и пока вы движетесь, то работаете над чем-то другим. Так что, будем надеяться, что по мере того, как вы будете продвигаться вперед, чем больше вы будете двигаться, тем больше изменится мир. Больше двигайтесь, ребята, вы же понимаете.
Мы: Как это соотносится с “Вернись туда, откуда родом” (прим. – строчка из песни “Вернись”)?
Джон: Вы воспринимаете это слишком буквально. Тусон, штат Аризона, – это то место, куда хочется поехать.
Йоко: Везде есть что-то своё. Вы можете изменить мир. Вы боретесь с глупостью мира. Как вы боретесь с глупостью? Вам просто нужно преодолеть глупость и извлечь из неё разум.
О Чернокожих и голоде.
Йоко: Они тоже должны помогать себе сами.
Мы: Но они помогают себе сами. И они не хотят, а некоторые из них не могут, двигаться.
Йоко: Почему они не могут двигаться? Даже если это гетто, например, еврейское гетто, то можно сбежать. Есть способы сбежать.
Мы: Но расизм существует везде.
Йоко: Не говорите, что расизм существует. Это ваша ответственность. Вы становитесь коммивояжером, каким был Иисус Христос, и ходите по всему своему городу. Вы переезжаете с места на место и продолжаете петь свою песню.
Мы: Разве не бывают моменты, когда следует оставаться на месте?
Джон: Если вы хотите, чтобы вас убили. Прыгайте в воду там, где вас только что убили, где только что убили вашего брата.
Мы: Людей убивают не только оружием. Людей убивают и по другим причинам.
Йоко: Например, как?
Мы: Например, голодом.
Йоко: Никто не голодает.
Мы: О, но они голодают.
Йоко: Если они голодают, то им следует переехать. Это самое страшное преступление в мире. Вы знаете, почему они не переезжают. Это из-за той же идеи, что я должна носить своё имя, потому что имя важно, я должна жить в своей стране, потому что это моя страна, я должна быть в своём городе, потому что это мой город. Это условности. Если вы скажете людям, что весь мир принадлежит им, и куда бы они ни пошли, это их дом, и тогда, если это сознание разовьётся, все начнут двигаться вперед. Например, если индейцы голодают, то единственная причина, по которой они голодают, заключается в том, что они даже не мечтают уехать оттуда.
В это время в комнату вбежала очаровательная маленькая дочка Йоко, держа в руках маленькую прозрачную пластиковую коробочку. “Смотри, Джон, смотри, что мне подарили. Это мышка”.
– Боже мой, это действительно мышь, не так ли? – сказал Джон, отступая примерно на фут от кровати. (Мышь была около полутора дюймов в длину).
– Что нам с ней делать? – спросила она. Кто-то предложил ей выпустить её, но Джон сказал: “О, нет… На неё могут наступить. А теперь отведите её в другую комнату”.
Мы: В песне “Революция” на альбоме вы говорите: “вы можете /не можете на меня рассчитывать, когда говорите о разрушении”
Джон: Это потому, что я человек, и у меня есть сомнения. Песня “Революция” на альбоме – это первая версия. А песня “Революция” на сингле – это последняя версией. Сначала я записал первую и попытался её выпустить. Несмотря на все усилия, она не вышла. Это должна была быть сторона “А”, а номер девять должен был стать стороной “Б”. Но “Потрясающая тройка” решила, что они недостаточно коммерческие, поэтому мы записали её снова. И к тому времени я уже перестал сомневаться. Ну, я имею в виду, что у меня всё ещё есть сомнения, как и любого другого человека, я не святой и не мученик. И у меня такие же страхи и эмоции, как у всех. Я просто пытаюсь думать об этом позитивно. И делать позитивные вещи. В противном случае, если это случится, то будет “1984” (прим. – роман-антиутопия Джорджа Оруэлла), если мы не сделаем что-то другое. Нет таких понятий, как стоять и бороться.
Мы: Есть ли в мире что-нибудь, за что, как вы могли бы себе представить, вы бы стояли и боролись? Что-нибудь настолько ужасное, против чего вы бы боролись?
Джон: Да.
Йоко: Мы боремся по-своему, то есть мы боремся за то, чтобы уничтожить лицемерие, насилие, ненависть и тому подобное. Но это наш способ борьбы. Мы движемся вперед и просто обмениваемся идеями и концепциями, пытаясь изменить сознание людей, а не физическую ситуацию. Физическая ситуация – это когда вам приходится стоять и бороться физически, а мы не хотим этого делать. Поэтому мы просто меняем место – в этом нет ничего плохого. Это ваша гордость или что-то в этом роде, что заставляет вас упорствовать, а такая гордость – это пустая трата времени. У нас нет такой гордости. Просто двигайтесь вперёд, и пока мы движемся, мы делимся своими концепциями и идеями с людьми и общаемся, и таким образом постепенно мир начнёт меняться.
Джон: Когда я был неизвестным Битлом, то постоянно был в разъездах.
Йоко: Мы как цыганская семья. Я была цыганкой до того, как встретила его, и он тоже был цыганом, и вот мы встретились и теперь мы цыганская семья. Позвольте мне сказать вам кое-что. Через пять лет, через десять лет, я не знаю, но в ближайшем будущем люди будут настолько уверены в себе, что им не понадобится правительство, им не понадобятся деньги для взаимодействия. Деньги, банки и правительства исчезнут. Это моя мечта. Мы – это не мы, это вы, это все, и каждый – это бесконечная вселенная. Лидеры – это просто идеальный образ отца.
Джон: Кто вам сказал, что вы не художники? Все дети рисуют, раскрашивают и пишут стихи, и им не нужен лидер, им просто нужен кто-то, кто будет следить за тем, чтобы они не попали в мусорный бак. И вот, внезапно, у нас появятся учителя рисования, и некоторым из нас скажут, что не умеют рисовать, не умеют писать стихи. Но они всё это могут. И то же самое происходит с мировым правительством, которое говорит нам, что мы не можем этого сделать, поэтому они должны сделать это за нас… но нам это не нужно. Мы все прирождённые лидеры. Кто вам сказал, что вы не художники?
До того, как я встретил Йоко, она просто странствовала, всё арендовала. У меня до сих пор остался пунктик рабочего класса, но я пытаюсь избавиться от него, от желания владеть чем-то. Она дочь банкира, но она бросила всё, она знала, ради чего всё это. Когда мы стали жить вместе, она просто пришла с несколькими обносками, оставив всё, что у неё было. Половина её вещей осталась в Нью-Йорке. У неё никогда ничего не было. И с моим убеждением, что “это моя подушка, а это твоя подушка”, приходится бороться, но я побеждаю.
Покажите мне любую насильственную революцию, которая когда-то удалась. Были революции в Москве и во Франции. Они победили и захватили власть, и посмотрите, где они сейчас. Все хотят вселить надежду в Кубу, но как долго это продолжается – 10 лет – я желаю им всего наилучшего».
Майкл Горовиц (автор книги “Пророк в бегах”): «29 мая 1969 года состоялся разговор между доктором Тимоти Лири и его женой Розмари, а также Джоном Ленноном и Йоко Оно. В 1984 году Тим подарил мне запись этой беседы в честь завершения своей библиографии».
Тимоти Лири: Конечно, мы живем среди гремучих змей. Это здорово, потому что требует абсолютной осознанности. Вы просто не можете продираться сквозь кусты, думая о том, что собираетесь делать завтра. Вы должны понимать, что вторгаетесь на их территорию. Мы не хотим причинить вам вред. Мы не хотим наткнуться на вас и наступить на вас. Поэтому вам нужно быть сосредоточенным. И, конечно, всегда полезно иметь собак. Мы многому учимся у животных.
***
Джон: Да, именно там мы кричим ребятам из Беркли: “Забудьте о парке, двигайтесь дальше”. Они спрашивают: “Куда?” Я говорю: “В Канаду. Куда угодно”. Там много места.
Тимоти Лири: Имеется.
Розмари Лири: Да, если вы пролетите над этой страной на самолете, вы будете просто поражены тем, как много здесь места.
Джон: Первопроходцы. Первопроходцы сегодня очень важны, потому что люди не пойдут туда, где ещё никто не побывал. Да! Вот что мы хотим сказать: “Что делали ваши предки? Как они этого добились?”
***
Тимоти Лири: Как обстоят дела в Европе?
Джон: У них там всё в порядке, они расслаблены, и все… они все курят и пьют кофе, вы отправляетесь в Париж и Амстердам, и все они просто живут своей жизнью.
Йоко: И они не испытывают неприязни к тебе за то, что ты куришь.
***
Джон: Да, когда мы были там, в Штатах, это было ужасно (прим. – имеется в виду последнее турне “Битлз” в США в августе 1966 года). Вот тогда-то за меня и ухватились за то, что я сказал, что мы значительнее Христа. Кто-то лопал воздушные шарики, и мы все оглядывались, чтобы посмотреть, в кого из нас выстрелили.
Тимоти Лири: Но молодёжь там такая же, как и везде. Поскольку то, во что мы вовлечены, выходит за рамки всех старых дихотомий левых/правых или консервативных.
Джон: Они даже крутят пластинку “Господи, ты же знаешь, что это нелегко” (прим. – “Баллада о Джоне и Йоко”) на некоторых радиостанциях на юге. Я не думал, что это выйдет за рамки, не думал, что они вообще будут играть её там. Я спросил их, в Джексонвилле, во Флориде или где-то ещё: “Привет! Вы ставите эту пластинку?” “Да, мы её ставим. Почему ты это спросил?” “Хорошо”, – сказал я. “Э-э-э… Хех…” (смех).
Хантер Дэвис (автор книги “Письма / Джон Леннон”): «Во время монреальской акции “В постели за мир” в отеле “Королева Елизавета” местный радиокомментатор Роджер Скотт настолько увлёкся происходящим в гостиничном номере, что задержался дольше, чем было запланировано. В результате он не вернулся на радиостанцию в положенное время, за что был оштрафован и получил нагоняй от своего шефа Фрэнка Голда. Судя по всему, Джон ознакомился с содержанием письма с дисциплинарным предупреждением, так как добавил от себя ходатайство за репортёра Скотта».
Письмо Фрэнку Голду – менеджеру местной радиостанции, Монреаль.
29 мая 1969. Адресовано – Роджеру Скотту от Фрэнка Голда. Копии: гг. Белл, Синклэр, Экхерст.
Вчера вечером в 20:40 вы попросили у меня разрешения задержаться в “Королеве Е.” после девяти часов. Вы были в курсе, что материал, согласно плану, должен был закончиться в 21:00, и вы должны были немедленно вернуться на радиостанцию. Несмотря на это, вы сознательно остались в “Королеве Е.” и нарушили инструкции.
В результате программа “Си-Эф-Оу-Экс” оставалась без ведущего 39 минут – вплоть до вашего возвращения, с 21:45 до 22:27. Боб Лоу был вынужден оставаться на дежурстве, отложив все свои планы до 21:00. Вы будете оштрафованы на $50.00 за нарушение инструкций. В случае повторения схожего инцидента “Си-Эф-Оу-Экс” более не будет нуждаться в ваших услугах.
Дорогой Фрэнк. Это я попросил Роджера задержаться, оказать мне услугу – и он согласился. Жаль, что это причинило вам неудобства, но я надеюсь, вы учтете обстоятельства и не будете с ним ТАК строги ($50.00)! С любовью Джон Леннон.
29 мая 1969 года: Мик Джаггер и Марианна Фейтфул прибывают в мировой суд на Мальборо-Стрит в Лондоне на следующий день после того, как детективы отдела по борьбе с наркотиками арестовали их за хранение в их доме в Челси. Фото С. Махера.
