2 октября 1966 г.
Хантер Дэвис (газета «Санди таймс», 1966): «Пол Маккартни живёт в своём новом особняке в Сент-Джонс-Вуд. Он живёт один. За домом присматривают мистер и миссис Келли. Ничего более формального, чем экономка и дворецкий. Их работа, по его словам, состоит в том, чтобы просто «прийтись ко двору».
Дом окружён высокой стеной с черными воротами, оснащёнными электроприводом, чтобы скрыть от чужих глаз жизнь, не связанную с «Битлз». Внутри тщательно подобранная старинная мебель. Ничего кричащего, вычурного или даже дорого выглядящего. Обеденный стол покрыт тонкой кружевной скатертью. Аристократичность рабочего класса.
Маккартни вместе с Джоном Ленноном является автором песни под названием «Элеонор Ригби». Ни одна из песен поп-музыки на данный момент не имеет лучших слов и музыки.
«Я сидел за пианино, когда мне пришла идея песни. Прямо как Джамми Дюранте (прим. – Джеймс Фрэнсис «Джимми» Дуранте – американский певец, пианист, комик и актёр). Появились первые несколько тактов, и в голове появилось имя – Дейзи Хокинс, которая собирает рис в церкви, где была свадьба. Не знаю, почему.
Я могу услышать целую песню в одном аккорде. На самом деле, думаю, что можно услышать всю песню в одной ноте, если прислушаться достаточно внимательно. Но никто никогда не слушает достаточно внимательно.
Хорошо, решил я, это часть Жанны д’Арк. Ничего большего я придумать не смог, поэтому отложил песню на день. Потом мне пришло в голову имя отца Маккартни и одиноких людей вообще. Я решил, что это должен быть мой папа, штопающий свои носки. Но папа вполне доволен своей жизнью, поэтому я просмотрел телефонную книгу и нашел имя Маккензи.
Я был в Бристоле, когда решил, что Дейзи Хокинс – неподходящее имя. Я ходил по магазинам и увидел имя Ригби. Понятно? Быстро перемещаемся на Бристоль. Я увидел всё это как голливудский мюзикл…
Потом я пришёл с песней к Джону в его дом в Уэйбридже. Мы сидели прохлаждаясь, смеялись, нажрались в дупель и закончили песню. Я задумался о музыкальном сопровождении, но закончил её Джордж Мартин. Он знает, что я имею в виду.
Все наши песни рождаются в нашем воображении. Элеонор Ригби никогда не существовало.
Кто-то из нас может придумать песню полностью, а другой просто добавить немного. Или предложить альтернативные строчки в тексте. Мы никогда не спорим. Если один из нас говорит, что ему что-то не нравится, другой соглашается. Это не имеет большого значения. Я серьёзно отношусь к тому, чтобы быть автором песен, но не сильно переживаю о каждой песне.
«Элеонор» – это большой шаг вперёд с точки зрения композиции. Но это не значит, что песня «Жёлтая подводная лодка» плоха. Она написана как коммерческая песня, как детская песенка. Многие спрашивают: «Жёлтая подводная лодка? Что это значит? Что за этим стоит?» Ничего. Дети это понимают сразу. Им всё понятно. Только потом они путаются.
Однажды я попытался написать песню под чужим именем, просто чтобы посмотреть, не продаются ли наши песни только из-за имён Леннон-Маккартни. Это была «Женщина» для дуэта Питер и Гордон. Она стала у них небольшим хитом. А потом выяснилось, что это был я. Я понял это, когда увидел на концерте баннер с надписью «Да здравствует Бернард Уэбб».
Я на самом деле не умею играть на пианино, читать или записывать нотную грамоту. В своей жизни я три раза пытался научиться этому, но ни разу не продержался дольше трёх недель. Последний парень, к которому я ходил, был великолепен. Уверен, что он мог бы многому меня научить. Я мог бы вернуться к нему ещё раз. Это просто изображение условными знаками… то, как записываются ноты, но для меня это не похоже на музыку.
Джон сейчас снова пробует себя в роли актёра, а Джордж увлечён игрой на ситаре и всякими индийскими штучками. Ему повезло. Как везёт тем, у кого есть религия. Я же просто интересуюсь тем, что мне нравится. У меня есть на это время и деньги.
Люди думают, что мы не тщеславны, но это так. Если вы спросите меня, хорошие или плохие песни я пишу, то было бы глупо сказать, что плохие, не так ли? Это правда, что нам повезло, но мы добились этого только благодаря тому, что сделали.
Снаружи дежурят девочки. Я их не презираю. Не думаю, что этим поклонники унижают себя. В Ливерпуле в театре «Эмпайр» я стоял в очереди, чтобы получить автограф Ви Уилли Харриса. Я хотел его получить. Не думаю, что я глупо себя вёл.
Я могу позволить себе выходить на публику и гулять больше, чем думают люди, и быть неузнанным. Окружающие просто не верят тому, что это я. Они правда не ожидают увидеть меня на улице, поэтому это сходит с рук.
Думаю, что мы сможем оставаться «Битлз» столько, сколько захотим, сочинять песни, записывать пластинки. Мы все ещё развиваемся. У меня нет амбиций, я просто получаю от этого удовольствие. У нас было достаточно самомнения, желания быть известными, и мы не могли бы сделать лучше, чем сделали, не так ли?»
