15 сентября 1966 г.
Нил Аспинал (персональный помощник «Битлз»): «В Германии у нас выдался один абсолютно свободный день, и Джон воспользовался случаем ещё раз посетить свои любимые места в Гамбурге. Было по-настоящему приятно оказаться в Гамбурге вместе с Джоном, без поклонников, концертов и остальных «Битлз». Мы не могли пройтись по сценам гамбургских клубов, потому что рано утром должны были быть «на ногах». Вместо этого, Джон отправился на загульный шопинг, и приобрёл множество рубашек, обуви, джинсов и других принадлежностей в магазинах, которые он хорошо знал ещё со времён «Битловских дней» в Гамбурге пять и шесть лет назад. Мы обошли все знакомые места и магазины. На это мы потратили целый день. Это был захватывающий день для Джона, так как многие из мест, знакомых ему, сильно изменились с 1960 года».
Нил Аспинал (персональный помощник «Битлз»): «А потом мы поехали поездом в Париж».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Пол посетил выступление импровизационной группы «Эй-Эм-Эм» в Королевском колледже искусств. Во время концерта к участию была приглашена аудитория, насчитывавшая менее 20 человек, и Пол время от времени издавал звуки с помощью батареи отопления и пивной кружки».
Пол: «Вам не обязательно должно что-то нравиться из того, что может повлиять на вас».
прим. – «Эй-Эм-Эм» – британская импровизационная группа, основанная в Лондоне в 1965 году. Первоначально в состав группы входили Кит Роу на гитаре, Лу Джеар на саксофоне и Эдди Прево на барабанах. Лозунг группы: «в Эй-Эм-Эм -музыке возможен каждый звук, вообще – всё возможно».
Эдди Превост (ударник группы «Эй-Эм-Эм»): «Как мы начали играть такую странную музыку? Очень просто. Проще не бывает. Молодой человек, играющий джаз как единственную альтернативную музыку (ведь это было задолго до рок-революции!), постепенно открыл для себя всё больше и больше интересных вещей в свободном джазе. Мы назвали себя «Эй-Эм-Эм» в 1965-м. Очевидно, мы начали пробовать двигаться в этом направлении на несколько лет раньше. Мы не знали, чего именно мы хотим, но думали в сходном направлении. Нас было трое: саксофонист Лу Джеар, гитарист Кит Роу и я. Потом присоединились другие люди, в том числе пианист Корнелис Кардью.
Мы всё время спрашивали себя: почему мы вообще делаем это? Почему мы делаем это именно так?
Знаете, вокруг нас – много систем, они вложены в друг друга, они структурированы. Даже свободный джаз очень систематичен, он лишь производит впечатление очень хаотичного. Огромное количество поклонников джаза ненавидят свободный джаз, но на самом деле он жёстко организован. И мы не хотели придерживаться даже модели свободного джаза.
В конце 1964-го мы ещё играли свободный джаз, зимой 1964-65 – тоже. Летом 1965-го мы уже делали нечто абсолютно на фри-джаз не похожее, мы совершенно оторвались от джаза. Огромное изменение произошло всего за 6 месяцев.
Джаз сам по себе был вовсе не плох, наоборот, джаз был очень хорош, но нам было очевидно, что джаз, даже свободный джаз, линеен: ты слышишь изломанные экспрессивные линии солирующих инструментов, ты буквально видишь их. Мы двигались к музыке, которая была слоёной, которая развивалась слоями звуков. Но это было не более чем общее ощущение, мы вовсе не реализовывали никакую концепцию. Фраза «мы понимаем музыку как двигающиеся относительно друг друга слои звука» не говорит тебе, что и как ты играешь, да и мы сами осознали эту слоёность лишь значительно позже. Мы выращивали музыку, медленно нащупывали следующий шаг.
Было много всего разного, мы играли и короткими энергичными звуками, но тенденция была всё-таки в затягивании звуков. Наше желание играть очень долгие звуки, желание медленно раскрывать форму стало нашей отличительной особенностью.
Мы интересовались китайской философией и культурой, я изучал китайскую каллиграфию и пытался говорить по-китайски, мои коллеги тоже. Японская придворная музыка гагаку произвела на нас сногсшибательное впечатление. Мы видели выступление японского гагаку-ансамбля во время его первого визита в Европу. Это был невероятно важный пункт в нашем понимании музыки, это – момент тишины, покоя и пустоты в музыке. Мы же сами дошли до чего-то подобного совершенно независимо.
Конечно, Джон Кейдж тоже на нас повлиял (прим. – Джон Кейдж – американский композитор, философ, поэт, музыковед, художник; пионер в области алеаторики, электронной музыки и нестандартного использования музыкальных инструментов, был одной из ведущих фигур послевоенного авангарда). Как-то мы давали интервью, и мне задали вопрос, повлиял ли на нас Джон Кейдж? Журналист был так же молод, как и я, нам было за 20. Я не знал, кто такой Кейдж, и спросил: по-моему, это барабанщик?
Юмор состоит в том, что Кейдж был действительно перкуссионистом, хотя и не барабанщиком.
Но Кейдж-то тогда был никому не известен! Его записей не существовало. Единственный способом узнать о музыке Джона Кейджа, Мортона Фелдмана, Ла Монте Янга, Кристиана Уолфа, Терри Дженнингса было посещать концерты, которые давали Карнелис Кардью и Джон Тилбёри. Иными словами, не Кейдж повлиял на нас, а мы повлияли Кейджем на всех остальных.
Когда я познакомился с музыкой Джона Кейджа, то был в восторге: какой прекрасный новый музыкальный мир! Но это был совсем иной мир, чем наш. Кейдж не имел отношения к импровизации.
Я согласен с утверждением, что для публики важно иметь единственную значительную фигуру, которая воплощает в себе всё новое и интересное, что есть в том или ином явлении. Группа людей, которые дошли до некоторого состояния, практически невыносима. Должен быть один-единственный гений. С «Эй-Эм-Эм» это тоже моментально произошло. Нашим гением был объявлен Корнелис Кардью, а «Эй-Эм-Эм» назвали в джазовом журнале “квинтетом Корнелиса Кардью”».
Джордж: «В Индии я впервые по почувствовал ощущение свободы от того, что я Битл или какой-то порядковый номер. Как в сериале «Узник» с Патриком Макгуэном: «Я не порядковый номер». В нашем обществе мы склонны завуалированно присваивать номера себе и друг другу, и правительство делает то же самое. «Какой у вас номер социального страхования?» – это один из первых вопросов, который вам задают в Америке. Внезапно оказаться в месте, где кажется, на дворе пять тысяч лет лет до нашей эры – это прекрасно».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «В Индии Джордж брал уроки игры на ситаре у Рави Шанкара».
