29 августа 1966 г.
Питер Браун (персональный помощник Брайена Эпстайна): «На следующее утро, проведя ночь в арендованном доме, Дизз вернулся к Брайену за забытым чемоданом. Когда Брайен с Натом пришли домой, Дизза уже не было. Не было и кейсов Брайена и Ната».
Нат Вейс (адвокат, близкий друг Брайена Эпстайна): «Мы с Брайеном вышли пообедать, а когда вернулись, то не нашли своих кейсов: их кто-то унёс».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Чемодан Эпстайна, содержавший в себе солидный запас наличных, – около 20 тысяч долларов, и, как мне сказали – кипу очень личных документов, включая контракты на концерты «Битлз», а также бутылку незаконно приобретённого барбитурата «Секонал», был украден у него, пока он уходил на обед в отель “Беверли хиллз”».
Питер Браун (персональный помощник Брайена Эпстайна): «У Ната в кейсе находились важные деловые документы, и их пропажа сулила серьёзные неприятности, а в кейсе Брайена был большой запас неизвестных таблеток, с полдюжины любовных записок с именами, фотографии его молодых друзей и, наконец, 20 000 долларов в коричневом пакете, полученных от последнего концерта и предназначенных для выплаты премий. Скандал Джона с Исусом по сравнению с любым из этих разоблачений выглядел бы как весёлый пасхальный праздник».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Брайен сообщил мне по секрету, что среди пропавших вещей было несколько весьма щепетильных личных документов, и больше всего он боялся, что их мог украсть потенциальный шантажист, или что они могли быть ему переданы какому-нибудь шантажисту. Эпстайн сказал: “Если ты вдруг обнаружишь, что пресса что-то пронюхала, то ради Бога, сообщи мне сразу же и никому не говори ни слова”».
Питер Браун (персональный помощник Брайена Эпстайна): «Нат уже много раз был свидетелем, как у Брайена меняется настроение, но никогда ему не доводилось видеть, чтобы он так страшно переживал. Ему была ненавистна мысль, что его снова обвели вокруг пальца и втянули в скандал, грозящий разоблачениями.
Нат Вейс настаивал на необходимости известить полицию, но Брайен и слышать ничего не хотел. Он не желал рисковать, опасаясь скандала. Лучше пусть всё останется у Дизза – бумаги, деньги, таблетки, чем допустить возможность, чтобы в этом копались газетчики».
Нат Вейс (адвокат, близкий друг Брайена Эпстайна): «Однажды в Калифорнии один приятель-музыкант, угрожая револьвером, ограбил его и унёс целый портфель денег. Брайен не стал обращаться в суд. Даже в своих гомосексуальных отношениях он был порядочным человеком».
Нил Аспинал (персональный помощник «Битлз»): «Не помню, присутствовал ли Брайен на последнем концерте. Кажется, он был занят поисками своего чемоданчика. Из его комнаты пропали деньги и личные вещи. Брайена ограбили».
Роберт Шонфилд (автор книги «Сердцевина яблока»): «Брайен Эпстайн не пошёл на последний концерт «Битлз», состоявшийся в Сан-Франциско. Он остался в своём отеле на Беверли-Хиллс и пережил там неприятность, глубоко его потрясшую. Вместе с ним в отеле оставался Нат Вайс».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «С помощью своего нью-йоркского друга и делового партнёра Ната Вейса, у которого тот же парень в то же самое время тоже что-то украл, Эпстайн предпринимал последние отчаянные попытки выследить своё имущество прежде, чем мы покинем Америку».
Нат Вейс (адвокат, близкий друг Брайена Эпстайна): «Во время прощального концерта в Сан-Франциско, Брайен был очень печален, он даже вызывал жалость. Я впервые видел его таким. В конце концов он произнёс: «А что же я теперь буду делать? Как жить дальше? Ведь это конец. Неужели снова возвращаться в школу? Начинать всё сначала?» Он был как в воду опущенный. Потом взял себя в руки и сказал: “Нет, я буду продолжать работу, что-нибудь придумаю”».
Роберт Шонфилд (автор книги «Сердцевина яблока»): «Когда решение о прекращении гастролей неожиданно стало фактом, Брайен был застигнут врасплох; он не представлял себе, что будет дальше, не знал, что делать с самим собой и с ними. Близкий друг и деловой сотрудник Брайена Джеффи Эллис вспоминает, что он любил гастроли, потому что во время организаций турне и во время гастролей чувствовал себя пятым Битлом».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «В понедельник был последний концерт гастролей. Мы собрались в гостинице, чтобы на лимузине выехать в аэропорт – на этот раз реактивный самолёт, что означало короткий перелёт. Мы уже начали осознавать, что «это» подходит к концу, к ощущению грусти».
Фото Чака Бойда.
Бобби Хебб: «В самолёт из Лос-Анжелеса в Сан-Франциско к нам присоединилась Джоан Баез».
Джон, Эстелл Беннетт, Джордж, Недра Толли.
Пол и Эстелл Беннетт во время перелета в Сан-Франциско. Эстелл призналась, что она встречалась с Джорджем Харрисоном до того, как он женился.
Эстелл Беннетт (участница группы «Ронеттс»): «Они все джентльмены и славные ребята».
Фото Мэрилин Доерфлер – репортёра журнала «Дейтбук».
Йорг Пиппер (автор книги «Фильмы и телехроника Битлз»): «Самолёт из Лос-Анджелеса прибыл в Сан-Франциско в 17:45. Сохранилась черно-белая кинохроника прибытия «Битлз» в аэропорт».
Фото Боба Кэмпбелла.
Фото Джима Маршалла.
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Их прибытие в аэропорт на борту чартерного самолёта из Лос-Анджелеса было простым и даже скучным. Здания аэровокзала аэропорта Сан-Франциско целый день целеустремленно обыскивали небольшие группы подростков, тщетно пытавшихся выяснить, когда и куда прибудут их кумиры. Они так и остались в неведении, когда в 17:25 самолёт приземлился и остановился у старого терминала «Пан-Америкен» в северо-восточной части взлётного поля, более чем в миле от главного терминала, вне поля их зрения и вне досягаемости. Там их встретили только угрюмые полицейские, стоящие в оцеплении, и около пятидесяти репортёров».
Фото Боба Кэмпбелла.
Йорг Пиппер (автор книги «Фильмы и телехроника Битлз»): «На кадрах кинохроники Битлы сходят по трапу и садятся в автобус. Несколько поклонников, сумевших подойти к автобусу, попытались поговорить с Битлами через окна (главным образом, с Ринго)».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Они без особого желания позировали для фотографий, а затем вместе с сорока пассажирами самолёта – сопровождающие лица и музыканты, выступающими с ними в «Кэндлстике» – сели в автобус и, миновав броневик и полицейскую машину, отправились к стадиону».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «В Сан-Франциско мы пересели в автобус, который отвёз нас на стадион».
Йорг Пиппер (автор книги «Фильмы и телехроника Битлз»): «На кадрах кинохроники автобус отъезжает, поклонники пытаются следовать за ним, а полиция оттесняет их в сторону, чтобы они не попали под колеса».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «По причинам безопасности наша поездка из аэропорта к месту выступления прошла на арендованном автобусе. Все, включая участников групп «Сёркл» и «Ронеттс», а также сопровождающие нас медиа, набились в это далеко нероскошное транспортное средство».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Зная, что это их последний концерт, Пол попросил пресс-агента группы Тони Бэрроу записать выступление на свой портативный кассетный магнитофон».
Аль Бикнелл (водитель «Битлз»): «Помню, кто-то из них попросил Тони Бэрроу записать концерт. Естественно, что это подавалось, как последнее выступление вообще».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Во время этой поездки Пол как бы мимоходом спросил: «У тебя с собой кассетный магнитофон?» Я ответил: «Да, конечно». Во время этих гастролей я брал его с собой везде, чтобы потом можно было предоставить интервью и пресс-конференций тем журналистам, которых не было с нами в этом турне. Я также использовал его для того, чтобы записывать текущие события. «Запишешь? Концерт запишешь?» – попросил Пол. Помню, что я подумал о том, что эта просьба была несколько необычна. Перед предыдущими концертами никто из них никогда не просил меня записать что-нибудь на память».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Выступление на стадионе «Кэндлстик Парк», Сан-Франциско».
Том Донахью (ди-джей радиостанции «Кей-Уай-Эй», сопродюсер концерта): «Этот концерт мог состояться в “Голливудской Чаше”».
Рэйчел Донахью (жена Тома Донахью): «У нас было соглашение с «Битлз». Они подписали контракт. Перед тем как они прибыли в Лос-Анджелес, нам позвонили и сказали, что они хотят отменить этот концерт, потому что хотят выступить в «Голливудской Чаше». Конечно же, Том не мог позволить этому случиться. Он сказал им: «Вы подписали контракт. Вы будете выступать». Но на этом всё не закончилось.
В тот день, когда они выступали в Лос-Анджелесе, мы приехали туда, чтобы вручить им судебную повестку. Том, а он был довольно крупным мужчиной, пошёл к ним за кулисы первым. Никто не смог бы его остановить, если он хотел пройти туда, куда хотел. Итак, мы прошли за кулисы, и внезапно перед нами появились все четверо «Битлз», которые направились прямо к нам. Мы остолбенели от неожиданности, а они ушли. В итоге мы наняли судебного курьера. Это спасло наш концерт».
Джим Маршалл (фотограф): «Том Донахью спросил меня, не хотел бы я пойти на концерт? Продажи билетов были далеко не успешны. По-моему, Том даже грозился подать в суд, чтобы заставить «Битлз» выступить. Они настолько перегорели на своих гастролях, что больше не хотели делать этого».
Пол: «К выступлению на стадионе «Кэндлстик Парк» всё было решено: «Никому ни слова, но, судя по всему, это наше последнее выступление».
Ринго: «Перед выступлением в Кэндлстик-парке мы всерьёз заговорили о том, что всему этому пора положить конец. Джон был настроен против поездок решительнее, чем остальные. Он говорил, что с него довольно».
Джон: «Больше я не хотел ездить в турне, особенно после того, как меня обвинили в распятии Христа, тогда как я всего-навсего ляпнул что-то, не подумав; после того, как возле стадиона нас поджидали куклуксклановцы, а на самом стадионе бросали петарды. Всё это было выше моих сил».
Ринго: «Вряд ли кто-нибудь из нас действительно не хотел перестать ездить в турне, но Пол держался дольше, чем мы с Джорджем. Я чувствовал себя музыкантом-халтурщиком, мне осточертело играть так, как я играл. Вот я и решил положить этому конец. Я решил, что не могу гастролировать, потому что не мог хорошо играть».
Кит Ричардс (группа «Роллинг Стоунз»): «С музыкальной точки зрения у «Битлз» был замечательное звучание и прекрасные песни. Но живые выступления? Они им не очень удавались»
Ринго: «Это решение было принято не сразу. Мы обсуждали его, оплакивали, смеялись и спорили. А потом всё сложилось как-то само собой, безо всяких «да» и «нет». Просто мы приняли это решение точно так же, как потом приняли решение перестать записываться или о распаде самой группы. Никто не объявил об этом решении ни с того ни с сего, без обсуждения. Мы не стали делать официальное заявление о том, что прекращаем выступать, потому что именно так мы решили. Потом мы лишь выполнили собственное решение».
Пол: «Не помню, чтобы товарищи по группе меня раздражали, – если только в турне. Но плохое быстро забывается. Так из всего отпуска, когда постоянно лил дождь, запоминаются только ясные дни. Джордж сказал: «Мы перестали быть музыкантами. Мы стали марионетками». И я подумал, что он прав. Нам осточертели поездки, хотя, пожалуй, я мог бы вытерпеть ещё пару-другую. Ведь примерно так я всё себе и представлял ещё до того, как мы стали знаменитыми».
Джон: «Мы совсем не пай-мальчики. Наше терпение не безгранично. Надо быть ангелом, чтобы послушно выполнять все требования поклонников. Мы уже не подростки, мы такие же люди, как и все вокруг. Неважно, выглядели мы на свой возраст или нет, но очень часто мы чувствовали себя гораздо старше своих лет.
Так не могло продолжаться вечно. Мы изо всех сил старались быть «Битлз» – четырьмя весёлыми парнями. Но, в конце концов, мы перестали быть ими. Мы повзрослели. Мы не могли всю жизнь мелькать в таких передачах, как «Вершина популярности». Она по-прежнему нам нравилась, но иногда мы чувствовали себя в ней глупо. Мы не могли совершенствоваться в пении, потому что никто из нас уже не мог спеть мелодию. Нам надо было срочно найти что-то другое. Пол говорит, это всё равно, что бросить школу и пойти работать. В этом действительно что-то есть: сначала у тебя есть группа, на которую можно рассчитывать, а потом вдруг тебе приходится полагаться только на себя.
Мне незачем беспокоиться о том, что меня отвергла публика. Мне неприятно, когда отвергают лишь какую-то часть меня. Положим, я вдруг понял, что стал абсолютной задницей. То, чем я занимался, было не так уж плохо, я знаю, что это так, и что я вовсе не был задницей всё это время, но сейчас всё изменилось, и я должен заняться чем-то другим. Мы все отчасти надеялись на этот спад – долгожданный спад. Благодаря ему, мы должны были стать просто приятным воспоминанием».
Нил Аспинал (персональный помощник «Битлз»): «Впервые о том, что они решили больше не ездить в турне, я узнал в Индии. Мы сидели в номере отеля и разговаривали с Брайеном о поездке в Америку. Джордж спросил Брайена: «Значит, в такие турне мы будем ездить каждый год?» – потому что он больше не собирался никуда ездить. Кажется, ребята поговорили немного между собой и решили, что мысль о новой поездке неудачная. И тут же объявили, что не поедут на следующий год в Америку. Поэтому, выступая в Кэндлстик-парке, мы уже знали, что это наш последний концерт».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Не было никаких официальных объявлений, что это станет самым последним появлением «Битлз» на сцене, но ребят окружала радостная атмосфера «конца-их-срока», ведь это было окончание особенно трудного, непростого и полного стрессов мирового турне. Все мы с нетерпением ждали возвращения домой к семьям и друзьям».
beatlesbible.com: «Вместимость стадиона составляла 42 500 человек, но было продано только 25 000 билетов, поэтому осталось много пустых мест».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «На концерте присутствовало 25 000 зрителей».
Рэйчел Донахью (жена Тома Донахью): «Возможно, мы могли бы повысить стоимость билетов и продать ещё 10 000 мест, с которых можно было бы лицезреть «Битлз» со спины. Но мы были заботливы по отношению к зрителям. Мы не хотели использовать популярность «Битлз» в своих интересах».
beatlesbible.com: «Билеты стоили от 4,50 до 6,50 долларов».
Бэрри Худ: «Летом 1966 года я заказал билеты на концерт. Они продавались радиостанцией «Кей-Уай-Эй» по почте».
Рэйчел Донахью (жена организатора концерта Тома Донахью): «Если бы мы начали продавать билеты через кассы, то нам пришлось бы нанять около двухсот полицейских, которые запрашивали 14 долларов в час. Поэтому мы отправляли билеты по почте – они были нестандартными, большего размера. Кроме того, вместо того чтобы нанять штатных охранников, мы привлекли наших друзей, многие из которых были бывшими игроками «Окленд Рейдерз». Поэтому среди охранников были настоящие громилы из футбольных защитников».
beatlesbible.com: «Организатором концерта выступила местная компания “Темпо Продакшн”».
beatlesbible.com: «Сцена имела высоту пять футов и была окружена проволочным забором высотой шесть футов».
Бэрри Худ: «Мы с матерью всю ночь ехали 250 миль на автобусе «Грейхаунд». Автобус доставил нас к дальнему углу автопарковки. С этого момента я начал смотреть, слушать и снимать на кинокамеру события дня. На стадионе играла музыка нового альбома «Револьвер». Я снял на камеру готовящуюся на второй базе сцену. Какие-то подростки были заняты тем, что прикрепляли рукописные транспаранты. Команда звукотехников занималась настройкой оборудования».
Кадр кинохроники Бэрри Худа.
Бэрри Худ: «Я снял готовящуюся на второй базе сцену».
Йорг Пиппер (автор книги «Фильмы и телехроника Битлз»): «На стадионе Бэрри Худ заснял на кинокамеру, как рабочие несут оборудование «Битлз» через поле, поскольку владелец стадиона не хотел, чтобы колеса грузовиков испортили газон».
Бэрри Худ: «Оборудование через всё поле носили на руках. Служащий стадиона, отвечающий за состояние игрового поля, показал Мэлу Эвансу пункт формуляра, на основании которого машине с оборудованием нельзя было выезжать на поле. Из-за этого у Мэла Эванса с ним возник конфликт. На кадрах видно, как Эванс ругается, сопровождая всё это жестикуляцией. Кроме Эванса там были: Эд Фримен – дорожный менеджер группы «Ронеттс» (прим. – на самом деле группы «Римейнз»), и Сэнди Скотт – дорожный менеджер компании «Джи-Эй-Си» (прим. – «Дженерал Эртистс Корп»)».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Когда мы подъехали к стадиону, идея с автобусом привела к неожиданным последствиям. Мы проехали через ещё пустынную автомобильную стоянку и направились к нужному въезду. Небольшие группы поклонников не обратили на нас внимания, едва удостоив взглядом. К нашему несчастью человека, который должен был открыть нам входные ворота, не было на месте».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Подъехав к стадиону они обнаружили, что ворота стадиона закрыты».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «Обнаружилось что ворота, через которые мы намеревались въехать, были закрыты».
Джим Маршалл (фотограф): «Клянусь господом, всё было как в фильме «Вечер трудного дня». Когда мы подъехали к стадиону, нас не пропустили. У нас не было, как нам сказали, разрешения, оформленного надлежащим образом. Мы не могли связаться по телефону, и нас не пропустили в эти грёбаные ворота».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Пока мы стояли с работающим двигателем, автобус окружила небольшая группа девушек. Вдруг кто-то из них закричал: “Это Пол! Это Пол!”».
Бэрри Худ: «Зрители начали заполнять стадион, и вдруг совсем рядом раздался крик. Я бросился в ту сторону».
Бесс Коулмэн (помощница Брайена по связям с общественностью): «Это было ужасно. Толпа становилась всё больше и больше, в конце концов окружив нас со всех сторон. Автобус начал раскачиваться. Мы испугались, что растущая толпа поклонников перевернёт наш автобус. Кто-то из них начал взбираться на крышу, чтобы заглянуть вовнутрь».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «У нас было два варианта – остаться на месте в окружении толпы или уехать и покружить вокруг стадиона. Было ясно, что мы не можем здесь оставаться. Если эти подростки начнут забираться на автобус, кто-нибудь может пострадать. Когда мы тронулись с места, несколько поклонников бросились к своим машинам, а остальные просто побежали за нашим автобусом».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «В это время, пока полиция ещё не пропустила их внутрь, удивлённые поклонники облепили броневик и автобус, которые попытались ускользнуть от них, начав движение по парковке».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «Автобус начал кружить по парковке, а за нами следовали автомобили с поклонниками, высунувшимися из окон, а также девушки, которым было вполне по плечу стать звёздами беговых дорожек на олимпийских играх».
Бэрри Худ: «Подбежав я увидел проезжающий мимо автобус, и успел заснять Джорджа, который в этот момент фотографировал меня. Нил Аспинал сидел у окна перед Джорджем».
Йорг Пиппер (автор книги «Фильмы и телехроника Битлз»): «Бэрри Худу удалось снять на кинокамеру подъехавший с «Битлз» автобус, и в кадре можно увидеть Джорджа, фотографирующего через окно автобуса Худа, снимающего свой фильм».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Мы долго кружили по парку, лавируя между преследующими нас машинами и пытаясь не наехать на кого-нибудь из перевозбуждённых поклонников».
Бесс Коулмэн (помощница Брайена по связям с общественностью): «Это было как гонки на выживание, потому что автомобили пытались протаранить наш автобус. Это было безумие, и если кто-то утверждает, что «Битлз» к тому времени стали терять свою популярность, то он просто там не был».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Никто не контролировал растущий поток человеческого и транспортного движения, и нашему водителю пришлось несколько раз резко затормозить, чтобы предотвратить столкновение».
Джим Маршалл (фотограф): «Потом нам пришлось кружить вокруг грёбаного гетто! Пока всё улаживалось, мы кружили вокруг района Хантер Поинт».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «Мы покинули территорию стадиона и какое-то время кружили среди холмов, потом повернули обратно, вернулись, снова сделали несколько кругов вокруг парковки и наконец в сопровождении увязавшихся за нами нескольких сотен поклонников въехали в ворота стадиона».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Наконец мы заметили у ворот махавшего нам человека, и наша опасная и нервная гонка на автомобилях подошла к концу. Этот случай запомнился Полу и вдохновил на сцену сумасшедшей гонки с автобусом в фильме «Волшебное таинственное путешествие», которое мы сняли в следующем году на аэродроме Вест-Маллинга в Кенте».
Джим Маршалл (фотограф): «Минут через двадцать служащий, отвечающий за состояние игрового поля, сказал, чтобы нас впустили, и мы въехали внутрь, где какой-то другой пидор понёс нашему водителю очередное дерьмо, так как у нас не было разрешения выезжать на газон спортивного поля».
Рэйчел Донахью (жена организатора концерта Тома Донахью): «Я помню, как кричал один из служащих «Джайентс» (прим. – бейсбольная команда из Сан-Франциско), потому что боялся, что будет повреждено спортивное поле и во время следующего бейсбольного матча мяч будет плохо отскакивать».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Когда мы въехали на стадион то услышали, как местное радио «Кей-Уай-Эй» в подробностях транслирует все наши перемещения. Неудивительно что наше прибытие ожидала целая толпа поклонников!».
Рэйчел Донахью (жена организатора концерта Тома Донахью): «В то время организаторам концерта не предъявляли каких-то особенных требований в организации костюмерной. Мне кажется, что там не было какого-либо алкоголя, но Джону Леннону было нужно немного фруктовых соков».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «В костюмерной у нас состоялось последнее прощальное интервью. Они только что закончили обедать, и вот так среди кофейных чашек и магнитофонов состоялось наше прощание, если можно так выразиться».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Битлы были, пожалуй, единственными спокойными людьми на стадионе. Ожидая свою очередь выйти на сцену, они сидели в раздевалке, не обращая внимания на ревущую снаружи толпу, рисовали и тихо разговаривали. У всех были японские фломастеры «Пентелс» (прим. – японская компания по производству канцелярских товаров, является изобретателем технологии неперманентных маркеров). Джон Леннон рисовал на скатерти причудливое жёлтое солнце. Пол Маккартни и Джордж Харрисон нарисовали то, что кто-то назвал «психоделическими рисунками» на бумаге: Маккартни изобразил в виде цветка лицо Харрисона, а Ринго Старр нарисовал маленькое лицо размером со спичечный коробок».
Фото Джима Маршалла.
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «Во время интервью Джордж нарисовал причудливое фиолетовое лицо среди зелёной листвы, а Пол жёлто-оранжевый импрессионистский рисунок, который подарил [музыканту] Кенни Эдвардсу».
С Ральфом Глисоном – музыкальным критиком газеты «Сан-Франциско Кроникл».
Фото Джима Маршалла.
Ринго Старр нарисовал маленькое лицо размером со спичечный коробок.
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Ожидая выхода на сцену, они разговаривали с окружающими, болтали со своей старой знакомой Джоан Баэз и добродушно отвечали на вопросы репортёров о реакции публики во время гастролей, их планах на будущее и их последнем успешном сингле с песнями «Жёлтая подводная лодка» и «Элеонор Ригби».
Ринго спросили, испытывала ли группа какое-либо враждебное отношение к себе из-за нашумевшего высказывания Леннона об Исусе Христе. «Нет, – ответил он, – для нас всё было так же, как и раньше, потому что нас очень хорошо охраняли». Ринго сказал, что группа не планирует заканчивать свою карьеру и будет продолжать выступать до тех пор, пока они «в моде». Он сказал, что они планируют снять фильм в январе – сюжетная линия пока не определена. Ринго, чьё имя фигурирует на пластинке, попросили объяснить, что означает жёлтая подводная лодка. «Что такое жёлтая подводная лодка? Это вообще ничего не значит», – сказал он. – «Просто одна из тех серебристых штук, окрашенная в жёлтый цвет».
Песня «Элеонор Ригби» об одиноких людях – о жизни и смерти Элеонор Ригби, и о священнике Маккензи. Леннона, написавшего эту песню, спросили, имеется ли в ней какой-то особо глубокий смысл. Он ответил отрицательно: «Просто взгляните на это как на историю об Элеонор Ригби и отце Маккензи».
Леннон не хочет, чтобы кто-то вкладывал в песни «Битлз» глубокий смысл. В это время Мисс Баэз начала напевать песню «Элеонор Ригби» так, что она стала радикально отличаться от привычного рок-н-ролльного стиля «Битлз». «Красивая песня», – сказала она. «Элеанор Ригби просто песня, – произнёс Леннон. – Только и всего».
На его куртке была табличка с именем «Моисей» (Moses). Леннон сказал, что позаимствовал её у частного патрульного в Лос-Анджелесе. За исключением высказывания, что его неправильно поняли в вопросе о популярности «Битлз» по сравнению с популярностью церкви, Леннон избегал острых тем.
Мисс Баэз начала дуть в кольцо на пальце. Он издал звук сирены. У Леннона было похожее кольцо, и он сделал то же самое.
На скучные вопросы они дают никчёмные ответы. Вопрос: «Правда ли, что идеи для своих мелодий вы заимствуете у эпохи барокко?» Леннон: «Я не знаю, что такое барокко. Я бы не отличил Генделя от Гретель». Исходя из этого можно предположить, что Битлы доброжелательно относятся только к тем интервьюерам, которым удаётся преодолеть их внутреннюю линию защиты.
С ними за столом сидела Джоан Баэз – фолк-певица. Все пятеро были поглощены почеркушками на скатерти и листках бумаги. У всех в руках были фломастеры.
Ещё один из вопросов: «Некоторые из ваших последних мелодий слишком сложны для неискушённых слушателей, а другие сложны для восприятия. Это специально?»
Леннон: «Мы просто прикалывались, записывая наш последний альбом, и говорили: «Будет трудно кому-нибудь сыграть эти мелодии». Либо как есть, либо получится “Твист Элеонор Ригби”».
Всё это время он рисовал на скатерти пейзаж в синих красках, а Пол Маккартни какой-то абстрактный рисунок, которые сейчас так популярны среди психоделической публики.
«Мы только что обсуждали снижение нашей популярности, – сказал он, отвечая на вопрос о том, что в итоге произойдёт с «Битлз». – Мы полагаем, что это не имеет значения».
Его попросили прокомментировать утверждение о том, что «Битлз» являются предвестниками социальной революции среди молодёжи. «Ладно, – произнёс он, не поднимая глаз, – пора».
На вопрос ответил Леннон: «Любой, кто хочет присоединиться к нашей партии, просто отправьте конверт с маркой в Фонд обороны». Он не сказал какой».
Джим Маршалл (фотограф): «Помню, что Битлы не хотели никаких групповых снимков, а в остальном они были очень любезны и с ними было легко поладить. Президент местного союза водителей выразил желание, чтобы я сфотографировал его с дочерью рядом с Ринго. Потом диск-жокей Боб Макклей сфотографировал меня с Ринго. Мы все были их поклонниками. Это было весёлое время».
С фотографом Джимом Маршаллом.
Фото Джима Маршалла.
Джим Маршалл (фотограф): «Сейчас, когда вы решите кого-нибудь сфотографировать, нужно пройти всю эту херовину, когда вас заставляют подписать все эти грёбаные контракты и условия. Никогда не подписывал ничего из такого дерьма. Когда кто-то фотографировал «Битлз», если они знали, кто их фотографирует, то не было никаких проблем. Вы могли делать то, что считали нужным. У меня даже не было пропуска. Я просто был там. Они знали, кто я такой (прим. – «Битлз» познакомились с Маршаллом в 1965 году в Сан-Франциско). Поэтому, когда они вернулись, то позволили мне фотографировать».
Фото Мэрилин Доерфлер.
С Артом Унгером – редактором журнала «Дейтбук».
Джордж нарисовал причудливое фиолетовое лицо среди зелёной листвы.
С Джоан Баез.
С Ральфом Глисоном, фото Джима Маршалла.
Джим Маршалл (фотограф): «Среди гостей был Ральф Глисон, ставший одним из основателей журнала «Роллинг Стоун». Он им нравился. Джон всё время говорил с ним о музыке, и они перекидывались язвительными шутками. Джон был удивительно остроумным парнем».
С Мэрилин Доефлер – репортёром журнала «Дейтбук».
Буклет концертного турне, подписанный всеми участниками группы для Мэрилин Доефлер.
С Бесс Коулмэн – помощницей Брайена по связям с общественностью. На куртке Джона табличка с именем «Моисей» (Moses), которую он позаимствовал у охранника в Лос-Анджелесе. «Меня понизили в должности», – говорил он.
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Бесс Коулмэн была из команды “И-Эм-Ай Рекордз”».
Бесс Коулмэн: «Меня рассматривали как человека из их окружения».
С Артом Унгером.
Джим Маршалл (фотограф): «За кулисами также был фотограф Барри Файнштейн. По-моему, у него была с собой кинокамера, поэтому возможно, что у него осталась видеозапись того дня.
В костюмерной стоял галдёж знаменитостей и разных прихлебателей. У них не было большой свиты или заядлых группи (прим. – девушки, сопровождающие группу). Всего было, наверное, человек тридцать, и не помню, чтобы у кого-то было плохое настроение».
Альф Бикнелл (водитель «Битлз»): «В тот вечер что-то изменилось. Помимо холодной погоды, промозглого вечера, настроение было иным».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «Атмосфера была немного грустной из-за того, что гастроли закончились».
Рэйчел Донахью (жена организатора концерта Тома Донахью): «Мы знали, что этот концерт у «Битлз» последний. Мы – это я, Том [Донахью] и Бобби Митчелл (прим. – ди-джей «Кей-Уай-Эй»). Мы знали об этом знали, потому что Битлы сказали нам, что больше не приедут в Соединённые Штаты».
Джин Нельсон (радиоведущий «Кей-Уай-Эй 1260»): «Я был ведущим концерта. В тот день в костюмерной царил хаос. Там было полно людей. Пресса пыталась получить пропуск для своих детей. Все местные знаменитости города были у них в костюмерной. У них там была форменная вечеринка. Они прекрасно проводили время, пока я морозил свою задницу на стадионе!»
Джим Маршалл (фотограф): «Там была Джоан Баэз со своей сестрой, и Ринго позировал с ними перед фотографом. На самом деле Ринго фотографировался со всеми, кто этого хотел. Он был самым общительным из их компании».
Бобби Хебб: В раздевалке мы с Джоан Баез в шутку спели дуэтом».
С сыном организатора концерта Тома Донахью.
beatlesbible.com: «Концерт начался в восемь часов вечера. Разогревающие исполнители в порядке выступления: группа “Римейнз”, Бобби Хебб, группа “Сёркл” и “Ронеттс».
Билл Бриггс (клавишник группы «Римейнз»): «Мне казалось, что мы играм на вершине горы, а вокруг никого нет, потому что трибуны не были освещены, так как прожектора освещали только сцену. Они выключили на стадионе свет, оставив ряд огней наверху. Мы играли как будто сами по себе. И мне это понравилось. Это был, наверное, самый расслабленный момент, который я испытал за всё время этого турне».
Бэрри Тэшиэн (лидер группы «Римейнз»): «Это было похоже на то, как если бы вас сбросили с самосвала в карьер или что-то в этом роде, и просто оставили там в пыли».
Джин Нельсон (радиоведущий «Кей-Уай-Эй 1260»): «В тот вечер было прохладно, туманно и ветрено».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Со стороны залива дул сильный тихоокеанский ветер».
Джин Нельсон (радиоведущий «Кей-Уай-Эй 1260»): «Самым забавным в тот вечер было выступление Бобба Хебба. Он стоял на сцене в тумане, дул ветер, а он пел песню «Санни» (Sunny) (прим. – солнечно)!»
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Когда последние разогревающие исполнители покинули сцену, я вышел на поле до того, как появились мальчики, чтобы записать этот концерт».
Джин Нельсон (радиоведущий «Кей-Уай-Эй 1260»): «Я был ведущим концерта. Быть ведущим концерта на стадионе вообще тяжело, тем более что «Битлз» не торопились выходить на сцену. Я пытался развлечь толпу, которая скандировала: “Битлз, Битлз, Битлз”».
Кенни Эверетт (ди-джей «Радио Лондон»): «Это было турне с особенностями, вызванными высказыванием Джона о Исусе, но у нас во время гастролей не было каких-либо проблем, кроме попыток миллионов поклонников в каждом городе схватить Битлов, обступить со всех сторон, изувечить автобус, броситься через всё поле к музыкантам. Но в основном публика вела себя хорошо. Все просто кричали, да и всё».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Тот факт, что аудитория была относительно спокойной – если говорить о действиях, а не о шуме – отчасти можно объяснить почти беспрецедентными мерами безопасности, принятыми для разделения между собой идолов и их идолопоклонников. Их сцена, например, по сути, была клеткой. Это была платформа, приподнятая на пять футов над поверхностью земли, и она была со всех сторон окружена металлической сеткой высотой шесть футов. Полиция – частная и обычная – была повсюду».
Альф Бикнел (водитель «Битлз»): «Для меня это был довольно печальный вечер, потому что как только всё закончится, я останусь без работы».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Когда Джон, Пол, Джордж и Ринго выбежали на поле, на трибунах раздался одобрительный рёв».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Четверо музыкантов-англичан в двубортных костюмах эдвардианской эпохи тёмно-зелёного цвета «Линкольн» и шёлковых рубашках с открытым воротом внезапно выскочили из помещения запасных игроков команды «Джайентс», и побежали к большой, огороженной со всех сторон сцене».
Джим Маршалл (фотограф): «Там был один парень из газеты, который сделал пару снимков, когда они выходили на сцену. А я был всего лишь парнем, что стоял на поле в стороне от них».
Джим Маршалл (фотограф): «Мне понравилась эта надпись [Исус спасён]. Как раз случилось всё это дерьмо с высказыванием Джона, после чего началось сжигание их пластинок, и это был ответ».
Мэл Эванс с Джоан Баез.
Джим Маршалл (фотограф): «Не знаю, кем была эта цыпочка – может она выиграла конкурс или что-то вроде того. Но она определенно не была группи. Здесь за сценой никого не было. Из девушек тут были только дочери тех, кто был знаком с продюсером».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Когда они на сцене начали подключать свои инструменты, каждый сыгранный ими аккорд вызывал ещё больший рёв».
Фото Коха Хасебе.
Джим Маршалл (фотограф): «По сегодняшним меркам всё было в маленьких масштабах. У них на сцене было только звуковое оборудование, а освещение стадиона было предназначено для футбола или бейсбола».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «На сцене кто-то из парней крикнул в микрофон «Привет», чтобы проверить свой голос, и в следующий момент группа заиграла песню «Музыка рок-н-ролл» (Rock And Roll Music) Чака Берри».
beatlesbible.com: «Группа вышла на сцену в 21:27 и исполнили 11 песен: «Музыка рок-н-ролл» (Rock And Roll Music), «Она женщина» (She’s A Woman), «Если бы мне был кто-то нужен» (If I Needed Someone), «Турист на один день» (Day Tripper), «Крошка в черном» (Baby’s In Black), «Мне хорошо» (I Feel Fine), «Вчера» (Yesterday), «Хочу быть твоим мужчиной» (I Wanna Be Your Man), «Человек из ниоткуда» (Nowhere Man), «Автор бестселлеров» (Paperback Writer) и «Долговязая Салли» (Long Tall Sally)».
Гэри Мор (ди-джей): «Я не был на этом концерте, потому что работал. Ведущим был Джин Нельсон. Он рассказал мне, что шум был такой силы, что его было трудно выносить».
Джим Маршалл (фотограф): «Не думаю, что в аудитории слышали музыку. Шум от криков был просто невероятным».
Рэйчел Донахью (жена организатора концерта Тома Донахью): «Шум от поклонников был колоссальный. «Битлз» не могли слышать даже себя. Помню, они начали фальшивить, не попадая в ноты. Мы с Томом находились рядом с сценой. Для аудитории это было не важно. Она прекрасно проводила время. Мы с Томом переглянулись и сказали: «Мы сделали это для них». Потом я перевела взгляд на зрителей и осознала, что у Сан-Франциско больше не будет возможности увидеть “Битлз” на сцене».
Бэрри Худ: «Мама сидела на более дешёвых местах, где было много кричащих зрителей, я же находился в ложе и отлично слышал концерт. Кто-то говорит, что ничего не мог расслышать, но многое зависело от того, где вы сидели. Всё зависело от того, с какой стороны дул ветер, и, очевидно, ветер сносил звук музыки в моём направлении».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Я записывал концерт, находясь в центре поля. Хотя я не рассчитывал на то, что у меня получится сделать прекрасную запись концерта, помогло то, что там, где я находился, между сценой и трибунами было большое расстояние. Поэтому я предположил, что смогу записать звук со сцены, не слишком улавливая непрекращающиеся крики аудитории, доносящиеся с трибун. Помогло и то, что это был концерт под открытым небом. В закрытом зале было бы невозможно записать музыку без помех от слишком громкого шума аудитории.
Когда один из гастролировавших вместе с нами американских ди-джеев, которому я не позволил записать предыдущий концерт, увидел, что я держу микрофон, то он передразнил меня: «По приказу Брайена Эпстайна нельзя записывать концерты. Пожалуйста, выключите запись». Приложив палец к губам, я показал ему, чтобы он заткнулся; я не хотел, чтобы на моей «официальной» концертной записи были посторонние голоса».
Пол: «Спасибо! Всем большое спасибо, и здравствуйте, добрый вечер. Мы хотели бы продолжить песней, что неудивительно, э-э, написанную Джорджем. Эта песня была на нашем альбоме «Резиновая душа». Песня называется “Если бы мне был кто-то нужен”»!
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Не считая нескольких ремарок, добавленных просто потому, что это был конец турне, на протяжении большей части концерта они представляли свои песни точно так же, как делали это на протяжении последних трёх лет. Я сравнивал записи их первых американских концертов в Вашингтоне и Нью-Йорке с той, что я сделал в Сан-Франциско, и отметил, что обращаясь к публике между песнями ребята почти всегда использовали одни и те же слова. Если репризы работают, зачем их менять?».
Фото Джима Маршалла.
Фото Коха Хасебе.
Джон: «Спасибо всем, спасибо. Мы хотели бы сейчас продолжить, э-э, продолжить вместе с вами, если вы захотите – один за всех и все за одного – ещё одной песней, которая когда-то вышла в качестве сингла, э… давным-давно. Песня о капризной дамочке под названием “Турист на один день”»!
Джим Маршалл (фотограф): «Во время концерта подростки просто с ума посходили. Сущий хаос. Визг стоял такой, что нельзя было ничего разобрать из того, что играла группа. Никогда не видел ничего подобного. Мне кажется, что вся эта истерия по поводу «Битлз» – полное умопомешательство. Такое было только с Элвисом и, возможно, с Синатрой в сороковых годах. Но в те времена детвора не настолько сходила с ума, как это было по отношению к “Битлз”».
Джулия Бэрд (сестра Джона): «Я спросила у Джона: «Вы что, правда тогда не пели?» «Нет, не издали ни звука». Там стоял такой дикий рёв и визг, что они вообще не пели. И никто даже этого не заметил».
Джордж: «Спасибо! Спасибо. Мы хотели бы продолжить чем-то действительно очень старым. Эта песня была записана примерно в 1959 году и называется “Мне хорошо”».
Фото Коха Хасебе.
Пол: «Всем большое спасибо. Спасибо. И, э-э, немного прохладно. Сейчас по особой просьбе мы хотели бы исполнить следующий номер для всех секретных помощников этого турне. Это песня «Хочу быть твоим мужчиной», и её споёт Ринго!»
Фото Коха Хасебе.
Алан Клейсон (автор книги «Великая четверка»): «Ринго проорал механически заученную песню «Хочу быть твоим мужчиной», запутался в словах и, вместо того чтобы петь второй куплет, повторил первый».
Джон: «Спасибо, Ринго. Приятно работать с тобой, Ринго. Сейчас мы хотели бы спеть ещё одну песню с нашего альбома «Би-Би-Си». Она называется «Он настоящий «Человек из ниоткуда», в своём краю неизвестно где. О, да!»
Пол: «Мы хотели бы продолжить, я полагаю. Мы ещё не совсем уверены. Я хотел бы продолжить, конечно. Определенно. Ну, может, мы просто немного понаблюдаем за этим? Просто посмотрим. Следующая песня называется “Автор бестселлеров”».
beatlesbible.com: «Осознавая значимость концерта, Джон Леннон и Пол Маккартни принесли на сцену фотоаппарат, которым сфотографировали аудиторию, участников группы и себя на расстоянии вытянутой руки».
Из дневника Альфа Бикнела: «Джон сделал много фотоснимков всех нас и до, и после концерта, и даже сделал несколько фотоснимков прямо на сцене, во время выступления».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Чтобы переплюнуть идею Пола записать этот концерт на память, Джон взял с собой на сцену фотокамеру и между песнями нащёлкал лица остальных. Также он сделал несколько снимков самого себя, держа камеру на вытянутой руке».
Джордж: «Перед одним из последних номеров мы подготовили фотокамеру, по-моему, у неё был фотообъектив «рыбий глаз» – широкоугольный объектив. Мы установили её на усилитель, Ринго вышел из-за барабанов, мы встали спиной к публике и позировали для фотографии, потому что знали, что это будет наше последнее выступление».
Альф Бикнел (водитель «Битлз»): «Помню, что за сценой было совершенно пусто, за исключением одного молодого парня и полицейского, приблизительно в сорока метрах от него. Тот молодой цветной парень – на вид ему было от четырнадцати до шестнадцати лет – мчался от дальней части поля к сцене. И хотя это был только один парень, было неясно, что у него на уме, поэтому я побежал к нему. Я применил захват из арсенала регби, и если бы у меня не получилось его схватить, то выглядел бы как идиот и дурак. Я схватил его за ноги и повалил на землю, чтобы не причинить ему никакого вреда, а только не дать ему добраться до сцены.
Как я уже говорил, я не знал, что он собирался сделать, но полицейский, который его преследовал, был крупным и тоже цветным. До сих пор вижу в его глазах негодование за то, что я перехватил юношу, но тогда это было частью моей работы».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Аудитория хотя и кричала, в то же время вела себя заметно дисциплинированно. За всё время, пока «Битлз» находились на сцене, обезумевшие поклонники предприняли всего три попытки до них добраться.
В 21:40 группа из пяти мальчиков перебралась через ограждение почти пустых трибун в центре поля и побежала к задней части сцены. Несколько офицеров частной полиции быстро их перехватили.
В 21:47 другая группа примерно такой же численности попробовала ту же тактику на том же маршруте и с тем же результатом.
А сразу после десяти вечера, когда «Битлз» покидали сцену, рослый взлохмаченный мальчик выскочил на поле возле третьей базы и устроил стремительный забег с четырьмя охранниками, прежде чем был схвачен».
Пол (объявляя песню «Долговязая Салли»): «Всем большое спасибо. Всё, замечательно. Фриско, коверкая (прим. – Фриско – название города Сан-Франциско). Мы хотели бы сказать, что, э-э, было чудесно находиться здесь, на этом чудесном морском воздухе. Извините за погоду. И мы хотели бы попросить вас присоединиться и, э-э, хлопать, петь, разговаривать, делать всё что угодно. В любом случае, это песня… спокойной ночи».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Погода была приятной – ясной, с редкими порывами ветра и относительно прохладной температурой, хотя Пол Маккартни, прощаясь с публикой, извинился за холод».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Интересно, что в тот вечер он Пол чуть не забыл золотое правило никогда не желать аудитории «Доброй ночи», потому если поклонники поймут, что это конец выступления, то бросятся со своих мест к сцене, чтобы блокировать путь нашего бегства! Пол остановил себя на полуслове и начал исполнять песню».
Фото Билла Янга.
beatlesbible.com: «Кассета длилась по 30 минут с каждой стороны, и, поскольку Бэрроу не перевернул её во время выступления, запись оборвалась на финальной песне «Долговязая Салли» (Long Tall Sally)».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «В качестве сувенира на память о событии это была приятная вещица, но единственная разница заключалась в том, что это не было выдающимся событием. Это было совсем не похоже на стадион «Ши», там вообще не было ничего особенного, за исключением того, что они добавили разную отсебятину и ссылки на материалы, которых не было раньше».
beatlesbible.com: «Перед тем, как покинуть сцену, Джон Леннон поддразнивая публику сыграл вступительные такты песни «В своей жизни» (In My Life), после чего сбежал со сцены, чтобы присоединиться к остальной группе».
Бэрри Худ: «Это не Леннон сыграл «В своей жизни»! Они поклонились, и моя плёнка закончилась. Но на последних кадрах Джордж в позе играющего на инструменте, видны его голова и руки, в то время как правая рука Джона находится не в положении игры на гитаре. Джон быстро идёт к усилителю и видимо отключает свою гитару. Говорят, что был сыгран первый аккорд песни «В своей жизни». Если это так, то это был определенно Джордж! В то время как Джордж играет, Пол на сцене направляется к микрофону, но останавливается, оборачивается, и что-то говорит Джорджу. Джордж поднимает взгляд и что-то отвечает. Потом Пол продолжает говорить в микрофон. Какими были эти заключительные слова? Возможно, последнее «до свидания»? На этом моя плёнка обрывается.
Аудитория решила, что сейчас будет выступление на бис, но ничего не произошло, Битлы быстро забрались в броневик и покинули стадион».
Джим Маршалл (фотограф): «Когда концерт подошёл к концу, не было даже намёка на то, что он будет последним. Сыграв последнюю ноту, они спустились со сцены и удалились. Никто не знал, что это будет их последний концерт. По-моему, они даже сами не были в этом уверены. Они забрались в броневик и уехали. Они скрылись настолько быстро, насколько это было возможно».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Перед началом их выступления возле огороженной сцены остановился бронированный автомобиль компании «Лумис», и когда музыканты покинули сцену, то быстро сели в него и в окружении бегущих рысью внушительных на вид охранников покинули стадион».
Фото Коха Хасебе.
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Как правило песня «Долговязая Салли» была сигналом для нас, включая прессу, направиться к ожидающему автобусу, чтобы мы смогли уехать в тот момент, когда четверо обливающихся потом ребят заберутся внутрь под аккомпанемент наших бурных аплодисментов».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «У Сан-Франциско была своя предыстория, связанная с необузданностью толпы, и на сей раз служба безопасности и охрана «Битлз» не хотели рисковать. Нам сказали, чтобы мы покинули стадион до окончания концерта, и ждали в автобусе на тот случай, чтобы мы без промедления смогли уехать. Поэтому в середине концерта мы покорно ушли в автобус и стали ждать. Мы ждали, ждали и ждали. Мы уже были уверены, что Битлы вернулись назад в Лос-Анжелес, когда наконец автобус тронулся с места и поехал».
Джим Маршалл (фотограф): «Они исполнили тринадцать песен и пробыли на сцене не более получаса».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 30 августа 1966): «Вчера вечером на стадионе «Кэндлстик Парк» под восторженные возгласы двадцати пяти тысяч кричащих поклонников «Битлз» на шумной триумфальной ноте завершили своё турне по США. В течение 33 минут они исполнили свои песни с большой, хорошо охраняемой сцены, а их публика буквально визжала от наслаждения.
Они начали песней «Музыка рок-н-ролл» и завершили «Долговязой Салли», исполнив в общей сложности одиннадцать песен, прежде чем в десять часов вечера покинули сцену. И в каждый момент времени «Битлз» держали этот маленький мир в своих руках».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Не считая абсурда на стоянке перед концертом, это был самый обычный вечер, хотя одна местная газета и описала его, как “Сумасшедший дом на бейсбольном стадионе”».
Бесс Коулмэн (помощница Брайена по связям с общественностью): «Они отдали концерту своё сердце и душу. Это был один из самых лучших концертов. Не думаю, что кто-либо из нас понимал, что это будет их последнее выступление. Мы стали частью истории, я так полагаю».
Эд Фримен (гастрольный менеджер турне): «Я понятия не имел, что это было их последнее турне. На самом деле, единственное, о чём я до сих пор жалею, это о том, когда в Сан-Франциско упаковывал барабаны «Битлз». Когда я закончил их укладывать, то увидел на полу барабанную пластину с логотипом названия группы. Я подумал, боже мой! Мне совсем не хотелось распаковывать весь чёртов комплект и совать её туда. Я подумал, может просто взять её домой в качестве сувенира, но потом решил, что у них будут другие турне, другие концерты, и она им понадобится. Так что я распаковал ударную установку и воткнул её туда. А ведь стоило её забрать, так как они её больше не использовали».
Марк Ричмен (фотограф): «Я недавно (прим. – в 1997 году) разговаривал с бывшим администратором «Битлз» Эдом Фрименом. Эд вспомнил одну из самых любимых историй турне 1966 года. Это было после того последнего выступления на стадионе «Кэндлстик Парк», когда он поднял гитару Джона Леннона, и, как он помнит, к корпусу гитары был приклеен список песен, исполняемых на концерте. Осторожно отклеив бумагу, на которой рукою Джона Леннона были написаны названия одиннадцати песен, он решил сохранить этот листок в качестве сувенира. Так как турне 1966 года стало уже историей, он решил, что Леннону он больше не будет нужен, и это станет хорошим сувениром на память».
beatlesbible.com: «Гонорар «Битлз» составил около 90 000 долларов.
Группа получила 65% от кассовых сборов, город Сан-Франциско получил 15% от продажи билетов. Из-за низких продаж билетов и других непредвиденных расходов компания “Темпо Продакшн” понесла убытки.
Группу доставили в аэропорт на броневике».
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «Поднявшись на борт в концертных костюмах, Битлам пришлось переодеваться практически перед всеми».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Когда мы оказались на борту нашего чартерного самолёта для последнего перелёта в этом турне – вдоль калифорнийского берега из Сан-Франциско назад в Лос-Анжелес – в соседнее кресло рядом со мной опустился Джордж и сказал: “Ну, вот и всё. Я больше не Битл”».
Из дневника Альфа Бикнела: «Вот и всё, всё кончено. Последнее выступление ребят в Америке, и из того, о чём они разговаривали, следует, что будет большой перерыв, прежде чем они начнут снова. Когда мы вернёмся, у меня будет много чего рассказать Джин и Марку».
Нил Аспинал (персональный помощник «Битлз»): «Я думал, что это не самый последний концерт «Битлз», что они просто решили на время отдохнуть от гастролей. Поскольку я не знал, в чём точно заключается моя роль в группе, то рассудил, что на мне прекращение гастролей не отразится».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Джордж не имел в виду, что уходит из группы, а лишь то, что он и остальные трое могут оставить позади все трудности, связанные с Битломанией и сконцентрироваться на процессе записи.
В самолёте Джон крикнул мне через проход: «Где Эппи? Он был там сегодня?» Я сказал, что не видел Брайена на выступлении и не думаю, что он в Сан-Франциско, но что он, несомненно, снова присоединится к нам в Лос-Анжелесе.
Когда наш самолёт готовился к взлёту, Пол, сидящий за мной, перегнулся через моё кресло и спросил: «Получилось что-нибудь записать?» Я передал ему кассетный магнитофон: «Всё здесь, за исключением того, что плёнка закончилась в середине песни “Долговязая Салли”». Он спросил, записывал ли магнитофон время между исполнением песен со всеми объявлениями и их импровизированными репликами. Я ответил: «Всё, начиная с гитарного эффекта обратной связи перед первым номером». Пол явно обрадовался такому уникальному сувениру – вечере, который войдёт в историю, став прощальным концертным выступлением ливерпульской четвёрки».
Из дневника Альфа Бикнела: «Тони записал выступление парней на плёнку, которую мы прослушали. Не так уж и плохо, хотя из-за шума их трудно расслышать».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Вернувшись в Лондон, я хранил кассету с концертом под замком в ящике моего офисного стола, сделав единственную копию для своей личной коллекции и передав оригинал Полу, чтобы он оставил его себе. Спустя годы моя запись концерта на стадионе «Кэндлстик Парк» появилась как пиратский альбом. Эта запись должна быть либо из копии Пола, либо из моей, но мы так и не нашли музыкального вора!»
Джудит Симс (редактор журнала «Тинсет»): «Так как у меня не было времени поговорить с Полом в Сан-Франциско, в самолёте он подсел ко мне, и на протяжении всего полёта мы с ним разговаривали. Мы обсуждали возможность и вероятность гастролей в 1967 году, и он довольно долго рассказывал о планах. Все четверо хотели сократить количество выступлений, чтобы сконцентрироваться на записи, что, как они полагают, наилучшим способом сможет выразить их творческий потенциал. “На самом деле мы не очень хорошие исполнители, – признался он. – Нам лучше в студии звукозаписи, где мы можем контролировать процесс и работу, пока не добьёмся хорошего результата. Во время выступления много чего может пойти не так, как надо, и нельзя вернуться и всё исправить”».
Джордж: «Мы уже пресытились всей этой шумихой. Волна Битломании прокатилась и исчезла за горизонтом – нас перестали радовать слава и успех. После «случая у дантиста» (прим. – первый приём ЛСД в 1965 году) жизнь предстала перед нами в ином свете, турне потеряли свою привлекательность.
Мы отработали около полутора тысяч концертов, и я ощущал это на себе. Я никогда не строил планы на будущее, но подумывал, какое это будет облегчение – не иметь в будущем никакого отношения к этому безумию.
Быть популярным приятно, но, когда видишь масштабы этой популярности, понимаешь, насколько всё это смехотворно, а ещё понимаешь, что она становится опасной – все вокруг словно срываются с цепи. Даже полицейские нарушали порядок. Мания охватила всех. Казалось, что все они герои какого-то сериала, а мы неожиданно для самих себя находимся в эпицентре этих событий. Это очень странное ощущение. Почти год я твердил: «Давайте бросим всё это». А потом мои слова подействовали – к 1966 году все решили: с этим пора заканчивать. Не помню точно, когда это произошло, но, скорее всего, после Филиппин. Все подумали: пора завязывать.
Мы по-прежнему держались дружелюбно, хотя все безумно устали. Битломания продолжалась уже четыре года. Дважды мы устраивали себе маленькие каникулы, и только одни большие – за все четыре года. Нам требовался отдых. Вряд ли кто-нибудь из нас сожалел потом о принятом решении, думая: «Неужели это конец целой эпохи?» По-моему, мы были только рады случившемуся».
Пол: «Мне нравились концерты, но иногда появлялось ощущение, что наши выступления похожи на футбольный матч, публика приходила просто поболеть за нас, а молодые девушки выражали свою поддержку громким криком. Кто-то однажды сказал: «Наверное, публика возбуждена наркотиками, потому что музыки-то вашей они не слышат». Иногда это было и хорошо, что они не слышали, так как моментами мы играли очень плохо».
Джон: «Думаю, зрители были бы довольны, даже если бы мы посылали в турне вместо себя восковые фигуры. Концерты «Битлз» перестали иметь какое-либо отношение к музыке. Они превратились в нечто вроде папуасских обрядов».
Джордж: «В то время как все вокруг вели себя так, словно спятили. Мы оставались вполне нормальными людьми, невольно втянутыми в это безумие».
Ринго: «Я убеждён, что мы вовремя прекратили гастролировать. Четыре года Битломании вымотали нас морально и физически».
Джордж: «Бывает, что выступаем с одним и тем же концертом в двух разных городах. В одном, чувствуем, это нормально, а в другом – лажа. А публика и там и там вполне довольна. И никто, кроме нас самих, не замечает разницы. Иной раз думаешь: “Что я делаю? Я же порю полную лажу!”»
Джон: «Ну что ещё мы могли сделать? Постараться заработать ещё больше денег? Давать концерты для ещё большего количества зрителей? Устраивать ещё более продолжительные гастроли? Мы перестали получать удовольствие от игры, как бывало в прежние дни. Мы вырождались как музыканты. Для нас это был невыносимый гнёт. Я имею в виду те унижения, через которые мы раз за разом вынуждены были проходить, общаясь со средним классом, с шоу-бизнесом, с мэрами городов и тому подобными людьми. Они были так высокомерны и так глупы. И все старались нас использовать. Для меня это было особенно унизительно, так как я никогда не умел держать свой рот закрытым, и чтобы как-то преодолеть внутреннее напряжение, всегда старался или напиться, или наглотаться таблеток. В общем, это был сущий ад. Всегда было одно и то же, одно и то же. Этому не было конца. Огромная масса одного и того же окружает тебя со всех сторон. Я не помню ни одних гастролей. Мы навыступались по самые уши. Нет на свете такой причины, которая заставила бы нас снова поехать в турне».
Джулия Бэрд (сестра Джона): «Они ведь тоже люди и тоже могут уставать. Вот о чём все тогда забывали. А может они ничего не ели? Или им хочется пить? Или они не выспались? Может им чего-то в жизни не хватает? Может иногда им хочется побыть наедине с собой? Все забывали о том, что они тоже люди со всеми человеческими слабостями».
Ринго: «Мы перестали выступать с концертами, потому что в какой-то момент испугались, что сходим с ума: я стучу на своих барабанах и не слышу реакцию зрительного зала. А всё потому, что над ухом у меня орёт Джон, который, в свою очередь, тоже ничего не слышит. Потом в зале гаснет свет, мы орём от ужаса, а наутро в газетах появляются сообщения, что Битлы превзошли самих себя. В других газетах пишут, что публика нас не слышала из-за криков публики. Если верить всему, что про нас написали, выходит, не только мы сошли с ума, а весь мир… А выступать в дурдоме не очень-то приятно».
Джордж: «Каждый год группы «Битлз» можно считать за двадцать… Это казалось нам вечностью. Наши выступления были удовольствием для всех, кроме нас, мы были единственными людьми, которые не видели «Битлз». Мы походили на четырёх относительно разумных людей, очутившихся в мире сумасшествия.
Оглядываясь назад… мы много сделали, чтобы нас считали простыми парнями из Ливерпуля. У нас это неплохо получалось. Люди платили деньги и кричали на концертах, но «Битлз» расплачивались своими нервами, что намного труднее. В ряде случаев мы чуть не погибли – то возник пожар в самолёте, то пытались сбить наш самолёт, и вообще везде, где мы появлялись, вспыхивали потасовки».
Джон: «Знаете, Брайен одел нас в костюмы, и всё такое, и мы достигли многого, очень многого. Музыка была мертва уже тогда, когда мы отправились в турне по концертным залам Англии. Мы чувствовали себя дерьмово уже потому, что нам приходилось урезать часовые или полуторачасовые концерты, которые у нас хорошо шли, и это повторялось каждый вечер.
Тогда музыка «Битлз» умерла. Поэтому мы не повышали свой уровень как музыканты. Вместо этого мы губили себя. Мы с Джорджем больше всех склонны так говорить. Мы всегда сожалели, что время клубных выступлений прошло, потому что именно тогда мы играли музыку, потом мы стали технически продуктивными мастерами звукозаписи, но это было совсем другое. А так как мы знали толк в своём деле, то куда бы нас ни толкали, везде мы создавали что-либо стоящее
Нужно совершенно унизиться, чтобы быть тем, чем были «Битлз», и это меня возмущало. Я не знал, не предвидел. Это происходит мало-помалу, постепенно, пока полное безумие не окружит вас, и вам приходится заниматься тем, чем вам совсем не хочется, с людьми, которых вы не выносите, с людьми, которых вы ненавидели ещё в возрасте десяти лет».
Нил Аспинал (персональный помощник «Битлз»): «В каждом городе устраивались оргии. Просто чудо, что всё это не становилось достоянием прессы». Большинство представителей прессы знало обо всём, но во время подобных сексуальных банкетов кое-что перепадало и им, поэтому они не были заинтересованы в том, чтобы распространяться об этом перед широкой публикой. В конце концов, разве нельзя мальчикам порезвиться?»
Джон: «Книга Питера Брауна о «Битлз», была лучшей. Это правдивая книга. Он показал нас такими, какими мы и были, а были мы подонками. Трудно быть порядочными людьми в таких условиях, при таком избыточном давлении… Такие вещи обычно замалчиваются, и никто не знает, какими мы были на самом деле. А мы были подонками, потому что нельзя пробиться к «красивой» жизни, не будучи подонком. Как сказано у Аллена [Кляйна] на рождественской открытке: «Я иду по долине смерти, но нет страха в моём сердце, и не боюсь я зла, ибо в этой долине я самый большой подонок». Я говорю серьёзно, это действительно так; если ты пролез наверх, добился почестей, славы и денег, ты подонок.
Будучи Битлом, я изменил своим идеалам и принципам. Я был похож на художника, который превратился в ремесленника. Я позволил втянуть себя в грандиозный бардак. У меня были миллионы баб, наркотики, спиртное, деньги, сила – всё это у меня было, и все расточали мне похвалы. Как мог я выбраться из этого бардака? Я запутался в этих сетях и не мог выбраться.
Творить я тоже не мог. Кое-что я создавал, это правда, но участвовал в игре, из которой не так легко выйти. Я родился в захолустье, рос в глухомани, я ни о чем не слышал. Ван Гог был пределом моих интеллектуальных познаний. Даже о Лондоне мы мечтали, как о чём-то удивительном и недоступном, а Лондон – это ничто. Я вышел из своего захолустья, чтобы увидеть мир, и мне казалось, что я его увидел. Я наслаждался этим миром, но это была западня, из которой было трудно выкарабкаться. Я пристрастился к этой жизни, как наркоман к своему наркотику.
Если люди тогда не понимали «Битлз» и 60-е годы, то чем, черт возьми, мы можем помочь им сейчас? Должны ли мы снова делить рыбу и хлеб для толпы? Чтобы нас снова распяли? Должны ли мы снова ходить по воде, потому что куча болванов не видели этого чуда тогда, в первый раз, а если и видели, то не уверовали. Вот этого они и требуют: «Слезайте с креста. Я не понял первого акта. Можете ещё раз повторить?» Не можем. Нельзя вернуться в дом – его больше нет».
Из интервью Леннона Питеру Маккейбу и Роберту Шонфелду:
Джон: Когда всё это кончилось, между нами возникло какое-то охлаждение. Нам что, нужно было обедать вместе? Никто из нас не хотел заниматься чисто формальным поддержанием отношений.
Маккейб и Шонфелд: Почему же формальных отношений?
Джон: Да потому, что когда ты долго не видишь человека, он отдаляется, и нужно снова привыкать друг к другу.
Маккейб и Шонфелд: Короче говоря, дело шло к концу ещё до появления Йоко и Линды?
Джон: Ещё до этого. Это всё вышло из-за той ливерпульской клики, с которой мы работали, из-за всех, кто работал на нас, начиная ещё с Ливерпуля. Так что единство группы сошло на нет ещё до появления Йоко. Мы просто стали каждый сам по себе, каждый в своём вакууме.
Из интервью Гамбучини с Полом Маккартни:
Гамбучини: Намерены ли вы гастролировать в будущем?
Пол: О, нет, нет, нет. В «Битлз» мы делали большие турне по Америке. Джон с Джорджем думали примерно так: «О, это не должно продолжаться долго!» А я думал иначе: «Нельзя отказываться от выступлений». Когда мы дали много концертов, то я по-настоящему возненавидел выступления и в порыве злости сказал: «Да, черт возьми, теперь я с вами согласен».
Гамбучини: Где это было?
Пол: Где-то в Америке, не помню точно. Шёл дождь, и мы играли под каким-то навесом. Было очень влажно, так что любой из нас мог получить удар током. После концерта нас вывезли в большом грузовике вместе с каким-то хламом. Вот тогда, сидя в грузовике, мы ругались все вместе: «Будь они прокляты! Чёртово бегство!» Мы решили затем отказаться от выступлений, но хотели сделать это тихо, без лишнего шума. Просто перестали появляться на сцене. Если кто-нибудь спрашивал нас, будем ли мы выступать, то мы отвечали: «Обязательно будем!» Но на самом деле и не думали об этом. А после записи нескольких дисков совсем уже не вспоминали о гастролях.
Ринго: «Тот период в моей жизни был одновременно и самым худшим и самым лучшим. Лучшим, потому что мы играли отличную музыку и классно проводили время. Худшим… все двадцать четыре часа в сутки нас повсюду подстерегала пресса, какие-то люди постоянно пытались ворваться в наш гостиничный номер, поднимаясь по водосточной трубе на двадцать пятый этаж. Этому не было ни конца, ни края. Если бы так продолжалось, то лично я бы свихнулся».
Билли Престон (музыкант): «Они были полны жизни, за что их и любили. Они оставались такими, какие есть, никакой фальши. Просто парни, которые играют рок. И вот они прославились. Ну прикиньте, ведь они не изменились. Их эго, их «Я» не раздулось от гордости. Для них это было шоком: «Что за дела! Какая ещё Битломания!» Вот я и говорю, что их любили за то, что они были реальными, земными. На них можно было во всём положиться».
Сид Бернстайн (промоутер): «Их характеры, их уникальность, их обаяние. Всё это вошло в ткань нашей жизни. Словно вросло и в нас самих. Ни Элвис Пресли, ни “Роллинг Стоунз”, они даже близко не подходили к тому, что удалось сделать “Битлз”».
Тони Шеридан (музыкант): «Мне часто казалось, что в их истории есть что-то типа кармы. Нужные парни оказались в нужное время в нужном месте. Кроме них никто бы так не смог. Но ЭТО должно было произойти. Там, наверху, видимо решили, как это всё будет. Ребята встретились, смотались в Гамбург, они просто должны были там оказаться, сварганили пару песен, вернулись, пороли жесть, пока не поразили мир. А это у них вышло неслабо. На благо всех живущих».
Уильям Чапин (газета «Сан-Франциско Кроникл», 5 сентября 1966): «Белая льняная скатерть, украшенная битловскими каракулями, была вчера украдена из витрины выездного ресторана Симпсона. Кражу бесценной реликвии обнаружил совладелец ресторана Джо Виларди примерно в десять часов утра. Виларди сказал, что в половину девятого утра один из сотрудников видел скатерть в витрине, но когда Виларди появился в офисе, чтобы «проверить телефонные звонки», большое стекло шириной 12 футов было разбито, а ткань украдена.
Ресторан получил скатерть вечером 29 августа. Это была та самая скатерть, на которой четверо англичан поглощали ростбиф, йоркширский пудинг, фаршированный печёный картофель, салат, приправу и французскую выпечку. Среди пятен соуса и следов пудинга были психоделические каракули, нарисованные «Битлз» во время их размышлений перед концертом.
Джон Леннон, по словам Виларди, нарисовал «жёлтым цветом интересный вид японского заката». Пол Маккартни нарисовал лица в абстрактном стиле. На ткани были и другие менее впечатляющие рисунки – предположительно работы других «Битлз» и, возможно, их гостьи, фолк-певицы-пацифистки Джоан Баэз.
Сначала Симпсон попросил великих британцев подписать своё творение, а затем официанты увезли скатерть обратно в штаб-квартиру, где в течение последних шести дней она служила бесценной рекламной вывеской. По словам Виларди, в магазин стекались толпы как молодёжи, так и более взрослых посетителей. «Некоторые из возбуждённых девушек хотели потрогать её или сфотографировать», – сказал совладелец. Но попыток украсть не было.
Хотя скатерть не продавалась, Виларди сказал, что получал предложения продать её, и сумма доходила до 300 долларов. Участковый полицейский предупредил ресторан, что выставленная в витрине бесценная скатерть может оказаться слишком заманчивой для какого-нибудь фанатика. Но Виларди не отнёсся к этому серьёзно: «Я никогда не думал об этом серьёзно». Теперь он понимает, что недооценил ценность своего товара. «Я прекрасно понимаю, что кто-то очень её хотел, но подумать только, сделать это средь бела дня», – грустно сказал вчера Виларди».
beatlesbible.com: «Они вылетели из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, прибыв туда в 24:50».