7 августа 1967 г.
Элейн Джуллард (французская поклонница): «В этот солнечный день, утром 7 августа, мы приехали в Уэйбридж – небольшой очаровательный посёлок. Нам предстояло найти жилище одного из четырёх самых известных людей в мире. Мы несколько раз обошли роскошные поместья – рай «Ролл-Ройсов», «Бентли» и «Ягуаров». На четвёртом круге подошли к дорожному рабочему, который даже не спросив, указал пальцем на холм и произнёс: «Битл там!».
На Кавендиш-Роуд, перед массивными воротами, покрытыми разными надписями, сидели юные американцы, – значит мы нашли место. К этому времени им надоело сидеть, и они решили направиться к Ринго, который жил неподалёку и был наиболее общительным из Битлов.
После часа ожидания нам улыбнулась удача, когда подъехал почтовый фургон, и ворота открылись. Мы вошли. Первое, что сразу привлекло наше внимание – это раскрашенная во все цвета цыганская повозка. Месяцем раньше о ней написал один французский журнал. Значит, это было правдой!
Затем мы увидели Джона, сидящего в позе йога. Он был подобен богу Олимпа. Джон! Он подал нам знак подойти.
На нём была белая водолазка и светлые брюки в синюю и розовую полоску, на шее талисман в индуистском стиле. Он что-то рисовал, положив на колени лист бумаги.
Наша встреча была короткой, потому что мы волновались и не очень хорошо знали английский язык. Джон был с нами очень вежливым. Он задал нам несколько вопросов: «Вы из Франции, и вам нравится Рави Шанкар? Это невероятно!». Сделав несколько фотоснимков, мы попрощались, обменявшись рукопожатием».
Пол в доме отца, Ливерпуль.
Пол, сводная сестра Рут и Джимми Маккартни.
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Перелетев вдоль побережья из Лос-Анджелеса, Джордж, Патти, Дженни, Дерек Тейлор и Нил Аспинал прогулялись по району Хейт-Эшбери в Сан-Франциско».
Патти: «Мы отправились навестить мою сестру Дженни, которая жила с подругой в Сан-Франциско. Мы прилетели туда с Дереком Тейлором и Нилом Аспиналом, на частном самолете. Нас встретил лимузин, после этого мы заехали за Дженни, и все пошли обедать».
Джордж: «В Сан-Франциско мы отправились на радиостанцию. Дерек отвёз нас к диск-жокею, который дал нам какое-то зелье, после чего мы отправились в Хейт-Эшбери».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Хейт-Эшбери – это перекресток двух улиц в одном из районов Сан-Франциско. До нас дошли слухи, что там собираются хиппи и тому подобные люди, поэтому решили побывать там. Мы думали проведать сестру Патти, а когда прибыли в Сан-Франциско, то решили заехать в Хейт-Эшбери. Специально туда мы не собирались, просто завернули по дороге».
Патти: «Мы подумали, что было бы интересно съездить и посмотреть на район хиппи Хейт-Эшбери. Там жили такие музыканты, как «Джефферсон Эйрплейн», «Грейтфул Дед» и Дженис Джоплин, и это была ЛСД-столица Америки».
Боб Уэйр (группа «Грейтфул Дэд»): «В начале августа 1967 года Сан-Франциско вместе со своей женой Патти Бойд посетил Джордж Харрисон».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «В Сан-Франциско мы направились в Хейт-Эшбери. Дерек отправился с нами».
Патти: «По дороге Дерек достал капсулу с ЛСД. «Будете?» Поскольку мы собирались в Хейт-Эшбери, было бы глупо этого не сделать.
Район назван в честь пересечения двух улиц, Хейт и Эшбери, и когда мы подъезжали, водитель сказал, что не поедет по улице, а припаркуется в переулке. Это показалось немного странным, но мы не возражали.
Мы вышли из машины, кислота начала действовать, и всё было просто о-о-о, психоделично и вообще… Я имею в виду, что всё было просто чудесно».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Как бы то ни было, это был хороший день, подходящее место, чтобы увидеть и то, что радовало, и что огорчало (как нищие, сидящие на улице и обманом выманивающие деньги у туристов). Это было впервые, когда мы увидели Сан-Франциско как город, хотя были здесь до этого с концертами».
Дженни Бойд и Джордж Харрисон у магазина на Хейт-Эшбери. Фото Джо Кетола.
Патти: «Мы зашли в магазин и заметили, что окружающие следуют за нами. Они узнали Джорджа, когда мы проходили мимо них по улице, и последовали за нами».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Кто-то воскликнул: “Да это же Джордж Харрисон!” Возле нас начала собираться толпа».
Патти: «Через минуту позади шло пять, потом десять, двадцать, тридцать, сорок человек. Было слышно, как они говорили: “Битлы здесь, Битлы в городе!”»
Патти, Джордж и Дерек Тейлор в Хейт-Эшбери.
Джордж со значком «Я глава своей семьи».
Скип Стоун (автор книги «Хиппи от А до Я»): «Сан-Франциско – один из великолепнейших городов мира. Голден Гейт Парк – культурный центр и место, где все собираются. Рядом с парком находится район Хейт. Что за сцена это была в 1967 с легендарной психоделической музыкой, световыми шоу, свободным потоком наркотиков, новой модой и молодыми людьми повсюду! Хейт-Эшбери пытался приспособиться к этому наплыву и развивался в соответствии с нуждами этих первопроходцев новой культуры. Большинство хиппи сбежали из дома, и, как правило, были на мели. Бесплатные больницы, бесплатная еда (спасибо диггерам) и бесплатная одежда – всё это помогало справляться с проблемами. А поскольку здесь царил настрой любить друг друга и всем делиться, то можете добавить в эту смесь свободную любовь и наркотики.
Но реклама зашла слишком далеко. В Хейт были организованы экскурсионные туры. Люди пялились из окон автобусов на нечто чужеродное. Это напоминало посещение цветастого космического зоопарка с мельтешащими повсюду экскурсоводами. Средства массовой информации обыграли сложившуюся ситуацию, и сюда хлынули подростки, став частью сцены.
16 июня фестиваль Монтерей Поп привлек внимание всей страны, представив такие группы, как «Грейтфул Дэд», «Биг Бразерс и Холдинг Компани», Дженис Джоплин, Джимми Хендрикс и «Джефферсон Эирплейн».
21 июня хиппи устроили концерт Летнее солнцестояние в Голден Гейт Парке.
25 июня состоялся первый показ по телевидению песни Битлз «Всё, что вам нужно – это любовь», и сто тысяч детей цветов собрались в Хейт-Эшбери отметить это событие.
1 июля альбом Битлз «Сержант Пеппер», на который их вдохновили эксперименты с ЛСД, стал хитом номер один.
7 июля журнал «Тайм» опубликовал статью «Хиппи: Философия субкультуры».
7 августа Джордж Харрисон со своей женой, Патти, посетили Хейт-Эшбери.
Определенно происходило что-то космическое. Хейт на своём пике был сердцем движимой ЛСД революции в сознании, музыке, искусстве, моде и образе жизни».
Джереми Паскаль (автор книги «История рок-музыки»): «1967 был удивительным годом, потому что в течение одного роскошного лета молодёжь действительно поверила в то, что «Всё, что вам нужно – это любовь». И что любовь – это всё. Что любовь способна изменить мир.
Под «молодёжью» надо подразумевать всякого молодого человека, который одевался в потёртые джинсы и цветастые одежды, или носил бусы, или вешал на шею звонкие индийские колокольчики, или пел «Сан-Франциско, цветы в твоих волосах» Скотта Маккензи. Это те, кто глотал сахарные кубики с ЛСД, вставлял цветы в дула винтовок солдат, охранявших Пентагон, участвовал в «би-инах» или «лав-инах», занимался любовью под открытым небом под чарующие звуки песни «Белее бледного» группы «Прокол Харум», бродил по Монтерею во время первого великого поп-фестиваля и первой крупной сходки одноплеменников – обдолбанный или просто под легким «естественным кайфом» от ощущения своей молодости, испытывая любовь и чувствуя себя любимым, – и все это в атмосфере музыки. И совсем не важно, что не каждый прошёл через всё это, ибо это было коллективное переживание».
Джерри Рубин (в 1960-х лидер леворадикального движения Йиппи): «Мы действительно чувствовали, что все люди на Земле наши братья и сестры. И что мы можем изменить мир. В 60-х мы произносили слово «любовь», думая, что ЛСД или сигарета с марихуаной, или просто произнесение этого слова может принести любовь».
Джереми Паскаль (автор книги «История рок-музыки»): «Это была эпоха идеализма и антиматериализма, стремления создать альтернативное общество, основанное на всеобщем равенстве. Столицей этого нового общества был район Сан-Франциско в границах Хейт-Стрит и Эшбери-Стрит. Здесь молодые люди, «выпавшие» из конвенционального общества, собирались в небольшие компании, чтобы покурить «дурь», поторговаться в лавках, где продавалась всяческая психоделия, испытать новое сексуальное переживание и, обрядившись в измятые мадрасские одежды, участвовать в совместном опыте молодежного трайбализма (прим. – форма групповой обособленности, характеризуемая внутренней замкнутостью и исключительностью) в одном из просторных танцевальных залов Сан-Франциско.
Танцевальные залы сыграли громадную роль в музыкальном взрыве, произошедшем в Сан-Франциско (а затем распространившемся по всей стране) с середины 60-х до начала 70-х годов. В 1965 творческое объединение «Фэмели Дог» организовало в городском зале «Лонгшормен» танцы с участием группы «Ловин Спунфул» из Нью-Йорка, а также местных ансамблей из «Фриско» – «Варлокс» (будущие «Грейтфул Дэд»), «Черлэтэнс», «Джефферсон Эйрплейн». Но это были очень необычные танцы. Ральф Глисон назвал их «первыми взрослыми рок-танцами», где публика получила возможность участвовать в представлении и физически выражать то, что означала для них музыка. Поп-шоу прежних лет представляли собой «концерты», парады исполнителей, выступавших по очереди перед сидячей аудиторией. И как бы ни визжали, как бы ни извивались девочки, как бы ни «освобождались» сексуально или иными путями («в зале не оставалось ни одного сухого места» – шутили тогда), – всё равно между выступавшими и зрителями существовал барьер. За публикой следили надзиратели, приравнивавшие танцы в проходах к хулиганству.
Однако, начиная с мероприятий «Фэмели Дог», превратившихся в хэппенинги, случилось то, что Глисон окрестил «танцевальным ренессансом». Затем центральной фигурой на сан-францисской сцене сделался импресарио Билл Грэм, который арендовал, а впоследствии приобрёл в собственность зал «Филлмор Аудиториум», вскоре ставший Меккой для групп».
Ральф Глисон (музыкальный критик, редактор-основатель журнала «Роллинг Стоун»): «Филлмор и Грэм привлекли в Сан-Франциско невероятное количество интересных исполнителей. Это были, по сути, краткосрочные курсы американской популярной музыки, без которых культурная жизнь Сан-Франциско и Штатов (ибо этот город задавал тон) была бы намного беднее».
Джереми Паскаль (автор книги «История рок-музыки»): «Концерты в «Филлморе», местные группы, коммунары из Хейт-Эшбери, ЛСД, запрещенный лишь в конце 66-го, «травка», рекламные плакаты, художники вроде Роберта Крамба, – всё это, вместе взятое, помогло создать «Сан-Францисскую сцену». А сцементировала всё музыка. Под влиянием ЛСД музыка менялась, она утрачивала стандартную структуру рока и расщеплялась. Так зарождался «кислотный рок» Западного Побережья.
К 1967 году Сан-Франциско отобрал у Лондона титул Музыкальной Столицы Мира. Сформированная в 1965 году группа «Джефферсон Эйрплейн» в начале 1966 года записала альбом «Джефферсон Эйрплейн Тейкс Офф» (Jefferson Airplane Takes Off) и стала первой группой новой волны, попавшей в национальные хит-парады (прим. – «takes off» означает отрыв самолёта от поверхности Земли при взлёте, но название альбома также имеет отсылку к наркотической культуре: на сленге «takes off» означает духовный отрыв человека от мира во время психоделического наркотического путешествия, а «Jefferson Airplane» – это также сленговое название для спички, которая сломана пополам и используется для того, чтобы держать сигарету с марихуаной, когда та выкурена настолько, что её не удержать пальцами. Тем не менее участник группы Йорма Кауконен утверждает, что название придумал его друг Стив Тэлбот как насмешку над блюзовыми именами вроде «Blind Lemon Jefferson»).
«Тейкс Офф» стал золотым диском. Следующий альбом «Сюрреалистическая подушка» (Surrealistic Pillow) имел ещё больший успех (даже названия обоих альбомов показывают, в каком направлении шли дела: «takes off» – кайф от вдыхания через нос дыма от сигареты с марихуаной; «surrealistic pillow» – cюрреалистическая подушка), а две песни оттуда стали крупными хитами: «Кто-нибудь для любви» (Somebody To Love) и Белый Кролик» (White Rabbit), причём последняя (Белый Кролик) являлась аллюзией из Льюиса Кэрролла и представляла собой слабо замаскированный гимн наркоте. На примере этой песни видно, как наивны и несведущи были тогда люди в этих делах: «Белый кролик» без всяких проблем проникла в американские хит-парады. Но когда в середине 67-го «Битлз» выпустили «Сержант Пеппер», народ был уже настолько сведущ в наркотиках, что «Би-Би-Си» запретила транслировать «День из жизни» (A Day In The Life). Из творческого котла Хейт-Эшбери вышли также «Биг Бразерс Энд Холдинг Компани», с которыми выступала самая интересная певица того периода Джэнис Джоплин. Как и многие музыканты, выросшие в районе Калифорнийского залива, она воспитывалась на блюзе и фолке. Но летом 67-го переработки блюзовых номеров всё чаще перемежались солнечными фантазиями мягкого рока, а затем музыка стала более тяжёлой, более резкой.
Такова была атмосфера калифорнийского побережья 67-го, без сомнения заинтересовавшая Джорджа Харрисона».
Джордж: «Я отправился туда, ожидая увидеть потрясающее место, с традиционными цыганами, создающими в маленьких мастерских произведения искусства, картины и резьбу по дереву. Но там было полным-полно кошмарной прыщавой молодёжи под кайфом, и это сразу же вызвало у меня неприязнь к этому месту. Я мог бы описать его только как Бауэри (прим. – улица и район в Нью-Йорке): много бродяг и всякой швали; многие из них были ещё совсем детьми, но они уже употребляли кислоту и съехались со всей Америки в эту Мекку ЛСД».
Патти: «Мы ожидали, что Хейт-Эшбери будет особенным местом творческих людей и художников, где будут «дети-цветы», но действительность оказалась ужасной. Там было полно жутких отморозков, бродяг и прыщавой молодежи. И все под кайфом. Все выглядели обкуренными – даже матери и младенцы – и они были так близко, что наступали нам на пятки. Дошло до того, что мы не могли остановиться, опасаясь быть растоптанными».
Дерек Тейлор (пресс-агент «Битлз» в 1964 году): «Собравшаяся толпа, пусть и из лучших побуждений, со всех сторон обступила английских гостей, создав нам определённую трудность и даже некоторую опасность».
Патти: «Потом кто-то сказал: «Пойдёмте на “Холм Хиппи”», мы пересекли лужайку, и наша свита повернулась к нам лицом, как будто мы были на сцене. Они смотрели на нас выжидающе, как будто Джордж был каким-то Мессией».
Джордж: «Мы шли по улице, и ко мне относились как к Мессии. «Битлз» были довольно значительным явлением и появление одного из них было большим событием».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Мы дошли до парка и сели на траву».
Патти: «Мы были под кайфом, и тут случилось неизбежное: из толпы появилась гитара, и я увидела, как её передают на вытянутых руках. Я подумала: «О, Боже, бедный Джордж, это кошмар». Наконец гитара была передана ему в руки».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Кто-то подошел к Джорджу, протянул ему гитару и спросил: “Ты не сыграешь нам?”».
Патти: «У меня было ощущение, что они слушали пластинки «Битлз», анализировали их, понимали то, что, по их мнению, они должны были понять, и принимали все наркотики, о которых, как они думали, поют «Битлз». Теперь они хотели узнать, куда идти дальше. И Джордж был там, очевидно, чтобы дать им ответ. Его бремя».
Дерек Тейлор (пресс-агент «Битлз» в 1964 году): «Хейт-Эшбери Джорджу не понравился, но было естественно и неизбежно, что один из Битлов должен был там появиться».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «И Джордж немного поиграл».
Боб Уэйр (участник группы «Грейтфул Дэд»): «Появившись на Хайт-Эшбери, Джордж сыграл перед собравшимися хиппи вступление к композиции «Малыш, ты богач» (Baby You‘re A Rich Man)».
Алексис Мардас, Джордж, Патти и Дерек Тейлор в Хейт-Эшбери.
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Внезапно оказалось, что людей вокруг стало слишком много, и мы решили, что пора уходить».
Боб Уэйр (участник группы «Грейтфул Дэд»): «Джордж понял, что не попадает по струнам, и спешно ретировался».
Патти: «Джордж был таким крутым. Он сказал: “Это соль, это ми, это ре” и показал им несколько аккордов, затем вернул гитару, сказав: “Извини, чувак, нам пора идти”. Он ничего не спел. Он не мог, потому что был в улёте. Мы все были в улёте. Я удивилась, что он смог сделать даже это.
Так или иначе, мы встали и пошли к нашему лимузину, и в этот момент я услышала тихий голос: “Эй, Джордж, хочешь СТП?” (прим. – разновидность ЛСД)»
Джордж: «Люди словно обезумели, пытаясь всучить мне СТП или ЛСД. На каждом шагу мне что-нибудь протягивали, но мне было не до этого».
Патти: «Джордж обернулся и сказал: «Нет, спасибо, я в порядке, чувак».
После этого парень повернулся и сказал остальным: «Джордж Харрисон отказался».
А они воскликнули: «Нет!»
Толпа стала проявлять враждебность. Мы ощутили это, потому что когда находишься под кайфом, то очень хорошо чувствуешь окружающую атмосферу, и мы пошли всё быстрее и быстрее, а они следовали за нами».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Мы шли мимо байкеров и хиппи, вокруг вспыхивали ссоры. Спустя некоторое время всё стало немного более скверно. Образовалась смешная процессия из людей, идущих за Джорджем, как если бы он был новым крысоловом (прим. – персонаж средневековой немецкой легенды, согласно которой, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыс, с помощью колдовства увёл за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно). Но он не повёл их к реке».
Боб Уэйр (участник группы «Грейтфул Дэд»): «Помимо хиппи в Сан-Франциско приезжали бродяги со всей страны, это началось задолго до «лета любви». Я видел огромное количество неряшливо одетых людей с выбитыми зубами, которые бродили по Хейт-Эшбери в поисках пищи и места для ночлега. Настоящими хиппи я считаю тех, кто жил в Сан-Франциско в артистических коммунах года за два до 1967 года. Это были прекрасные музыканты, художники. А потом там стало слишком много людей. Я не буду называть имён, но все эти психоделические гуру, пытавшиеся изо всех сил направить аудиторию на «путь истинный», лишь впустую тратили время. Их слушатели были полностью невменяемы».
Каролин Адамс (жена гитариста «Грейтфул Дэд» Джерри Гарсиа): «Люди восприняли личную свободу как возможность трахаться в общественных местах, бить бутылки и драться».
Джордж: «Я очень испугался, потому что зелье, которое дал мне ди-джей, подействовало. Я смотрел на всех этих прыщавых юношей, но видел их под искажённым углом. Это было похоже на воплощение сцены картины Иеронима Босха: всё казалось больше и выпуклее, рыбы с головами, лица, похожие на пылесосы, выходящие из дверей магазина… Они протягивали мне предметы, вроде большой индейской трубки с перьями, книги и благовония, и пытались дать мне наркотики. Помню, как сказал одному парню: «Нет, спасибо, я этого не хочу». А потом я услышал его плаксивый голос, говорящий: «Эй, чувак, ты меня послал». Это было ужасно».
Дерек Тейлор (пресс-агент «Битлз» в 1964 году): «Собравшиеся вокруг люди были настроены доброжелательно, но обступили гостей из Англии так плотно, что чуть не задавили их и насмерть перепугали».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Толпа обступила нас, и мы вдруг осознали, что до лимузина идти целую милю. Мы медленно зашагали к нему, но вокруг собралось уже не меньше тысячи человек, которые просили у нас автографы и похлопывали нас по спинам. Мы пошли быстрее и, в конце концов, помчались так, будто спасались бегством».
Джордж: «Мы шли по парку всё быстрее и быстрее».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Мы поняли, что наркотик притупил нашу бдительность, и мы оказались в той самой ситуации, каких всегда пытались избегать. Мы всегда останавливались в номерах отелей, разъезжали на лимузинах с эскортом полиции, которая сдерживала толпу. А тут мы по собственной неосторожности оказались в толпе людей, при этом, нас было всего шесть человек (в том числе две женщины). Но нам повезло: люди вокруг нас не желали нам зла, хотя в большой толпе немудрено оказаться затоптанным».
Патти: «Когда мы увидели лимузин, то побежали через дорогу и запрыгнули в него, а толпа побежала за нами и начала раскачивать машину. Окна были полны этих лиц, прижавшихся к стеклу и смотрящих на нас».
Джордж: «В конце концов мы запрыгнули в лимузин, сказав: «Уматываем отсюда» и поехали обратно в аэропорт».
Джошуа М.Грин (автор книги «Здесь восходит солнце»): «Отъезжая, Джордж достал из кармана фотографию Парамахамсы Иогананды и показал её толпе провожавших его взглядом хиппи».
Джордж: «Хиппи оказались лицемерами. Я не осуждаю тех, кто отказался от чего-то в жизни, но мне не нравится то, как они навязывают это другим. И ещё я понял, что человек должен работать, не важно кем. Отказавшись от работы, ты оказываешься ещё дальше от своей цели в жизни, чем когда работаешь».
Дерек Тейлор (пресс-агент «Битлз» в 1964 году): «Джорджу не понравилось в Хейт-Эшбери, но то, что один из Битлов побывал там, и именно тем летом, было вполне логично».
Боб Уэйр (участник группы «Грейтфул Дэд»): «Позже Харрисон назвал обитателей Хейт-Эшбери сборищем наркоманов и заявил, что ещё до отъезда из Сан-Франциско он дал себе слово больше никогда не употреблять ЛСД».
Джордж: «Это определенно показало мне, что на самом деле происходит с наркотиками. Это было не то, что я себе представлял – духовное пробуждение и творчество. Это было похоже на алкоголизм, на любую зависимость. Подростки в Хейт-Эшбери бросили школу и слонялись там без дела, и вместо алкоголя они принимали всевозможные наркотики.
Это был для меня поворотный момент. Именно тогда я отказался от обожествления наркотиков и перестал принимать кошмарную лизергиновую кислоту. У меня было немного кислоты в маленькой бутылочке (она была жидкой). Я положил её под микроскоп, и она выглядела как обрывки старой веревки. Я думал, что больше не смогу пустить её в свой мозг.
Люди производили по-настоящему кошмарные зелья – в десять раз сильнее, чем ЛСД. СТП был один из них. Он получил своё название от присадки к топливу, используемой в гонках «Индикар». Мама Кэсс Эллиот позвонила нам и сказала: «Осторожно, ходит новинка под названием СТП». Я так её и не попробовал. Разрабатывались разные несусветные смеси, и народ в Хейт-Эшбери был по-настоящему обдолбан. Это привело меня к осознанию: «Это не то». И тогда я занялся медитацией».
Патти: «Это стало поворотным моментом для Джорджа. Он всегда считал наркотики забавой, средством расширения разума и сознания, но то, что мы увидели в Хейт-Эшбери, стало откровением, открывшим нам глаза. Эти люди ставили себя вне общества, бросали учёбу и работу, спали под открытым небом и принимали наркотики, некоторые из которых были в десятки раз сильнее, чем ЛСД. В этих людях не было ничего даже отдалённо художественного или творческого: они были словно алкоголики или наркоманы любого другого рода, и это сразу же отвадило Джорджа от всей наркотической культуры. Он прекратил принимать ЛСД и взялся за медитацию.
Поэтому Махариши и его учение вошли в нашу жизнь – или, по крайней мере, в жизнь Джорджа – и не только, как альтернатива наркотикам. Джордж не был уверен в том, почему он так знаменит. Он знал, что является талантливым музыкантом, но также понимал, что есть десятки талантливых музыкантов, и некоторые были талантливее. Несмотря на это, он был именно тем, кто был знаменит на весь мир, кто не мог пройти по улице без того, чтобы не оказаться окружённым толпой, или посидеть в ресторане без того, чтобы кто-нибудь не стал докучать просьбой об автографе. Он искал объяснение, и Махариши предложил практичный способ получения доступа к духовности и мистицизму, с которыми Джордж бегло познакомился во время нашей поездки в Индию с Рави Шанкаром».
Сатсварупа даса Госвами (гуру, кришнаитский религиозный деятель): «После посещения Хейт-Эшбери Джордж почувствовал на себе вину за ту роль, которую сыграл в распространении культуры ЛСД. До этого он считал, что коммуна хиппи в Хейт-Эшбери – это творческие, ищущие люди, но когда он увидел их, одурманенных наркотиками, грязных и отчаявшихся, то почувствовал, что во всём этом есть доля его вины. Он решил, что отныне воспользуется своим влиянием на молодежь и будет писать и исполнять песни о чём-то более высоком, нежели психоделические наркотики и секс».
Джон: «Чего можно ждать от места с названием Хейт-Эшбери?»
прим. – Haight-Ashbury. Haight – произносится как «хейт» (hate – ненависть), визуально ассоциируется со словом height (высота), что близко к сленговому пониманию слова high (улёт). Ashbury – Ash (зола, прах) и Bury (хоронить, закапывать).
Джордж: «В самолёте я сидел прямо за пилотами – двумя большими Фрэнками Синатрами в коричневых башмаках. При взлёте самолёт вошёл в сваливание на крыло – мы не успели высоко подняться, как вошли в крутой вираж, и самолет накренился и начал падать. Приборная панель озарилась надписью «Опасно». Я подумал: «Ну вот и всё». Алекс запел: «Харе Кришна, Харе Кришна», а я вторил: «Ом, Христос, Ом…» Каким-то образом самолёт выровнялся, и мы полетели в Монтерей».
Нил Аспинал (для ежемесячного журнала поклонников «Битлз»): «Мы полетели назад. В тот момент я «летел» в двух смыслах этого слова, и вдруг в кабине пилотов замигали красные лампочки. Мы взлетели резко, как ракета, и почти сразу стали быстро снижаться, загорелись предупредительные огни, а пилоты повторяли: «Всё в порядке, всё обойдется…» Было очень страшно, но они справились с управлением».
Дерек Тейлор (пресс-агент «Битлз» в 1964 году): «Реактивные самолеты «Лир» были страстью тогдашних молодых поп-звёзд – эдакими воздушным «Порше». Лично я боялся их, как любых быстрых, маневренных средств передвижения, но лететь всё-таки согласился».
Джордж: «В Монтерее мы пошли на пляж и успокоились».
Дерек Тейлор (пресс-агент «Битлз» в 1964 году): «В Монтерее в кофейне из-за длинных волос и одежды в стиле хиппи у нас возникли сложности, чтобы купить кофе. Когда официантку, сделавшую вид, что не замечает нас в этом Литэм-Сент-Энн на побережье Тихого океана (прим. – Литам-Сент-Энн – богатый район на севере Англии), достаточно громко окликнул Джордж (“Знаете, деньги у нас есть”, – сказал он, помахивая пачкой долларов) она узнала его и уронила посуду, которую держала в руках. Десятки тарелок, блюдец и чашек разлетелись по полу, и ей пришлось собирать их. Она собирала и собирала, стараясь не задеть джинсовую занавеску в углу. Похоже, Битломания не закончилась».