23 декабря 1966 г.
прим. – Джон «Хоппи» Хопкинс – британский фотограф, журналист, один из основателей журнала «Международные времена»; Джо Бойд – американский продюсер и писатель.
Джон Хопкинс: «Джо Бойд был тем ещё дельцом. Вбил себе в голову идею найти не только источник постоянного притока наличных для нашего журнала, но и помочь всем желающим попасть в Церковь Всех Святых».
Джо Бойд: «Новая мода, новые наркотики, новая музыка. Психоделия и поп-музыка перемешались между собой».
Николас Шэффнер (автор книги «Британское вторжение»): «Всё, что, по его разумению, нужно было сделать, – это раздвинуть рамки Мастерских света и звука для охвата большей аудитории, предпочтительно из деловой части города. Таким образом, Хопкинс и Бойд обшаривали Вест-Энд в поисках подходящего места, пока не натолкнулись на заброшенный танцзал «Блэрни Клаб» в подвале дома номер 31 по Тоттенхэмкорт-роуд. Хозяин-ирландец с радостью согласился сдавать им помещение по пятницам по 15 фунтов стерлингов за вечер».
Джон Хопкинс: «Мы решили устроить концерты две пятницы подряд, один перед рождеством, а другой – после. Посчитали: если это сработает – отлично, не сработает – это всего лишь два представления. Мы нашли людей, согласившихся сделать психоделические постеры, договорились с группой «Пинк Флойд».
На представление пришла куча народу. В следующий раз публики было ещё больше».
Николас Шэффнер (автор книги «Британское вторжение»): «Так Джо Бойд, впавший в немилость у начальства «Электра Рекордз», нашёл себе новое местечко – он стал музыкальным директором набирающего силу клуба. В тот вечер, когда клуб открылся – 23 декабря 1966 года, – название заведения рекламировалось на постерах Майкла Инглиша как «Ночной путешественник». Подложкой для написанных тонким шрифтом букв служила фотография Карен – симпатичной невесты Пита Таунсенда. Неделю спустя клуб превратился в «НЛО» (прим. – UFO – произносится «ю-феу» (you -foe): «ты – враг»; в клубе устраивали световые шоу, читали стихи, выступали известные рок-исполнители и представители авангардного искусства)».
Бэрри Майлз: «Мы сделали его таким, каким, по нашему мнению, должен был выглядеть психоделический ночной клуб в Сан-Франциско, хотя никто из нас никогда в таковом не бывал и не имел о нем ни малейшего представления. Мы показывали фильмы с участием Мэрилин Монро, фильмы Кеннета Энгера и «Нарезки» Уильяма Берроуза – всё, что считалось тогда очень интересным и дико новаторским. В клубе можно было отведать фруктовый сок и сэндвичи, но никаких алкогольных напитков не было, что, с позиций сегодняшнего дня, выглядит весьма и весьма странным.
Было там и специальное помещение, где Кэролайн Кун (прим. – британская журналистка, фотограф, дизайнер, художник, автор книг и многочисленных выставок) задушевным разговором пыталась помочь людям, пережившим неприятное «путешествие». Там же размещались отделы небольших магазинчиков, один был от бутика «Бабушка отправляется в путешествие», где можно было заказать себе новый психоделический наряд. В клубе имелся киоск с андеграундной прессой, которую раздавали бесплатно. И складывалось впечатление, что клуб функционировал долгие годы, хотя на самом деле просуществовал он всего ничего.
Это был клуб в полном смысле этого слова: большинство людей были знакомы друг с другом, встречались там, чтобы обсудить свои дела, договориться о встречах, ланчах и обедах на будущей неделе, обсудить содержание следующего выпуска журнала «Международные времена», планы Лаборатории искусств, «Эс-Оу-Эм-Эй» (парламентское лобби за легализацию марихуаны) и разные проекты типа, как сделать так, чтобы Темза стала жёлтой, или – как убрать заборы в Ноттинг-Хилл. Деятельность и энергия, излучаемая клубом, были гораздо весомее табачного дыма, висевшего там столбом».
Открытие клуба 23 декабря 1966 года, фото Адама Ритчи.
Николас Шэффнер (автор книги «Британское вторжение»): «Подобно Нью-Йорку, «городу, открытому все 24 часа», клуб работал круглые сутки, что для сонной столицы Великобритании было делом неслыханным – здесь даже пассажирский транспорт прекращал работу к полуночи (в предрассветные часы дети-цветы, словно овощи на грядке, украшали своими вконец измотанными телами полированный пол танцзала)».
Джон Хопкинс: «Клуб был нужным местом, появившимся в нужное время. А поскольку ничего подобного раньше не было, он стал очень популярным», особенно благодаря таким журналистам, как Крис Уэлч из «Мелоди Мейкер», которые несли свет истины в народные массы».
Крис Уэлч (1966): «Теперь в Лондоне у «людей-колокольчиков» есть своя собственная штаб-квартира: «НЛО», что расшифровывается как «Неопознанный летающий объект» (Unidentified Flying Object) или «Подпольный выпендрёж» (Underground Freak-Out). Это заведение принято считать первым психоделическим клубом. Молодые люди со счастливым выражением лиц, размахивая зажжёнными ароматическими палочками, танцуют танцы, напоминающие греческие, поднимая вверх руки и позвякивая колокольчиками, развеваются повязанные шарфы, повсюду мелькают шляпы весьма странных фасонов.
Были там красивые слайды, разбрасывавшие лучи света над веселящейся толпой, в порыве единения стоявшей или сидевшей на корточках. Люди наслаждались световым шоу или слушали группу «Лав», которая звучала не так громко, как это принято на дискотеках. То и дело звучали призывы вести себя мирно, так как в любой момент могла нагрянуть полиция. Два молодых констебля на самом деле зашли в клуб и остались вполне довольны тем, что там царил порядок. Действительно, всё было здорово: световые шоу были «ураганными», музыка – «диковинной», а в остальном и в общем всё было очень прилично».
Джон Хопкинс: «Мы сделали то, что хотели. Мы не проигрывали пластинки очень громко, как это было принято в других клубах. Когда их меняли, были пятиминутные паузы, так что посетители могли поздороваться и поговорить друг с другом – это создавало просто чудесную атмосферу. Всё было легко и не в напряг».
Бэрри Майлз: «Клуб был ТАКИМ спокойным местом, что такие знаменитости, как «Битлз», «Ху» или Джими Хендрикс могли появляться в клубе совершенно запросто, бродить по нему и никто не доставал их просьбами дать автограф. Без всякого сомнения это был самый хипповый клуб в городе, где звучала самая интересная музыка, а такие группы, как «Пинк Флойд», могли исполнять длиннющие, усложнённые версии своих композиций. Как-то раз Питер Дженнер заметил в толпе Роя Орбисона».
Пол: «Клуб «НЛО» был площадкой для рискованных игр».
Эрик Бердон (группа «Энималз»): «Это было самое шизофреническое место в городе».
Николас Шэффнер (автор книги «Британское вторжение»): «На подмостках клебп крутилась нескончаемая череда поэтов, мимов, жонглёров, равно как концептуальный театр и танцевальные труппы свободной формы типа «Взрывающаяся галактика Дэвида Медалья». В плане акустики и света промозглый, сырой воздух, страшно низкий потолок помещения, и узкая площадка клуба оставляли желать лучшего».
Питер Уинн Уилсон (дизайнер по свету): «(прим. – с 1966 по 1968 год работал с группой «Пинк Флойд», создавая световые шоу для их выступлений) Мы увешали фонарями все стены. С Расселом Пейджом мы взялись за оформление одной половины помещения, а Марк Бойл, обладавший тонким вкусом и артистизмом, занимался другой частью».
Николас Шэффнер (автор книги «Британское вторжение»): «Распоряжавшийся светоаппаратурой в «НЛО» Бойл занимался этим ремеслом с 1963 года, когда принимал участие в постановке авангардного театра Джима Хейнза. В отличие от Уинна Уилсона, Бойл строил свою карьеру с дальним прицелом, возведя пиротехнику в ранг искусства на рынке шоу-бизнеса (он не брезговал и такими приёмами, как мыльные пузыри, поднимающиеся из-за спин музыкантов). Другая часть клуба освещалась Джеком Брейслэндом, который был известен и тем, что содержал одно из самых известных поселений английских нудистов».
Питер Уинн Уилсон: «Мы создали группу лучей света для каждого из четырёх музыкантов «Пинк Флойд». Я собрал установку, которая крутилась возле органа Рика, «цепляя» его плечи и голову. Ещё несколько конструкций располагались перед ударной установкой и перед Сидом и Роджером. Помимо освещения музыкантов, аппараты отбрасывали тени на экран, висевший сзади. Туда падал свет от одного фонаря, и если в тот момент он совпадал с лучом, упавшим туда раньше, то получалась комбинация цветов. Таким образом, на экране танцевали цветовые пятна, что смотрелось потрясающе, особенно если учесть, что всё это постоянно контролировалось и регулировалось в соответствии с музыкой.
Мы продумывали смешные эффекты для проектора с поляризатором и устройством, отвечающим за разложение лучей света, вставляя туда кусочки латекса или полиэтилена. Особенным способом разрывая полиэтилен, можно было добиться появления замечательных картинок – лучей, красиво разбегающихся в бесконечность во всём многообразии цветового спектра. Я постоянно делал заявки на покупку презервативов, потому что они сделаны из высококачественного латекса».
«Пинк Флойд» на сцене клуба «НЛО».
