1 марта 1961 г.
Бэрри Майлз: «Выступление группы «Битлз» в институте «Эйнтри» (Aintree Institute, Aintree, Liverpool)».
beatlesbible.com: «В институте «Эйнтри» группа «Битлз» выступала 7, 13, 14, 18, 21, 27 и 28 января; 8, 10, 15, 18, 22 и 25 февраля; 1, 4, 8 и 11 марта; 21 и 28 июля; 4, 12, 18, 19 и 26 августа; 2, 9, 16 и 23 сентября; 28 октября; 11 ноября 1961; и 27 января 1962».
Синтия: «Алан Уильямс написал в германское консульство письмо, расхвалив музыкальные способности Битлов, их культурный и образовательный уровень, а также их высокие человеческие качества. Он объяснил, как Бруно Кошмидер, этот грубым непрофессионал, эксплуатировал их, и в заключение просил выдать им разрешение на работу, о которой он уже договорился с очень почтенным бизнесменом Петером Экхорном».
Алан Уильямс: «Вот такое письмо я написал 1 марта 1961 года: «Германскому консулу, Консульство Германии, Черч-Стрит, Ливерпуль.
Уважаемый сэр. От имени группы музыкантов, имена которых прилагаются, я бы хотел ходатайствовать о получении для них разрешения на работу в качестве профессиональных музыкантов в Гамбурге. Они не так давно работали в Гамбурге в том же составе, как музыканты, на мистера Кошмидера, (Гроссе-Фрайхайт, 36, Гамбург-4). К сожалению, упоминаемый ангажемент с мистером Кошмидером был практически разорван, поскольку мистер Кошмидер нарушал оговорённые периоды работы, не предоставил им нормальных условий для проживания, а также нёс ответственность за получение для них разрешений на работу, но, насколько я понимаю, сделать этого он даже не пытался. К тому же предполагалось, что он будет еженедельно переводить 10 фунтов стерлингов [мои комиссионные от Бруно] в германский банк, но этого он тоже не делал.
Полагаю, я выразился достаточно ясно о том, что м-р Кошмидер не соблюдал оговорённые условия конкретного контракта, он намеренно старался не допустить упомянутых музыкантов к работе в другом клубе, но в итоге оказался не способен этого предотвратить. Затем он заявил на них в полицию из-за пустякового проступка, который допустили музыканты, в результате чего двоим из них было предписано покинуть страну. Смею уверить Вас, что у всех музыкантов хороший характер, все они выходцы из очень уважаемых семей, и у них никогда не было конфликтов с полицией у себя на родине.
У меня есть собственное агентство по поиску работы для музыкантов, которое я ежегодно регистрирую в местных органах власти. Если им будет разрешено работать в Германии, то я могу уверить Вас в том, что они будут работать у порядочного работодателя, и будут иметь не допускающий двойного толкования контракт. Искренне Ваш. А.Р.Уильямс».
Филипп Норман: «Петер Экхорн сказал, что они могут вернуться в его клуб в любое время, если получат разрешение пограничных властей и полиции. Барабаны Пита до сих пор были там вместе с одеждой, которую он и Пол были вынуждены оставить на чердаке.
Пит, с одобрения остальной четверки, позвонил Петеру Экхорну. Они быстро договорились – начать в апреле за сорок фунтов в неделю каждому, ровно в два раза больше, чем им платил Бруно Кошмидер. Не нужно было даже платить десять процентов комиссионных Алану Уильямсу, так как они заключали контракт без его посредничества. Уильямс ничего не знал об этом решении».
Пол: «Отрывки из письма, которое я отправил в немецкую полицию в 1961 году, найденные в одной из моих старых школьных тетрадей. Я послал окончательный вариант, и, в конце концов, нам разрешили вернуться в Гамбург».