15 августа 1960 г.
Бруно Цериотти (Bruno Ceriotti, историк): «Группа «Рори Сторм и Ураганы» (Rory Storm And The Hurricanes) выступает в Пулели, в танцевальном зале «Рок-н-Калипсо» дома отдыха «Батлин» (Rock ‘n’ Calypso Ballroom, Butlin’s Holiday Camp, Pwllheli, North Galles).
Состав группы: Эл Колдуэлл (он же Рори Сторм), Джонни Берн (он же Джонни «Гитара»), Ти Брайен, Уолтер «Уолли» Эймонд (он же Лу Уолтерс), Ричард Старки (он же Ринго Старр)».
(условная дата)
Синтия: «Под конец летних каникул стали известны результаты экзаменов. Они были малоутешительные. Я-то прошла, но Джон завалил предмет, который больше всего ненавидел – шрифты. Что делать? Это должен был решить директор колледжа с одобрения педсовета. Оставалось только молиться богу и ждать. Слава богу, нам повезло. Джону разрешили пересдатъ шрифты в будущем году, а пока он должен был специализироваться по дизайну, с тем, чтобы чэрез два года получить диплом дизайнера. Я говорила, что Стюарт находился под влиянием Джона. Но и Стюарт влиял на Джона. Джон восхищался живописными работами Стюарта настолько, что и сам решил заняться живописью, для чего перешёл на отделение живописи. Я же выбрала иллюстрацию – предмет, который любила, а главное, который мне легче давался».
Филипп Норман: «И все же, несмотря на постоянную лень, владевшую Джоном, были проблески таланта в его карикатурах и плакатах, что побудило преподавателя Артура Балларда вступиться за него. По мнению Балларда, самым подходящим местом для Джона был бы только что открытый факультет дизайна».
Артур Баллард: «С тех пор как я увидел альбом с набросками [Джона], я пришел к убеждению, что Джон станет блестящим художником-графиком, поэтому рекомендовал его в художественную школу графики (Graphic School of Art). К сожалению, именно в то время Джон завоевал репутацию бунтаря, поэтому школа графики отказала ему в приеме. Я был совершенно уверен, что он добьется успеха, и делал все возможное, и, в конце концов, его все-таки приняли, но на отделение не графики, а живописи. Это было совершенно неправильно, но я ничего не мог поделать».
Филипп Норман: «Но, к несчастью, Баллард не сумел убедить в этом руководителя факультета».
Артур Баллард: «В конечном счете, я разругался с этим человеком. Я сказал ему, что если он не может принять такого эксцентричного человека, как Джон, то ему впору преподавать только в воскресной школе. Потом я услышал от Син, что это не имеет значения, поскольку Джон собирается ехать в Гамбург. Он говорил всем, что будет получать там сто фунтов в неделю».
Хантер Дэвис: «Джон провалил все экзамены и покидал колледж, не получив никаких свидетельств или оценок, – правда, он надеялся, что если с Гамбургом ничего не выйдет, то, может быть, его возьмут обратно».
Синтия: «У группы развелось полным-полно собственных поклонников. Я знала, что вокруг них крутилось множество девиц, но нисколько не ревновала. Ведь я была старше, и это придавало мне уверенности. Гораздо больше волновал меня Гамбург. Это было далеко, и Джон уезжал надолго. Ливерпульских девчонок я знала как облупленных, а о том, что творится в Гамбурге, не имела никакого представления. В Гамбурге с ними могло произойти все что угодно».
Хантер Дэвис: «Синтия изо всех сил старалась не падать духом, уговаривая себя, что гастроли продлятся всего шесть недель, но, как оказалось, они затянулись на пять месяцев».
Синтия: «За несколько дней до отъезда Джон позвонил мне и сообщил, что Мими уехала на весь день в Беркенхед навестить свою сестру Нэнни. «Приезжай как можно быстрее», — сказал он. Джон одолжил у кого-то фотоаппарат, и собирался поснимать меня, чтобы взять с собой карточки в Германию. Он попросил меня принимать соблазнительные позы перед объективом, и я зачесывала волосы наверх, потом вниз, приподнимала повыше юбку, приобнажала грудь и так далее, всеми силами пытаясь походить на Бриджит Бардо.
После съемки мы занимались любовью, а потом разожгли огонь в камине и улеглись на диван перед телевизором, поедая все, что нашли в холодильнике. Такое времяпрепровождение казалось нам еще более возбуждающим оттого, что было запретным. Ближе к вечеру мы неохотно решили, что мне пора уходить, так как Мими должна была вот-вот вернуться. Тут зазвонил телефон. Мими сказала, что из-за густого тумана автобусы не ходят, и она вернется только завтра утром. Мы не могли поверить в такую удачу. Я позвонила Фил, а потом маме, которой сообщила, что остаюсь ночевать у подруги. Впервые мы с Джоном провели вместе всю ночь. Кое-как уместившись в его односпальной кровати, мы заснули, крепко обнимая друг друга.
К утру туман рассеялся, и я уехала пораньше — мы не собирались рисковать. Нам не хотелось, чтобы эта блаженная ночь омрачилась внезапным появлением Мими. К тому времени мы с Джоном стали настолько близки, что одна мысль о разлуке приводила меня в ужас. Практически ежедневно мы были вместе на протяжении почти двух лет, и я представить себе не могла, как это он уедет на полтора месяца. Более того, мы оба понимали, что в случае их успешного выступления контракт может быть продлен. Джон тоже не хотел расставаться. Мы пообещали друг другу хранить верность и писать каждый день. Это было настоящее любовное прощание. Джон также взял с меня обещание много не курить: хотя сам он выкуривал по пачке в день, а я всего пару сигарет в неделю, он терпеть не мог курящих женщин и пытался заставить меня бросить совсем».
Эдди Дизен (Eddie Deezen, блоггер): «Пол отправлялся с группой в Гамбург. Сердце Дороти было разбито тем, что он оставил ее, и она понятия не имела, когда он вернется, но в некотором смысле его отъезд был облегчением».
Дороти «Дот» Рони: «Было так много наставлений, и было так трудно оправдать его ожидания, что было почти облегчением быть с ним «в разлуке» и не иметь его рядом».
