2 августа 1963 г.
beatlesbible.com: «Согласно опубликованной информации, у групп «Битлз», «Джерри и Лидеры» (Gerry & The Pacemakers) и «Билли Дж. Крэмер и Дакоты» (Billy J. Kramer & The Dakotas) за 6 месяцев в Великобритании продано 2,5 миллионов пластинок».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Выступление в «Залах Грэфтона», Ливерпуль (Grafton Rooms, Liverpool)».
beatlesbible.com: «Это было четвертое и последнее выступление «Битлз» в этом ливерпульском зале. Впервые группа выступила в «Залах Грэфтона» почти год назад – 3 августа 1962. «Битлз» возглавляли афишу, на которой также были представлены группы: «Гробовщики» (The Undertakers), «Сонни Уэбб и Водопады» (Sonny Webb & The Cascades), «Побережники» (The Coasters) и «Деннисонс» (The Dennisons). По соглашению, которое было заключено 14 января 1963 Брайеном Эпстайном и организатором концерта Альбертом Киндером (Albert Kinder), оплата «Битлз» за это выступление составила 100 фунтов-стерлингов.
С 19.30 до 20.30 выступала группа «Чик Грэм и «Побережники» (Chick Graham And The Coasters); с 20.30 до 21.30 – «Сонни Уэбб и Водопады» (Sonny Webb & The Cascades); с 21.30 до 22.00 – «Битлз»; с 22.00 до 23.00 – «Гробовщики» (The Undertakers); с 23.00 до 23.30 – «Битлз»; с 23.30 до 24.30 – «Деннисонс» (The Dennisons)».
Энди Бабюк (автор книги «Аппаратура Битлз»): «В августе 1963 года Харрисон начал использовать сделанную в Австралии цельнокорпусную гитару «Мэтон» (Maton). На фотографиях «Битлз», сделанных 2 августа в ливерпульских «Залах Грэфтона», и 4 августа в «Театре королевы» Блэкпула (Queen’s Theatre, Blackpool), Харрисон играет на гитаре «Мэтон».
После смерти последнего владедльца этой гитары Роя Бэрбера эта гитара была выставлена в Национальном центре популярной музыки в Шеффилде.
Билли Кинсли (группа «Мерсибитс»): «Это была модель «Эм-Эс 500 Мастерсаунд» (MS-500 Mastersound). Ее можно увидеть на нескольких фотографиях, но он только взял ее взаймы, потому что его «Гретч» был в ремонте. Он взял ее в музыкальном магазине Бэррэтта в Манчестере».
Джон Ф. Кроули (автор книги «Гитары Джона»): «Джордж «модернизировал» свою гитару «1962 Гретч 6122 Кантри Джентлмен»: он выкинул сурдины, а позже привинтил кнопку для басового регистра».
Энди Бабюк (автор книги «Аппаратура Битлз»): «Мэтон является одной из немногих резонансных гитар производства Австралии. Ее сконструировал Билл Мэй в 1944 году в Кентербери, Виктория. Через пять лет в модельный ряд были добавлены электрические гитары, и цельнокорпусная модель «Мастерсаунд Эм-Эс 500» была запущена в производство в конце 1950-х.
Существует история о том, что потом Харрисон отдал гитару «Мэтон» Тони Хиксу (Tony Hicks). Но Хикс, некоторое время игравший в группе «Холлиз» на подобной гитаре «Мэтон» в начале 1960-х, утверждает, что Харрисон никогда не давал ему такую гитару. Также говорилось, что «Мэтон» Харрисона оказался у музыканта группы из Шеффилда Роя Бэрбера, который в 1960-х был гитаристом в «Дейв Берри и Круизеры» (Dave Berry & The Cruisers). Бэрбер утверждает, что он получил эту гитару от одного из музыкантов группы «Холлиз» в обмен на «Фендер Стратокастер», и хранил этот «Мэтон» до последнего времени».
Энди Бабюк (автор книги «Аппаратура Битлз»): «В этот период времени Леннон играет на своем черном «Рикенбэккере 325», и оба гитариста использую свои новые усилители «Вокс Эй-Си 30» со стойками. Маккартни играет на бас-гитаре «Хоффнер» с закрепленным изолентой звукоснимателем, и использует басовый усилитель «Вокс Эй-Си 30», установленном на басовую акустическую систему «Т-60». Старр настолько интенсивно играл на своей новой ударной установке «Людвиг», что буква «г» с логотипа «Людвиг» оторвалась».
Письмо Брайена Эпстайна Джону Вейлу (прим. – John Vale, владелец фотографической компании): «Уважаемый г-н. Вейл. Пожалуйста, рассмотрите предлагаемые исправленные соглашения для утверждения. Возможно, вы были бы так любезны подписать оба экземпляра, если вы согласны, и вернуть мне: я верну вам один экземпляр со своей подписью. С нетерпением жду встречи с вами в Блэкпуле в восткресенье. Искренне Ваш, Брайен Эпстайн».
Джек Вейл (сын Джона Вейла): «Компания «Вейликс» (Valex) была основана в Блэкпуле моим отцом Джоном Вейлом, фотографом из Поултона. Вейл снимал популярных звезд и продавал открытки с их изображениями (в основном, в Блэкпуле)».
(условная дата)
Синтия: «Я гордилась Джоном, была возбуждена и немного напугана. Все случилось так стремительно, и мне казалось, что чем больше их успех, тем сильнее Джон отдаляется от меня. Я постепенно привыкала к роли матери своего сына, но все чаще ощущала себя скорее матерью-одиночкой, удрученной бесконечным заключением в четырех стенах. Я любила Джулиана, но понимала, что, не родись он, я бы чаще была с Джоном. Даже будучи вынуждена скрывать наши отношения, я все равно могла бы время от времени ездить с ним в Лондон или на гастроли. А так я оказалась отрезана от его жизни в самые захватывающие ее моменты.
Джон возвращался домой всякий раз, когда у него появлялась такая возможность, но всегда ненадолго. Брайен все время уплотнял их график, и ребят постоянно ожидала сессия звукозаписи или очередной концерт. Я соскучилась по их живым выступлениям, которые часто посещала в прошлом. Пока газеты не спешили реагировать на их успех, я до конца не понимала, насколько они популярны. Хиты появлялись один за другим, но, приходя домой, Джон не любил рассказывать о концертах, о том, как их принимали: дом был для него местом, где ему хотелось отключиться от всего и почувствовать себя нормальным человеком.
Вести нормальную жизнь при этом не всегда получалось, даже когда Джон находился дома. Первые несколько месяцев после рождения сына мы все еще жили у Мими, и напряженная атмосфера в доме не позволяла нам расслабиться. Джулиан постоянно плакал, возможно, ощущая неладное. Я укладывала его в коляску и уходила в глубину сада, подальше от Мими. В ее отношении к нам чувствовалось презрение; она постоянно ворчала, что ее дом перевернут вверх дном, и прочее. В конце концов, накопившаяся усталость довела меня до полного истощения, и как-то ночью Мими даже сжалилась надо мной и предложила забрать Джулиана к себе наверх, чтобы я немного поспала. Конечно, я была ей благодарна, но меня настолько беспокоило, как она там с ним справится, что я так толком и не сомкнула глаз.
Это была единственная попытка Мими хоть как-то мне помочь. Все остальное время она либо говорила, что плохо себя чувствует, либо жаловалась, что ее выжили на второй этаж, забыв, что в свое время она сама же это и предложила.
Я продолжала кормить ее кошек, сдерживая рвотные позывы от запаха вареной рыбы. Несмотря на то, что я много раз просила Мими не выпускать кошек на мою половину дома, она все равно часто делала это, когда меня не было. Приходя, я нередко заставала их спящими в кроватке Джулиана, после чего все белье оказывалось в кошачьей шерсти. Мне трудно было поверить, что это происходит случайно».
Мими: «Вокруг нашего дома постоянно слонялись поклонники. В любое время года, в любую погоду. Обычно они сидели на ступеньках ночь напролет. Некоторые девушки, из тех, что посмелее, забирались даже на противоположную сторону дома и подглядывали в окна: так что окна почти всегда были зашторены. По утрам Джон выбирался из дома следующим образом: я выходила на крыльцо и затевала разговор с теми, кто в тот день был на «вахте», а в это время Джон вылезал в окно, преодолевал забор и был таков. Однако больше всего меня удивляло другое – Синтия каждый день мелькала у них перед глазами, в саду висели штанишки и рубашки маленького Джулиана, а они все никак не могли сложить дважды два и понять, что Джон женат».
Джордж Тремлетт: «Широкая публика долгое время ничего не подозревала, хотя Джон и Синтия были женаты уже продолжительное время, и у них уже родился сын. Джон тогда проживал с семьей в доме Мими Смит».
Синтия: «К этим моим неприятностям добавлялось еще одно обстоятельство, которое расстраивало меня больше всего: само мое существование по-прежнему держалось в секрете. Я хотела, чтобы меня признавали как жену Джона. Хотя в Ливерпуле некоторые из поклонников это знали, для всей страны он оставался свободным молодым холостяком. Не было случая, чтобы на прогулке с Джулианом я не натыкалась на какую-нибудь девицу, которая обязательно спрашивала меня, правда ли, что я жена Джона. Мне приходилось говорить «нет», как и требовалось, и спешно катить прочь коляску с ребенком».
Мими: «Некоторое время спустя слухи о женитьбе Джона дошли, в конце концов, до ушей поклонников, и тогда к нашему дому стали приходить заплаканные девушки и спрашивать, правда ли это. Я всегда отвечала, что это неправда, и что я никогда бы этого Джону не позволила, поскольку он еще молод. Но долго это не могло оставаться тайной и вот однажды в одной из местных газет появилось сообщение, что Джон Леннон действительно в тайне от всех женился. В тот день к нашему дому пришла одна бедняжка, она все время плакала, и говорят, в течение нескольких дней ничего не ела».
Синтия: «Меня угнетало, что мне приходилось все время врать и всячески скрывать свое замужество. На этом прежде всего настаивал Брайен, а не Джон. Он, наоборот, пытался спорить, доказывая, что это никак не повредит имиджу группы, но Брайен требовал соблюдать свое распоряжение. По понятным причинам, он не распространялся о подробностях своей частной жизни; наверное, каким-то образом это повлияло на такое же табу в отношении «Битлз». Боле того, Брайен не хотел, чтобы люди знали и о связи Пола с Джейн Эшер. В 50 – 60-е годы звездам рока «не полагалось» иметь жен, детей и подружек. Считалось, что это отпугивает поклонников. Так что и мне пришлось «подписаться» под контрактом, обязавшим меня довольно продолжительное время не признаваться в том, что я – жена Джона Леннона. Конечно, это было досадно».
Ринго: «Я получил указания делать вид, что я не знаю Морин, и что у меня нет любимой девушки. Представляете, каково ей было узнавать из газет, что я не знаю никого по имени Морин Кокс?».