14 июня 1968 г.
Джордж и Рави Шанкар во время пресс-конференции в один из дней пребывания Джорджа и Ринго в Калифорнии.
Лондон, 14 июня 1968 г.
Том Хартмен (лидер группы «Аэровонз»): «После того, как “Кэпитол Рекордз” направила нас к ответственному за поиск и продвижение новых артистов Рою Физерстону, наша группа отправилась в Англию, в Лондон на “И-Эм-Ай”. После подписания контракта мы задержались в Лондоне на неделю или около того с моей матерью, чтобы обсудить детали со звукозаписывающей компанией.
Однажды Рой спросил у нас, были ли мы когда-нибудь в клубе “Спикизи”?
– Нет, но мы пытались, – ответил я. – Но он только для членов клуба, поэтому мы не смогли туда попасть.
– Мы вас проведем. Когда хотите сходить? Четверг подойдет?
Мы обрадовались, предвкушая ещё одно приключение.
– Туда ходит много известных людей. Именно поэтому они сохраняют приватность, – объяснил Рой.
Итак, через пару дней мы взяли такси и около десяти или одиннадцати часов вечера оказались на обычной городской улице перед невзрачной лестницей, ведущей вниз. Спустившись, мы увидели перед собой что-то вроде кассы. Мы сказали название нашей группы и что “И-Эм-Ай” должна была о нас сообщить.
– А, вижу. Да, всё в порядке, – сказал портье. Он попросил нас расписаться, и когда я ставил свою подпись, то спросил: “Говорят, здесь бывает много известных людей. Сегодня вечером есть кто-нибудь из тех, кого мы знаем?”
– Ну, Дайана Росс была здесь некоторое время назад. И Майкл Кейн.
Мы пробормотали соответствующее этому одобрение, и вдруг он добавил: “И Пол где-то там”.
– Пол… Маккартни?
– Э-э… да, – произнёс он, как будто удивляясь, что можно иметь в виду кого-то ещё.
А теперь представьте себе группу поклонников “Битлз”, которая перешёптываясь входит внутрь.
“Спикизи” был довольно маленьким клубом, разделённым на две части. Основной частью была небольшая сцена, на которой играли местные (и хорошо известные, при этом) исполнители. Сцену окружали столики, за которыми все сидели и выпивали. А вдоль одной из стен этого помещения располагалась длинная стеклянная перегородка с дверью, ведущую в более закрытую зону. Трудно было что-нибудь разглядеть за этой стеной, так как было темно, свет был только от светильников на столиках.
Моя мать, Майк, Боб (мой давний друг и ритм-гитарист), Нолан (наш тогдашний басист) и я сели за столик в основном зале. У моей матери был необычный характер. Может показаться странным, что она была с нами, но если бы вы её знали, то так бы не думали. Мало того, что она управляла этим бизнесом и единолично отвечала за контракт с “И-Эм-Ай”, она была почти участником нашей группы.
Итак, мы сидели, слушали музыку и всматривались в темноту клуба. Прошло около получаса, и наши надежды увидеть Пола уменьшались. “Наверное, он уже ушёл, мы, должно быть, его упустили” – думали мы. И вдруг я услышал, как Боб произнес: “Эй, это он!”, – указывая в сторону открывшейся стеклянной двери. Я посмотрел туда и увидел Пола. Он был в смокинге или в чём-то похожем на него. Так или иначе, одежда была замечательной. Он выходил из другого зала и направлялся в нашу сторону.
– Там туалет! – сказал Майк.
– Ну да, вставай и жди, когда он пойдет обратно! – предложил кто-то из нас.
Мы были на грани нервного срыва. Он прошёл мимо нас примерно в пяти метрах и исчез из поля зрения.
– Пошли, – предложил кто-то и почти все поднялись с мест и медленно направились к стеклянной двери.
– Ему придется возвращаться этим же путем! – предположил кто-то.
– И что мы ему скажем? – спросил я.
– Вон он! Вперёд!
В этот момент я почувствовал, как несколько рук подтолкнули меня к нему. Пол уже приблизился к двери.
– Э-э, привет, Пол, извините, мы группа из Соединенных Штатов, собираемся записываться на “И-Эм-Ай”, хотим узнать, есть ли у вас вторая…
– О, из США, здорово! – сказал Пол.
Мы чуть не умерли. Пол отпустил дверную ручку и прислонился спиной к стеклянной стенке.
– Из какой вы части Штатов?
Тут все придвинулись, борясь за лучшее место возле Пола.
– Пол, мне интересно, вы помните, как у вас получилось то гитарное звучание в песне «Человек из ниоткуда» (Nowhere Man)? – спросил я.
– А, да, ну, по-моему, это был “Гретч”, и мы просто наложили на запись высокие.
Так как я играл на гитаре “Гретч”, мне было понятно, что на той записи её нет, но я ничего не хотел говорить об этом. Пол поддержал приятную светскую беседу и спросил, как нам здесь нравится и всё такое. На самом деле нам не верилось, что это происходило с нами. Вдруг наш басист Нолан через мое плечо протягивает ему визитную карточку группы.
– Пол, я понимаю, что прошу слишком много, но не могли бы вы это подписать? – попросил Ноланд.
– О, да… эта просьба такая большая, – рассмеялся Пол, изобразив на лице страдание. – Есть ручка?
К моему удивлению, у кого-то из нас оказалась при себе ручка. На нашей визитке была надпись: “Аэровонз. Сокрушительный британский звук”. Пол взглянул на карточку и улыбнулся: “Ах… сокрушительный БРИТАНСКИЙ звук, да?” – и все рассмеялись. Он передал карточку обратно Нолану и спросил: “Можно мне одну?” – показав на наши визитки. Взяв одну из них, он сунул её в карман.
Мы разговаривали с ним ещё нескольких минут, но сейчас я даже не вспомню, о чём именно. Честно говоря, я был в состоянии глубокого почтения и страха, так что, был не в себе. Это как стоять перед королевской семьей. Он был очень хорошо одет и общался с нами доброжелательно. Всё, на что можно надеяться при встрече с кумиром.
Наконец, мы засыпали его благодарностями, он пожелал нам всяческих удач и скрылся за стеклянной дверью. Мы вернулись к своему столику. Мама была за нас безмерно счастлива. У нас же голова просто пошла кругом, когда мама сказала что-то вроде: “Ну, у нас будет, что добавить в наш памятный альбом”, имея в виду автограф.
– Эй, нет-нет, это мой автограф. Я никому не собираюсь его отдавать. Это же я попросил его об этом! – запротестовал Нолан.
Осознав это, все замолчали. Нас много, а автограф Пола только один. Я был особенно зол, так как понимал, что Нолана не было здесь и он не смог бы получить этот автограф, если бы моя мать не получила для нас контракт и не оказала финансовую поддержку с перелётом сюда. Но также я понимал, какие чувства испытывает Нолан. Все приуныли, поэтому я протянул руку и попросил ещё три визитки. Взяв их, я произнес: “Ладно, просто скажу ему, что произошло, и посмотрю, как он поступит. Всё, что он может сделать, это отказать в просьбе”.
Мы ждали и ждали, пока, наконец, примерно через полчаса, дверь открылась, и вышел Пол в сопровождении Джейн Эшер в красивом длинном платье по последней моде. Это, должно быть, было одно из последних их появлений вместе, потому что вскоре после этого Пол и Джейн разошлись. Я сразу её узнал, поскольку всегда считал Эшер одной из самых красивых девушек в Британии.
Я быстро направился к нему, всё ещё ощущая разочарование позицией Нолана.
– Я прошу прощения, Пол, мне очень жаль, но как только мы сели на свое место, наш бас-гитарист прикарманил тот автограф, который вы нам дали, и…
– Хорошо, всё нормально, у вас есть ручка?
Я передал Полу визитные карточки группы и ручку. Он нагнулся и на коленке быстро нацарапал своё имя на визитках. Джейн терпеливо стояла рядом, осматривая помещение, как будто такое происходило постоянно.
– Мне очень жаль, что я не могу вас отблагодарить. Никто нам не поверит, когда мы вернемся домой.
– Да, но теперь у вас есть это! – улыбнувшись произнёс он, возвращая карточки.
Не зная, что ответить, я просто улыбнулся в ответ. Он выпрямился, повернулся и ушёл.
Автограф до сих пор висит у меня в рамочке на стене. Этот случай позволил мне взглянуть на Пола как на человека. Он действительно понял моё затруднительное положение, в котором я оказался, и потратил своё время, чтобы осуществить нашу мечту. Я всегда буду уважать его за ту доброту и терпение, которые он проявил в тот вечер. В конце концов, это был наш единственный шанс встретиться с Битлом. Или мы так считали».
