1 октября 1962 г.
Бэрри Майлз: «[В связи с происшедшим изменением в составе группы] В этот день группа подписала с Брайеном Эпстайном второй контракт на управление, который, в отличие от контракта, подписанного в январе 1962 года, был подписан самим Брайеном. Он был расчитан на пять лет и давал ему 25 процентов от их общего заработка».
Филипп Норман: «Это был совершенно официальный документ, заверенный, как того требовал закон, отцами Пола и Джорджа. Соглашение было заключено сроком на пять лет. Еще один пункт – добавленный Клайвом Эпстайном – давал каждой из сторон право прервать контракт с предупреждением за шесть месяцев».
Дэвид Харрис (младший партнер в юридической фирме «Силвермен, Ливермур и компания»): «Он [Брайен] был очень заинтересован в том, чтобы контракт был справедливым. Это было лейтмотивом всех его инструкций ко мне: «Я хочу быть с ними честным». Он был мальчиком из семьи среднего класса, хорошо образованным, с прекрасной речью, и имел дело с парнями, которые в те дни были низшим классом. Он осознавал это очень глубоко, и хотел быть уверенным, что он ни в какой форме не использует их из-за своего привилегированного положения. Это было совершенно замечательно. Брайен чувствовал бы себя еще лучше, если бы их (Битлз) представлял их собственный юрист, до такой степени он волновался, что как-либо использует их, но они этого не хотели. Они были совершенно довольны им и полностью принимали все, что он делал».
Пол: «Даже в нашем воображении не возникало вопроса, может ли быть нашим менеджером кто-нибудь другой, кроме Брайена».
Доктор Уолтер Стреч (финансовый советник «Битлз»): «Брайен Эпстайн на каждом шагу прилагал усилия к тому, чтобы его ведение дел с «Битлз» было честным. Он всегда тревожился, что, возможно, он в какой-то форме эксплуатирует их. Однажды он пришел ко мне и сказал, что хочет отдать им часть своей собственной компании «Предприятия НЕМС». Он дал им 10 процентов от нее, чтобы они могли получить назад часть от 25 процентов, которые они ему платили. Брайен вовсе не должен был это делать, но он так хотел. Он был достойным, честным человеком».
