Празднование в честь 21-го дня рождения Пола

18 июня 1963 г.

Бэрри Майлз: «С 17.00 до 17.29 радиостанция «Би-Би-Си» транслирует третью часть программы «Вот идут Битлз» (Pop Go The Beatles), записанную 1 июня 1963».

Из дневника Брайена Эпстайна: «18 июня 1963 г. Полу 21».

Бэрри Майлз: «В Хайтоне, в саду тети Джин в доме 147 по Динес-Лейн (147 Dinas Lane, Huyton), состоялось празднование в честь 21-го дня рождения Пола».

147 Dinas Lane, Huyton, Liverpool.

Хантер Дэвис: «Все поклонники, конечно, пре­красно знали о дне рождения своего кумира, поэтому Пол не смог отметить его у себя дома на Фортлин-Авеню. Пришлось справлять праздник у тетушки Джинни в Хайтоне, одной из сестер матери, которые всячески помогали Джиму после ее смерти».

Синтия: «Вечеринка была организована на заднем дворе дома его [Пола] тетушки».

Пит Шоттон: «В честь этого события в саду тетушки Пола Джин был установлен специальный шатер».

Алан Уильямс: «Это был грандиозный праздник; в саду, на заднем дворе дома, где жил Маккартни, был даже воздвигнут специальный шатёр».

beatlesbible.com: «Среди приглашенных гостей были также Билли Дж. Крэмер и группа «Тени» (The Shadows). Аккомпанирующая группа Клиффа Ричарда выступала в Блэкпуле. В Ливерпуле они встретились с Полом Маккартни и его подругой Джейн Эшер возле театра «Империя», и затем все вместе отправились на Динес-Лейн».

Росс Бенсон: «Пол в самом расцвете романа с Джейн Эшер гордился тем, что их видели вместе, гордился настолько, что даже привез ее домой в Ливерпуль, а раньше за ним таких поступков никогда не наблюдалось. [Брат Пола] Майк вспоминал, какая суматоха поднялась в доме, когда Пол позвонил из Лондона и сообщил, что привезет Джейн на Фортлин-Роуд».

Майкл Маккартни: «Теперь я могу признаться, что оба мы – и Пол, и я, обожали Джейн Эшер».

Синтия: «Там же, на дне рождения, я познакомилась с новой девушкой Пола, семнадцатилетней Джейн Эшер. Она была настоящая красавица, с зелеными глазами и рыжевато-каштановыми волосами. Она играла в театре с пяти лет и была довольно успешной актрисой, однако это никак не сказалось на ее манере общения с окружающими: Джейн со всеми держалась открыто и приветливо».

Майкл Маккартни: «На снимке – это внутри дома, где моя комедийная группа «Эшафот» (Scaffold) выступала для гостей. Джон Гормен и Роджер Макгоу на сцене, а я фотографирую реакцию на выступление. Шутки хорошо проходили с Полом и его подружкой Джейн Эшер, а также со старым школьным другом Айвеном Вогом, но Джон Леннон был настолько пьяным и раздраженным, что он все время выкрикивал «Это не смешно» (пока Пол не сказал ему «Тссс!»,  и он замолчал)».    

Группа «Эшафот».

прим. –  группа «Эшафот» состояла из ливерпульского поэта Роджера Макгоу, комедийного актера и владелеца небольшой модной лавки Джона Гормана, и Майкла Макгира (Майкла Маккартни), брата Пола. Майкл продолжал работать парикмахером, но в свободное время выступал с группой. Когда Пол стал ливерпульской знаменитостью, Майкл взял себе сценическую фами­лию, чтобы никто не подумал, будто он хочет воспользоваться лаврами прославленного брата.

Майкл Маккартни: «Битломания это клёво и фантастично, описаться можно, но какого чёр­та я этим занимаюсь! Брат битла Пола Маккартни! Звучит прямо, как супруг дочери королевы, и тогда я сменил своё имя на Майкла Макгира и стал выдавать себя за шотландца».

Майкл Маккартни: «Когда мы были молоды, одной из самых успешных групп в стране были «Клифф Ричард и Тени», так что можете представить наше удивление, когда Пол организовал свое грандиозное двадцатиоднолетие в доме тети Джин в Хайтоне, и… явились «Тени»! Должно быть группа нашего мальчика становилась значительным явлением. На снимке в довольно темной комнате папа, тетя Джин и «Тени».

Майкл Маккартни: «Несмотря на то, что «Тени» в своих костюмах из ангорской шерсти были более почтенной группой из шоу-бизнеса, нежели представители тяжелого, клокочущего рок-н-ролла, когда они появились на вечеринке по случаю 21-летия, у нас, по крайней мере, появился шанс принять Хэнка Би Марвина и прошептать: «Привет, Хэнк». На снимке он с двоюродной сестрой Ди и папой [Джимми Маккартни]».

Майкл Маккартни: «Это хорошее изменение спустя несколько лет после смерти мамы, наблюдая более спокойную черту папы, отдыхающего с двумя прекрасными американскими подругами. Дама справа пытается сказать нам, что, возможно, она выпила слишком много шанди (прим. – смесь простого пива с имбирным). Как вы можете заметить, папа всегда одет должным образом, даже на семейном празднике».

Майкл Маккартни: «Я: «Он [торт] такой нелепо усложненный, со всеми эдакими маленькими вычурностями на нем!». Вилья: «Это свадебный торт, он не должен быть мужеподобным». Я: «Это торт по случаю двадцатиоднолетия». Вилья: «Ой. В таком случае, это Пол Маккартни! Он не должен быть мужеподобным».

Майкл Маккартни: «На фото: брат отмечает свой 21- день рождения, разрезает торт в саду у тётушки Джин».

Майкл Маккартни: «Насколько я помню, за всю жизнь это единственная фотография папы, когда он на самом деле играет на фортепиано. Он пользовался большим спросом на вечеринках (он был передвижной семейной дискотекой), и всегда на крышке его фортепиано выстраивались наготове две-три полпинты пива. Здесь он разговаривает с младшей сестрой Джинни (Мак), пока другие участники вечеринки терпеливо ждут со своими просьбами». 

Майкл Маккартни: «Пытаясь выглядеть так, как будто они завсегдатаи вечеринок и грандиозных шатров, на снимке слева направо: моя первая девушка, Силия Мортимер, Гарри и Элси Грейвс (отчим и мать Риччи), и Гарри Харрисон, отец Джорджа».

Майкл Маккартни: «Несмотря на то, что Пол зарабатывал больше денег, чем мы когда-либо могли мечтать, можно было сказать то по бутылочкам с соусами на столе, что это была вечеринка рабочего класса. Без претензий. На снимке среди гостей Джон с Синтией, пытающейся его сдерживать, но он был настолько пьян, что даже изобъет Боба Вулера (одного из друзей!), сломав ему ребра. В те дни брак Джона держался в строгом секрете, и не часто можно было увидеть Джона с Синтией на одной фотографии. Дама в середине – это мама Джорджа, рядом с ней Гарри Грейвс, отчим Риччи, и справа оглядывающийся Пит Шоттон».

Пит Шоттон: «За несколько дней до этого, Пол забежал к нашему старому приятелю Биллу Тернеру и попросил его обязательно привести с собой и меня. Мы не виделись с Джоном уже около двух недель, и я решил преподнести Джону сюрприз – появиться там, не предупреждая его.

И дом, и сад были битком набиты пьянствующей толпой, включавшей несколько поколений Маккартни и подлинных представителей «кто есть кто в Мерсибит». Поначалу я подумал, что Джон не пришел, но вскоре обнаружил его в каком-то дальнему углу. Он с трудом сидел и посасывал виски с кока-колой с самым мрачным выражением на лице. Однако, увидев меня, он сразу просиял. «Ё* твою мать, Пит! Откуда ты взялся?» – оглушительно заорал он, вскочив на ноги, чтобы обнять меня. – «Пошла на х** эта ё***** вечеринка! Давай-ка лучше с тобой выпьем!». Хотя я так и не узнал, что именно его тогда терзало, мое появление, похоже, озарило его настроение, как нежданный луч солнца посреди долгого ненастного дня. Мы пошли в сад, где нас атаковал внушительный грохот группы «Формоуст».

beatlesbible.com: «По просьбе Пола Маккартни для гостей играла группа «Формоуст» (The Fourmost). Пол предложил им заплатить по их обычной ставке, но группа согласилась взять только по четыре пенса и полпенни на каждого. В конечном итоге, говорят, что им так и не было ничего уплачено».

Группа «Формоуст».

Пит Шоттон: «После нескольких стаканчиков душевное состояние Джона вроде бы стало улучшаться, особенно, когда он стал замечать в толпе разных знаменитостей, в том числе, если не ошибаюсь, одного или двоих из группы «Тени». Джон всегда был почитателем «звезд» (и эта черта надолго у него сохранилась и после того, как он сам стал одной из самых великих «звезд» мира). «Сегодня даже Клифф Ричард может объявиться», – с благоговейным трепетом произнес он. «Клифф Ричард?» – потрясенно переспросил я. Казалось бы, Джон не должен был испытывать к этому самому праведному и порядочному из британских доморощенных суррогатных рок-н-ролльщиков ничего, кроме презрения. Но Клифф Ричард все же был КЛИФФОМ РИЧАРДОМ (хотя он так и не появился на вечеринке Пола).

После еще нескольких стаканчиков, а возможно, и больше чем нескольких, я, пошатываясь, побрел в «заведение», предоставив Джона самому себе. В ту самую минуту к нему, видимо, и подкрался Боб Вулер, вооруженный колкими остротами насчет «медового месяца в Испании».

Тони Бэрроу: «Что до мифической связи между Эпстайном и Ленноном, то это дело достигло апогея во время пьяной вечеринки на  21-й день рождения Пола».

Алан Уильямс: «В этот период своей карьеры «Битлз» всегда проводили свободное время вместе. Они были неразделимы. Но однажды Эпстайн и Леннон уехали в отпуск вдвоём. Поскольку Брайен был гомосексуалистом, по Мерсисайду поползли разного рода слухи и сплетни, которые, конечно же, доходили до ушей Леннона. Джон не был педиком, и ему не нравились подобные разговоры. Боб Вулер был в числе приглашённых и непрерывно пил. Леннон тоже пропустил несколько порций. Почва была подготовлена. Бедный Боб прямо в неё и влез, сказав что-то Джону, намекая на гомосексуальные отношения между ним и Брайеном Эпстайном».

Пит Шоттон: «Боб Вулер спросил Джона: «Ну и как прошел медовый месяц, Джон?».

Синтия: «На вечеринке их давний товарищ Боб Вулер, ди-джей в клубе «Пещера», обращаясь к Джону, уже изрядно выпившему, грубо пошутил по поводу его недавнего отпуска».

Тони Бэрроу: «Ди-джей «Пещеры» Боб Вулер, местный герой для музыкантов мерси-бита, а также фанатов, шутливо загнал Джона в ловушку: «Ну же, Джон, давай, расскажи нам о себе и Брайене в Барселоне».

Синтия: «Тот взорвался, набросился на Боба, и к моменту, когда их удалось растащить, успел поставить ему синяк под глазом и чуть не переломал ребра».

Пит Шоттон: «Джон сбил Боба с ног и начал методично бить его по лицу – насколько я понял – садовой лопатой».

Алан Уильямс: «Боб оказался в дерьмовой ситуации. Он не боец и все, что он мог делать, это прикрывать голову от непрерывно сыпавшихся ударов. Его лицо было серьёзно разбито».

Джон: «Однажды я избил Боба Вулера, диск-жокея из «Пещеры». Это случилось на дне рождения у Пола, когда ему стукнуло 21. Боб пустил слух, что в Испании мы с Брайеном были любовниками. Должно быть, я испугался того, что во мне действительно живет гомик, и потому разозлился. От выпитого спиртного я вышел из себя. А Боб настаивал: «Давай, Джон, расскажи про вас с Брайеном, мы же все знаем». Видите ли, когда тебе двадцать один год, тебе хочется быть мужчиной. Если бы я такое услышал сейчас, я бы и глазом не моргнул, но тогда я избил его, бил чем попало и впер­вые в жизни понял, что мог убить это­го парня. Я понял каким-то образом, просто как в кино, что, если я еще раз его ударю, он умрет. Я дал выход сво­ей жестокости. Отсю­да началась ис­тория о «нехо­рошем» Ленноне».

Синтия: «Брайен отвез Боба в больницу».

Тони Бэрроу: «Сильно пьяный Джон ударил кулаком Вулера за насмешку над тем, что было или не было, и я оказался разговаривающим посреди ночи с журналистами новостей с Флит-Стрит, объясняя причину этого нападения».

Из интервью Пола Маккартни журналу «Кью» в конце 1997 г.:

«Кью»: Ты чувствовал когда-нибудь досаду на то, что Брайен Эпстайн не питал к тебе нежных чувств?

Пол: Нет, эта сторона жизни никогда меня не занимала. Когда мы приходили в ночной клуб, где оказывались почти одни мужчины, мы просто удивлялись. С Брайеном у нас были хорошие отношения, и он никак не выказывал определённых склонностей. На мой взгляд, ближе всех нас к этой стороне жизни подошёл Джон во время пресловутого «отпуска с Брайеном в Испании», и я не совсем понимаю, чего Джон хотел достичь этой поездкой. Возможно, решил продемонстрировать свою власть над Брайеном. Брайен не раскрывал перед нами свою личную жизнь, во всяком случае, не раскрывал её передо мной.

Синтия: «Я с ужасом думала о том, что Джон снова сорвался. Мне казалось, что такое больше никогда не повторится. Но он никак не мог успокоиться и без умолку твердил, что Боб обозвал его педиком».

Пит Шоттон: «Когда я вышел из туалета, Джона уже нигде не было видно, а за время моего короткого отсутствия вся вечеринка, казалось, превратилась из праздника в похороны. Несомненно, произошло нечто УЖАСНОЕ, но я никак не мог понять, что именно, пока ко мне не подлетел Билл Тернер и не выпалил: «Джон только что отп**дил Боба Вулера!». «Что за х**ня, не может быть! – опешил я. – Я же минуту назад был здесь!».

Билл подвел меня к шатру, где на полу сидел Леннон и, обхватив голову руками, прятаясь от колющих взглядов участников вечеринки. «Ты сволочь, Леннон!» – сказал кто-то и плюнул в него. «Да оставьте вы его в покое!» – вмешался я. – «Идите вы все отсюда на х**!». Я еще не знал всех кровавых подробностей, но понял, что Бобу Вулеру уже ничем не поможешь: дело было сделано. Теперь меня больше волновал Джон.

«Из-за чего все началось-то?» – отважился я наконец спросить, как только толпа разошлась. «А-а-а… Эта сука слишком далеко зашла в своих шутках обо мне и Брайене», – вздохнул Джон. – «Наверное, это и стало последней каплей». Но, похоже, его уже терзало раскаяние. «Что я наделал?» – вдруг застонал он, схватившись за голову. – «Что я наделал, что я наделал?». «Да брось, Джон», – сказал я. – «Ни х** тут не поделать! А Полу сегодня 21. Давай пойдем и выпьем по этому поводу!».

Синтия: «Я поспешила увести Джона домой».

Пит Шоттон: «С вечеринки мы уехали только на рассвете, и к тому времени Джон был уже изрядно навеселе и настолько, что с трудом передвигался. Впрочем, то же было и со мной. Пока мы ждали, когда наши утомленные ожиданием Бет и Син заберут нас, Джон устроил дискуссию по вопросу об обмене женами – об этом мы тогда только-только узнали из бульварных газеток. По мере того, как он говорил, эта идея все больше и больше возбуждала его.

«Ну, как ты на этот счет, а, Пит?!» – воскликнул он наконец. – «Давай поменяемся женами на одну ночь?». «То есть, ты хочешь обменяться НАШИМИ девушками?» – скептически спросил я. «Ну конечно», – пришел в восторг Джон. – «Это здорово! Давай устроим это!». «Ну нет, Джон! Пошел ты на х**! Я такой ерундой заниматься не собираюсь». «Да ладно, ладно», – рассмеялся Джон, – «я просто пошутил, Пит». Но он не шутил. Джон всегда был готов и хотел испытывать все новое: новые химикалии, новые разновидности секса, все новое – хотя бы раз!

Последним моим воспоминанием об этом памятном вечере было то, что мы буквально выкатились на улицу, раздираемые хохотом от какой-то хохмы Джерри Марсдена (из «Джерри и Лидеров»). Я, к сожалению, не помню, чем именно Джерри нас так разобрал, но, несомненно, он заслуживает здесь краткого упоминания, как прекраснейший комедийный актер, когда-либо возглавлявший одну из групп Мерсибита.

Несмотря на возвращение хорошего настроения, в ту ночь Джон глубоко переживал свое нападение на Боба Вулера. Его ярость вышла за все обычные пределы, на которые он считал себя способным. Драки на кулаках были обычным явлением для Ливерпуля, если их участники строго придерживались определенного кодекса чести. Но бить кого-то по лицу лопаткой, или, скажем, бутылкой, – к такому не прибегал ни один уважающий себя драчун. К тому же, Боб Вулер ничем не напоминал уличного драчуна и, в отличие от невозмутимой жертвы Джона в Гамбурге, конечно же, был одним из самых добрых поклонников, помощников и друзей Джона».

Майкл Маккартни: «Боб Вулер был одним из самых первых, кто так мно­го сделал для «Битлз» в самом начале их пути. Не мог быть совсем плохим чело­век, написавший в 1961 году, за два года до начала битломании, в газете «Мерси Бит» следующее: «Битлз» – это настоящий феномен. Думаю, что таких, как они, больше не будет».