18 марта 1969 г.
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Ринго и Спайк Миллиганы снялись в сцене с инспектором дорожного движения возле “Звезды и подвязки” для фильма “Чудотворец”».
Питер Селлерс с другом и соратником “Дуралеем” Спайком Миллиганом.
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Джордж и Патти предстали перед судом по обвинению в хранении каннабиса и были отпущены под залог».
Дерек Тейлор (пресс-агент “Эппл”): «Я внёс залог за Джорджа и Патти».
Патти: «Нам предъявили официальное обвинение, но отпустили под залог».
Фото Джима Грея.
Фото Джона Роджерса.
Шер Миллер (поклонница): «Очень холодным и ветреным днём во вторник в Нью-Йорке наша группа терпеливо (не совсем) ждала прибытия Пола и его семьи возле бывшего многоквартирного дома Линды в Аппер-Манхэттене. Помню, как я стояла на улице и смотрела, как к нам приближалось такси. Все остальные были заняты разговорами, но что-то подсказало мне не спускать глаз с этого такси. Когда оно уже почти подъехало к углу здания, в свете фар такси я увидел красивое лицо Пола. Я схватила свою подругу за руку, и все остальные замерли. Две девушки бросились к остановившемуся такси и встали возле него, пока Пол, Линда и Хизер выходили из машины. Я была в нескольких футах от них. Пол подхватил свой багаж (сумку для сафари) и направился к нам. В то время (как и в любое другое) пока они были здесь Линда всегда держалась в тени. В те дни, пока он разговаривал с нами, она стояла у него за спиной или отходила в сторону. Это было почти так же, как если бы он не был женат – он по-прежнему очень заботился о нас.
Как бы то ни было, проходя мимо меня, он улыбнулся и сказал: “Привет. Как дела?” Я чуть не упала от удивления, так как подумала, что он, должно быть, помнил меня по Лондону, когда мы виделись с ним несколько месяцев назад. Я сказала: “Поздравляю”, и он снова улыбнулся, поблагодарил меня и говорил “Привет” практически каждому персонально. Дойдя до дверей жилого дома, он остановился и принял все наши подарки. Потом вдруг какая-то девушка поцеловала его в щеку, и, поскольку он, казалось, не возражал, мы все тоже поцеловали его. Помню, как держала его за руку, когда наклонилась к нему, чтобы поцеловать его в щеку, и каким нежным был поцелуй. На нём был красивый тёмно-синий костюм-клеш и белая рубашка. Его волосы были длиной до плеч и блестели.
Затем они поднялись наверх, и моя подруга побежала покупать три розы, которые продавались неподалеку – по одной для каждого из них. Она вручила мне цветы, и мы стали ждать, когда они выйдут. Не прошло и часа, как Пол и Линда появились в дверях. Он широко улыбнулся нам, и я вручила ему розы. (Для меня самой было поразительно, насколько спокойно я себя вела – внешне, конечно). Он взял розы в одну руку, посмотрел на меня и сказал: “Они для всех троих”. Затем он обратился ко мне: “Не будете возражать, если я отдам их швейцару, чтобы они побыли у него, пока мы будем отсутствовать”. Я покачала головой, что не возражаю, и он отдал их швейцару.
Затем все собрались вокруг него, и он некоторое время позировал для фотографий. Линда пожаловалась на вспышки, а Пол отпускал шутки по этому поводу. Мы прошли за ними до угла, где он повернулся к нам (обняв Линду одной рукой) и сказал: “Пожалуйста, не ходите за нами. Дайте нам передохнуть”. Это было сказано так искренне, что большинство из нас решили остаться возле дома.
Позже мы узнали, что он отправился на ужин к своему тестю. Примерно к полуночи нас осталось всего четверо, и мы совсем замерзли. Внезапно из-за угла появились Пол и Линда, он покраснел и шёл склонясь к ней – очевидно, что он немного выпил (вино его любимый напиток). Моя подруга попросила его попозировать, и я наблюдала за этим с расстояния примерно в четыре фута. Тогда я сказала (не спрашивайте меня, почему я это сделала): “Поторопись, Пол, холодно”. Он перевел взгляд на меня и скорчил гримасу, похожую на “О-о-о”, а затем ухмыльнулся. Наконец, они закончили фотографироваться, и когда он прошёл в здание мимо меня не более чем в трёх дюймах, я спросила: “Можно задать тебе вопрос?” и, не останавливаясь, он ответил “Да”. “Ты будешь сниматься ещё в каких-нибудь фильмах, подобных ‘Эй, Джуд’?”. И когда он почти уже скрылся в вестибюле, он ответил: “Да-а-а”. Потом они вошли в лифт, он поднял розы, которые только что забрал у швейцара, и помахал нам на прощание».
В один из дней в Нью-Йорке.
Журнал “Взгляд” (Look) вышел с фотографией Джона на обложке. Бетти Роллин и Сьюзен Вуд брали интервью у Джона и Йоко 23 и 26 ноября 1968 года.
Из интервью Леннона Питеру Маккейбу и Роберту Шонфелду:
Джон: После того как одна из старых знакомых Йоко в журнале “Взгляд” буквально обосрала её с ног до головы, Дерек [Тейлор] пришёл ко мне и заявил: “Наконец-то они перестали поливать говном тебя, Джон”, имея в виду, что они, наконец-то, переключились на другого человека. Так что и беспокоиться, значит, не о чем. Дерек был за то, чтобы “Битлз” продолжали крутиться, потому что это была его работа, так же, как и для Аспинала и Эванса, как лидеров нашей рабочей команды. Расскажи им, как обстояли дела, Йоко!
Йоко: Я всегда старалась обходиться с людьми так, как они заслуживали этого. Меня так пинали видимо из-за того, что я не хотела подчиняться, а была сама по себе. Я хотела быть хорошей девочкой. И с Дереком тоже. И я разговаривала с ним открыто. Вот на кинофестивале, например, в Швейцарии, в Монтрё. Я сказала ему: “Слушай, ты хорошо пишешь. Но это значит, что как человек искусства, ты должен иметь гордость. Почему бы тебе ни написать что-нибудь классное? Сейчас ты – наш помощник. Почему? Ведь это же очень пассивная роль. Быть шоферами у богачей – никогда не сотворить ничего стоящего. Ты тоже должен быть собой, говорить сам за себя. Себя не уважаешь что ли? Но если ты себя не уважаешь, какие отношения у тебя могут быть с Джоном? Быть просто прислугой…”
Джон: Это потому, что он вечно брюзжал: “Да что это за работа?”. Если бы он захотел, то написал бы свою книгу, что он грозился всё время сделать. Однажды я сказал ему: “Да напиши ты её, свою грёбаную книгу!”, а в ответ было: “Если бы я не занимался чисткой ваших башмаков, то стал бы знаменитым писателем!”. Ну, так бросил бы это дело, свалил и стал бы.
Йоко: Как моя мамочка мне заявила однажды: “Ты стала бы знаменитой художницей, если бы не выскочила замуж за своего парня”. К чёрту, поехали дальше. Так вот я и сказала однажды Дереку. И ещё: “Если ты недоволен, но продолжаешь нам улыбаться, значит, ты – лицемер. А это плохо. Избавиться от недовольства можешь только тогда, когда сделаешь что-то сам. Своё”. Всё правильно сказала, а он заявил репортёрам, будто бы Йоко назвала их всех, включая и саму себя, “шоферами богачей”. Так и было напечатано. Гнусная заметка.
Йоко: «Кто-то сказал мне однажды, что я никогда не разговариваю о пустяках, и за это мужчины меня ненавидят».