12 января 1969 г. (воскресенье)
Дэн Ривкин (автор сетевого журнала “Они могут быть разделены”): «Когда на календаре было 12 января, Джон, Пол и Джордж приехали к Ринго. В своём дневнике без каких-либо подробностей Джордж написал: “Ринго приглашает на встречу”».
Джордж: «Меня позвали на встречу в Эдстред, в Суррей, в дом Ринго, который он купил у Питера Селлерса».
Дэн Ривкин (автор сетевого журнала “Они могут быть разделены”): «Эта встреча была не только деловая, как планировалось изначально, но это также была спасательная операция, направленная на то, чтобы вернуть Джорджа в группу. Встреча, однако, не увенчалась успехом. Разногласие между Харрисоном и другими участниками группы так и осталось неразрешенным, и Харрисон рано ушёл со встречи, не согласившись присоединиться к группе».
прим. – на встрече присутствовали не только участники группы, но также Йоко Оно, Линда Истман и её дочь Хизер, бухгалтеры “Эппл” и Джон Истман – брат Линды Истман; детали об этой встрече отсутствуют и в основном информация доступна из разговора, записанного во время съёмок фильма на следующий день, 13 января.
Линда: Трудно быть на встрече, на которой каждый вкладывает свои два цента, но никто из вас так ничего и не сказал.
Пол: Но это совсем другое дело – проводить собрание. Ты пришла со мной, и Хизер пришла.
Линда: Да, я собиралась сказать, что мне не стоит туда идти.
Пол: Это такой соблазн – пойти к Ринго днём. Это похоже на семейную прогулку. (смех)
…
Пол: Надо было остаться вчетвером.
Ринго: Ну, ты (Линда) нам не мешала. Так оно почти и было.
Пол: Всё ещё так.
Линда: Когда происходит что-то серьёзное, когда несколько человек что-то обсуждают, то съезжаешь с этих рельс.
…
Майкл Линдсей-Хогг: Джордж остался?
Пол: Ну, на самом деле, в разгар встречи Джордж ушёл. Он сказал: “Увидимся”.
…
Пол: Знаете, я предполагаю, что [Джордж] вернётся, понимаете? Скажу так, я просто предполагаю, что он вернется.
Джон: А что, если нет?
Пол: Если нет, то это ещё одна проблема.
Дэн Ривкин (автор сетевого журнала “Они могут быть разделены”): «Утром 13 января, в день возобновления сессий, Ринго сдержанно подытожил их совещание: “Встреча прошла замечательно, было много хорошего. Но потом, знаете, в конце всё как-то разладилось”. Хотя обсуждение продолжилось после ухода Джорджа, было ясно, что ушедший гитарист не был самой большой проблемой группы».
Нат Вейс (адвокат, деловой партнёр “Битлз”): «В течение некоторого времени Пол активно искал нового менеджера для “Эппл”. Он был сыт по горло тем, как управлялась компания, и попросил своего будущего тестя Ли (прим. – Ли Истман – отец Линды Истман) порекомендовать кого-нибудь для наведения порядка в компании. Ли, конечно же, порекомендовал своего сына Джона».
Дэн Ривкин (автор сетевого журнала “Они могут быть разделены”): «На деловой встрече также присутствовал Джон Истман – будущий шурин Пола Маккартни
“Я люблю вас, лаконичных ливерпульцев”, – сказал режиссёр Майкл Линдсей-Хогг 13-го числа. – “Потому что я спросил [главу “Эппл”] Нила [Аспинала]: “А потом бизнесмены ушли, и вас там осталось только пятеро, верно?” Он ответил: “Нет, в этом-то и проблема. Шесть”, – сказал он своим ровным голосом”.
Ринго лишь вскользь упомянул “Джона из Америки” и “новых бухгалтеров”. 10 января Джордж недвусмысленно упомянул Джона Истмана в контексте предстоящей деловой встречи, которая очень взволновала Нила, и он пообещал сообщить “очень хорошие новости”.
Вполне возможно, что именно на этой воскресной встрече был подписан документ, датированный просто “январем 1969 года”, предоставивший юридической фирме “Истман и Истман” право заключать контракты от имени “Битлз”, поскольку менее чем через неделю Джон Истман начнёт работать над заключением сделки с компанией-преемницей “НЕМС”. Возможно, что именно этот деловой аспект, связанный с этой встречей, Ринго назвал “множеством хороших моментов”, указывая на позитивное развитие событий».
Из дневника Мэла Эванса: «Конечно, нам хотелось солнечного света, и если бы пришлось снимать на открытом воздухе, то на британскую зимнюю погоду нельзя было бы положиться. Майкл [Линдсей-Хогг] и продюсер Денис О’Делл предложили старый римский театр на побережье в Триполи, который показался нам как раз подходящим для этого. Но и от него тоже пришлось отказаться. В понедельник, 13 января, я должен был лететь в Африку, чтобы посмотреть римский театр, но в воскресенье, 12 января, ребята окончательно отказались от идеи участия в телешоу».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «В кинотеатре “Чинецента” состоялась премьера фильма “Стена чудес”».
Эскизы буклетов с иллюстрациями, нарисованными от руки для буклета о фильме “Стена чудес”.
Джон Винн (автор книги “Бесподобный путь: ‘Битлз’ – записанное наследие”): «Вечером 12 января 1969 года Пол Маккартни присутствовал на сессии группы “Скэффолд” в студии “И-Эм-Ай”, но в записи не участвовал».
Дэн Ривкин (автор сетевого журнала “Они могут быть разделены”): «Большинство последующих воспоминаний о воскресной встрече касались той огромной нагрузки, которая выпала на группу.
“[Джон] вчера выглядел великолепно”, – сказала Линда Истман во время обсуждения, состоявшегося утром 13 января между Полом, Ринго, Нилом Аспиналом, Майклом Линдсей-Хоггом и Мэлом Эвансом.
“Во что он был одет, как обычно?” – спросил Майкл, вызвав смех у всех, включая Пола, который повторил шутку.
Чтобы внести ясность, Йоко была не единственной, кто не принадлежал к кругу “Битлз” или не работал в их компании, но был на встрече в воскресенье. Линда тоже была там, и даже если она сожалела о своём присутствии, подруга Пола (и сестра адвоката) была очень рада, что она – и другие – вообще смогли прийти.
Пол описал это событие как “заседание правления “Ай-Си-Ай” (прим. – Имперская химическая промышленность) с участием всех управляющих, жён, приятелей, детей и животных”.
Нил недвусмысленно дал понять, что присутствие Йоко подорвало всё шансы на серьёзную дискуссию. “Все остальные такие: Да пошло оно всё на хер. Вы же понимаете, что это будет не заседание правления, так что давайте устроим вечеринку”.
Йоко “так много говорила”, – посетовала Линда.
“Ключевой момент”, по словам Пола, наступил, когда Джон сказал, что не понимает желания Джорджа организовать встречу, в которой будут участвовать исключительно четыре участника “Битлз”, явно исключив из этого Йоко. В ответ на недоумение Джона Джордж дважды повторил Джону: “Я тебе не верю”.
– Я думаю, Джон понимал, о чём говорил, – сказал Нил. – Это похоже на пустую болтовню, но она может продолжаться бесконечно. Это глупо.
Пол согласился, но в какой-то степени оправдал Джона.
– Джон занимается болтовнёй. Я болтаю. Ринго болтает. Джордж болтает. Знаешь, мы все занимаемся болтовнёй.
– В случае с Джоном, ты думаешь, что можешь повлиять на него, ты думаешь, что у него всё в прошлом, и ты доверяешь ему больше, чем он заслуживает. В случае с Йоко, у них это серьёзно”.
Пол постоянно подчеркивал одержимость Джона Йоко. Джон сам по себе мог быть переменчивой фигурой, но в данном случае Пол настаивал на том, что Джону действительно нужна была Йоко, полностью и искренне.
Последнее замечание Пола было встречено насмешками, особенно со стороны Линды и Нила. Судя по тону Пола, он, возможно, тоже не очень верил в то, что произносил вслух.
Эта встреча должна была быть посвящена “Эппл”. Было бы лучше, если бы обсуждение коснулось Джорджа, но это собрание стало вращаться вокруг Йоко.
Джон обвинил остальных в том, что они отталкивают любого, кто угрожает неприкосновенности четырёх участников группы, и это равновесие они с Йоко уже нарушили несколькими месяцами ранее. На следующий день Пол откровенно признался в этом, рассказав о сознательном решении “Битлз” сохранить четко очерченный внутренний круг.
– Наша проблема, как сказал Джон [во время воскресной встречи], заключается в том, что всё, что связано с нашим эго, мы пытаемся вытеснить, – сказал Пол в понедельник. – Так было всегда. Любой, кто приходит, как в случае с Майклом Брауном, с этой книгой, [он] на какое-то время вошёл в наш круг, на какое-то время, а потом его вытолкнули, потому что мы не хотим, чтобы он остался во внутреннем круге. Он должен оставаться на периферии.
Книга Майкла Брауна “Люби же меня. Прогресс Битлз” была опубликована в 1964 году, и в ней рассказывается о группе на протяжении нескольких месяцев в том и предыдущем году. Джон позже сказал в интервью журналу “Роллинг Стоун”, что: “Это была правдивая книга. Он написал, какими мы были на самом деле – ублюдками”. На самом деле, книга читается как черновая версия фильма “Вечер трудного дня” о группе, охваченной Битломанией, с дополнительными историями о тех, кто это отвергал. Это откровенный материал, и в контексте его первоначальной публикации он должен был стать откровением по сравнению с другими повествованиями о группе. Но, по мнению Пола в январе 1969 года, в то время близость Брауна, американского журналиста, у которого была своя яркая биография, была слишком чрезмерной для группы. Йоко пришла в их круг, была в их кругу, но её никто из него не вытеснял. Она была внутри круга, и не было причин думать, что её вытеснят за его пределы.
Это была не единственная проблема. Молчание Джона в сочетании с новой ролью Йоко, как его представителя, усугубило ситуацию. В конце концов, Линда тоже была там, но она не пыталась говорить за Пола. И все же, почему Джон молчал? Один из величайших умников своего поколения, прямолинейный лидер группы, к тому времени провозгласивший себя таковым, замолчал. Джон уже вовлёк Йоко в свой внутренний круг. Ему не нужно было передавать ей свой голос. Если только он не думал, что голос ему вообще не нужен.
Джон открыто обсуждал способность “Битлз” к невербальному общению в авторизованной биографии Хантера Дэвиса, вышедшей в 1968 году: “Я считаю, что общение – это сплошное безумие, но облекать это в слова – пустая трата времени. Мы общаемся друг с другом шифром, как Битлы. Мы понимаем друг друга. Остальное не имеет значения”.
Если Джон замолчал, то потому что думал, что ему вообще не нужно говорить, Пол на следующий день ругался матом, по сути, высмеивая телепатический подход Джона.
– При нашем повышенном осознании ответ заключается в том, чтобы ничего не говорить, – сказал Пол. – Но это не так! Потому что, я имею в виду, мы сильно портим друг другу настроение, когда не делаем этого. Потому что мы не готовы к более строгим обетам молчания.
Пол начал смеяться, прежде чем признать: “Мы ни хрена не понимаем, о чём говорим друг с другом”.
Затем Пол развеял миф о телепатии, объяснив, почему, по его мнению, Йоко говорит от имени Джона.
– На днях произошло нечто, когда я спросил: “Какое твоё мнение?”, а он просто ничего не ответил. И я точно знаю почему. Если кто-то из нас говорит об этом, то это плохо, если остальные трое молчат.
Молчание Джона только подчеркивало беззастенчивость Йоко.
– Вчера Йоко сказала так: “Это мое мнение. По моему мнению, ‘Битлз’ должны быть такими”.
Не было никаких указаний на то, каково было мнение Джона.
– Джон молчал, – сказал Пол позже. – Йоко говорила за Джона.
Джон тоже был немногословным ливерпульцем.
Несмотря на то, что Майкл Линдсей-Хогг проработал с группой несколько лет, он был, по их логике, не своим человеком в “Битлз”, а посторонним. Но ему нужно было снимать фильм, для съёмок которого его наняли Битлы, поэтому 13 января он, наконец, спросил об одной из своих пропавших звёзд, о которой в то утро почти не упоминалось.
– Джордж остался?
– Ну, на самом деле, в разгар всего этого, Джордж ушёл – ответил Пол. – Он сказал: “Увидимся”.
Несмотря на то, что, по оценкам Джорджа, пятым Битлом было названо “около пятисот человек”, имена четырёх настоящих участников “Битлз” высечены в камне (Пита Беста и Стью Сатклиффа давайте не будем здесь считать и просто остановимся на цифре четыре). В январе 1969 года Джон Леннон неоднократно предлагал расширить состав группы, и одним из таких случаев стало заседание правления “Битлз” 12 января.
Большую часть того, что мы знаем об этой встрече, мы почерпнули из сохранившихся разговоров Джона, Ринго и Пола, а также нескольких других ключевых фигур, запись которых была сделана днём позже. И хотя некоторые из разговоров, произошедших 13 января, были сняты на видео в студии “Туикенхэм”, тайно записанная беседа за обедом дополнила историю. Помните “скрытый микрофон” Майкла Линдсей-Хогга? Документирование этого обеда стало величайшим наследием.
Необходимо повторить, чтобы внести ясность: этот разговор был не просто обсуждением Пола и Джона, как предполагается в документальном сериале Питера Джексона “Вернись” 2021 года. Во время этой беседы присутствовало по меньшей мере полдюжины человек.
– “Битлз”, для меня, не ограничивается только нами четырьмя, – сказал Джон 13 января, откровенно признавшись в том, что стало спорным моментом, обсуждавшимся во время вчерашней встречи, и в ответ на слова Ринго о том, что Джордж хотел, чтобы встреча ограничилась четырьмя “Битлз”. Стоит отметить, что во время обеда Ринго с Полом неоднократно говорили о “четвёрке Битлз”.
– Я думаю, что я один без других мог бы быть Битлом. Думаю, что [Пол] может. Не уверен, что [Ринго] может. Я просто говорю то, что думаю. Я хочу сказать, что “Битлз” вращаются вокруг четырёх человек.
Возможно, это ретроспективный взгляд, но, конечно, “Битлз” вращались вокруг четырёх человек, и так было с тех пор, как Стью ушёл из группы в 1961 году, даже если их номинальный лидер утверждал обратное, называя замену ударника просто переориентацией.
– Это как вместо Пита к нам присоединился Ринго, – продолжил Джон. – По-моему, так оно и есть.
Йоко Оно не рассматривала уход Джорджа иначе как временный. Его возвращение, по её мнению, полностью зависело от других.
– Вы можете легко вернуть Джорджа, вы это знаете, – сказала Йоко во время обеда.
“Третий босс”. Вот так Пол ясно определил место Джорджа в иерархии “Битлз”, как это сохранилось в записи в “столовой”. Пол признался, что Джон был на первом месте, а он сам – на втором.
Всего за несколько дней до этого Джордж пожаловался на свой статус в группе и на тупиковую судьбу многих своих работ: “У меня есть около двадцати песен”. Это было сказано им 7 января. По словам Джона, на заседании правления 12 января ситуация только ухудшилась.
– Это гноящаяся рана. Вчера мы позволили ей стать ещё глубже, – сказал Джон в начале обсуждения в столовой. – Но мы не дали ему никаких бинтов.
Джон не только неохотно согласился стать врачом, но и вообще не был уверен, что хотел бы, чтобы Джордж снова стал Битлом. Может быть, “Битлз” всё-таки могли бы объединиться вчетвером, только с Йоко и без Джорджа.
– Хочу ли я, чтобы он вернулся, Пол? – спросил Джон. – Я просто спрашиваю, хочу ли я этого, как бы это ни было?
Во время обеда 13 января Пол с Джоном договорились, что они будут “смотреть сквозь пальцы”, на уход Джорджа из группы и сохранение творческого контроля.
– Я думаю, что, как бы мрачно всё это ни выглядело, – сказал Пол, – Джордж прав. И я действительно думаю, что наш единственный подход – это именно то, о чём он говорил.
Тем не менее, хотя Джон с Полом и признали проблему своего отношения к Джорджу как к “Битлу третьего разряда” – позже Пол признал, что они относились к нему “немного как к дворняжке”, – они не наметили пути решения. Заседание правления 12 января, которое должно было стать расширенным деловым совещанием, вышло далеко за рамки простой попытки уладить дело с уходом Джорджа. Само существование группы было под вопросом.
– Всё так, как сказал Джордж. Это больше не приносит мне особого удовлетворения, – сказал Джон 13 января. – Из-за компромисса, на который нам пришлось пойти, чтобы быть вместе. Конечного результата записей сейчас недостаточно. Когда появлялись что-то вроде “Револьвера”, “Сержанта” или чего-то ещё, всё равно был элемент неожиданности, и мы не знали, откуда это взялось. Но теперь мы точно знаем, откуда это берётся и как мы пришли к этому конкретному звучанию, и что оно могло бы быть намного лучше. Единственный способ добиться этого удовлетворительно для себя – это сделать самостоятельно. И это чертовски сложно.
Здесь Джон снова повторяет слова Джорджа, сказанные им 7 января, когда тот сказал, что не хотел бы исполнять какие-либо свои песни на предполагаемом концерте, “потому что они получаются дерьмовыми”.
Линда Истман, которая, как и Йоко, присутствовала на обеде 13 января, в ответ повторила ему несколько слов Джона: “Но вчера ты говорил, что пишешь хорошие песни. Тебе не нужны просто студийные музыканты. Я имею в виду, вот как я на это смотрю. Вы вместе создаете хорошую музыку, нравится вам это или нет”.
Джон признался, что ему это понравилось. Тем не менее, он был недоволен “Белым альбомом”. Не своим собственным вкладом, которым он остался доволен, а суммой составляющих. В то время как Ринго сказал, что он ему понравился “гораздо больше, чем сержант Пеппер”, Джон изо всех сил пытался совместить то, насколько хорош был “Белый альбом”, и то, каким, по его мнению, он должен был быть.
Какой бы сложной ни была ситуация, Пол был оптимистом. Он даже не рассматривал отсутствие Джорджа как проблему – пока.
– Видите ли, я просто предполагаю, что он вернётся, понимаете? Скажу так, я просто предполагаю, что он вернётся.
– А что, если нет? – спросил Джон.
– Если нет, то это новая проблема.
“Новая” проблема подразумевает существование других проблем, а 12 января 1969 года у “Битлз” определенно были другие проблемы.
Оглядываясь назад, мы понимаем, что Йоко была права и оптимизм Пола был оправдан. Уговорить Джорджа вернуться в группу было несложно. Потребовалось несколько безболезненных уступок со стороны остальных, и он вернётся в группу всего через несколько дней – это не стало длительным разводом, просто хорошей ретроспективной драматургией и публичностью. Для сравнения, уход Ринго во время сессий “Белого альбома” длился почти вдвое дольше.
Признавая наличие проблемы, почему Джон и Пол не пошли дальше и не наложили бинты на гноящиеся раны Джорджа? Неясно, осознали ли они, по крайней мере, после встречи, если не во время неё, свою проблему со “смотрением сквозь пальцы”.
– Наш мозг как бы… обманывает его, – сказал Пол за обедом, назвав эти моменты “невинными” и “простыми”.
Такое отношение было совершенно естественным для Джона. “Возможно, это была моя игра. Возможно, это было мазохизмом”, – сказал он. – “Но цель была всё та же: самосохранение”.
Тем не менее, Джон сказал, что ему “приходилось бороться с этим последние три года”, сказав, что он перестарался, почувствовав, что на самом деле уступал Джорджу в течение нескольких лет, изо всех сил стараясь работать с ним и уступать ему часть территории на их альбомах, в то время как Джордж творчески был “на подъёме”.
Он не использовал слово “потворствовал”, но в более поздних интервью Джордж действительно считал действия других эгоистичными. Всё это не должно удивлять тех, кто следил за “Битлз” последние полвека».
Джордж: «Из-за того, что мы так долго были вместе, было слишком много ограничений. Все были как-то распределены по полочкам. Это расстраивало. Проблема заключалась в том, что Джон и Пол писали песни так долго, что это было определено. Прежде всего потому, что у них было так много мелодий, и они автоматически считали, что их песни должны быть приоритетными, так что мне всегда приходилось ждать, пока они прослушают десять своих песен, прежде чем послушают хотя бы одну из моих. Время от времени меня немного подбадривали, но это было совсем нечасто. Это было похоже на то, что они делали мне одолжение. Пол всегда помогал после того, как мы записывали десять его песен, потом, когда у него находилось время записать одну из моих песен, он помогал. Это было глупо. На самом деле, это было очень эгоистично».
Дэн Ривкин (автор сетевого журнала “Они могут быть разделены”): «Кроме того, была Йоко, которую Джордж не хотел видеть в студии даже в качестве зрителя, не говоря уже о музыкальном партнёрстве. Возможно, он был бесчувственен к ней, когда она появилась в жизни Джона, но он явно чувствовал, что такое поведение оправданно. Для Джона это стало красной чертой. Мы знаем, чем закончилась эта история, и Йоко не отходила от Джона всё время, пока “Битлз” были вместе. Джон выиграл эту часть битвы, даже если она и не стала членом группы.
Не было никакой драки 10 января 1969 года, которая заставила бы Джорджа уйти из “Битлз”, это было просто, по большей части, простое, масштабное злоупотребление доверием, которое он терпел в течение многих лет. Можно было бы сказать, что Джорджа обвели вокруг пальца, одурачили, ограбили и высмеяли. Джон и Пол признали это в столовой.
Нравится им это или нет, но, по словам Линды, “Битлз” вместе создавали хорошую музыку. После встречи 12 января 1969 года оставался открытым вопрос о том, было ли у них четверых какое-либо взаимное желание и консенсус возобновить эту работу.
Группа была на грани распада; в лучшем случае они просто переживали очередной кризис. Джордж Харрисон впервые ушёл из группы 10 января 1969 года, а двумя днями позже – с заседания правления “Эппл Корпс” в доме Ринго Старра. Несмотря на всю эту суматоху, Пол Маккартни продолжал думать о большом концерте, который должен был стать финалом документального телешоу Майкла Линдсей-Хогга – грандиозным заключительным выступлением. Пол задумал самое грандиозное выступление из всех существующих, и он поделился им с главой “Эппл” Нилом Аспиналом вечером 12 января. Неясно, рассказал ли он ему об этом у Ринго или позже, в другом месте, но именно Нил “по-настоящему довел идею до конца, что сделало её сенсационной”, – как сказал Пол утром 13 января.
– Когда мы репетируем, рядом с нами должен быть кто-то близкий, чтобы у нас была такая же атмосфера, но совершенно независимая. Нам следовало бы нанять, скажем, редактора “Дейли Миррор”. Нам нужен кто-то такой же хороший, как он, настоящий фанат новостей, который бы взаимодействовал с командой по-настоящему крутых, невероятных репортёров. Снимал фильмы, писал тексты, так чтобы в день концерта, в перерывах между нашими песнями, шли новости. Самые быстрые и горячие, со всех уголков земли.
Пол говорил, стараясь казаться серьёзным ведущим новостей в обстановке экстренных выпусков, придавая своему голосу серьёзность и имитируя звуки в отделе новостей, как репортёр, отрывающий текст от телетайпа.
– Мы только что узнали, что произошло землетрясение, и то-то и то-то [издает взрывной звук]. Знаете, это как невероятные новости между делом, так что это похоже на захватывающую новостную программу. И в конце, в заключительном выпуске новостей: “Битлз распались”.
Вот вам и представление, в котором участвуют две тысячи арабов с факелами в руках или прогулка на корабле. Майкл впечатлен выступлением Пола, вероятно, из-за его драматического эффекта, и после недолгого размышления называет это “милым”.
“Мило, но кто захочет такое услышать?” – спросила Линда Истман, которая присутствовала и на встрече накануне, и на подведении итогов в студии.
– Но, я имею в виду, это было бы невероятное шоу, – сказал Пол.
Рассказывайте о любых землетрясениях и потрясениях, какие только пожелаете, но именно последнее потрясение причинило бы наибольший негативный эффект вашей аудитории. Непосредственно перед выступлением Пола Майкл назвал “удручающим” тот факт, что “Битлз” не смогли найти способ предотвратить распад.
– Боже, когда выходит альбом “Битлз”, то это событие, – раздражённо ответила Линда Майклу. – И даже если сингл. Люди слушают это больше, чем когда [президент Линдон] Джонсон произносит речь.
Именно вторые половины больше всего хотели бы видеть группу в единении.
– Как сказала Морин [Старки] [предположительно, на субботней встрече]: “Мы – фанаты. Это ‘Битлз’. В музыкальном плане, я всё ещё так думаю”.
Это по-прежнему было проблемой, по крайней мере, для половины группы. Во время обеда, в ходе дискуссии, тайно записанной вскоре после этого разговора, 13 января, Джон осудил “мифологизацию” группы “Битлз”, повторив слова Джорджа, который сказал что-то в этом роде несколькими днями ранее.
Для Джона это была мифологическая концепция, но преданные поклонники действительно верили в “Битлз”.
Предложение Пола о неожиданном прощании после встречи у Ринго прозвучало скорее, как шок, чем как искреннее восхищение – это больше не обсуждалось, по крайней мере, этого нет на записях и, возможно, никогда не было услышано Джоном или Джорджем. Но Пол действительно проявил искреннюю готовность к тому, чтобы группа заняла достойное место под солнцем, сказав, что сам он не был полностью удовлетворён тем, что был просто Битлом. Он не развенчивал никаких мифов, а лишь предполагал, что у них будет ещё больше возможностей, и не за счёт простого увеличения числа участников “Битлз”, как ранее предложил Джон.
В это время Ринго уже обдумывал то, что год спустя станет его сольным альбомом “Сентиментальное путешествие”, и Пол настаивал на том, чтобы он продолжил реализацию идеи альбома, несмотря на боязнь барабанщика петь на пластинке одному.
Из записи, сделанной в столовой 13 января, во время обмена мнениями:
Пол: Это не так глупо будет звучать, как ты боишься. Самое замечательное, что ты поёшь так, как поёшь на самом деле.
Ринго: Да, но единственный способ сделать это – петь самому.
Пол: Пока, да, конечно. До тех пор, пока ты не научишься петь по-настоящему, ты будешь петь просто от души. И, возможно, когда мы все станем очень старыми, то будем петь все вместе. Мы все будем петь по-настоящему, и мы покажем друг другу, какие мы хорошие, и тогда мы умрём, я не знаю. Наверное, что-нибудь сентиментальное или нежное, что-то в таком роде. Я не знаю. Но на самом деле, я хочу сказать, что для меня всё сводится к таким простым, глупым вещам.
Йоко Оно: Но это важные вещи, понимаешь?
Эта часть беседы за обеденным столом касалась в основном той же темы, что и обсуждение “развода” 7 января, но в более мягкой, оптимистичной и доброжелательной манере. Несколько дней и отсутствие Джорджа – а не просто угроза его ухода – создали явную разницу в атмосфере.
При этом Джон кажется неуверенным в себе и в том пути, по которому он хотел бы пойти. Можно только предположить, что отсутствие камер или видимых микрофонов позволило ему говорить более открыто.
Пока же Пол пытался успокоить Джона: “Ты заметил, что перед нами открыты два пути. Ты знаешь, каким путём мы все хотим идти, и ты знаешь, каким путём хочешь идти ты. И это позитивно!”
Неуверенность Джона превзошла его невероятные способности: “Как сказал Ринго о своём альбоме: ‘Я не буду этого делать, потому что подведу нас или буду выглядеть дураком’”.
Через несколько дней после того, как Пол опроверг опасения Джорджа по поводу того, что его песни “получаются компромиссными”, он изменил свою позицию. Может быть, это связано с уходом Джорджа, а может быть, это результат его ухода и той ответственности, которую он нёс за это, но Пол продемонстрировал, что группа управляет своими песнями на микроуровне, включая свою собственную роль в этом, по крайней мере, сейчас, когда они всё ещё были вместе.
– Что я хотел бы сделать для нас четверых – и вы знаете, мы все делали это в разной степени – я думаю, если ты [Ринго] пойдешь своим путём, ты [Джон] пойдёшь своим путем, и Джордж – своим, а я – другим. Но я знаю, что это применимо ко всем нам, если однажды вы все сможете петь так, как поёте сейчас, [Ринго] может играть на барабанах так, как играешь ты. Джордж может играть по-настоящему, я имею в виду, так, как он играет сам, а не так, как будто я пытаюсь заставить его играть. Но я продолжаю пытаться заставлять его играть именно так.
– Ты пытаешься заставить Джорджа играть надлежащим образом, потому что боишься, что он будет играть не так, как хотелось бы тебе, – заметил Джон. – И это то, что мы сделали, и это то, что ты делал со мной.
– Я дошёл до того, что подумал, что нет смысла указывать тебе, как это делать, понимаешь? Всё, что я пытался сделать на [“Белом альбоме”], это просто спеть это тебе, как будто я был пьян, понимаешь? Я просто делал всё, что мог, чтобы сказать: “Смотри, это само по себе стоит того”. Это не было высокомерием, когда я [говорил]: “Послушай, вот и всё, детка”. Дело не в том, что я не могу указывать вам, что делать, потому что вы не будете играть здесь так, как я считаю нужным. И я не собираюсь указывать вам, как играть.
В этот момент в разговоре за обедом Джон признался, что он просто слишком напуган, чтобы помешать Полу так тщательно обрабатывать партии, как это делает он.
Джон продолжил: “Помимо того, что я не знаю, я не могу сказать тебе лучше, чем ты сам, какие мелодии ты бы сыграл. Но когда ты думаешь о другой стороне этого, просто подумай, как много я сделал, помогая тебе писать. Я никогда не говорил тебе, как петь или как играть. Знаешь, я всегда исполнял эти композиции именно так. Теперь единственное, о чём я сожалею, это о том, что из-за того, что я был так напуган, я позволил тебе исполнить их там, где я не хотел. И тогда моим единственным шансом было позволить Джорджу взять верх или заинтересовать этим Джорджа”.
– “Она сказала она сказала” (She Said She Said)? – спросил Пол.
Из всех их песен эта является заметной темой для обсуждения, и не случайно. В последней песне, записанной для альбома “Револьвер”, Пол ушёл во время сессий в июне 1966 года».
Марк Льюисон (автор книги “Сессии записи ‘Битлз’”): «21 июня 1966 года группа затратила большую часть времени на репетицию песни “Она сказала она сказала” (She Said She Said), сделав не менее двадцати пяти попыток. Затем они записали три дубля ритм-трека. В какой-то момент Пол Маккартни покинул студию после ссоры, что позволяет предположить, что в этой песне на бас-гитаре играл Джордж Харрисон».
Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «По-видимому, в тот день бесцеремонность Леннона взяла верх над Маккартни».
Пол: «Не уверен, но думаю, что это была одна из немногих записей “Битлз”, на которой я не играл. По-моему, у нас была ссора или что-то в этом роде, и я сказал: “Да пошли вы!”, а они ответили: “Что ж, мы сами её запишем”. Полагаю, что на басу играл Джордж».
Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Хотя это не отмечено в студийной документации, партия бас-гитары, несмотря на её достаточно хорошую эффективность, намного более бесхитростна, чем это свойственно игре Пола. Так что можно с уверенностью сказать, что в тот день Пол покинул студию до начала записи».
Дэн Ривкин (автор сетевого журнала “Они могут быть разделены”): «Без вмешательства Пола Джон мог позволить остальным участникам группы просто играть свои партии так, это как было изначально задумано, просто аранжировать. “[Джордж] принял всё как есть, понимаешь?” – Джон вспомнил, что до этого безосновательно принимал стиль управления Пола. – “Знаешь, если что-то не так, то это Джордж, потому что я не хотел на ней твою аранжировку. Если ты дашь мне свои предложения, я их отклоню, или приму, если что-то мне понравится, но это когда мы будем писать песни”.
Ситуация не была взаимной, и Джон напомнил Полу, который согласился: “Был период, когда никто из нас не мог ничего сказать о твоей критике, потому что ты бы всё это отверг”. Тем не менее, Джон признал, что музыкальные решения Пола часто оказывались правильными.
Ровно за неделю до этой беседы за обедом Пол и Джордж обсуждали именно этот вопрос в самый напряженный момент фильма “Пусть будет так”. В конечном счете, Джордж был не в восторге от того, чтобы принимать всё “как есть”, а Пол не всегда настаивал на этом.
Предполагая, что никто не заметил спрятанный микрофон в цветочном горшке в столовой – фраза, которую мне так же нелепо печатать, как и вам читать, – мы можем быть уверены, что ни одно из обсуждений столовой не было под камерами. Были ли они искренни друг с другом в этот интимный момент – совершенно отдельный вопрос. Однако без этой записи мы бы не узнали, насколько сильно Пол вдохновлял остальных на то, чтобы выйти за рамки ограничений группы, и насколько тепло он говорил о возможном воссоединении, “когда мы все станем очень старыми”. Это было бы возвращение, в котором все они могли бы показать, насколько они выросли как музыканты, несмотря на ограничения, которые накладывали друг на друга, и это воссоединение стало бы их заключительным актом. Это мило и, оглядываясь назад, очень грустно, даже если Пол называет это “глупостью”.
В тот вечер в лондонском кинотеатре “Чинецента” состоялась британская премьера фильма “Стена чудес”, звуковая дорожка к которому была написана Джорджем Харрисоном. Джордж, который в тот день ушёл с собрания “Эппл”, не пошёл на премьеру. Вместо этого он провёл вечер в доме Дерека Тейлора, о чём упоминается в дневнике Джорджа. На премьеру фильма отправился Мэл Эванс как представитель Джорджа.
– Вчера вечером я был на премьере “Стены чудес”, – сказал Мэл остальным 13 января. Он сказал, что фильм ему понравился несмотря на то, что о нём “пишут в газетах”.
Ринго, который в мае 1968 года был с Джорджем на мировой премьере фильма во время Каннского кинофестиваля, добавил: “Мне фильм тоже понравился. После нескольких просмотров ты хотел сказать? В первый раз было много интересного”.
После встречи у Ринго Пол провел время с главой “Эппл” Нилом Аспиналом, обсуждая свою потрясающую идею для предполагаемого концерта “Битлз”. В некоторых книгах упоминается, что в тот вечер Пол также присутствовал на сессии группы “Скэффолд” в студии “И-Эм-Ай”. Одним из участников группы был брат Пола, Майк Макгир; они записывали отрывки из своих песен. Пол жил в нескольких минутах ходьбы от студии “И-Эм-Ай”, но странно, что если он побывал на сессии, то почему не упомянул об этом на следующий день, учитывая, сколькими подробностями из жизни они поделились.
Майкл Линдсей-Хогг воскресный вечер провёл перед телевизором, смотрел специальный выпуск передачи Энди Уильямса на “Би-Би-Си-2”. И хотя Энди Уильямс исполнил номер “Битлз”, американский певец вообще не обсуждался на следующее утро. Вместо этого, разговор коснулся дуэта “Саймон и Гарфанкел”, у которых было четыре пластинки, вошедшие в хит-парад Великобритании. Обсуждение начал Майкл.
– Они сделали акцент на “Миссис Робинсон”, что мне не понравилось, потому что Пол Саймон не так хорош в этой композиции, – сказал Майкл. – У Арта Гарфанкела отличное лицо.
– Это который кучерявый? – уточнил Ринго.
Майкл подтвердил, что Гарфанкел самый крутой, а затем неожиданно сообщил, что у него есть “очень длинная и запутанная история о том, как мы с Полом Саймоном не поладили, но она слишком длинная и запутанная. Это забавно, я расскажу вам когда-нибудь”.
Тем не менее в шоу Энди Уильямса было ещё одно выступление, которое вызвало интерес.
– Кто смотрел Рэя Чарльза? – спросил Ринго.
Это хороший вопрос, но, к сожалению, он так и остался без ответа, поскольку они перешли к другим темам, прежде чем кто-либо ответил. Если бы кто-нибудь посмотрел выступление Рэя Чарльза, то мог бы мельком увидеть его органиста Билли Престона».