20 ноября 1968 г.
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Пол дал интервью Тони Макартуру в своём доме на Кавендиш-авеню для специального двухчасового выпуска “Радио Люксембург”, посвящённого “Битлз”».
Тони Макартур: Пол, я бы хотел, чтобы ты рассказал об альбоме в целом.
Пол Маккартни: Что ты хочешь, чтобы я сказал по этому поводу, Тони?
Тони Макартур: Эти песни, полагаю, возможно, для кого-то станут сюрпризом, потому что, как мне кажется, многие ожидают ещё одного шага от “Сержанта Пеппера”.
Пол Маккартни: Ну, знаешь, это ещё один шаг, но он не обязательно должен соответствовать ожиданиям людей. На “Сержанте Пеппере” у нас было больше инструментов, чем когда-либо. Больше оркестрового материала, чем мы когда-либо использовали раньше, так что это было скорее художественным произведением. Но на этот раз нам не хотелось усердствовать, и мы постарались в большей степени выступать как группа, используя только те инструменты, которые необходимы, а не добавляя их из спортивного интереса.
Тони Макартур: Это исходя из намерения иметь возможность исполнять их на сцене?
Пол Маккартни: Да. А также исходя из намерения, что нам нравится играть вместе. Это основная концепция.
Тони Макартур: Первый трек на пластинке – “Снова в СССР” (Back In The USSR). Можем ли мы просто обсудить этот трек, потому что это необузданная, зажигательная композиция.
Пол Маккартни: Да. Хм, это трек, который… как бы пришёл сам собой. Однажды Чак Берри написал песню под названием “Вернуться в США”, которая очень американская, очень в его стиле. Очень такая типа, ну, знаешь, “служу в армии, и, когда вернусь домой, буду целовать землю”, понимаешь, “не могу дождаться, когда вернусь в Штаты”. Я всегда думал, что всё это очень по-американски. По моей задумке, речь о шпионе, который долгое время находился в Америке, понимаешь, и его поймали, и он очень американский. И он возвращается в СССР, понимаешь, и вроде как говорит: “Оставь это до завтра, дорогая, отключи телефон” и “иди сюда, милая”, но с русскими женщинами и всё такое. Понимаешь, это касается качеств русских женщин.
Тони Макартур: “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” (Ob-La-Di, Ob-La-Da).
Пол Маккартни: Мне нравится большинство стилей музыки. Так что, у меня нет одного “стиля”, как говорится… кроме большой чёрной сумки со стилями в коридоре снаружи. А “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да”, “СССР” и “Марта” – это три совершенно разные по стилю песни. Они все мои, на этом альбоме. Я довольно разнообразен, потому что не придерживаюсь какого-то одного стиля. Так что, я понятия не имею, почему у песни ямайский стиль или что-то в этом роде. Просто мне нравится такая музыка.
Тони Макартур: Ты написал эту песню один? Я имею в виду, это союз Леннона и Маккартни?
Пол Маккартни: Полагаю, что в основном это был я. Большей частью я. Джон немного больше подвержен нигерийскому влиянию.
Тони Макартур: “Счастье – это тёплое оружие” (Happiness Is A Warm Gun). Очень интересная баллада. Возможно, хотя ты не исполняешь эту песню, тебе хотелось бы о ней что-то сказать, Пол.
Пол Маккартни: Я хотел бы поговорить о ней, потому что она мне нравится, понимаешь. Одна из моих любимых. Идея песни пришла из рекламы в одной американской газете. Там говорилось: “Счастье – это тёплое оружие” (Happiness Is A Warm Gun) или что-то в этом роде, и там было: “Готовьтесь к долгому жаркому лету с оружием”, ну, понимаешь, “Приходи и купи прямо сейчас!”
Это была реклама в оружейном журнале. И это было так отвратительно, понимаешь, идея “приходите и покупайте своё смертоносное оружие”, “приходи и бери”. Но эта строчка просто замечательная: “Счастье – это тёплое оружие”, которую Джон в некотором роде как бы взял и использовал в качестве припева. А остальной текст, думаю, просто замечательный, знаешь ли. Это рассказ в стихах. И он заканчивается этим: “Счастье – это тёплое оружие”.
Тони Макартур: Похоже, что он, вероятно, довольно серьёзно относится к…
Пол Маккартни: О, настолько серьёзно, насколько это вообще возможно, понимаешь. Это совершенно несерьёзно, как ты понимаешь… Это же просто слова, и я думаю, если бы вы решили в какой-то мере действительно обвинить его в этом, спросив: “Готов ли ты умереть за эти слова?”, то уверен, что он бы не стал этого делать. Уверен, что это не настолько серьёзно, но это хороший текст. Знаешь, я бы заступился за него перед любым, кто этим обеспокоен. Это просто хорошая поэзия.
Тони Макартур: “Марта, дорогая” (Martha My Dear).
Пол Маккартни: Видишь ли, я просто начал подбирать слова к мелодии, понимаешь, о чём я. Как правило я не начинаю писать песни, подходя к этому, как: “Теперь я напишу песню о…”. Иногда я так делаю, но в основном нет. Чаще всего я сочиняю мелодию, а потом мне приходят какие-то слова, и в данном случае это было: “Марта, дорогая” и “провожу дни в общении”. Эти слова ничего не значили, они просто пришли мне в голову. Вот о чём эта песня.
Речь идет о моей собаке, но я не это имел в виду, понимаешь. Знаешь, я никогда не пытаюсь писать серьёзные социальные тексты. Так что можно увидеть в ней всё, что захочешь, но на самом деле это всего лишь песня. Это песня о моей собаке.
Тони Макартур: Пол, сколько времени вам понадобилось, чтобы собрать весь альбом – я имею в виду, написать песни?
Пол Маккартни: Ну, поскольку мы были в Индии, то начали писать песни там. Мы написали там некоторое количество песен, и, в основном, они написаны в Индии.
Тони Макартур: “Чёрный дрозд” (Blackbird), на мой взгляд, довольно красивая песня.
Пол Маккартни: Спасибо, Тони. Ну, она проста по замыслу, потому что к ней ничего не добавишь. И это то, что я говорил о “Сержанте Пеппере” – возможно во время “Пеппера” мы бы поработали над ней, пока не нашли бы способ вставить туда скрипки или трубы. Но не думаю, что ей это нужно, этой песне.
Знаешь, это просто… в песне нет ничего. Это просто один из тех вариантов, когда “берёшь и поёшь”, вот и всё. Единственный момент, когда мы думали над тем, чтобы что-то в неё включить, это когда в конце мелодия возвращается. Она как бы останавливается и возвращается. Но вместо того, чтобы что-то туда добавить, мы включили туда чёрного дрозда. Так что, в самом конце песни поёт дрозд. Кто-то сказал, что это обычный дрозд, а я думаю, что это именно чёрный дрозд!
Тони Макартур: “Роки Ракун” (Rocky Raccoon).
Пол Маккартни: В Индии я сидел на крыше с гитарой. Мы с Джоном сидели там и играли на гитарах. С нами ещё был Донован. Мы просто сидели, развлекались, и я начал играть аккорды “Роки Ракун”, ну, просто наигрывая мелодию. Изначально было “Роки Сассун” (Rocky Sassoon), и мы просто начали придумывать слова, втроём, и стали их записывать. Слова пришли очень быстро. В конце концов я заменил “Сассун” на “Ракун”, потому что это больше походило на ковбойское имя. Вот и всё.
Такое положение вещей – вы не можете точно сказать, как появляется песня, потому что она просто приходит, понимаешь. Она появляется как бы сама по себе. Это напоминает то, как Джон пишет свои книги. Не знаю, как он это делает, да он и сам этого не знает, он просто пишет. Знаешь, это как у любого другого писателя. Как у всех тех, кто действительно сочиняет и пишет. Задаёшься вопросом: “Как он это делает?”. Но на самом деле, это процесс. Что-то приходит извне, и рука начинает записывать. Это то, как это происходит с нами. Я ничего не знаю о горах Аппалачи, ковбоях, индейцах и тому подобном, но я это просто придумал: “Но тут появился доктор, насквозь пропитавшийся джином, и развалился на столе”. Вот так.
Тони Макартур: Полагаю, идея спеть её с каким-то американским/западным акцентом тоже возникла именно так, не так ли?
Пол Маккартни: Ах это? Да, это была просто шутка, как и большая часть всей песни.
Тони Макартур: И ещё одна твоя песня под названием “Я буду” (I Will). Мы с тобой уже обсудили ту сторону творчества, когда песни, кажется, приходят к тебе сами собой, и у тебя появляются идеи. Очевидно, что с этим треком всё произошло точно так же. Здесь снова используется акустическая гитара. Хм, есть небольшое влияние…
Пол Маккартни: Полагаю, что мы всегда были рок-н-ролльной группой. Просто мы не только рок-н-ролльная. Это то, что я перед этим пытался сказать о песнях “Об-Ла-Ди”, “СССР” – это всё разные по стилю композиции. Мы не группа только одного стиля, потому что, например, когда мы играли в Гамбурге, то не просто играли весь вечер рок-н-ролл, потому что там были, скажем, толстые старые бизнесмены и говорили… или худые старые бизнесмены, и говорили: “Сыграйте нам мамбо! А вы умеете играть румбу?” И мы не могли просто ответить “нет”, поэтому нам пришлось понемногу играть и мамбо и румбу.
Так что такого рода композиции похожи на амурную балладу “Я буду”. Но мы записываем такого рода композиции, понимаешь, поэтому всегда играли много чего такого. Не знаю, отклоняемся ли мы от темы, но именно поэтому в этом альбоме такое большое разнообразие – потому что во всём, что мы делаем, нет одного стиля, стиля “Битлз”, понимаешь. И поэтому с одной стороны вы слышите что-то вроде “Я буду”, а затем с другой “Почему бы нам не сделать это на дороге?”, понимаешь. Это совершенно разные композиции – совершенно разные ощущения, но и то, и другое пою я. Один и тот же парень. Да, я написал обе эти песни, знаешь ли. Как это можно объяснить? Я не знаю, почему исполняя “Почему бы нам не сделать это на дороге?” я так кричу, а затем исполняю что-то вроде латиноамериканской песни “Девушка из Ипанемы” (Girl From Ipanema).
Тони Макартур: “День рождения” (Birthday). Следующий трек снова в старом рок-н-ролльном стиле, который, я думаю, мы уже подробно обсудили, но опять же, это очень громкий стиль, если тебе нравятся дискотеки.
Пол Маккартни: О ней целая история, Тони. Так случилось, что фильм “Девушка ничего не может с этим поделать” показывали по телевидению. Это старый рок-фильм с участием Литтл Ричарда, Фэтса Домино, Эдди Кокрана и ещё некоторыми другими. С Джином Винсентом. И мы хотели его посмотреть, поэтому начали запись в пять часов. Мы решили: “Мы что-нибудь сделаем, просто минусовку. Запишем только ритм-трек”.
Так что мы записали это очень незатейливо, что-то вроде двенадцатитактового блюза (прим. – одна из самых универсальных аккордовых прогрессий). И мы застряли в нескольких разных фрагментах, не имея ни малейшего представления, какой получится песня и что будет поверх неё. Мы просто решили: “Хорошо, двенадцать тактов в аккорде ‘A’ и мы перейдем к ‘D’, и я сыграю несколько тактов в ‘C’”. И мы действительно просто играли её вот так, случайным образом. Ни на что другое у нас не было времени, и мы просто записали ритм-трек, после чего все отправились ко мне домой и посмотрели фильм.
Затем мы вернулись в студию и придумали для неё несколько слов. Так что, эта песня была сочинена за один вечер. Хм, знаешь, мы никогда не задумывались об этом раньше. И именно поэтому это одна из моих любимых песен. Я думаю, что она удалась, потому что под неё приятно танцевать. Нравится длинный барабанный проигрыш, потому что вместо того, чтобы, ну, обычно у нас четыре барабанных такта, но здесь мы его просто растянули. Нам всем понравилось, как звучат такие педантичные барабаны
Тони Макартур: “Сын матери-природы” (Mother Nature’s Son) – ещё один трек, в котором вы используете акустическую гитару. В этом альбоме, вероятно, больше акустической гитары, чем вы когда-либо использовали.
Пол Маккартни: Да. Ну, это снова то же самое. Мы сочиняли под акустические гитары. И во многих случаях Джон выбирает гитару, потому что учился у Донована, когда мы были в Индии. Донован показал ему, как играть перебором струн. Так что он тогда как бы зациклился на этом.
И пока Джон изучал способ игры перебором струн, я играл на акустической гитаре так, как умел. Вот почему их так много. Мы решили, что не будем пытаться делать на них наложения [других инструментов], как мы обычно делаем, а просто используем акустическую гитару вместо, скажем, фортепиано, электрогитары или чего-то ещё. Однако единственное, что добавлю. Мнение, что строчка “Родился бедным деревенским парнем” про меня – это домыслы, потому что я родился в [городской] больнице “Вултон” – так что это грязная ложь.
Тони Макартур: “Спиральная горка” (Helter Skelter).
Пол Маккартни: Хм, это произошло только потому, что как-то раз я прочитал рецензию на одну пластинку, в которой было сказано: “Эта группа действительно свела нас с ума, на протяжении всей композиции эхо, они вопят во весь голос”. “А что, было бы здорово сделать что-то подобное. Жаль, что они уже это сделали. Должно быть это здорово – пластинка с настоящим надрывом глотки”.
А потом я услышал их запись, и она оказалась довольно обычной и в какой-то мере очень усложнённой. Она совсем не была жёсткой, кричащей и без какого-либо эха. Поэтому я решил: “Ну, хорошо, тогда мы сами сделаем что-то подобное”. У меня была песня с названием “Спиральная горка”, просто шутейная песня. В общем мы записали её так, потому что мне нравится шумность.
Тони Макартур: “Медовый пирог” (Honey Pie).
Пол Маккартни: Знаешь, мой отец всегда исполнял мелодичные старые песни, подобные этой, и они мне нравились. Мне нравятся мелодии старых песен, да и тексты тоже. Такие старомодные тексты, например, когда женщина поёт о мужчине и говорит что-то вроде: “Я хочу, чтобы его инициалы были на моей монограмме”. Понимаешь, о чём я? Знаешь, были хорошие тексты и просто хорошие мысли, которые в наши дни нечасто услышишь. Поэтому мне бы очень хотелось быть автором 1920-х годов, потому что мне нравятся эти штуки… ну, знаете, носить цилиндр, фрак и что-то вроде того, чтобы приблизиться к этому. Такие мелодии мне нравятся, так что просто я здесь делаю вид, что живу в 1925 году.
Тони Макартур: Последний трек, я полагаю, является завершением пластинки и сегодняшней передачи. И я предполагаю, что многие люди, вероятно, собираются записать этот трек.
Пол Маккартни: Да. Знаешь, это очень похожий трек. В основном его написал Джон. Это его мелодия, что удивительно для Джона, потому что обычно он не пишет такие мелодии. Это очень нежная мелодия, и, на мой взгляд, Ринго её великолепно поёт. Аранжировку сделал Джордж Мартин, потому что он очень хорош в таких делах, знаете ли – очень роскошные, приятные аранжировки. И это всё, что я могу сказать об этом. Это очень нежно. И вообще, это “Спокойной ночи”.
Реклама “Белого альбома”.