4 ноября 1968 г.
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Йоко Оно была госпитализирована в лондонскую больницу королевы Шарлотты. Она была на шестом месяце беременности, и врачи опасались, что стресс после недавнего ареста и негативная реакция прессы, затронувшая семью Леннонов, могут поставить под угрозу будущее её ребенка. В течение следующих двух недель Джон постоянно дежурил возле её постели. В больнице пара сделала несколько записей».
Интервью с Джорджем Харрисоном в штаб-квартире “Кэпитол Рекордз” 4 ноября 1968 г.
Корреспондент: Ну, я просто хочу узнать, ваш новый альбом будет двойным, это так?
Джордж: Так, четыре стороны, девяносто пять минут, тридцать один трек.
Корреспондент: Хорошо. Сколько из них, в этот раз, написано вами, Джордж?
Джордж: Четыре.
Корреспондент: В этот раз четыре? Здорово, хорошо.
Джордж: Я расслабился.
Корреспондент: А Ринго?
Джордж: Ринго написал одну песню в стиле кантри-энд-вестерн. Но он также исполняет ещё одну, написанную Джоном, она называется “Спокойной ночи”.
Корреспондент: Ясно. Это ваше возвращение к путешествию в стиле “Сержанта Пеппера”, или вы просто хотите…
Джордж: Нет, он на самом деле не похож на “Пеппер” с его концепцией, как вы знаете, театрального представления, ничего подобного. Он больше похож на обычный альбом, но, в то же время, в целом отличающийся. Чуть позже я дам вам его послушать.
Корреспондент: Хорошо.
Джордж: Вы составите своё впечатление.
Корреспондент: Я в предвкушении. Когда он выйдет на американском…?
Джордж: Первого декабря.
Корреспондент: Первого декабря, понятно. При участии персонала “Эппл”.
Джордж: Пардон?
Корреспондент: При участии вашей компании “Эппл”.
Джордж: Ну, да. “Эппл”, “Эппл”, “Эппл”.
Корреспондент: Вам хорошо над ним работалось? Результат получился хорошим?
Джордж: Да, работалось хорошо, это так. Была проделана довольно большая работа, но она была плодотворной, понимаете. То, что получилось, вышло хорошо. Стоящая вещь.
Корреспондент: Вы заключили контракты с большим количеством артистов?
Джордж: Довольно со многими, да. У нас есть солист, чей альбом должен выйти в Штатах через пару недель – это Джеймс Тейлор. Парень сам написал весь свой материал. Так же есть ещё пара групп, несколько солистов. Выйдет ещё довольно много материала.
Корреспондент: Я понимаю, что самое главное в подобных компаниях, как я читал, это звук. У вас, на самом деле, на первом месте хорошее звучание. Это что-то такое…
Джордж: Так и должно быть. Так и есть, мы не должны выпускать пластинки – сливки с сахаром – мы не должны выпускать такие пластинки, которые нам не нравятся.
Корреспондент: Правда?
Джордж: Это действительно так… всё сводится к этому. Понимаете, есть много хорошей музыки, и мы просто пытаемся держать высокую планку, чтобы всё было хорошо. Не обязательно, чтобы это был хит, не думаю, но при условии, что это хорошая вещь.
Корреспондент: Я раз пять посмотрел ваш фильм в цвете. Он шёл у нас пару месяцев назад.
Джордж: Какой, “Подводную лодку”?
Корреспондент: “Волшебное таинственное путешествие”.
Джордж: А, “Таинственное путешествие”.
Корреспондент: В цвете.
Джордж: Он вам понравился?
Корреспондент: Да, весьма. Я был очень тронут. Действительно. Пара сцен были очень трогательными, на самом деле.
Джордж: Ну да, для нас сейчас это несколько старовато, прошёл почти год.
Корреспондент: Ну, он у нас не выходил. Сказали, что его покажут на американском телевидении, и когда у нас состоялся предварительный показ, его продемонстрировали в одном из местных кинотеатров.
Джордж: На самом деле в Англии только несколько критиков были им недовольны. Они дали ему плохие отзывы и тем самым отбили у большинства американцев желание его посмотреть. Полагаю, что его будут показывать в колледжах, так что он отправляется на гастроли.
Корреспондент: Его бы там оценили. Это что-то вроде… это очень… легкомысленная вещь, она затягивает. Я посмотрел его пять раз, но так и не понял, о чём он.
Джордж: Он не понравился критикам, потому что похож на любительское кино. Большой фильм для домашнего просмотра, чем он и является, собственно. Но я хочу сказать, что они и не попытались увидеть в нём что-то ещё.
Корреспондент: В нём содержится что-то большее. В нём я увидел в какой-то степени пародию на работы некоторых режиссёров.
Джордж: Ну да.
Корреспондент: Знаете, эта сцена в стиле “Гран При”, и потом сцена, моя любимая сцена, на пляже с пожилой парой. Красивая сцена!
Джордж: Ну да, но, вы знаете, что “Би-Би-Си” хотела вырезать эту сцену? Они решили, что она пошлая!
Корреспондент: Да ну, пошлая?
Джордж: Ну да.
Корреспондент: Пожилые люди не могут влюбиться или иметь…
Джордж: Нет, нет, им нельзя.
Корреспондент: Что такое… Я не видел…
Джордж: Где-то на следующей неделе выйдет “Жёлтая подводная лодка”. Знаете, мне этот фильм понравился намного больше, чем я предполагал. Там много замечательных сюжетов, таких как “Море дырок”, многое в стиле Босха, если вы знакомы с Босхом.
Корреспондент: Совсем немного.
Джордж: Там есть немного странные существа, когда подводная лодка пробирается через все эти разные места. Море дырок – это здорово, это как относительность, пространство, время. И они переходят в другое место, где много странных существ как у Босха, танцующих и похожих на пылесосы. Очень здорово.
Корреспондент: А что по поводу рычага Ринго? (прим. – “lever-puller” – игра слов от “Liverpooler” – ливерпулец).
Джордж: Что именно?
Корреспондент: Когда он тянет рычаг, то кричит: “Я просто люблю дергать за ручки”.
Джордж: И он дергает рычаг.
Корреспондент: Ну да.
Джордж: И что после этого происходит?
Корреспондент: Что-то открывается. Я сам не видел, мне об этом рассказали (прим. – описывается сюжет из мультфильма: “Вдруг Ринго заметил небольшой рычаг. ‘Я прирождённый дёргатель’, – произнёс Ринго и дернул за рычаг. Гром, молния, грохот! В глазах у всех неожиданно потемнело. Несколько секунд погодя, картина потихоньку начала проясняться”).
Джордж: О, не могу вспомнить. На самом деле его надо посмотреть пару раз, в нём много чего такого есть.
Корреспондент: Так же, как с фильмом “Волшебное таинственное путешествие”. Я посмотрел его пять раз подряд. В тот день его показывали двенадцать раз, мы просто остались и смотрели.
С тех пор, когда вы впервые встретились с Махариши, многое изменилось к худшему, как мы знаем, на телевидении говорили разное о том, что вы разочаровались и всё такое. В то время, когда вы увлеклись учением Махариши, я заинтересовался учением Дзэн. Здесь, в Гардене, каждый день я приходил на встречу с учителем Дзэн к четырём часам утра. Он тоже критиковал Махариши за то, что, как он говорил, Махариши был слишком уклончивым от обязательств, и он, вроде как, высказался на телевидении по поводу того, чтобы избежать войны вы производите большие бомбы, и он отчасти разочаровал…
Джордж: Видите ли, проблема в том, что, ну, в общем, на самом деле это не является проблемой. Только если вы рассматриваете это как проблему. Но суть в том, что всё в мире делится на “правильное” и “неправильное”, на “да” и “нет”, на “верх” и “низ”, на “хорошее” и “плохое”. И хорошее существует только при наличии плохого. Понимаете. Вы можете только сопоставлять одно по отношению к другому. Но на самом деле, они две стороны одной медали. Так что, на самом деле Махариши великий, понимаете, и было много ситуаций, когда он… вплоть до идеи участвовать в шоу Джонни Карсона. Я имею в виду, что с одной стороны, вы можете принимать всё, с другой стороны, ничего не принимать. Это, на самом деле, обусловлено, и сначала, знаете, мы хотели… Я на самом деле имею в виду, что по-прежнему хочу, чтобы весь мир проснулся и понял, кто он и что он должен делать. И тогда это было бы замечательным местом. Думаю, что именно поэтому мы на самом деле уделяем много времени таким вещам, как телешоу и, знаете, я не слишком возражаю против идеи, чтобы кто-то вроде Махариши выступил на телевидении. Даже если это вне контекста, подобная личность, она вне контекста. И всё же, в то же самое время, знаете…
Корреспондент: Как вы доносите до людей свои идеи?
Джордж: Особенно сейчас, подобно тому, как сегодня век высоких скоростей, так и мы играем музыку соответствующую веку высоких скоростей. И я считаю, что другие поступают так же. В некотором смысле, Махариши – это йога века высоких скоростей. И это не может быть совершенно плохим или совершенно хорошим. Знаете, это превосходно, что истина является чем-то, что не хорошее или плохое. Она вне всего этого. И как только вы пытаетесь сказать, какая она, вы сразу же переноситесь в относительность хорошего и плохого, понимаете, так что истинное положение дел лучше всего искать самостоятельно.
Корреспондент: Ну, эта точка зрения о хорошем и плохом похожа, как я понимаю, на случай с Ленноном, когда совсем недавно он был арестован. Молодежь в Соединенных Штатах по всей стране часто попадает за решетку, они становятся преступниками из-за того, что курят марихуану. Молодежь приобретает пластинки и всё такое. Вы знаете, что сейчас добро, а что зло, на кого они равняются?
Джордж: Ну да, я заметил на двери одной из полицейских машин в Лос-Анджелесе надпись: “служить и защищать”. И это на самом деле, в некотором роде зацепило меня, и я задался вопросом, кому они служат и кого защищают? Я имею в виду, что где это реально выполняется. Потому что, может быть, они служат и защищают, но, себя? Или, кому?
Корреспондент: Раньше, знаете, когда, во всяком случае, я был ещё ребенком, полицейский был чем-то… он был человеком, стоящим на углу. Вы подходили к нему и разговаривали с этим парнем, и он должен был вам помочь. Но теперь, не все из них, понимаете, конечно же, но принципы, которыми они руководствуются, и правила, которыми они пользуются, в настоящее время настолько архаичны, чтобы быть используемыми сейчас, и в большинстве случаев они, вероятно, такие, потому что они так ориентированы на…
Джордж: Но это уловка, видите ли, потому что они говорят, ну, это не я, это кто-то там наверху говорит мне, что нужно делать. И вы никогда не сможете найти того парня, который наверху. Потому что они перекладывают ответственность, знаете ли. Возьми ответственность, Энни.
Корреспондент: Как сейчас можно охарактеризовать в целом состояние музыкальной сцены в Англии, что интересует людей нашего возраста. Я был в Англии в 64-м и 65-м, более того, я видел ваше выступление, по-моему, с Роем Орбисоном. Это было тогда, в 64-м.
Джордж: Не плохо, знаете ли. По сравнению с Америкой, точно также. То же самое и во всём мире. Те же вещи, знаете ли, внешние подстрекатели.
Корреспондент: Противоречащие элементы…
Джордж: Суть в том, что у нас это есть, но, опять же, просто, всё немного меньше, чем в Америке, понимаете. Меньше денег, меньше промышленности, всего меньше. Поэтому и революционеров у нас меньше, разных “истов”.
Корреспондент: Вы можете заметить, всё же, что изменения в этой стране происходят.
Джордж: Э, вы можете заметить, что они там происходят, но неслышно. Это как в соотношении к размеру Америки, понимаете, поэтому изменения меньше, потому что меньше людей, пытающихся это изменить. Но, с таким же успехом, меньше тех людей, которые не хотят изменений, и это хорошо. Зная в Англии, потому что она вообще меньше, понимаете. Дело в том, что была большая демонстрация, по-моему, буквально где-то на прошлой неделе. И она была, вроде как, самой большой демонстрацией за всё время, потому что все демонстранты, они просто сейчас собираются все вместе, и они в целом, в некотором роде отражают то, что происходило в Чикаго, понимаете. Они окружаются полицией на лошадях с дубинками, и всё такое. Но они становятся всё более решительными, такими, как в Америке.
Корреспондент: Возвращаясь к музыкальной сцене, как вы считаете… понимаете, для меня музыка всегда была своего рода зеркалом культуры, общества, и сейчас большой бунт блюза и всего остального. И я заметил, что ваша музыка, всё же, отражает другое направление, понимаете, вы не пошли путём Джона Мэйола и остальных. Как вы думаете, музыка, более или менее в каком направлении будет двигаться в следующие несколько лет?
Джордж: Ну, наш новый альбом в целом, за исключением нежных, сентиментальных композиций, в целом более тяжёлый. Намного более тяжёлый. Дело в том… я имею в виду, что мы никогда не придерживались одного стиля, как Джон Мэйол, и я полагаю, что это то, с чем я не совсем согласен. Понимаете, я считаю, что мне нравится настолько разная музыка, что я не хотел бы зацикливаться на чём-то одном, скажем, блюзе, а потом всю оставшуюся часть своей жизни играть двенадцать тактов. Но наш новый альбом гораздо более тяжёлый, и в нём есть и блюзовая композиция, на самом деле.
Корреспондент: Действительно?
Джордж: Она так и называется “Твой блюз”. Очень блюзовая композиция. Не знаю, как поклонники чистого блюза его примут, но, знаете, он такой же настоящий, как и любой другой блюз.
Корреспондент: Ну да, прямо-таки блюз?
Джордж: Да.
Корреспондент: Не может быть.
Джордж: “Я так одинок, я хочу умереть. Так одинок, я хочу умереть. И если я ещё не умер, о! Ты знаешь почему”. Что-то вроде этого, вот так.
Корреспондент: Ну да. Я заметил, знаете…
Джордж: Ти-Боун Леннон и Би Би Харрисон (прим. – обыгрываются имена американских блюзовых гитаристов Ти-Боуна Уокера и Би Би Кинга).
Корреспондент: …то, что я услышал в интервью с Донованом, где он говорил о возвращении к старым менестрелям…
Джордж: Чтобы вернуться к ритм-энд-блюзу, как раньше.
Корреспондент: Хорошо, только по отношению к себе и возможно, ещё одному лицу.
Джордж: Произведения Дона серьёзные. Думаю, что никогда не получал такого удовольствия от пластинок Донована, как от его простого пения под гитару. Знаете, он был с нами в Индии, где написал песню “Шарманщик” (Hurdy Gurdy Man) и много материала для своего нового альбома.
Корреспондент: Вероятно, также песню “Танжер”.
Джордж: И это здорово, знаете, он сочиняет их просто замечательно. А потом приходит в студию и что-то происходит. Знаете, на мой вкус, я бы предпочел, чтобы он записывался точно так же – только он и его гитара. Или приходить в студию и записываться по-настоящему. Но когда он записывается, то всегда получается пятьдесят на пятьдесят. Тем не менее, замечательный товарищ, старина Дон. Мы любим тебя, Донован, о, да.
Корреспондент: Перейдем к другой теме… какие у вас чувства сейчас, в США, ваше ощущение от проходящих здесь выборов…
Джордж: По-моему надо признать, что это забавно – эти выборы. Я чувствую, что, знаете, время от времени у меня возникает ощущение, что нет никакой разницы между прошлым, настоящим и будущим, всё одно и то же. И особенно сегодня, когда выбирается один из трёх плохих парней, и получится так, что самый популярный из них вдруг станет президентом (прим. – президентские выборы в США 1968 года пройдут 5 ноября; выборы 1968 года рассматриваются как переломные, окончившие эпоху доминирования Демократической партии в политике США).
И мы все знаем, что он не тот, он не собирается этого делать, кто бы это ни был, он не тот. Итак, мы уже прошли это, я имею в виду, если вы сейчас представите себе, что через два года кто-то из этих троих будет там этим заниматься. Тогда, понимаете, нет никакой разницы, это всё как пустая трата времени. На самом деле это очень грустно, но когда знаешь, что будущее не принесет больших изменений. . .
Корреспондент: Ну, многие надеются, что Уоллес победит на выборах, так что это произойдет быстрее. Таким образом, изменения произойдут быстрее, понимаете.
Джордж: Я думаю, что Полсен, Пэт Полсен мой кандидат (прим. – в 1968 году комик Пэт Полсен, ведущий популярного “Шоу братьев Смазерс” на пике славы начал президентскую кампанию за место в Белом Доме; он использовал весьма оригинальный слоган: “Всего лишь обыкновенный, заурядный, простой спаситель судьбы Америки”).
Корреспондент: Не может быть.
Джордж: Да, но если вам нужен Томми Смазерс, выберите его.
Корреспондент: Ну, думаете, это возможно? Знаете, в этой стране, да и в Англии, кто-то становится лидером, президентом или кем бы то ни было, чьи интересы направлены на обычного человека…
Джордж: Не знаю. Я этого себе не представляю. Те, чьи интересы в целом направлены на страну и народ… погибают.
Корреспондент: Правда?
Джордж: Да, либо погибают, либо не делают этого достаточно долго. Поскольку другие, кто становятся президентами, этого не делают, то, кажется, это не имеет никакого отношения к стране или народу, понимаете. Это полностью их сцена, их эго, эта ситуация: “Я президент, берегитесь”, так как когда они могут умереть как тот знаменитый президент, который сделал то и сделал это. И вы знаете, именно на таком вшивом уровне об этом не стоит говорить. Это – ерунда, это – ерунда, понимаете, все это… президенты и премьер-министры, они все одинаковые.
Корреспондент: Главы протекторатов в том же положении.
Джордж: Простите им, поскольку они не ведают, что творят.
Корреспондент: Когда мне было четырнадцать лет, я знал, что мне хотелось на бал королевы, но я не знал, как это сделать. Я пошёл, чтобы увидеть королеву, но её там не было.
Джордж: Королева, ну да. Всё-таки у нас с королевой всё в порядке, на самом деле. С королевой, знаете, не так, здесь другой случай, не как с президентом. Президент, кажется, трудным парнем. Так как королева просто всё время всем приветственно машет рукой. И вы знаете, в этом действительно её карма, понимаете, перст судьбы указал на неё, и с ней это произошло, понимаете, с ней ничего не случилось, и она всем приветственно машет рукой. Но она… она замечательная леди, и от этого всё ещё хуже, так или иначе.
Корреспондент: Как с принцем Чарльзом?
Джордж: Ну, принц Чарльз, не знаю. И принцесса Анна (смеется), принцесса Анна, кажется, что они более клёвые. Я имею в виду, что сейчас её мини-юбка на два дюйма выше лодыжки, так что, она на самом деле она развивается. На самом деле они всё-таки хорошие. Королевская семья довольно клёвая, знаете ли. Маргарет и Тони Энсон Джонс, и принцесса Александра, знаете, они все, они такие же, у них есть своя отличительная особенность, такая как: “Мы получили новые пластинки ‘Эппл’, вы их слышали?”. Понимаете, они не настолько нудные, как это кажется. Вина лежит на парламенте, а Гай Фокс был хорошим парнем. Вы знаете о нем? (прим. – Гай Фокс, английский дворянин-католик, родился в Йорке, самый знаменитый участник Порохового заговора против английского и шотландского короля Якова I в 1605 году).
Корреспондент: Нет.
Джордж: Был такой парень по имени Гай Фокс, который, я здесь не уверен за точность дат, но сколько-то лет назад, скорее всего несколько сот лет назад, он поднялся вверх по реке Темза, чтобы взорвать парламент, но его схватили, и он так этого и не сделал. Поэтому каждое пятое ноября Англия превращается в большую сцену с кострами в садах, на улицах, а на костре сжигается чучело Гая Фокса. Люди разъезжают по Лондону с наклейками на автомобилях, на которых написано: “Гай Фокс, возвращайся, ты нам нужен”.
Корреспондент: Как себя чувствуют остальные? Как здоровье Джона и Пола?
Джордж: Как они? Их здоровье? Нормальное, на самом деле, учитывая, через что мы прошли. Это лето было для нас очень напряженным, знаете, из-за усилий в организации “Эппл” и попыток собраться вместе. Так как Брайен умер, нам нужно было на самом деле узнать всё о наших предприятиях, о положении группы и о состоянии дел. Было тяжело, потому что кроме нас больше никого не было, кто мог бы этим заняться. Поэтому мы должны были это делать, и, одновременно с этим, записывать новый альбом. Так что, просто наступил такой момент для всех, когда мы только что закончили альбом, и для всех наступил перерыв, и у нас начались каникулы. Таким образом, полагаю, мы его закончили. И после рождества, проведённого в семейном кругу, мы вернемся отдохнувшими.
Корреспондент: У вас возникают проблемы по совмещению деловых вопросов с музыкальными? Они ведь отличаются, не так ли?
Джордж: Нет, на самом деле, нет, потому что музыка и есть наше дело. Так что, это довольно легко.
Корреспондент: Джордж, вы будете в этом году выпускать рождественскую пластинку?
Джордж: Вы имеете в виду пластинку для клуба поклонников?
Корреспондент: Именно.
Джордж: Да, да, мы её запишем, но она по-прежнему будет доступна только состоящим в Официальном клубе поклонников “Битлз”.
Корреспондент: У нас есть две пластинки, 64-го и 66-го, и хотелось бы получить остальные.
Джордж: Ну, на самом деле это то, что мы делаем специально для поклонников.
Корреспондент: Сколько поклонников у вас там, в Англии?
Джордж: Довольно много. Но, видите ли, суть в том, что они платят деньги, и получают фотографии, информацию. Но, главное, то, что они получают, являясь поклонниками, это рождественскую пластинку, которую мы записываем специально для них. Поэтому было бы неправильно, если бы её мог купить любой человек. Потому что тогда, понимаете, у них не будет чего-то уникального. Но мы снова её запишем, да, вероятно, в первую неделю декабря.
Корреспондент: Есть ли в Англии андерграундное, в кавычках, радио?
Джордж: Нет, ничего такого. Андерграундное радио, или то, что можно было бы приравнять к андерграундному, было на пиратских кораблях, плавающих в море. Было три или четыре пиратских радиостанции, но новое правительство приняло новый закон, видите ли, потому что, как я полагаю, в Англии теперь нельзя иметь свою радиостанцию, понимаете. Им можно иметь радиостанцию, а нам нет. Поэтому, теперь мы плачемся на “Би-Би-Си”, которое является посмешищем, и нет больше никаких пиратских радиостанций. За исключением одного замечательного малого, который первым организовал пиратское радиосудно, и у него есть небольшой план. Так что, если это получится, то, возможно, у нас появятся другие пиратские радио и телестанции. Он планирует пиратское телевидение, цветное телевидение и ещё немного всего.
Корреспондент: Это будет классно.
Джордж: Ну да, если получится. Но тогда, знаете, они примут другой закон, и кто-то придумает новый план, и потом снова будет новый закон, и это будет продолжаться и продолжаться.
Корреспондент: До сих пор нам, в некотором роде, везло, мы были в эфире в течение года, и у нас очень немного проблем с “Эф-Си-Си”.
Джордж: Что такое “Эф-Си-Си”.
Корреспондент: Федеральное агентство по связи. “Они”, как ты выразился.
Джордж: “Они”. Ну да, вы состоите в профсоюзе? Платите взносы?
Корреспондент: Нет, взносы мы теперь платим по-другому. Я думаю, будет лучше оставить это в тайне. Да, полагаю, что на этом мы закончим. На самом деле было очень приятно поговорить с вами, Джордж.
Джордж: Спасибо. Приятно было здесь побывать. Замечательное “Кей-Пи-Пи-Пи-Пи-Си”.
Корреспондент: В Пасадене.
Джордж: В Пасадене, да. “Где мой дом, Пасадена”. В Пасадене действительно трава более зеленая? Так, я назову своё имя, чтобы всё было официально. Хотел бы сказать, что это был Джордж Харрисон из “Битлз”, на замечательном “Кей-Пи-Пи-Пи-Пи-Пи-Пи-Пи-Си”, где трава зеленее в Пасадене. Спасибо.
Корреспондент: Большое спасибо, Джордж.