20 июня 1968 г.
Дженни Бойд после обвинения в хранении наркотиков в магистратском суде Боу-стрит, Лондон, 20 июня 1968 года.
Газета “Глазго Геральд”, 21 июня 1968 года: «Дженни Бойд, двадцатилетняя сестра Патти Бойд, жены Джорджа Харрисона, одного из участников группы “Битлз”, вчера была в суде на Боу-стрит в Лондоне, где сказала полиции, что бросила курить каннабис, когда занялась медитацией.
Мисс Бойд было предъявлено обвинение в хранении каннабиса у себя дома в период с 17 августа 1967 года по 16 февраля этого года. Её залог в 100 фунтов стерлингов был продлён.
Детектив-констебль Дональд Спирс из отдела Скотланд-Ярда по делам, связанными с наркотиками, рассказал, что 16 февраля он пришёл в дом мисс Бойд с ордером на обыск. По его словам, он изъял трубку для кальяна из спальни, расположенной в цокольном этаже, чтобы провести анализ на следы наркотиков. В это время мисс Бойд не было дома. Детектив-констебль Спирс рассказал следующее: “23 апреля я снова посетил её дом. Мисс Бойд открыла дверь. Я спросил её, знает ли она, что 16 февраля в её доме был обыск. Она сказала, что только накануне вернулась из Индии и не знает об обыске. Я сказал, что анализ показал, что в трубке обнаружены следы каннабиса. Мисс Бойд ответила, что раньше курила марихуану, но теперь бросила, поскольку занялась медитацией. Я спросил, курила ли она марихуану через эту трубку. Она ответила утвердительно, но повторила, что теперь не курит. Она сказала, что если анализ обнаружил остатки каннабиса в трубке, то они очень старые”. Детектив-констебль Спирс сказал, что позже он узнал, что мисс Бойд уехала в Индию 15 февраля, за день до того, как полиция пришла к ней домой. Мисс Бойд не признала себя виновной и наняла адвоката».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Пол, [глава “Эппл”] Рон Касс, [глава “Эппл Филмс”] Тони Брэмуэлл и Айвен Вон – друг детства Маккартни и Леннона, который познакомил их 6 июля 1957 года, вылетели в Лос-Анджелес, где Пол должен был выступить на конференции по продажам компании “Кэпитол Рекордз”, которая была американским дистрибьютором “Эппл”».
Тони Брэмуэлл (глава «Эппл Филмс»): «Поскольку прямого рейса в Лос-Анджелес не было, нам пришлось сделать остановку в Нью-Йорке. Первое, что сделал Пол по прибытии в аэропорт Кеннеди, он вытащил чек с телефонным номером Линды, который, что говорит о многом, бережно хранил в бумажнике, и позвонил ей. Её не было дома, поэтому он оставил сообщение на автоответчик. “Эй, я в Америке! – сказал он. – Приезжай потусить на пару дней. Я остановился в отеле ‘Беверли Хиллз’”. Казалось, он был разочарован тем, что она не взяла трубку».
Бэрри Майлз (автор книги «Через много лет»): «До появления автоответчиков в телефоне такие люди, как Линда, обращались к услугам телефонной службы секретарей-телефонисток. Звонки автоматически перенаправлялись на эту службу, и телефонные операторы на них отвечали. Невольно они посвящались в интимные подробности жизни своих клиентов».
Линда: «Это было как общение с подругой. С разными подругами. Можно предположить, что это были чернокожие женщины, живущие в Гарлеме. Они говорили: “Привет, Линда, сегодня вечером звонил такой-то…”. Мы разговаривали, и это было здорово. В тот вечер это было так: “Позвонил Пол Маккартни и сказал то-то и то-то”. Что ж, это было интересно. Потом он перезвонил и сказал, что приезжает в Лос-Анджелес, что остановится в отеле “Беверли Хиллз”, хочу ли приехать к нему на эти два дня? Сейчас я не люблю летать, но тогда это было по-другому: “Конечно, ладно!”.
“Диана, подруга, не могла бы ты два дня присмотреть за Хизер?” За Хизер присмотрят, это всё, что меня заботило».
Кен Мэнсфилд (руководитель “Эппл Корпс” в США): «В отеле “Беверли Хиллз” я забронировал для Пола бунгало, чтобы у него была возможность уединённой жизни и атмосфера, способствующая сочинению песен».
Тони Брэмуэлл (глава «Эппл Филмс»): «В роскошном отеле “Беверли Хиллс” нам выделили бунгало с бассейном. Это было похоже на рай! Первым делом мы переоделись и пошли купаться. Как бы банально это ни звучало, но такова жизнь, думал я, пока мы с Полом бок о бок прохлаждались на надувных матрацах с бокалами в руках и смотрели на голубое небо, а в воздухе витал аромат жасмина и цветков апельсина.
В тот день мы решили сделать покупки на Сансет-Стрип. Для меня всё было безумно дорого, но Полу было всё равно.
“Подписывай чеки на всё, что хочешь”, – сказал он мне. Ситуация была довольно странная. Молодой человек со многими миллионами, у которого при себе не было ни гроша. Немного похоже на королевскую особу, я полагаю. Во всяком случае, все были более чем счастливы получить наши подписанные чеки.
“Выписывайте счёт на ‘Эппл’”, – великодушно произносили мы с Айвеном, хихикая за углом на Родео-Драйв. Всё это нам казалось чем-то нереальным. Даже Пол признался, что за эти несколько лет он так и не привыкнул к такому образу жизни.
Во время похода по магазинам мы с Полом купили куртки в индийском стиле “Неру”. Пол взял себе из красного бархата, а я из белого шелка. Мы также купили несколько пар экзотических солнцезащитных очков с розовыми линзами в психоделической оправе, в которых мы выпендривались. Одной пары было бы достаточно, но мы не могли решить, какая из них нам нравится больше, и в конце концов Пол сказал: “Да чёрт с ними. Давайте возьмём все”. И снова, когда мы подписывали внушительный счёт, нам стало дико смешно, и мы выбежали на улицу, хохоча, как люди, которые сбежали из китайского ресторана, не заплатив».
Вечером, ещё раз окунувшись в теплую шелковистую воду бассейна, мы оделись в наши новые наряды, нацепили психоделические очки и умчались в лимузине с тонированными стеклами длиной в десять миль. Это были шестидесятые, и по параметрам крутизны того времени мы были самыми крутыми из крутых.
Когда новость о том, что Пол в городе, распространилась со скоростью лесного пожара, начали появляться группы девушек.
Нашей первой остановкой был “Романов” – любимый ресторан Фрэнка Синатры, которым управлял какой-то русский князь. Потом мы начали движение по клубам. Первым на повестке дня стал клуб “Фабрика”. Расположенный среди большого промышленного склада, его посетители были в основном представители голливудской элиты, такие как Пол Ньюман и Стив Маккуин. Пол Вассерман по прозвищу “Вассо” – главный голливудский пресс-агент, сидел с нами, приветствуя и представляя гостям, называя их имена. Там был Сэмми Дэвис-младший, который подошел к нашему столику, чтобы поболтать.
“Привет, Пол, как дела, чувак? Рад тебя видеть”. Я был просто очарован тем количеством золотых украшений, которые этот очень невысокий мужчина смог надеть на своё жилистое маленькое тело и при этом ещё и танцевать. Ринго был бы впечатлён, поскольку любил золото, любил танцевать, и у него это тоже хорошо получалось. Тем временем на нас бросались разные модели и старлетки. Если они не могли привлечь внимание Пола, то Рон, Айвен или я делали это за него. Виски и кока-кола лились рекой до самого утра. Все мы были на таком естественном кайфе, что не чувствовали никаких побочных эффектов.
В сопровождении Вассо и нескольких девушек мы вышли из клуба. Кажется, я оказался со стюардессой, но не уверен. В окружении с дюжины девушек мы отправились в отель. Проезжая по Сансет-Стрип к отелю с вагоном девушек, Вассо с большим удовольствием догнал нас и врезался сзади в нашу машину своим не менее гигантским “кадиллаком”, помахал рукой и с рёвом умчался восвояси».
Марк Льюисон (автор книги «Сессии записи Битлз»): «19:00-3:30. Студии 1, 2 и 3 “И-Эм-Ай”, Эбби-Роуд. Продюсер: Джордж Мартин; звукоинженер: Джефф Эмерик.
Из всех участников группы присутствовали только Леннон и Харрисон.
После нескольких дней работы по компиляции плёночных колец и звуковых эффектов, во время этой сессии Джон Леннон подготовил мастер-ленту для композиции “Революция 9” (Revolution 9).
В этот день были использованы все три студии на Эбби-Роуд, и были задействованы все сотрудники и инженеры “И-Эм-Ай”, которые управляли плёночными кольцами на магнитофонах».
Джон: «Материал выдержан в таком же внутреннем ритме, что и первоначальная “Революция”, и включает в себя что-то около двадцати циклически повторяющихся отрывков – из произведений, найденных в архивах “И-Эм-Ай Рекордз”. Мы вырезали куски классической музыки и мастерили из них петли разной длины».
Марк Льюисон (автор книги «Сессии записи Битлз»): «Основой для трека послужила вторая половина записи композиции “Революция 1”, к которой было добавлено не менее сорока пяти звуковых фрагментов, а также трек, в котором Леннон и Харрисон произносят случайные фразы в отдельные микрофоны».
Джон: «В студии стояло с десяток магнитофонов, рядом с ними сидели люди, придерживая карандашами петли, смонтированные из магнитной ленты, до нужного натяжения, чтобы они не замялись, причём длина некоторых петель ограничивалась дюймами, а у других достигала ярда.
В медленной версии “Революции” из альбома музыка всё продолжалась, продолжалась и продолжалась, ну, я взял эту затихающую концовку, что, кстати, сейчас иногда делают с диско-записями, и наложил весь материал прямо на неё».
Марк Льюисон (автор книги «Сессии записи Битлз»): «Йоко Оно также присутствовала в студии, и её можно услышать в нескольких местах трека. Её аудиодневник, записанный во время первой сессии записи композиции “Революция 1” 30 мая 1968 года, также был использован в миксе.
Самое известное плёночное кольцо содержало запись мужского голоса, повторяющего фразу “номер девять”. Этот фрагмент был взят из аудиоэкзамена Королевской музыкальной академии, и он дал название всему звуковому коллажу».
Дэйв Рыбачевски (автор книги «История музыки Битлз»): «Поскольку было решено, что новый “смонтированный” трек будет называться “Революция 9” (Revolution 9) из-за повторяющегося голоса “номер девять”, слышимого на протяжении всего трека, было решено, что первая половина композиции будет называться “Революция 1” (Revolution 1)».
Джон: «Композиция “Революция 9” – это неосознанное отображение того, как, по моему мнению, всё будет происходить, если это случится. Некий эскиз революции: абстракция, музыка, повторяющиеся звуки, человеческие голоса. Я думал, что такими звуками я нарисовал революцию, но я ошибся. На самом деле у меня получилась антиреволюция, но это была попытка изобразить действие».
Джон Робертсон (автор книги «Полный путеводитель по музыке Битлз»): «Основываясь на авангардном коллаже звуков, первоначально составлявших вторую часть оригинальной “Революции”, Джон и Йоко создали аудиокошмар, который, по их замыслу, отражал бурный процесс революционного развития. Эта композиция записывалась дольше, чем любая другая песня “Белого альбома”, в результате же получила довольно спорный номер. В то же время “Революция 9” явилась наиболее успешным творением Джона и Йоко в области “звукового искусства”.
Композиция начинается с фрагмента невыпущенной песни Маккартни, после чего звучит повторяющаяся фраза “номер девять”. За этим следует звуковой хаос: обрывки каких-то записей и инструментальных проигрышей, крики и тщательно отрепетированная, а потом записанная речь, звуковые эффекты и шумы разлагающегося общества».
Джон: «Слова “номер девять, номер девять” произносит один из наших звукоинженеров. В студии тестировали какие-то плёнки, и на одной из них оказался этот голос. Он повторял: “Это мегациклы номер девять…” Мне понравилось, как он произносит “номер девять”, поэтому я зациклил эту запись и включал, когда считал нужным. Было забавно, когда голос повторял “номер девять”, повторяя это раз за разом. Вот и всё. В этих словах есть некоторый символический смысл, но они попали в трек случайно.
В июне 1952 года я нарисовал четырёх ребят, играющих в футбол, и на спине у одного из них была девятка – это просто совпадение. Я родился 9 октября. Я жил в доме номер девять по Ньюкасл-Роуд. Похоже, что девять – это моё число, я привязан к нему, это высшее число во Вселенной, после него снова возвращаешься к единице. Эта цифра преследовала меня повсюду, хотя согласно нумерологии, моя цифра – шесть, или три, или ещё какая-то, но все они – части девятки».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Не привыкший выполнять чьи-то распоряжения, Джон вдруг решил, что ему нет никакого дела до непрогрессивной музыки “для бабушек”, которую Пол заставлял их записывать. Джорджа Харрисона, тем временем, всё больше злило то безразличие, которое Джон с Полом демонстрировали к его песням. А Пол не скрывал неприязни к некоторым наиболее “модерновым” композициям Джона, особенно – к “Революции 9”».
Джон: «Я не захотел пойти по стандартному, проторенному пути, существующему в нашем бизнесе: или отправиться в Лас-Вегас и петь там свои старые шлягеры, или отправиться в тартарары, подобно Элвису Пресли».
Пол: «Композиция “Революция 9” была похожа на некоторые из записей, которые я сам делал ради развлечения, но я не считал, что их следует выпускать, хотя Джон всегда советовал мне это делать».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Композиция “Революции 9” была, конечно, тем самым импрессионистским монтажом звуковых эффектов, собранным Джоном и мною во время нашего кислотного путешествия, как раз перед тем, как он провозгласил себя Иисусом Христом. Впоследствии Джон с маленькой помощью Йоко дополнил его (несомненно, она убедила его, что это шедевр, достойный включения в следующий альбом “Битлз”).
“Это музыка будущего, – говорил Джон всем вокруг. – Всю нашу прежнюю херню можете забыть. Вот оно! Когда-нибудь такие композиции будут делать все! Для этого даже не обязательно уметь играть на музыкальных инструментах”.
Однако убедить в этом Пола было трудно и, принимая во внимание то, что “Революция 9” не стала сколько-нибудь заметным новым направлением, пожалуй, Пол всё же был прав».
Джон: «Все эти разные звуковые отрывки и шумы собирались в одно целое. Я перемешивал их в разном порядке, объединял и записывал. Получилось несколько версий, пока, наконец я не записал ту, которая мне понравилась. Всё это время рядом была Йоко, и она решала, какие циклические отрывки использовать. Мне кажется, она имела над ними власть. Как только я услышал её материал – не просто вопли и стоны, а именно её манеру компоновки отрывков слов, разговоров, дыхания и прочих странных обрывков, то подумал: “Боже мой, это интересно”, и мне захотелось тоже попробовать. На “Революцию 9” я потратил больше времени, чем на половину всех песен, которые когда-либо сочинил. Это был монтаж».
Йоко: «Мы с Джоном и Джорджем записали композицию “Революция 9”. У Джорджа не было такого отношения ко мне, что я чужая. Он очень хорошо ко мне относился. Мне было интересно знать, чем занимаются “Битлз”. Я из авангардной среды, а их музыка была совсем непохожа на то, что делали мы. В ней была своя сила. И тогда я подумала, вот чем можно заниматься.
У Джорджа было две стороны, как у каждого из нас. Он мог быть очень добрым, а мог быть слишком прямым и откровенным. Мог рубануть сплеча не подумав, не стесняясь в выражениях. Это удивляло. “Ты что, правда, так думаешь?” Ну и неприятно тоже было. Но Джон говорил: “Это же Джордж”, и я к этому привыкла».
Марк Льюисон (автор книги «Сессии записи Битлз»): «В конце сессии было сделано рабочее сведение, которое заканчивалось строчкой “Возьми это, брат, может быть тебе это пригодится”».
Джон Дж. Оливар (автор публикации “Сид Барретт и Битлз: 1966–1969 года”): «В этот день в студия 3 “И-Эм-Ай” с 19:00 до 22:30 Сид Барретт работал над композициями “Лебедь Ли” (Swan Lee), “Поздняя ночь” (Late Night) и “Золотые волосы” (Golden Hair). Джон Леннон с 19:00 до 3:30 работал в студиях 1, 2 и 3. Время работы и то, что Леннон занял все три студии, предполагает, что с большой степенью вероятности Сид Барретт и Джон Леннон в этот день пересекались».