17 июня 1968 г.
Синтия: «Ещё через несколько дней позвонил Питер Браун и передал, что Джон предлагает нам с мамой и Джулианом жить в “Кенвуде”, а они с Йоко будут пока жить в лондонской квартире.
У нас с Джулианом не было ничего, кроме вещей, которые мы брали с собой в отпуск. Теперь мы хотя бы могли вернуться домой. Конечно, так мама оставалась без своей квартиры в Лондоне, но она могла жить вместе с нами. Я помогла ей собраться. Энтони, который теперь возил Джона с Йоко, приехал за нами и отвёз в Уэйбридж.
Энтони был дипломатичен и не обронил ни единого плохого слова о Джоне, но всем своим видом дал понять, что очень рад нас видеть. Было здорово вновь вернуться домой, к своим родным стенам и вещам. Дот встретила нас с распростёртыми объятиями. В отличие от Энтони, она откровенно высказала своё мнение. “Какой позор! – воскликнула она. – Проводить время с этой женщиной в вашем доме! Не представляю, как он мог себе это позволить”. Мне было приятно, что есть ещё кто-то, кто поддерживает меня. Дот рассказала мне также, что Джон подарил Алексу новенький белый “Мерседес”. Я не могла избавиться от подозрения, что таким образом Джон отблагодарил его за оказанные услуги.
Так я с Джулианом и мамой снова поселилась в нашем доме в Уэйбридже, а Джон и Йоко переехали в квартиру моей мамы, принадлежавшую Ринго. Все мы стали предпринимать отчаянные попытки вновь обрести душевное равновесие.
Атмосфера в доме стала совсем другой. Джон ушёл, и, хотя взял он с собой лишь самое необходимое, дом опустел. Мы с Джулианом скучали по нему. Сын всё время спрашивал, а где папа, когда он вернётся, а я не знала, что ему ответить. Я пыталась осторожно объяснить, что теперь мама и папа больше не будут жить вместе, но Джулиан не понимал. “А почему не будут?” – спрашивал ребёнок, и у меня в ту же секунду все аргументы куда-то испарялись. Всё, что я могла предложить в качестве объяснения, это “мы с папой часто ссорились” или что-нибудь в этом роде. Разве могла я ему сказать, что его отец предпочёл мне другую женщину? “Вы скоро увидитесь”, – успокаивала я сына, в глубине души надеясь, что именно так и произойдёт.
Я продолжала периодически звонить Питеру Брауну, упрашивая его устроить нам с Джоном встречу. Но ответ его всегда был одним и тем же: “Син, дорогая, мне очень-очень жаль. Я всё им передал. Знаю, тебе позарез надо, но они молчат. Я буду пытаться снова и снова. Выше нос!”»