13 марта 1968 г.
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «В интервью изданию “Нью Мюзикл Экспресс” Ринго объяснил, почему он вернулся из Индии раньше остальных участников группы и рассказал об их долго откладываемом третьем полнометражном фильме».
Ринго: «Мы планируем начать съёмки в июне. В настоящее время рассматриваются сценарии. Не знаю, какой из них мы выберем, но я бы хотел, чтобы мы все сыграли более одной роли. Идеи, которые мы рассматривали для вестерна и раздвоение личности одного человека, были хороши в теории, но они просто не подходят для девяностоминутного фильма. До сих пор, кажется, никто особо не задумывался о том, чтобы рассмотреть нас как отдельных личностей, а не группу. Например, если бы мы все смогли сыграть несколько ролей, то в одном случае я мог бы появиться как шофёр, а в следующем как Кинг-Конг. Надеюсь, что никто меня не узнает».
Джон: «В Индии мы написали тонны песен. Я старался добиться того, чтобы в голове наступило полное безмолвие, и песни возникали сами по себе. Это было потрясающе! Они так и рвались наружу! Я написал сотни песен. Мне не спалось, у меня были галлюцинации, как у помешанного, я видел сны, в которых были даже запахи. Я делал перерыв на несколько часов, а потом снова уносился вдаль на три или четыре часа. Это просто способ добиться желаемого, при этом можно совершать удивительные путешествия.
Несмотря на всё, чем мне полагалось там заниматься, я написал в Индии лучшие из своих песен».
Боб Спиц (автор книги «Биография Битлз»): «Несмотря на то, что Харрисон также написал несколько новых композиций, он укорял остальных, что они не уделяют больше времени медитации».
Джон, Майк Лав, Донован.
Донован Литч (шотландский музыкант, певец, автор песен и гитарист): «Впервые с тех пор, как у “Битлз” вышла их первая успешная пластинка, Джон писал музыку не на публику, а для души. Мы оставили позади мир успеха, выпали из него и видит Бог, что нам это было необходимо. Журналисты последовали за нами и к ашраму, обосновавшись за его воротами. Но постепенно их количество уменьшалось, и мы оставались наедине со своим внутренним миром, познать который туда и приехали.
Говорят, что, когда в 1968 году я был в Индии с “Битлз”, то помог написать некоторые из песен, которые позже вошли в “Белый”, хотя моё имя не было упомянуто. На самом деле я бы не стал преувеличивать свою роль, нет. Мы все сочиняли там свои песни, но эта история возникла из-за комментария Джорджа, который однажды сказал: “Донован повсюду в ‘Белом альбоме’”. Он имел в виду, что у нас там были только акустические гитары. У Джорджа, конечно же, были и другие инструменты, индийские, таблы и всё такое. Они предназначались для Ринго.
Лично я играл там день и ночь, гитара была моей жизнью. У Пола с Джорджем тоже были гитары. Мы играли, сочиняли. Кстати, это я ещё в Индии предложил Джону сделать “пустую” обложку.
“Белый альбом” во многом навеян моими акустическими изысканиями и вокальными особенностями. Прежде всего, это относится к песням Джона. Мы там постоянно играли, поэтому, три автора песен, Джон, Пол и Джордж, постоянно слышали мой стиль фолк, с которым, возможно, не особо сталкивались до этого времени, не знали его и поэтому не играли в этом стиле.
Когда они взяли в руки гитары, то стали экспериментировать с этим стилем. Кантри-роковые вещи, которые играл Пол, а затем этот приём игры на гитаре перебором, историю, которую все уже хорошо знают и помнят, когда однажды Джон спросил меня: “Как ты это делаешь?” Он имел в виду особую манеру гитарного перебора, которой захотел научиться. К тому времени я играл перебором настолько быстро и безупречно, что даже не осознавал, что делаю это. Я имею в виду, что, когда кто-то спросил, как я это делаю, я даже не понял, о чём вопрос. Для меня такая манера игры была совершенно естественна.
Если вы автор песен, то новый стиль, аккорд или новые приёмы игры открывают новую вселенную для написания песен. Когда Джони Митчелл (прим. – канадская певица и автор песен) писала песни, она изобретала свои собственные настройки. Однажды она выпила слишком много вина, а когда на следующий день проснулась, то поняла, что накануне вечером она четыре раза перенастраивала гитару и забыла, какими были настройки. Она рассказала мне об этом. Ей пришлось приучить себя записывать новые настройки и использовать для этого магнитофон.
Стиль, которому Джон хотел научиться, был особой манерой гитарного перебора, которая называется стиль “молоток”, и он характерен тем, что четыре пальца правой руки задают основной тон, а пальцы левой руки двигаются в манере “молотка” – аккорд то ставится, то гасится. Он был изобретён семьей Картер в 1928 году; взят из стиля банджо и перенесён на гитару. Изобретателем стиля стала Ма Картер».
Холли Джордж-Уоррен (автор книги “Пионеры музыки кантри-энд-вестерн”): «Мэйбел Картер (урождённая Мэйбел Аддингтон) была американским кантри-музыкантом и одной из первых, кто начал использовать стиль “скретч Картера”, благодаря чему она превратила гитару в ведущий инструмент. Этот приём игры на гитаре был назван в её честь. С конца 1920-х до начала 1940-х годов она играла в группе “Картер Фэмили”.
Её стиль игры на гитаре представляет собой перебор пальцами, в котором мелодия исполняется на басовых струнах, в то время как ритмическая составляющая играется на высоких струнах. Этот стиль имеет сходство со стилем игры на банджо. “скретч Картера” можно услышать на первых записях семьи Картер с их первой сессии в Бристоле 1 августа 1927 года. Мэйбел также научилась блюзовой технике игры перебором у Лесли Риддла – афроамериканского гитариста, с которым она познакомилась в декабре 1928 года».
Донован Литч (шотландский музыкант, певец, автор песен и гитарист): «На Джона это не произвело никакого впечатления, но он спросил: “Ты меня научишь?” И мы начали. Джон быстро овладел перебором, всего за два дня. Мне в своё время потребовалось три дня, когда цыган по кличке Грязный Хью впервые показал мне особый способ игры на гитаре. Хью никогда не мылся и выглядел, как Распутин, и часто приговаривал: “Искусство требует жертв”.
Джону уроки игры давались легко, он был прилежен и старателен. Когда я сказал ему: “Расстроенный ум следует научить правильно менять пальцы”, он ответил: “Нахрен ум, покажи ещё раз”. Постепенно особый перебор начал получаться, и когда это случилось, улыбка победителя осветила его лицо. Довольный собой, как и все гитаристы, когда находят новый аккорд или способ, Джон сразу же на основе нового приёма начал сочинять песню. С наступлением ночи, засыпая в своем бунгало, я слышал вместе с далекими криками павлинов и рёвом слонов игру Джона на гитаре.
Освоив новый стиль, Джон сразу же написал песни “Дорогая Пруденс” (Dear Prudence) и “Джулия” (Julia) – в этом гитарном стиле. В результате медитации у Джона всплыли самые потаённые и печальные чувства, результатом чего стала песня “Джулия”, посвященная его погибшей матери».
Джон: «Это было замечательное место. Приятное, безопасное, все улыбались. Уже ради песен стоило побывать там, но с таким же успехом можно было пожить в пустыне или на горе Бен-Невис. Забавно было то, что хотя лагерь располагался в живописном месте и я медитировал почти по восемь часов в день, там я написал самые жалостливые песни. Когда я писал “Твой блюз” (Yer Blues), там есть строчки: “Мне так одиноко, что хочется умереть”, я не шутил. Мне и правда было тоскливо. Я старался постичь Бога, а мне хотелось покончить жизнь самоубийством».
Филипп Донован (музыкант): «Во время работы над песней “Джулия” Джон попросил помочь ему со стихами. Я был польщен предложением и был одновременно немного озадачен, потому что тема была для него очень личной. Он пытался словами выразить своё детство, которого у него не было. Тихий пляж, его держит за руку мама, он смотрит ей в глаза, такие же бездонные, как океан. Эту метафору придумал Джон. Улыбка, обдуваемая ветром – ещё одна мечта о радости, испытанной его матерью, забытые воспоминания, которые никогда не были реальностью».
Джон: «Когда мы рождаемся и лежим в колыбели, то улыбаемся, когда нам хочется улыбаться. Но первым делом мы учимся улыбаться тем, кто хочет к нам прикоснуться. Большинство матерей мучают младенцев, заставляют их улыбаться, когда им этого не хочется: улыбнись, и тебя накормят. Это не радость. Нельзя радоваться, пока не почувствуешь радость, в противном случае это притворство. Мать заставляет вас улыбаться или произносить «Харе Кришна» ещё до того, как вам станет хорошо, и вы втягиваетесь в этот процесс фальсификации своих чувств. Если вам хорошо, вы чувствуете себя хорошо, если вам плохо, вы чувствуете себя плохо. По-другому не бывает. Можно употреблять наркотики, пить, делать что угодно, но при этом вы просто подавляете свои чувства. Я не встречал ни одного человека, который бы всегда радовался. Так не бывает ни с Махариши, ни со свами, ни с кришнаитами. Это не константа. Существует только мечта о постоянной радости – по мне, так это полная чушь. Радость не бывает постоянной или абсолютной.
Боль чем-то похожа на пищу или жизнь. Боль и радость, они входят в наше тело, и, если не почувствовать и не выразить их, то мучают нас, как запор. Невозможно избавиться от этой боли. От неё нет спасения, она живёт где-то внутри нас. Она проявляется в нервозности, в том, сколько сигарет вы выкуриваете, чем занимаетесь, она заставляет вас лысеть или делает с вами ещё что-нибудь. Она проявляется в той или иной форме. От неё нельзя избавиться.
Думаю, все мы каждый день проходим через рай и ад, просто миримся с этим. Чувствовать – значит жить. Жизнь состоит из всевозможных ощущений. Каждый день одно и то же: опять рай и опять ад. Абсолютно радостных дней не бывает. Бывают более удачные и менее удачные дни, и, по-моему, каждый содержит и победы, и поражения. Это что-то вроде ин и янь, или назовите это чем угодно. Это и то, и другое».
Филипп Донован (музыкант): «Когда я вспоминаю себя с Джоном, то чувствую нежность. Когда я пишу эти строки, мурашки бегут по моей спине. Со мной дух Джона, любовь, которую я чувствовал к моему дорогому другу столько лун назад».
Во время пребывания в ашраме Махариши Джордж написал песню под названием “Дехра-Дун” (Dehra-Dun). Название песни отсылает к городу в Индии.
Майк Лав (группа «Бич Бойз»): «Нам с Джорджем [Харрисоном] нравилась индийская кухня. Мы оба любили Махариши. Он был приверженцем движения Харе Кришна. Думаю, в этом у нас было много общего».
Дженни Бойд: «Одно из моих любимых воспоминаний пребывания в Индии, когда после восхода солнца мы с Патти и Синтией сидели на крыше бунгало и слушали новые песни Джорджа, Пола и Джона».
