4 марта 1968 г.
Кадр кинохроники.
Нэнси Кук де Херера (учащаяся ашрама Махариши): «Я была в Ришикеше на лекциях Махариши Махеш Йоги, когда в ашрам приехали “Битлз”. К их приезду я украсила для них комнаты. Мой сын Рик навестил меня в то время, и Джон упомянул его в песне “Бесконечная история о Бангало Билле” (The Continuing Story of Bungalow Bill) после того, как он подстрелил тигра».
Джон: «Песня “Бесконечная история о Бангало Билле” была написана об одном парне, который в перерывах между духовными занятиями охотился на бедных тигров. Был такой герой по имени Джим из джунглей, которого я объединил с Буффало Биллом. Получилось что-то вроде песни молодёжного социального протеста и шутки».
Мия Фэрроу: «Затем приехала важная американка среднего возраста. Она привезла с собой огромный багаж, который вместе с сыном разместила в хижине рядом с домом Махариши. Её сын был вежливым молодым человеком по имени Рик. Все избегали этих новеньких, и никто особо не расстроился, когда они покинули ашрам после охоты на тигра. Они даже не подозревали, что своим присутствием вдохновили “Битлз” на новую песню “Бангало Билл”».
Нэнси Кук де Херера (учащаяся ашрама Махариши): «Вернувшись после охоты в ашрам, Рик рассказал Махариши, что он винит себя за это и что никогда больше не сможет убить животное. Махариши ответил: “У тебя было такое желание, Рик, а сейчас его нет?” Потом Джон спросил: “Не думаешь ли ты, что такая жизнь деструктивна?” Я ответила: “Знаешь, Джон, либо, он либо мы. Тигр был прямо перед нами”. Так эти слова появились в песне: “Если б мы его не убили, то он бы нас съел”».
Сьюзан Шумски (ученица и последовательница Махариши): «Ричард А. Кук Третий (Рик) одевался и выглядел как классический выпускник англо-саксонской Лиги Плюща. Его мать Нэнси Джексон (Нэнси Кук де Херера) проходила в Ришикеше курс медитации, и они вместе отправились на охоту на тигра. Находясь на спине одного из восьми слонов, которые загнали тигров в ловушку, Нэнси с высокой платформы заметила тигра на дереве, и Рик выстрелил ему в голову. Когда охотники вернулись Джон, Пол, Джордж и Джейн Эшер были в бунгало Махариши. Когда охотники рассказывали, как они убили тигра, Махариши молча смотрел на Нэнси. Рик сказал, что это был единственный раз, когда он видел его злым. Странно, а чего ещё охотники ожидали от индуистского йога-вегетарианца?
Когда Махариши спросил Рика, осталось ли у него желание убивать животных, он ответил, что никогда больше не будет их убивать. Когда Рик спросил, был ли он всего лишь источником изменения, вмешался Джон Леннон: “Ты называешь это слегка уничтожить жизнь?” Нэнси возразила в защиту Рика: “Ну, Джон, это был либо тигр, либо мы”. Махариши ответил: “Уничтожение жизни есть уничтожение жизни. И не о чем говорить!” Так появилась песня “Продолжительная история Бунгало Билла”, о которой Джон сказал как “написанную о парне в лагере для медитации Махариши, который сделал небольшой перерыв, чтобы подстрелить нескольких бедных тигров, а затем вернулся, чтобы пообщаться с Богом”».
Хитон Джона, подаренный им Нэнси Кук де Херера.
Нэнси Кук де Херера: «В Ришикеше мы пошли с Джоном Ленноном по магазинам и в одном из них он увидел ткань, в которую просто влюбился. Потом я познакомила его со своим другом, который был дизайнером одежды, и он сшил ему этот хитон. Надев несколько раз, Джон подарил его мне».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «В начале марта Йоко рассталась со своим мужем и коллегой по выступлениям Тони Коксом. Получив адрес Джона в Индии, она начала регулярно ему писать. Постепенно тон её переписки становился всё менее художественно-интригующим, и всё более кокетливым».
Синтия: «Второго медового месяца, на который я так надеялась, у нас не получилось. Джон день ото дня вёл себя со мной всё более отстранённо и равнодушно. Он рано вставал и сразу уходил из комнаты. Разговаривал он со мной очень редко, а через пару недель вообще сказал, что собирается переехать в отдельную комнату, так как ему требуется уединение. Он объяснил, что это делается для лучшей медитации, и в маленьком лагере они будут видеться довольно часто».
Джон: «Это Махариши заставил нас жить отдельно от жён, в разных с ними хижинах. Не могу сказать, правда, что мне было очень тяжело выполнить это указание».
Синтия: «Медитация требует полного уединения. Поначалу мы с Джоном медитировали вместе, но со временем поняли, что два человека в пределах одной комнаты не могут по-настоящему уйти в себя. Идеальным решением было уединиться каждому в своей комнате. Думаю, что именно на этом этапе мы с Джоном стали расходиться не только ментально, но и физически. Иногда мы встречались в столовой, но часто вообще подолгу не виделись. Бывало, что гуляя по извилистым тропинкам между домами, мы приветствовали друг друга взмахом руки и снова расходились. Ощущение близости, которое у нас возникло после смерти Брайена, постепенно проходило. Мы стали сами по себе и наши контакты были редкими».
Джон: «Я провел в своей комнате пять дней, занимаясь медитацией».
Синтия: «Он стал игнорировать меня, как наедине, так и на людях. Остальные то ли не замечали этого, то ли просто тактично молчали. Я изо всех сил старалась понять, что происходит, и просила Джона объяснить, что его не устраивает. Он начал юлить, дескать, это всё из-за медитации. “Я просто уже не могу чувствовать себя так же, как раньше, – говорил мне он. – Я пытаюсь сконцентрироваться. К тебе это никакого отношения не имеет. Оставь меня в покое”.
Тогда я не знала, что каждое утро Джон первым делом отправлялся на почту, чтобы проверить, нет ли писем от Йоко. Она писала ему почти каждый день. Узнав об этом гораздо позже, я была глубоко оскорблена. Я делала всё, чтобы ему было комфортно, старалась его понять, во всём с ним соглашалась, и понятия не имела, что Йоко уже везде расставила свои сети и уводит его от меня всё дальше».
Джон: «Я начал думать о Йоко как о женщине, а не просто как об умной женщине».
Синтия: «Но в любом случае я была рада, что он больше не принимал наркотики».
Пол Зальтцман (фотограф): «У Джона с Синтией были прохладные и отстраненные отношения друг с другом. Это заметно на фотографиях, где они вместе. Кроме того, они, кажется, спали отдельно. Когда в Ришикеше я узнал Джона ближе, он был сердечным и дружелюбным. По-настоящему замечательный человек, без сомнения, но немного менее открытый, чем другие “Битлз”. Я задался вопросом, было ли это следствием его, как казалось, прохладных отношений с Синтией».
Синтия: «В Индии я впервые ощутила себя полноценной, независимой личностью. Я ничего не делала по принуждению, часами рисовала и писала красками, общалась с коллегами, будущими учителями. В общем-то, зацикленность Джона на медитации не оставляла мне иного выбора. Хотя медитация, я уверена, это прекрасное упражнение для ума и тела, я никогда не считала её венцом всего. А для Джона, кроме неё, ничего не существовало. Он целыми днями пребывал в состоянии погружения в медитацию, тогда как я занималась этим с перерывами, а в остальное время рисовала для тех, кто хотел повесить мой рисунок на стене своей комнаты. Мне безумно нравилось в Ришикеше».
Пол Зальтцман (фотограф): «”Да, и любовь может быть довольно трудной для нас, не так ли?”, – как-то сказал Джон. Некоторое время мы сидели молча, а потом он улыбнулся с какой-то усмешкой: “Но тогда, в конечном счете, у нас появляется ещё один шанс, не так ли?” “Наверняка”, – ответил я. Мы снова замолчали, и через некоторое время Джон сказал: “Тогда пойду сочинять музыку”».