19 ноября 1967 г.
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Пол и Джейн присутствуют на выступлении групп “Би-Джиз”, “Бонзо Дог Ду-Да Бэнд”, “Фловерпот Мен” и “Тони Риверс энд Каставейс” в театре “Сэвилл”».
Тони Риверс (лидер группы «Тони Риверс энд Каставейс»): «В тот вечер мы выполняли свою обычную “роль второго плана” на концерте в лондонском театре “Сэвилл”, который в то время принадлежал компании “НЕМС”. Мы выступали первыми, за нами следовали “Фловерпот Мен” и “Бонзо Дог Ду-Да Бэнд”, а затем “Би-Джиз” в сопровождении оркестра. Я читал в журнале “Кью”, что в тот вечер Джон Леннон и Пол Маккартни были там среди зрителей!»
Группа «Би Джиз» на сцене театра «Сэвилл» в сопровождении оркестра, 19 ноября 1967 года. Фото Рональда Дюмона.
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «После того, как покраска интерьера “Эппл” была завершена, поскольку у нас с Саймоном были связи в Марокко, мы уехали на неделю в Марракеш, чтобы купить необходимые товары, такие как местные музыкальные инструменты, этнические украшения и аксессуары. Старый школьный друг Джона Леннона Пит Шоттон, назначенный менеджером магазина, стал нашим официальным покупателем.
В Марракеше в поисках подходящих вещей мы обходили базары. С Джоси Лигер мы покупали интересные ткани, украшения и модную обувь. При содействии Саймона и Барри, Пит Шоттон вёл деловые сделки с марокканскими продавцами и занимался доставкой, но, к сожалению, по какой-то причине многие товары так и не появились в Лондоне. Конечно, за спиной в этом обвинили “Простака” – идеального козла отпущения».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Вернувшись из Нью-Йорка и едва успев пробыть в Англии, я должен был снова лететь – на этот раз в Танжер, в компании “Простака”. За это время я успел заехать к Джону, которого результаты наших деловых встреч интересовали гораздо меньше, чем мой рассказ о девочках, травке и пьянках.
– Да, вот уж вы покутили, так покутили! – с завистью сказал Джон. – Эх, мне бы с вами туда слетать, а не торчать тут и бездельничать!
– Так что же тебе помешало это сделать? – удивился я. – Давай полетим в следующий раз вместе.
– Если бы я смог изменить свою физиономию, то полетел бы, – вздохнул Джон. – Но из-за всех этих жутких разборок просто потому, что я – Джон Леннон, я не смогу расслабиться и делать то, что делали вы с Нилом.
Когда я намекнул, что хотел бы провести эту ночь на Хэйлинге со своей семьёй, Джон сказал, что у него нет сейчас свободных машин, и предложил воспользоваться одной из автопарка Ринго. В итоге я взял «Мини», которую Ринго только что переделал за несколько тысяч фунтов на заказ.
В ту ночь был шторм, и поскольку мы жили у моря, проснувшись утром я обнаружил, что вся дорога и любимая “Мини” Ринго стоят в морской воде, перелившейся из-за шторма через дамбу. К моему ужасу, машина даже не заводилась. Но, к счастью, я сумел отбуксировать машину в ближайший гараж, после чего на всех парах помчался обратно, едва успев вернуть её Ринго и не опоздать на самолёт в Танжер.
С точки зрения лондонского андеграунда, Марокко был клёвым местом, и, естественно, что мы с “Простаком” решили закупить там ювелирных изделий, тканей и украшений, которые были одновременно на редкость экзотическими и до смешного дешёвыми (слава Богу, торговаться мы умели!). Путешествие, впрочем, началось довольно неудачно, когда в танжерском аэропорту появление диковинного на вид квартета привело к тому, что нас на несколько часов задержали подозрительные работники таможни. Впечатление было такое, что в аэропорту у всех появился повод поглазеть на нас разинув рот. Всю поездку нас сопровождали толпы зевак.
Из Танжера мы в большом “Вольво” отправились в “волшебное таинственное путешествие”, во время которого посетили Фез, Касабланку, Атласные горы и Марракеш. Перед нашей поездкой Саймон Постума успел навести в Марракеше контакты, и его знакомые с радостью согласились быть нашими провожатыми. Один из них, как ни странно, оказался мясником, который пригласил нас к себе на кускус (африканское блюдо из крупы, приготовленное на пару мясного бульона).
После обеда все мужчины занялись курением гашиша через длинную трубку удивительной красоты. Женщины же, равно как и юный сын хозяина, были благоразумно исключены из этого ритуала. Но, с нашей точки зрения, наиболее необычной деталью обеда было стадо овец, нахально блеявших вокруг стола и испражнявшихся на пол, когда и где им хотелось. Казалось, мясник очень боялся, что его овец украдут, если они не будут всё время у него на виду.
Однажды вечером друзья Саймона провели нас по касбе, и для этого случая мы одели длинные до пят накидки с капюшонами, которые называются бурнусами. Смешавшись с толпой фокусников, жонглёров, пожирателей огня и заклинателей змей, мы остановились в арабском кафе, чтобы попробовать опиум под названием “марджюн”, эффект которого оказался таким сногсшибающим, что мои спутники вывели меня из кафе под руки, как слепого. В течение часа я видел одни только светящиеся разноцветные круги.
Наше путешествие продолжалось десять дней, почти вдвое дольше запланированного. Когда мы вернулись в Лондон, наши коллеги в «Эппл» уже начали беспокоиться, что нас похитили. На самом же деле мы были настолько очарованы окружающей местностью и так глубоко погрузились в деловые операции на базарах, (ибо мы уже успели просечь местную традицию торговли и не платили тех астрономических цифр, которые заламывали торговцы), не говоря уж о повсеместно употребляемом крепком марокканском гашише и кифе, что совершенно утратили чувство времени.
Однако с точки зрения бизнеса как такового, наша поездка в конечном итоге имела сомнительную ценность и выгоду. Большая часть товаров, не взятых с собой домой, таинственным образом потерялась при пересылке (если только они действительно были отправлены)».