4 марта 1962 г.
Бэрри Майлз: «Выступление группы «Битлз» в клубе «Касба» (Casbah Coffee Club)».
beatlesbible.com: «В клубе «Касба» группа «Битлз» выступала 29 августа; 5, 12, 19 и 26 сентября; 3 и 10 октября 1959 как «Кворримен», 17 и 31 декабря 1960; 15 и 29 января; 12, 19 и 26 февраля; 5, 12, 19 и 26 марта; 6, 13 и 27 августа; 10 и 24 сентября; 22 октября; 19 и 24 ноября; 3 и 17 декабря 1961; 7, 14, 21 и 28 января; 4, 11, 18 и 25 февраля; 4, 11, 18 и 25 марта; 1, 7 и 8 апреля; и 24 июня 1962».
(условная дата)
Алан Уильямс: «Я провернул несколько совместных проектов с Брайеном, в частности, организовав выступления «Битлз» в таких местечках, как «Башня» в Нью-Брайтоне и в Саутпорте. Но весь бизнес он держал в своих руках. Увольте, на большее я и не рассчитывал. А ещё я отстранил «Битлз» от своего клуба «Голубой ангел», что сильно задело их с социальной точки зрения. Поздними вечерами после своих выступлений все городские ансамбли собирались у меня в клубе. «Битлз» чувствовали себя изгоями. Отлично, думал я, отлично!».
Пит Шоттон: «Этот клуб, владельцем которого был пронырливый Алан Уильямс, был одновременно и местом «водопоя» всех ливерпульских групп, и местом первоклассных развлечений. Закрывался он в четыре часа утра (для старой доброй Англии время неслыханное), а во время работы предлагал такие забавы, как игорный стол на верхнем этаже и «живую» группу – зачастую вместе с будущей звездой – комедиантом Фредди Старром – в подвальном помещении».
Алан Уильямс: «Битлз» попытались сделать морды кирпичом и нарисовались однажды вечером у дверей клуба. Джон, Джордж и Пол постучали, и я им открыл. Они стояли на пороге в своих черных кожаных куртках, с большими нервными улыбками на своих мордашках. «Привет, Алан, мы можем войти?». «Привет, Алан, как дела?». «Мы подумали, надо завалиться к тебе и сказать «здрасьте». Я не мог поверить ни своим ушам, ни глазам. «Да вашу ж мать!», – взорвался я. – «Вы сделали то, что сделали в Гамбурге и теперь вы хотите попасть в мой грёбаный клуб? Вы, нахальные ублюдки! Проваливайте отсюда! Идите на х**! Вы вообще сюда никогда не войдёте, пока я здесь хозяин!».
Они всё поняли. «О’кей, Эл, о’кей». «Не стоит так нервничать». «Мог бы просто, мать твою, намекнуть». Они развернулись и зашагали в ночь. Проклятые нервы, мать их! – думал я. Внутри я ощущал себя просто ужасно. Я любил этих мальчиков, как младших братьев. Но что я мог сделать? Впрочем, долго я упорствовать не мог. Брайен умолял меня, чтобы им разрешено было появляться в «Голубом». Это было одним из условий, на которых он приглашал меня поучаствовать в совместных проектах – он хотел, чтобы мы с «Битлз» снова подружились. (Он также хотел научиться некоторым хитростям, связанным с коммерческими авантюрами). Я не мог долго таить обиду, так что я сказал, «о’кей, «Битлз» могут придти, а кто старое помянет, тому глаз вон». Так и случилось».
Пит Шоттон: «Мое первое знакомство с Брайеном состоялось в клубе «Голубой ангел». Как-то вечером мы с Джоном по обыкновению встретились в «Голубом» и он между делом коротко представил меня своему новому менеджеру.
Примерно через час Джон решил уйти. Заметив, что я сижу один на один с бокалом, Брайен счел уместным пересесть ко мне. Поначалу я не представлял, что этот величественный джентльмен в темном костюме, стоящий у столика, как всегда молчаливый и совершенный, словно статуя, может что-то сказать такому оборванцу-бездельнику, как я. «Я вот подумал, – наконец произнес он с акцентом школьника публичной школы, – нельзя ли с тобой поговорить о Джоне?». «А, конечно, – с готовностью согласился я. – А что именно вас интересует?». «Видишь ли, это слишком серьезно, чтобы говорить об этом здесь: очень многолюдно, – сказал Брайен. – Лучше сделать это наедине». «Ну ладно, – опять согласился я. – А куда мы пойдем?». «У меня тут на углу стоит машина. Наверное, лучше всего будет там».
Как оказалось, Брайен был владельцем «Ягуара-10», и это меня впечатлило достаточно, чтобы с готовностью забраться в него, ибо я никогда еще не видел «Яга» изнутри. «Да, неплохо», – согласился Брайен с нарочитым пониманием в голосе и, забравшись следом, предложил мне сигарету. «Ну, так в чем же дело с Джоном?». «Честно говоря, Пит, – ответил он, – я привел тебя сюда под надуманным предлогом. Я вовсе не собираюсь говорить с тобой о Джоне», – и с этими словами он придвинулся ко мне. Я, не зная, что и сказать, нервно затягивался сигареткой. Что все это значит? Я судорожно пытался найти ответ, но в голову ничего не приходило.
«Джон так много рассказывал мне о тебе, – продолжал он тем временем, – что я не мог дождаться встречи с тобой. Мне так хотелось бы узнать тебя получше. Ты сможешь придти ко мне на квартиру сегодня ночью?». «Зачем?» – подозрительно спросил я. Брайен с удивлением посмотрел на меня. «Я думаю, ты знаешь зачем», – произнес он наконец – и тут до меня дошло. Может быть, я просто был туповат в этом отношении, но в те дни мы не так часто встречались с откровенными гомосексуалистами, мы только слышали от кого-то или где-то читали.
«Нет, нет, Брайен, – пробормотал я в конце концов, – это не для меня». «Ну что ж, хорошо, – сказал он возможно более непринужденно, – никаких проблем. Я надеюсь, ты не обиделся?». «Нет, не обиделся. Правда, – я изобразил усмешку. – Я воспринял это как… комплимент!». Брайену эти слова понравились. Во всяком случае, он всегда помнил. Ведь шансы разделить со мной постель вряд ли превышали шансы получить и гораздо более жестокое и грубое отвержение.
Мы тут же вернулись в клуб, где пропустили еще по паре стаканчиков и проболтали о том, о сём, до самого закрытия. Казалось, он был искренне заинтересован всеми перлами мудрости, срывавшимися с моего заплетавшегося от выпитого языка. «Нет, Брайен – отличный парень», – решил я. И действительно, я всегда считал его одним из самых прекрасных людей, встречавшихся мне. Он неизменно обращался со мной с удивительным великодушием, теплом и заботой. Во всяком случае, по отношению ко мне Брайен Эпстайн всегда был настоящим джентльменом».