2 сентября 1966 г.
Генри Хиггинc (матадор): «Когда я проходил обучение в Севилье, мне передали, что мною интересуется некто, по имени Франциско Шаве, ранее бывший известным пикадором, а позднее менеджером братьев Жирон. Так же Шаве был менеджером Эмилио Оливы. Он предложил приехать к нему домой.
Когда я пришёл к нему, он сказал, что хочет предложить мне пятилетний контракт. Шаве был очень толстым, с четырьмя или пятью подбородками при полном отсутствии шеи. Его движения и поведение в целом были вялыми. Он не мог повернуть головы, и его рукопожатие напоминало мёртвую рыбину. Его голос был низкий и когда он говорил, казалось, что он делает это через водосточную трубу. Говорил он медленно, лениво и немногословно. Я ответил ему, что мой инвестор живёт в Лондоне, и это менеджер “Битлз”». «Менеджер Бииитлз? – переспросил он. – Тех грязных парней, которые поют? У этого парниши должно быть куча денег». Мне он не понравился, и я не хотел подписывать контракт с Шаве.
В это время Эпстайн написал мне, что хотел бы встретиться со мной в Лондоне, и прислал билет на самолёт в оба конца. Я сказал Шаве, что отправляюсь в Лондон, и он ответил: «Я не возражаю, езжай, если считаешь нужным». Я отправился в Лондон не сомневаясь, что Шаве не может быть моим менеджером.
В аэропорту меня встретил водитель на «Ролл-ройсе», который отвёз к меня Эпстайну домой.
Брайена интересовало всё, что со мной происходило, и на что я потратил деньги, которые он давал. Я показал свои счета, и он сделал с них фотокопии, поинтересовавшись, кто из менеджеров выразил желание подписать со мной контракт, и я назвал ему Севильяно и Шаве.
Тогда он сказал, что пришло время подписать с ним контракт. Когда он его предъявил, я увидел, что он был настолько щедрым, что с трудом уловил его суть, но он хотел попробовать себя в подобном бизнесе.
Контракт предусматривал, что если я буду зарабатывать четыре тысячи фунтов в год, то только после этого буду отдавать ему пять процентов моего дохода в течение пяти лет и возвращать те суммы, которые он выделял мне для моей карьеры (прим. – соглашение предусматривало финансирование Хиггинса в течение пяти лет; контракт был подписан 2 сентября 1966)».
Генри Хиггинc.
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Эпстайн потворствовал своей страсти к такому виду «спорта», как коррида, подписав контракт с английским тореадором Генри Хиггинсом, который некоторое время пользовался умеренным успехом в Испании, но, насколько я знаю, ни разу не принёс никакого дохода для компании «НЕМС» и даже не возместил щедрые вложения Брайена».
Генри Хиггинc (матадор): «В Лондоне я встретился со своим старым другом, и мы отправились с ним в одну небольшую квартирку к двум девушкам. Они оказались забавными, очаровательными, и весьма симпатичными. Мой приятель представил меня: «Это – тореадор». Одна из девушек спросила: «Как интересно. А вы не знакомы с Генри Хиггинсом, потому что я знакома с его менеджером, он занимается группой “Роллинг Стоунз”». «Ну, на самом деле, вы немного ошибаетесь, – ответил я, – Потому что Генри Хиггинс – это я, а мой менеджер занимается группой “Битлз”».
Мы быстро нашли с девушкой общий язык, и она пригласила меня провести выходные в деревне, в доме её родителей. Я сказал, что подумаю, потому что у меня были определенные обязательства, так как на эти дни Эпстайн пригласил меня навестить Джона Леннона, но, на самом деле, я уже решил, что поеду в деревню. Признаюсь, что замечательно провёл это время с девушкой. У её родителей была прекрасная ферма со скаковыми лошадьми».
Тони Бэрроу (пресс-агент группы): «Брайен был самым успешным и одновременно самым несчастным бизнесменом из всех, кого я когда-либо знал. Он был живым доказательством того, что за деньги любовь не купить. Его неспособность выстроить продолжительные личные отношения делала его ужасно несчастным. Из-за этого его склонность к грубому сексу приводила к случайным кратким сексуальным встречам с сомнительными личностями, циничными мужчинами и теми, кто использовал его в своих корыстных целях».