25 июня 1961 г.
Бруно Цериотти (Bruno Ceriotti, историк): «В этот день группа «Рори Сторм и Ураганы» (Rory Storm And The Hurricanes) выступает в зале «Рок-н-Калипсо» в доме отдыха «Батлинз», Пулхели, Уэльс (Rock ‘n’ Calypso Ballroom, Butlin’s Holiday Camp, Pwllheli, Wales)».
Бэрри Майлз: «Группа «Битлз» выступает в клубе «Топ Тен» (Top Ten Club, Reeperbahn)».
(условная дата)
Хантер Дэвис: «Ребята чувствовали себя виноватыми перед Стю, но он покинул группу в основном не из-за этого. Просто Стю принял решение остаться в Гамбурге, жениться на Астрид и вновь заняться живописью. Он поступил в Художественный колледж благодаря покровительству выдающегося скульптора Эдуардо Паолоцци, шотландца, приглашенного туда в качестве преподавателя».
Синтия: «Один профессор из Шотландии, приехавший с визитом в гамбургское художественное училище, случайно наткнулся на работы Стю и очень ими заинтересовался. Он организовал Стюарту перевод для продолжения учебы в Гамбурге и даже выхлопотал для него стипендию. Ни у кого не вызывало сомнения, что Стю добьется успеха как талантливый художник, и мне кажется, что он покинул «Битлз» без особого сожаления».
Эдуардо Паолоцци: «Стю обладал огромной энергией и неистощимой фантазией. В нем были заложены огромные возможности; обостренная чувствительность художника соседствовала с честолюбием – идеальное сочетание для успеха».
Джордж: «Стюарт решил уйти из группы и жить в Германии, потому что в гамбургском колледже искусств начал преподавать Эдуардо Паолоцци. Стю никогда не увлекался только одной музыкой. В группе он был к месту: он отлично выглядел, многое умел, но не считал, что должен быть музыкантом».
Стю на собеседовании в художественном колледже (кадры художественного фильма).
Одна из картин Стю Сатклиффа.
Хантер Дэвис: «Паолоцци даже удалось добиться от гамбургских властей дать Стю стипендию. Профессор Гамбургской Академии живописи Иерхенфельд также сказал Стю, что у него хорошие данные, и что, если Сатклифф не поступит в Академию, то пропадет хороший художник. Но учиться в Академии, и играть в группе одноврененно было невозможно, и Стью решил, что надо уйти из «Битлз», чтобы целиком переключиться на живопись».
Полина Сатклифф: «Поездка в Германию была немного похожа на академический отпуск студента. Маме представили дело следующим образом: он вернется через некоторое время, чтобы закончить аспирантуру, и останется здесь жить. Никто не мог предугадать, что он влюбится в немку и останется в Германии. Парадокс заключался в том, что в Германии он сделал то, что не делал дома, — завершил учебу, стал отвечать за свои решения, бросил поп-музыку и начал карьеру художника. Не думаю, что он действительно хотел поступить в институт. Он написал об этом лишь для того, чтобы успокоить мать».
Алексей Багир-Заде: «Друзья поняли Сатклиффа и согласились с его доводами. Леннон сказал Стью на прощание: «Ты от нас уходишь, но никогда не забывай, что ты всегда будешь пятым членом нашей группы. И где бы мы ни были, ты всегда cможешь к нам вернуться». Стю по-прежнему любил музыку и «Битлз», но понимал, что его призвание – живопись, а не бас-гитара. Стю надо было уходить. Теперь, после ухода Стю, кому-то из оставшихся «Битлз» нужно было стать бас-гитаристом».
Джордж: «И вот Стю сказал: «Я ухожу из группы, ребята, и остаюсь в Гамбурге с Астрид». А я ответил: «Пятого брать не будем. Если из нас троих кому-нибудь придется играть на бас-гитаре, то это буду не я». А Джон подхватил: «И не я». И вот Полу пришлось согласиться».
Пол: «Стю сказал, что он собирается остаться в Гамбурге. Он встретил девушку и собирается остаться с ней и заниматься живописью. Вот как произошло, что, ох-ох, мы остались без бас-гитариста. И все как бы повернулись и посмотрели на меня. Мне как бы навязали это, как-то так, тогда им [бас-гитаристом] лучше быть тебе. Не думаю, что Джона можно было бы увлечь этим. Он заявил: «Нет, шутишь, я только что приобрел себе новый Рикенбэкер!». А у меня в то время не было даже гитары, понимаете, поэтому в действительности я не мог возразить: «Но я хочу быть [просто] гитаристом». Они сказали: «Тогда, для начала, приобрети гитару». Так что я играл на басе Стю, перевернув ее [под левую руку]. Он позволял мне немного играть на ней, когда вечерами не приходил в ночной клуб. В конце концов он сказал: «Ну, я остаюсь здесь с Астрид, и мы собираемся пожениться».
Из интерактивного интернет-чата Пола Маккартни с поклонниками, 2003 г.:
Вопрос: Вы когда на басу играли, вам это действительно нравилось или просто так уж повелось, что вы должны были на нем играть?
Пол: Бас-гитару я взял в руки только потому, что больше никто не хотел на ней играть. Мы тогда потеряли нашего басиста, Стюарта, и все считали, что его выгнали из-за меня, и что я специально научился играть на басу, чтобы занять его место. A на самом деле я просто вынужден был стать басистом. Я не хотел этого. Я поначалу играл на гитаре, но она скоро сломалась, потому что была очень дешевой. Я не желал быть басистом, но оказался единственным в группе, кто согласился взяться за эту работу. Наш барабанщик не хотел становиться басистом, Джон тоже, a уж Джордж и подавно.
Тони Шеридан: «Было очевидно, что только Пол умел играть на бас-гитаре».
Пол: «Когда стало ясно, что Стюарт уходит из группы, мне достался его бас. Вот он мне и оставил свою бас-гитару на несколько дней. Мне снова пришлось выйти вперед [после периода игры на пианино], а это меня не радовало, поскольку в глубине сцены мне было лучше и спокойнее. Тогда я еще не был хорошим музыкантом, просто играл на многих инструментах. Теперь я просто играл на бас-гитаре, повторяя в басу одни и те же простые мелодии».
Билл Харри: «Под влиянием «Битлз» и Стюарта в частности, Клаус [Вурман] решил стать музыкантом, и он взял себе инструмент Стюарта, его бас-гитару. На самом деле он купил басовый инструмент Стюарда».
Дональд Хёрст: «До тех пор пока Пол не взялся за бас-гитару, на этом инструменте играл парень, который стоял позади сцены, и его почти не было видно».
Пол: «Никто из нас не хотел быть бас-гитаристом. Это не была роль номер один – мы все хотели быть на переднем плане. По нашим представлениям, на басу играл толстый парень, который стоял сзади. Никто из нас не хотел быть им – все хотели стоять впереди, петь, хорошо выглядеть и снимать девчонок».
Полина Сатклифф: «Пол признался мне, что, не смотря на его стычки с Стю, они все же неплохо относились друг к другу. Он сказал мне: «Стю отдал мне свою бас-гитару, когда решил уйти из группы. Я думаю, мы в глубине души не желали друг другу зла. Я помню, что у меня порвались струны на этой гитаре, и мы не могли купить новые, по-моему, это было в воскресенье, поэтому пришлось взять плоскогубцы и натянуть струны от фортепиано. И что удивительно, в итоге можно было играть».
Пол: «У меня возникают проблемы из-за одной книги, написанной про нас, потому что ее автору я, очевидно, не нравлюсь. Это вполне нормально, но он выдумал целую историю про то, что я так хотел играть на басу, что сам провернул весь этот номер со Стю Сатклифом, нашим первым басистом. Как будто я спланировал всю эту историю, чтобы стать бас-гитаристом в «Битлз». На самом деле с басом было так. Никто не хотел играть на нем, поэтому басистом был Стюарт. Все мы хотели быть гитаристами, с самого начала мы втроем играли на гитарах.
Помню, когда эта книга вышла, я позвонил Джорджу и спросил его: «Ты помнишь, чтобы я действительно старался во что бы то ни стало выпихнуть Стю из группы и стать басистом?». И он ответил: «Нет, на тебя его просто взвалили. Никто другой не хотел этим заниматься». Я сказал: «И я тоже так помню». И это правда: мы все хотели быть гитаристами.
Да, мы со Стю иногда ссорились, но на самом деле я хотел, чтобы мы стали великой группой, а Стю, потрясающий художник, тянул нас назад – пусть совсем чуть-чуть, но это было.
Когда стало ясно, что Стю уходит из-за Астрид, я попросил его на время одолжить мне бас, который для меня, левши, был «перевернутым», а я не мог даже переставить струны – не знал, захочет Стю и дальше играть на нем или нет. Но к тому времени я уже научился играть на «перевернутой» гитаре, потому что ни Джон, ни Джордж не разрешали мне переставлять струны на своих гитарах – им было слишком неудобно каждый раз ставить их на прежние места. Поэтому парни не позволяли перенатягивать струны на своих гитарах. Когда Джона не было на месте, я брал его гитару и играл на ней, беря аккорды вверх ногами. Джону приходилось делать то же самое с моей гитарой, и из-за меня он довольно неплохо навострился играть таким образом… Это как раз более необычно, а вот левши почти все могут играть на гитаре со струнами, натянутыми под правую руку. Я могу играть как правша, но совсем немного – как раз для вечеринок. Если повезет, то к этому моменту все уже напились, так что никто не может поймать меня на ошибке».
«Элвис Маккартни», рисунок Клауса Вурмана.