Прелудин, Черные бомбардировщики и Пурпурные сердца…

31 октября 1960 г.

Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «Выступление групп «Битлз» и «Рори Сторм и Ураганы» в клубе «Кайзеркеллер»».

Джон: «В Гамбурге нам приходилось работать на сцене по 6 – 7 часов подряд. Без отдыха. От пения у нас разболелись связки. Немцы сказали нам, что, если глотать пилюли для похудания, меньше хочется спать».

Ринго: «В то время мы открыли для себя таблетки-стимуляторы. Только благодаря им мы могли играть подолгу. Они назывались «прелудин», мы покупали их из-под полы».

Мэри Досталь (бас-гитаристка группы «Ливербердз»): «В те времена самым распространенным наркотиком был прелудин. В туалете клуба работала маленькая старая леди, у которой можно было купить прелудин».

Джон: «Первым поставщиком таблеток стала Роза, работавшая в туалете клуба «Индра». Таблетки хранились у нее в ко­робке из под леденцов, и она всегда с готовностью их предлагала».

Пол Маккартни и Роза, рисунок Клауса Вурмана.

Пит Бест: «Она [Роза] считала нас сумасшедшими. Она обзывала нас по-немецки «сумасшедшими и припиз***ми», но сама при этом смеялась. Мы звали ее Мутти».

Мэри Досталь (бас-гитаристка группы «Ливербердз»): «Я хочу сказать, что подобное происходило только потому, что только таким образом можно было продержаться всю ночь. По выходным клуб закрывался в шесть утра, и все хотели во что бы то ни стало остаться там».

Алан Уильямс: «В будние дни ребята не прекращали играть до двух ночи, а субботними вечерами они оставляли сцену не ранее трёх часов утра. Не было ничего удивительного в том, что почти все ансамбли, работавшие в Гамбурге, подсели на алкоголь и «колёса». Хотя это были молодые и здоровые парни, они, тем не менее, нуждались в стимуляторах, чтобы продолжать движение по установленному расписанию».

Ринго: «Нам и в голову не приходило, что мы поступаем неправильно, мы по-настоящему взбадривались, и это продолжалось по нескольку дней кряду. Мы и выжили исключительно благодаря пиву и прелудину».

Джон: «Мы брали таблетки у офи­циантов, чтобы ото­гнать сон и немного сбить хмель. В Гамбурге у всех официантов всегда был прелудин и разные другие таблетки, но я запомнил прелудин, потому что он действовал дольше других, и все принимали их, чтобы бодрствовать и работать на протяжении долгих часов, ведь клубы не закрывались всю ночь. А когда официанты видели, что музыканты валятся с ног от усталости или спиртного, они сами давали нам таблетки. Ты принимал таблетку, начинал болтать, мгновенно трезвел и мог работать почти безостановочно, пока не прекращалось действие таблетки и не приходилось принимать следующую. Это был единственный способ выдержать все это».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «Улица Фрайхайт давала изобилие всего кроме сна. Шеридан и дру­гие музыканты уже знали, как выкрутиться, почерпнув этот опыт у барменш, проституток, гуляк и «дырявых карманов». Кто-то когда-то открыл прелюдии, немецкие таблетки для по­худения, которые, помимо приглушения аппетита, вызывали метаболизм сверхактивности».

Тони Шеридан: «Мы принимали по парочке таблеток, чтобы продержаться всю ночь».

Алан Клейсон (автор книги «Великая четверка»): «Самыми распространенными источниками ис­кусственного возбуждения были пиво и амфетамины, к которым относились препараты для подавления аппетита прелудин и в меньшей сте­пени каптагон. В отличие от относительно безвред­ных тонизирующих средств на основе кофеина, та­ких, как про-плюс, разрешенный в Великобритании и популярный у учеников старших классов и аспи­рантов, ночами просиживающих за курсовыми рабо­тами, прелудин и каптагон в 1957 году были запре­щены в Соединенном Королевстве, а в Германии продавались только по рецепту. Тем не менее, купить запрещенные препараты не составляло никакого труда. В любом случае, если вас ловили с «прелло», это всегда сходило с рук; большинство полицейских из района улицы Репербан не утруждали себя со­ставлением протоколов».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «Вскоре все «Битлз» – за исключением Пита Беста – заглатывали «прелли» по целой упаковке за вечер. Когда таблетки начинали действовать, они высуши­вали слюну и вызывали потребность в пиве».

Дэйв Ди: «Проблема заключа­лась в том, что после очередно­го выступления мы не могли заснуть, а весь следую­щий день ждали, когда кончится действие таблеток. Естественно, в четыре часа утра нам снова приходи­лось принимать таблетки».

Тони Шеридан: «Конечно, были дни, когда совсем не хотелось выступать. Сцена казалась каторгой. Тогда ты закидывал таблетку и говорил: «Где эта сцена, черт возьми!».

Ики Браун (знакомый «Битлз» по Гамбургу): «Все были очень измучены. Но стимуляторы немного снимали усталость. Они часто принимали эти снадобья. И я до сих пор не знаю, насколько это было опасно».

Гибсон Кэмп (ударник группы «Рори Сторм»): «Мы пробовали разные запрещенные вещества, без меры употребляли алкоголь и совершали безумства, проверяя, насколько далеко мы можем зайти. И это продолжалось до тех пор, пока тебе не давали по башке».

Тони Шеридан: «Мы абсолютно не щадили себя. Почти ничего не ели, редко спали по ночам. В те дни, если кому-то не хотелось играть, он гло­тал таблетку и возвращался на сцену со словами: «Эй, парень, черт тебя подери, пошли играть!». Это была работа не из легких».

Джордж: «Мы все были взмыленными. Поскольку нам приходилось играть по многу часов подряд, хозяева клубов давали нам прелудин – стимулирующие таблетки. Вряд ли они содержали амфетамин, но, тем не менее, возбуждали. Поэтому мы привыкли быть взвинченными. Мы словно обезумели, потому что пили без меры, неистово играли, а нам еще давали эти таблетки. Помню, я лежал в постели, потея от прелудина, и думал: «Почему мне не спится?».

Тони Шеридан: «Мы совсем не думали о своем здоровье. Мы очень, очень мало ели и мало спали. И все время выступали».

Хантер Дэвис (автор книги «Авторизованная биография Битлз»): «Эти пилюли были безвредными, но потом ребята перешли к другим – «Черные бомбардировщики» и «Пурпурные сердца» (название стимулирующих, возбуждающих таблеток, обладающих наркотическим воздействием)».

Алан Уильямс: «Достать амфетамины было легко, а алкоголь вообще лился рекой. Все сидели на выпивке и «колёсах». Там были «черные бомбардировщики», «красные бомбардировщики», «зелёные бомбардировщики», «поднималки», «опускалки», была даже шпанская мушка – так называемый афродизиак, который вы могли покупать тоннами в любом порно-магазинчике района (не торопитесь, их оттуда уже давно убрали!). Вместе, алкоголь и таблетки представляли собой адскую смесь, которая прилагалась к и без того взрывным характерам парней из ливерпульских ансамблей».

Пол: «Мой отец был очень рассудительным человеком, хотя и принадлежал к рабочему классу, он все предвидел заранее. Отправляя меня, мальчишку, одного в Гамбург, он предупредил: «Держись подальше от наркотиков и таблеток, ладно?». Поэтому в Гамбурге, когда мы начали принимать прелудин, я попробовал его последним. А до этого я говорил: «Спасибо, я лучше выпью еще пива». Но когда все пошли вразнос, не устоял и я. Помню, Джон повернулся ко мне и спросил: «А ты на чем сидишь?». Я ответил: «Ни на чем», хотя я говорил почти так же быстро, как и они: их возбуждение передавалось мне.

Я и вправду побаивался наркотиков, потому что мне с детства внушали, что с проклятыми наркотиками лучше не связываться. Я действительно сознавал исходившую от них опасность и поначалу воздерживался. Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что на меня подействовало только давление со стороны сверстников, хотя сегодня мне кажется, что, прояви я тогда твердость – и это было бы гораздо круче. Я проявил бы осмотрительность и зрелость, сказав: «Ребята, я вовсе не обязан во всем подражать вам», но в то время мне казалось, что меня сочтут размазней. И такое отношение возобладало».

Хантер Дэвис (автор книги «Авторизованная биография Битлз»): «Все они попробовали, что это такое, за исключением Пита Беста, который не желал иметь к наркотикам никакого отношения. (По словам же Пита Беста, они впервые познакомились с таблетками «Преллиз» (прелудин из группы амфетаминов), только вернувшись в Гамбург в 1961 году».

Спенсер Мей­сон (менеджер): «Все принимали таблетки. Они слегка поднимали тонус и отбивали аппетит, к тому же все группы вынуждены были ограничивать себя в пище. Но таблетки в определенной степени нарушали психи­ку, а Леннона приводили в неистовство. Однажды он купил на рынке поросенка и гулял по Гамбургу, держа его на поводке».

(прим. – Спенсер Мейсон. Впервые он познакомился с Ринго, когда работал затейником в летнем лагере «Батлин» в Северном Уэльсе, а Ринго был ударником группы «Рори Сторма», выступавшей в этом лагере. В начале бума бит-музыки Мейсон стал антрепрене­ром другой ливерпульской группы «Моджос», которая тоже выступала в Гамбурге).

Спенсер Мей­сон: «Правда, знакомство поросенка с Джоном оказалось недолгим. В стороне от Рипербана находился отель «Феникс», в котором иногда ос­танавливался Алан Уильямс. Леннон завел туда по­росенка и выбросил его из окна верхнего этажа. Леннон был не в себе и кричал: «Смо­трите, летящий поросенок!». Маккартни был гораздо спо­койнее. Вне сцены он вел себя крайне сдержанно, по­чти вежливо. Люби­мым напитком Пола был шнапс с фантой, которым он запивал «голубенькие» таблетки».

Полина Сатклифф (сестра Стю Сатклиффа): «В своих письмах Стю много писал о Гамбурге. В Ливерпуле у нас тогда не было ничего подобного. Это был ночной город, с неоновыми вывесками, ночными клубами, где проводили время моряки со всех стран мира. Однажды Стю написал, как они решили приударить за одной красивой женщиной, но оказалось, что это был транвестит. Но, конечно, в основном Стю не упоминал о многих других вещах. Я думаю, что любая семья запаниковала бы, узнав, какой образ жизни они там вели.

Если бы Стю написал что-то подобное: «Мы живем в самом грязном, ужасном и вонючем месте…» то мать уже плыла бы в Германию на первом же теплоходе. Поэтому в письмах, адресованных своему другу Кену Хортону, он был более откровенен, по крайне мере в тех, которые впоследствии я видела. В одном из них он высказывает свои сомнения о целесообразности своего пребывания в Германии. Другие письма были более абстрактны и скорее всего они были написаны под действием пилюль, которые они тогда поглощали в неимоверных количествах. В одном из писем Стю пишет: «На нас обрушились такие напасти, как подагра, бронхит, полиемиелит, тонзиллит и проч., из-за чего я обрезал свои волосы. Я говорил тебе, что я сплю в кинотеатре? Если нет, напиши и скажи мне, и я с удовольствием во всех деталях опишу тебе это в следующем письме.

Сейчас 5.20 утра и я уже без сил. Моя новая куртка оказалась довольно хорошей, за что тебе спасибо. Я рад, что тебе тоже нравятся замшевые воротники. Мне кажется, что в ней я похож на Франкенштейна (доктора) или как там его правильно? Вероятно, после Рождества я вернусь домой, а пока лабаем тут в Гамбурге для местных стиляг и их чувих, я не люблю репетиции, но от них никуда не денешься. У меня до сих пор проблемы в установлении контактов с немецкими девушками, эхо прошедшей войны, знаешь ли. Мне до сих пор не верится, что я сейчас не в колледже. Как я уже говорил, здесь, конечно, мы живем насыщенной жизнью, но в Ливерпуле лучше и я просто умираю от желания вернуться назад и начать рисовать. Должно быть, я немного сумасшедший, но я должен сказать, что здесь я приобретаю опыт той безумной жизни, которой мы тут живем.

Это безумство? Секс, наркотики и рок-н-ролл здесь всегда под рукой. Не думай, что это тяжелые нарокотики, нет. Мы их тут называем по-своему: пурпурные сердца, диетические пилюли или коричневые бомбардировщики. Они позволяют нам продержаться на сцене всю ночь».

Алан Уильямс: «В каморках «Битлз» за экраном кинотеатра царил полный кавардак. Настоящий свинарник. «Битлз» не заморачивались по поводу уборки с пола предметов одежды и сигарет. Тут и там на бумажных тарелках лежали засохшие остатки еды. Повсюду были разбросаны скомканные бумажные стаканчики и пустые пивные бутылки. Совсем не похоже на то, что в Англии называют домом и уютом. Для гостей не было такой уж большой неожиданностью обнаружить на полу кучи испражнений, прикрытые газетами. И если вы отваживались приподнять газету, вы могли бы увидеть, в каком именно месте этой омерзительной кучи Джон Леннон гасил свой окурок. В «апартаментах» «Битлз» дела обстояли настолько хреново, что уборщицы попросту отказывались там прибираться».

Пол и Джон, Гамбург 1960 г.

Клаус Вурман: «Мы и представить себе не могли, как они жили. «Бэмби-кино» был порнографическим кинотеатром. Они жили в комнате, куда обычно ставят веники и ведра. Там не было окон, только лампочка под потолком. Они так и жили в этом шкафу, прямо за экраном. Это было ужасно. От них воняло, и им было негде постирать одежду».

Хорст Фашер: «Они спали в «Кайзеркеллере», на полу, в комнате без окон, по пять человек в одном помещении. В комнате было минимум четверо и им приходилось мыться в мужском и женском туалетах и сушить влажную, пропахшую потом одежду в той же комнате, где они и спали. Одежду они часто не стирали, а просто развешивали. Поэтому в помещении всегда стоял кислый гнилой запах».

Алан Уильямс: «Иногда, когда члены групп приглашались на вечеринки, они, считая это своим «гвоздем программы», гадили прямо на ковёр и, помирая от смеха, тыкали пальцем на огромную кучу вылупившим глаза хозяину или хозяйке. Это было состояние временного безумия, подстёгиваемое атмосферой нескончаемой лести, «колёс» и алкоголя. Когда вы сидите на спиртном и амфетаминах, ненормальное видится нормальным, и вы становитесь абсолютно не похожим на себя самого. Они не были плохими ребятами. Просто они на короткое время становились сумасшедшими, вскоре возвращаясь к своему почти нормальному состоянию».