13 октября 1960 г.
Бэрри Майлз: «Выступление групп «Битлз» и «Рори Сторм и Ураганы» в клубе «Кайзеркеллер»».
Из дневника Джонни «Гитары» (группа «Рори Сторм и Ураганы»): «Уилли осерчал на Рори, за то, что его не было на сцене».
(условная дата)
Алан Уильямс: «Однажды вечером толпа никак не могла дождаться начала их выступления. Какого-то пьяного немца так зацепила «битломания», что он прорвался к сцене и просунул свою голову сквозь занавес, убеждая ребят начинать «тафай шоу». Он выбрал неправильный вечер. В особенности, это касалось Леннона, который посасывал пиво и был не в том настроении, чтобы позволить собой помыкать.
Этот немецкий парень орал, что притащил с собой очень важных гостей, чтобы они могли просто послушать «Битлз». Мы не можем ждать всю ночь, слышите вы, «Битлз»! Когда ребята не кинулись суетиться с криками «яволь, майн герр!», он обрушил на них поток брани. Это было уже чересчур для Леннона, который посоветовал этому немцу убрать свою большую жирную башку из-за занавеса. Его башка и вправду торчала, как одна из тех голов на ярмарке, в которые вы бросаете мягкие мячики. Если попадаете, получаете приз. Для этого обычно приглашают слабоумного дурачка с головой, сравнимой по прочности с кокосовым орехом. Но это был более или менее респектабельный немец, желающий провести вечер в компании друзей.
Леннон врезал по голове парня как следует. Своим ботинком. Пухлая туша германца описала дугу назад в том направлении, откуда он появился. «Битлз», крайне обеспокоенные, начали свой первый номер. Я помню, Пол пытался петь «Сейчас или Никогда» (It’s Now or Never). Тот отважный германский боров воспринял эти слова, как девиз. Он принял решение объявить войну «Битлз» в целом, Джону Леннону в частности, и вести её всеми возможными средствами. Он предпринял прямую фронтальную атаку.
Как только немец нарисовался у сцены, Леннон увидел эту потную гансовскую рожу, полную угроз и обещаний серьёзных увечий. И вновь Леннон направил хорошо нацеленный ботинок в его физиономию, и вновь этот парень улетел назад в толпу. Чтобы закрепить свою победу, Леннон схватил столовый нож и запустил его вслед отступающей и визжащей туше. Победитель: Джон Леннон.
Несомненно немец пустился на поиски Бруно Кошмидера, чтобы тот принёс ему свои извинения, поскольку немного позже я видел их обоих вместе, жертва трясла ему руку и похлопывала по щеке.
В баре Кошмидер выговорил мне за это. Я заступился за Леннона. «Мальчики должны защищать себя. Здесь не школьные классы», – сказал я. Бруно вынужден был признать, что он рулит грубым заведением.
На самом деле, с Бруно не всегда было так легко общаться. Я упоминал ранее, что он быстро запал на «Битлз» и стал проявлять собственнические чувства в отношениях с ними».
Филипп Норман: «Главным вышибалой Кошмидера был маленький, хвастливый парень по имени Хорст Фашер».
Хорст Фашер: «Если кто-то говорил: «Вчера «Битлз» вновь устроили патасовку, я тихо вмешивался и пытался замять инцендент. Но вмешивались и другие группы. Иностранцы тоже их защищали. Те, кто знал их, тоже были на их стороне. Их окружало какое-то кольцо защиты».
Филипп Норман: «Прежде Хорст был боксером, выступал в «петушином» весе и входил в сборную Гамбурга и национальную сборную. Но после случайного убийства матроса в уличной драке доступ на ринг ему был закрыт. Вскоре после отбытия наказания он поступил на работу к Кошмидеру. Его команда, которую в районе называли «Банда Ходделя», состояла из его друзей-боксеров и пользовалась глубоким уважением среди других банд. Хорст встретил ливерпульских музыкантов – к их счастью – довольно сердечно».
Хорст Фашер: «Мы любили их [«Битлз»] больше, чем наших соотечественников. У нас не было ощущения, что это наши враги».
Филипп Норман: «В «Кайзеркеллере» стало неписаным законом – если музыкант попал в трудное положение, то «Банда Ходделя» должна без разговоров бросаться ему на помощь. Хорст показал им сокровенные места Репербан и их изысканные удовольствия; он также привозил их к себе домой, в Нейштадт, познакомить со своей матерью и братьями, и отведать бобового супа, приготовленного фрау Фашер. Все, чего он хотел в благодарность за это – чтобы где-то после полуночи подняться к группе на сцену и прореветь песню Эдди Кокрэна».
Хорст Фашер: «Поначалу «Битлз» не были хорошими музыкантами. Джон Леннон был очень слабым ритм-гитаристом. Я помню, как Шеридан говорил мне с изумлением, что Джон берет аккорды лишь тремя пальцами. Они всегда были веселыми – и никогда серьезными. Но они всегда следили, как играет Шеридан и «Сеньоры». Их бас-барабан все время бухал, как-будто кто-то топал ногой. Этот Джон Леннон – я его любил, он был ненормальный. Задира. Он также был цуникер (циник). Ты ему скажешь: «Эй, Джон!», а он в ответ: «А, пошел ты…». Пол был лестиг, смешной. Он выходил из затруднений через смех. Джордж был шухтарн, застенчивый. Я никак не мог понять Стю. Он был слишком странный. А Пит – он был резервист (сдержанный). Из него надо было вытягивать слова».
Тони Шеридан: «Думаю, что полиция стала немного опасаться тех людей, которые приезжали в страну. Но было несомненно, что британских музыкантов они рассматривали как врагов. И мы это не раз ощущали на себе. Мы видели отношение полиции к себе, догадывались, о чем они говорили и чувствовали всю несправедливость».
Брайан Грифф, участник группы «Кэсс и Казановы»:
Вопрос: О гамбургском периоде уже было много сказано: безумная аудитория, утомительные концерты и т.д. Действительно ли перемена по сравнению с Ливерпулем была шокирующей? Фотографии клуба «Пещера» свидетельствуют о том, что Ливерпуль тоже не был местом для слабонервных!
Брайан: Гамбург такой же портовый город, как Ливерпуль. Конечно, приходилось играть дольше в районе Сант-Паули, но там не было ничего такого, чего бы я не видел в более маргинальных клубах и барах в Ливерпуле. Может быть, кто-то, скажем, с Уолтона-на-Нейзе, посетивший Гамбург составил бы другое мнение.
Вопрос: Мне всегда было любопытно, что британские группы, и особенно группы из Мерсисайдa, так хорошо принимали в Гамбурге. В конце концов, немногим более десяти лет назад бомбардировщики королевских воздушных сил сровняли многие немецкие города с землей. Вас удивляло что-нибудь в тот период? Сталкивались ли вы с какими-нибудь проблемами?
Брайан: С проблемами? В войне бомбили и Гамбург, и Ливерпуль и, по моему мнению, мы с большим уважением относились друг к другу. Гамбург был процветающим портовым городом и они очень гордились тем, как город был восстановлен. Проблемы? Единственная проблема была с девушками! Это может случиться где угодно, даже в Уолтоне-на-Нейзе.