9 июля 1960 г.
Бруно Цериотти (Bruno Ceriotti, историк): «Группа «Рори Сторм и Ураганы» (Rory Storm And The Hurricanes) выступает в Пулели, в танцевальном зале «Рок-н-Калипсо» дома отдыха «Батлин» (Rock ‘n’ Calypso Ballroom, Butlin’s Holiday Camp, Pwllheli, North Galles).
Состав группы: Эл Колдуэлл (он же Рори Сторм), Джонни Берн (он же Джонни «Гитара»), Ти Брайен, Уолтер «Уолли» Эймонд (он же Лу Уолтерс), Ричард Старки (он же Ринго Старр)».
Бэрри Майлз: «Выступление группы «Серебряные Битлз» в зале «Гросвенор», Лискэрд (Grosvenor Ballroom, Grosvenor Rd, Liscard, Wallasey, Cheshire)».
Рик Хэрди (он же Рик Ричардз, группа «Джетс»): «В субботу, 9 июля мы начали выступать в клубе Экхорда (который мы назвали «Топ Тен»). С этого времени у Экхорда был весь этот бизнес, а у Кошмидера никого не осталось. Я очень сочувствую Кошмидеру. В печати на него вылили много клеветы, что, на мой взгляд, несправедливо. Он создал всю эту гамбургскую сцену для выступлений, платил группам хорошие деньги (намного больше, чем получали немецкие музыканты), а теперь другие пожинали плоды его усилий. Кошмидер не мог себе позволить, чтобы его клуб оставался пустым, и он снова отправился в Лондон, в кофе-бар «Ту айс». Здесь впервые Кошмидер познакомился с ливерпульским «так называемым» антрепенером Аланом Уильямсом, встреча с которым оказалась исторической. По случайному совпадению в тот вечер Алан Уийльямс привез ливерпульскую группу под названием «Дерри и Сеньоры» на прослушивание в «Ту айс», и он убедил Кошмидера взять их в качестве замены нас в «Кайзеркеллере».
Группа «Джетс» на сцене гамбургского клуба «Топ Тен»: Пит Уортон (Pete Wharton) – бас, Колин Милэндер (Colin Melander) – гитара, Тони Шеридан (Tony Sheridan) – гитара, Рик Хэрди (Rick Hardy) – гитара. Июль 1960 г.
thebeatleschronology.com: «Алан Уильямс привез в клуб «Ту айс» группу «Дерри и Сеньоры», чтобы разыскать Ларри Парнса, который отменил свое соглашение относительно участия «Дерри и Сеньоров» в поддержке одного из его артистов. Когда Алан Уильямс и «Дерри и Сеньоры» прибыли в «Ту айс», то они, по случайному стечению обстоятельств, встретились там с Бруно Кошмидером. Последний подыскивал там группы, поскольку Тони Шеридан ушел в конкурирующий клуб».
Алан Уильямс: «В Лондон мы отправились в автофургоне. Мы орали всю дорогу, бросая вызов всему миру вообще и Лондону в частности. Большой Город не страшил нас. Нет, сэр! На самом деле нам, конечно же, было немного не по себе. «К чёрту!», «Плевать!», – орали мы, пересекая добрую старую Англию. Мы возьмём этот город за уши и вытрясем золото у него из карманов. «Мы не вернёмся назад, пока чего-нибудь не добьемся!» – сказал Дерри, выбрасывая недокуренную сигарету из окна фургона. «Эй, парень», – недовольно заворчал один из музыкантов, провожая взглядом гаснущий в высокой траве окурок, – «На хрена было выбрасывать такой жирный бычок? Я мог бы пару раз затянуться. У меня даже заначки нет!». «Оставь, кореш», – пожал плечами Дерри, – «Однажды мы все станем богатыми!». «Точно! Богатыми, как Креозот!» – ухмыльнулся я, вертя баранку.
Мы посмеялись и стали обсуждать программу выступления. Нас занимали вещи, которые удавались ребятам лучше всего. Которые понравились бы Томми и другим «акулам» шоу-бизнеса, случись им оказаться в этот момент в «Ту айс». Мы все разом приободрились. Мы излучали оптимизм. Хорошие времена уже замаячили на горизонте. Мы притормозили у придорожного ресторанчика и вошли внутрь. Банковать пришлось мне. У ребят в карманах не было ни пенни. Я пошарил за пазухой и вытащил смятую пятёрку. Купив четыре пачки сигарет, я роздал их ребятам. Потом заказал бармену дюжину кружек пива. Коктейль из «Гиннеса» и крепкого или слабого пива. Приятный напиток. Гарантия, что вы всегда удержитесь на своих ногах. Когда пятёрка была истрачена, мы вывалились на дорогу и вновь рванули по автостраде навстречу Лондону и «Ту айс».
Джордж: «Он [Уильямс] отвез их в клуб «Ту айс» (где когда-то выступал Томми Стил)».
Алан Уильямс: «По прибытии Томми оказал нам очень радушный приём. «Привет, Алан! Привет, парни!». «Послушай, Томми», – сказал я, – «это Дерри Уилки и «Сеньоры». Толковые ребята и неплохие музыканты. Могут они подняться на сцену? Они ищут работу. Дай им шанс». «Конечно, Алан, какие могут быть вопросы! Пусть выходят сегодня вечером. Пусть выходят прямо сейчас. В любое удобное время! Пусть проходят прямо на сцену. Как говорится, твои друзья – мои друзья!». Ребята не верили своему счастью. Они будут играть в знаменитом «Ту айс»! Может быть, хорошие времена уже близко?! Выходит, это всё была не простая болтовня, чтобы лишь поднять их настроение?
Ребята затащили инструменты на сцену и начали играть. Дерри был в прекрасной форме, и вскоре зал просто обезумел. Он – классный шоумен, этот Дерри, и знает, как расшевелить публику. Он привнёс в биг-бит первобытную дикость джунглей. Я не знаю никого, кто бы мог оставаться спокойным, когда Дерри выходил на сцену. Это физиологически невозможно. Дерри, Дерри, где ты теперь? Последний раз я слышал о нём в семьдесят первом, когда он сидел в тюрьме где-то в Риме за бродяжничество. Он много месяцев провёл за решёткой и слал оттуда безумные письма. Надеюсь, сейчас он уже на свободе, поскольку, по моему разумению, этот парень не способен совершить ничего плохого за всю свою жизнь.
А пока Дерри и «Сеньоры» разносили на мелкие кусочки кафе под названием «Ту айс». Такого здесь никогда ещё не слыхивали. Ребята были что надо – дерзкие, властные, неотразимые, естественные и неудержимые. Можно было ощутить электрический заряд, пробегавший по телам аудитории. Биг-бит и джунгли. Прямо с берегов старой грязнухи Мерси. Страшно было подумать, что этим парням приходилось подбирать и хранить окурки.
Я стоял рядом с Томми, и меня распирало от гордости. К нам подошёл парень и тронул меня за руку. Он сильно смахивал на педика. У него были очки и фингал под глазом. «Эй», – сказал он, – «вы знаете что это за ансамбль?». «Конечно. Это мой ансамбль. Я их менеджер. А в чём дело, дружище?». Я решил, что это агент, собирающийся сделать мне выгодное предложение. «Они – просто класс!» – расплылся в улыбке Фингал. «Вы – антрепренёр?» – спросил я. «Нет, я просто посетитель. Но я чувствую талант, стоит мне его услышать. Можете не сомневаться, эти парни не просто талантливы. Они – настоящие звёзды!». «Согласен».
Итак, этот тип всего лишь хотел выразить мне своё восхищение. Гм, в большом городе никогда не помешает иметь побольше союзников. Тем временем новый приятель не умолкал. «Видите вон того типа за столиком там, в углу?» – указал он куда-то в полумрак. «Да ни черта я там не вижу». «Этот тип заговорил со мной по-немецки. Я немного говорю по-немецки. Он вообще не знает ни слова по-английски. Так, отдельные фразы. Он сказал, что он антрепренёр из Германии. Или владелец клуба. Что-то в этом роде. Он послал меня спросить, не мог бы он поговорить с кем-нибудь об этом ансамбле, о Дерри и его ребятах, или как они там называются?».
Вот оно. Клюнуло! Волшебство «Ту айс» сработало и для нас. Ура! «Вы не знаете, кто он? Немец, говорите?». Я сразу вспомнил о своей неудачной поездке в Гамбург. Я долго потом приходил в себя. Впрочем, Германия была в этом не виновата. Я посмотрел в угол. Я различил только неясный силуэт. Какой-то хлюст, пришедший поразвлечься и выпить пивка.
Я неторопливо подошёл к столику и спросил: «Эй, мистер, это не вы хотели поговорить об ансамбле?». Этот тип поднял голову и… будь я проклят, если это был не кто иной, как Бруно Кошмидер собственной персоной! Бывший цирковой клоун из Гамбурга, владелец ночного клуба под названием «Кайзеркеллер». Круг замкнулся. Это судьба. Мог ли я сомневаться в звёздах после этой встречи? Мне кажется, все мы движемся по одним и тем же рельсам, по непрерывным и сложным траекториям, теряя, и вновь обретая друг друга. Как сказал кто-то из великих, мир тесен. Если продолжаешь двигаться, добавлю я».
Филипп Норман: «Как оказалось, Кошмидер был очень впечатлен визитом Уильямса в его заведение, его непонятными записями на пленке и рассказом о рок-группах, лучших, чем Элвис. Вскоре после бесславного возвращения Уильямса в Ливерпуль герр Кошмидер решил посетить Англию и послушать эти чудесные группы. Как и следовало ожидать, он посетил не Ливерпуль, а Лондон и знаменитое кафе, в котором они теперь и встретились».
Аллан Уильямс: «Он [Кошмидер] считал, что они [ливерпульские группы] настолько хороши, то непременно должны быть в Лондоне, а не в каком-то северном порту или где-то на севере».
Филипп Норман: «Кошмидер уже однажды побывал в этом кафе и заключил соглашение с певцом Тони Шериданом. Шеридан был одаренным певцом, от которого временно отвернулась удача. Его появление в «Кайзеркеллере» вызвало такой ажиотаж, что Бруно Кошмидер решил уволить своих индонезийских подражателей Элвиса и окончательно перейти на английский рок-н-ролл. Поэтому он и оказался снова в знаменитом кафе – в надежде заполучить какую-нибудь английскую группу».
Алан Уильямс: «Ба, Бруно!» – вскричал я, обнимая его узкие плечи. – «Бруно! Этого не может быть!». Мы встретились, словно братья после долгой-долгой разлуки. Бруно в «Ту айс»! В это невозможно было поверить!
Бруно заговорил о чём-то по-немецки, вставляя в речь отдельные английские слова, что, вероятно, было результатом уроков, которые ему давал его официант-полиглот. Тот самый, что был у нас переводчиком в Гамбурге, и до которого нам с Бруно обоим было далеко. Единственное, что я понял, это то, что Бруно восхищён ансамблем Дерри. И «Битлз». Он не забыл, как я распинался насчёт своих мальчиков. Выручило нас то, что у Бруно везде были знакомства. Были у него друзья и в Сохо. Он послал гонца в соседнее кафе под названием «Рай и Ад». Посланник вернулся вместе со своим приятелем, неким Штайнером, который там работал. Штайнер прекрасно говорил на обоих языках. Контакт был установлен. Мосты наведены.
«Они как «Битлз»? – спросил Бруно, указывая на Дерри и «Сеньоров». «Да нет же. Их нельзя сравнивать. Но они – две классные группы». Видать, слово «Битлз» крепко засело в голове у Бруно. Ха, в Гамбурге из меня получился неплохой коммивояжёр! «Я ждал, когда ты пришлёшь мне кассеты», – сказал Бруно через Штайнера. – «Но их всё не было, и я решил, что ты обо мне забыл». «Ни в коем случае! Но ты же знаешь, что такое клубный бизнес? Постоянные проблемы и прочее. Всё это засасывает». «Йа», – сказал он. Он всё понимает. Он не обижается. Но, к делу.
«Когда от тебя больше не было никаких известий, я решил сам приехать в Англию и поспрашивать о тебе и твоих ливерпульских ансамблях. Сначала я отправился в Лондон, узнать, как обстоят дела, и что новенького появилось на музыкальной арене. Мне посоветовали зайти в «Ту айс», и вот я здесь. И ты здесь. Невероятно! Дикая случайность. Возможно, это знак судьбы». «Ты прав, кивнул я. Возможно, это и в самом деле знак судьбы. Главное, чтобы этот знак оказался хорошим».Сегодня я оглядываюсь назад. Мне до сих пор всё это кажется сном. Я с трудом верю, что всё так и случилось. Один шанс из миллиона!
«Я спросил об Аллане Уильямсе и «Битлз». Я думал, ты должен быть известной личностью, здесь в Лондоне. Но никто никогда о тебе не слыхал, если не считать Томми Литтлвуда». Странным образом в голове у Бруно перемешались Ливерпуль, Лондон и «Битлз». Казалось, его не обескураживало то, что между этими двумя городами пролегла пара сотен миль. К чёрту, это не столь уж важно! Важно то, что его заинтересовали мои мальчики.
Выяснилось, что Бруно как-то услышал Тони Шеридана, действительно прекрасного исполнителя и гитариста (позже Шеридан запишет несколько пластинок с «Битлз»), и сумел переманить его в «Кайзеркеллер». Это принесло огромные прибыли заведению. Впрочем, как всякий талантливый исполнитель и истинный артист, Тони был совершенно непредсказуем в своих высказываниях и поступках. Как и сам Бруно Кошмидер. Ничего удивительного, что их союз не мог долго оставаться прочным. Коса нашла на камень. Тони разорвал контракт в «Кайзеркеллером» и к вящей обиде Бруно ушёл к его конкурентам в соседний клуб «Топ Тен». Он забрал с собой и огромную толпу своих поклонников. Старина Бруно оказался у разбитого корыта. Сел в лужу, как мы говорим. Его звезда начала клониться к закату. Не говоря уже об ущербе для его торгового бизнеса. Вот он и примчался в Лондон в отчаянных поисках того, кто мог бы привлечь денежных клиентов назад в «Кайзеркеллер». Тут-то мы и встретились с ним в «Ту айс».
Представьте себе цепочку событий. Если бы Ларри Парнс не отменил свои гастрольные планы… Если бы Гови и Дерри не вознамерились покалечить Парнса, а заодно и меня… Если бы я не оказался в «Голубом ангеле»… Если бы в тот момент, когда я болтался в лапах у Гови в нескольких дюймах от пола, мне не пришла в голову безумная идея отправиться в Лондон к Томми Литтлвуду… Впрочем, можно продолжать до бесконечности.
Итак, Бруно сидел в глубокой луже. Поток наличности превратился в тоненькую струйку. Ему срочно нужны были новые таланты. У меня таковые имелись – Дерри и «Сеньоры» и «Битлз». «Поговорим о деле», – сказал я, и наш разговор продолжился. «Я могу забрать Дерри и этих парней?». «Конечно, можешь!». Я был рад, что нашёл работу Дерри и «Сеньорам» настоящую работу и сбросил этот тяжкий груз со своих плеч. Некогда было даже подписать контракт».
Гови Кэйси (группа «Дерри и Сеньоры»): «Это было в 1960-м. Мы отправились в «Кайзеркеллер». Там уже играла группа, Тони Шеридана. Но он перебрался в клуб «Топ Тен», это был новый клуб. Бруно Кошмидер, владелец «Кайзеркеллера», искал группу. Особенно, ту группу, в которой был саксофонист и чернокожий вокалист. Так случилось, что в это время мы были в Лондоне, и выступили в кафе-баре «Ту айс», которое тогда было довольно известным местом в Британии. Он тоже был там. Он увидел нас, и тут же нас ангажировал. Мы были первой ливерпульской группой, игравшей в Гамбурге».
Джордж: «Бруно Кошмидер пригласил [группу «Дерри и Сеньоры»] в свой клуб «Кайзеркеллер» в Гамбурге».
thebeatleschronology.com: «Бруно Кошмидер подписал контракт с группой «Дерри и Сеньоры», и с 31 июля они должны были начать выступать в клубе «Кайзеркеллер».
Аллан Уильямс: «Поэтому три дня спустя группа была уже на пути в Гамбург».