14 мая 1960 г.
Бруно Цериотти (Bruno Ceriotti, историк): «В этот день группа «Рори Сторм и Ураганы» (Rory Storm And The Hurricanes) выступает в «Джайв Хайв» (Jive Hive, St. Luke’s Hall, Crosby). Состав группы: Эл Колдуэлл (он же Рори Сторм), Джонни Берн (он же Джонни «Гитара»), Ти Брайен, Уолтер «Уолли» Эймонд (он же Лу Уолтерс), Ричард Старки (он же Ринго Старр)».
Из дневника Джонни «Гитары» (группа «Рори Сторм и Ураганы»): «Мы с Уолом встретили Ричи в городе. Собираемся приобрести обувь. Ричи сказал, что сейчас он не собирается в Батлинз, так как в июне собирается жениться. Пришлось везти оборудование в Кросби, так как Алан работал».
Билл Харри: «В записи [дневника Джонни] от 14 мая упоминается о намерении Ринго жениться в июне 1961 года. Риччи был помолвлен с Джеральдиной Макговен, и дед Ринго отдал ему свое золотое обручальное кольцо для Джерри».
прим. – В 1960-м Ричи и Джеральдина обручились, и, по такому случаю, дед Ринго подарил ему свое золотое обручальное кольцо. Ринго обожал своего деда, и хотя он так и не женился на Джерри, всегда его носил. Именно поэтому на всех фотографиях до 1965 года можно заметить, что Ринго носил обручальное кольцо.
Ринго: «Смерть деда (John Alfred Parkin Starkey) стала одним из самых печальных событий моей жизни. В то время мне было девятнадцать или двадцать лет. Самым тяжелым был день его похорон. Именно тогда я решил, что меня самого будут кремировать, – я никого не стану подвергать такому испытанию, ради меня в земле не будут рыть огромную яму и хоронить меня в ней. В этот момент я сломался, и если до тех пор я не плакал, то тут не выдержал».
Хантер Дэвис: «Массивное золотое кольцо, которое он носит до сих пор, Ринго получил после смерти деда Старки».
Бэрри Майлз: «Группа под именем «Силвер Битс» (Silver Beats) выступает в ливерпульском зале «Лэттом» (Lathom Hall). Выступление организовал Брайен Келли (Brian Kelly)».
beatlesbible.com: «С этим названием группа выступила всего один раз».
Дэйв «Джеймо» Джеймсон (Dave «Jamo» Jamieson): «Местный промоутер Брайен Келли начал организовывать выступление местных же групп в зале «Савой» с начала 1958 года. У Брайена было пять площадок – зал «Савой», зал «Александрия», зал «Лэттом», зал «Лизерлэнд», и «Институт Эйнтри». «Битлз» впервые выступили в зале Лэттом» 14 мая 1960 года. Брайен Келли нанял их как группу «Силвер битс». Также на афише значилась группы «Домино» и «Дельтоунз». Билеты стоили по три шиллинга и шесть пенсов».
Бэрри Майлз: «Также на афише в этот вечер значились: «Клифф Робертс и Рокеры», «Дельтоунз» и «Кинг Сайз Тейлор и Домино».
Филипп Норман: «Основной группой на вечере были «Домино» со знаменитым Тейлором – огромным парнем, который днем рубил мясо в мясной лавке».
Бэрри Майлз: «Группы «Силвер Битс» на афише не было, но им позволили исполнить несколько номеров в перерыве, во время которого Брайен Келли приценился к ним».
Билл Харри: «В Ливерпуле это было стандартной практикой, предлагать группе «прослушивание», которое на самом деле проводилось во время концерта. Другими словами, промоутер регулярно давал группам возможность выступить бесплатно, обещая возможность нанять их в последующем».
beatlesbible.com: «Первоначально выступление «Силвер Битс» не планировалось и никак не афишировалось, и вначале они появились в клубе «Казанова». В тот вечер «Клифф Робертс и Ракеты» должны были выступить на обеих этих полщадках, и Робертс предложил «Силвер Битс» отправиться в зал «Лэттом».
Билл Харри: «Ударник Клифф Робертс помнит появление «Силвер Битс» 14 мая, и говорит, что они были неряшливой группой, в которой барабанщик даже не удосужился принести свой комплект инструментов, и попросил их взаймы у Клиффа. У Робертса была новая ударная установка «Олимпик», который он еще даже сам не успел испробовать, поэтому, конечно же, он отказал. Однако согласился сыграть с «Силвер Битс», и они исполнили вместе шесть номеров».
Клифф Робертс: «Четыре рок-н-ролльных стандарта, которые исполняли все группы, и два их собственных, которым они меня научили».
Билл Харри: «[После того, как он сыграл с ними за барабанами 14 мая 1960 года] Они исчезли из его [Клиффа Робертса] поля зрения, и он не видел их восемь месяцев, пока они не появятся в зале «Александрия» в четверг 19 января 1961 года».
Филипп Норман: «Когда [после перерыва] «Домино» снова вышли играть, Тейлор увидел Джона, Пола и Джорджа, примостившихся у самой сцены и что-то царапающих на клочках бумаги».
Тейлор: «Они записывали слова песен, которые мы пели, в том числе и «Мисс Лиззи».
Бэрри Майлз: «Брайен Келли договорился с ними на их выступление в следующую субботу 21 мая».
Полина Сатклифф: «Впервые, я увидела Стю, играющего в группе, на сцене какого-то грязного стриптиз-клуба. Тогда я была еще довольно неискушенной девушкой, и не до конца представляла, что это был за клуб; в зале было много людей, немалое количество из них покуривало травку, но в то время я еще не знала, что это такое. Позже Стю, прежде чем разрешал пойти мне на концерт, удостоверялся, что это будет безопасное место. Не всегда удавалось избежать стычек, было обычным делом, когда во время концерта начинались разборки между враждующими уличными бандами. Некоторые клубы и танцевальные площадки уже были печально известными из-за постоянных стычек и драк. К таким относились, скажем, танцевальный зал Гросвен в Уэльсе и институт Нестон. 14 мая 1960 в танцевальном зале «Лэттом» ситуация была более-менее спокойной, когда я пришла посмотреть выступление «Серебрянных Битлз» (прим. – «Битс»).
В то время я была еще наивной молодой девушкой, но у меня было предчувствие, что в тот майский день 1960 года, когда я шла на концерт, должно было произойти что-то необычное. Не знаю, что было причиной такого моего состояния, я ли сама или та атмосфера, что окружала меня. Мне было всего пятнадцать лет, но я ощущала, что вокруг происходят какие то изменения. Это был один из самых запоминающихся моментов в моей жизни, когда я впервые увидела Стю с Джоном, Полом, Джорджем и Томми Муром. Стю был старше Джона на несколько месяцев, впрочем, все они выглядели старше своих лет. Все они тогда носили черные рубашки, черные джинсы и двухцветные ботинки в тон их сценических костюмов.
Ребята важно прохаживались по сцене, возясь со шнурами – Джордж одно время работал в универсальном магазине у Блэклера подмастерьем электрика – и даже микрофон, подвязанный грязной бечевкой к ручке метлы, не преуменьшал того романтического ореола, в котором все представало передо мной на тот момент. Стюарт передвигал усилитель, Джон баловался с гитарой. Пол и Джон просто бренчали, но выглядели ужасно важными.
Я не помню, что это был за клуб. Порой это были обшарпанные стрип-клубы с плохим освещением, что было понятно, учитывая возраст выступавших там «девочек».
Ребята выглядели бледно в свете «прожектора» – единственной ярко-светящей лампы, которая постоянно мигала, пока Джордж не пошел и не прикрутил ее. Им еще не было знакомо – равно, как и не было необходимо – искусство сценического грима. Примерно так Голливуд представлял в своих картинах упаднические джазовые клубы Парижа. Но это плохо освещенное помещение на задворках улицы вкупе с выходящими из строя акустическими системами и искрящимися и дымящими электропроводами больше ассоциировалось с фарсом Кена Додда, чем с соло Майлза Дэвиса. Для меня же это было сравнимо разве что с лондонским «Палладиумом». Мой брат добился своего. Он больше не проводил время дома перед зеркалом, изображая из себя рок-звезду, кривя губы и вихляя бедрами, в то время как песни Элвиса крутились на вертушке «Дансетт»; теперь он был там, на сцене. С тем самым Джонни Ленноном в роли ведущего вокалиста.
Стюарт не был музыкантом экстра-класса. Он оставался в группе из-за любви к Джону – и наоборот. Но как бы там ни было – он был в группе, был рок-звездой, а это то, о чем мечтает практически каждый парнишка в Ливерпуле. Это словно было выигрышем в лотерею, прыжок к славе и удаче. По всему побережью Мерси раскинулись радуги, но лишь на концах единиц из них были горшки золота. «Серебряные Битлз» наяривали «Я потрясен» (All Shook Up) и в тот момент это показалось мне триумфом. Мой брат знал текст песни полностью, он мог спеть ее всю. Он был звездой. Они все были звездами, но тогда я еще не осознавала, что спустя сорок лет, живые и мертвые, они все еще останутся в ловушке своих имен. Казалось, прошло совсем немного времени, они были юны и трепетны, полны энергии и жизни, готовы наброситься на этот мир. Они кутили на сцене, падали на пол, играя на своих гитарах, направляли их в зал; в общем, они хорошо проводили время, словно и не заботясь о том, каково слушателям.
Вместе с остальными девушками я вопила изо всех сил. Поначалу это казалось верным делом, а позже стало вполне естественным; это было сродни обратной связи. Чем громче мы кричали, тем бешенее вели себя эти «Битлз», особенно Джон. Казалось, с каждым нашим визгом его движения становились все быстрее. Стюарт же был глух к воплям и сохранял спокойствие, словно был сам по себе, не принадлежал к группе; возможно, он сосредотачивался на том, чтобы взять нужные аккорды на своей гитаре. Все мои страхи улетучились. В то время рок-н-ролльные клубы были в новинку, и такие концерты привлекали внимание уличных ватаг, которые так и ждали, чтобы натворить бед. Самой распространенной причиной проблем было то, что девушки больше внимания уделяли музыкантам, чем своим дружкам «тедди», так что полиция частенько останавливалась неподалеку от клубов, оказывая определенное сдерживающее влияние. Мне уже было все равно, и чаще всего я совершенно забывала о том, что я здесь – мамин шпион. Она часто поощряла Стюарта, чтобы он брал меня с собой, и – скрепя сердце – он соглашался».
Синтия: «Что касается наших с Джоном отношений, то в промежутках между занятиями в колледже, «гигами» и ночными «сессиями» в «Джаке» у нас всё-таки оставалось время друг для друга. Наверно, никогда – ни до, ни после – мы не были так близки с ним. Я сопровождала Джона повсюду, кроме самых опасных мест. Если они играли там, где мелькали кулаки и ножи, он просил меня остаться дома. В таких случаях у него хватало и своих забот. Впрочем, частенько я всё равно тащилась за ним, и какие же страхи тогда я переживала! В танцзалах была наэлектризованная атмосфера. Бушующее море потных, дёргающихся в конвульсиях тел. Один неосторожный взгляд, неловкое движение – и начиналась цепная реакция событий, от которых волосы становились дыбом. Вы словно сидели на бомбе замедленного действия. В таких случаях я спрашивала себя: «Что я здесь делаю? Какого дьявола меня сюда принесло?». Когда я поняла, что люблю Джона, я знала, что с ним не соскучишься, но это было уж слишком. «Чем всё это кончится?» – задавала я себе вопрос. Чтобы получить ответ, мне достаточно было взглянуть на Джона и осталъных ребят. Их музыка, вибрации движений, их аура – всё это действовало неотразимо, и я вместе со всеми втягивалась в водоворот этого восхитительного безумия. Вскочив на подножку мчащегося с бешеной скоростью поезда, надо трижды хорошенько подумать, прежде чем решиться спрыгнуть».