Прослушивание у Ларри Парнса

10 мая 1960 г.

Пол: «И вот Ларри Парнс приехал в клуб «Голубой ангел» и привез с собой Билли Фьюри».

Из дневника Джонни «Гитары» (группа «Рори Сторм и Ураганы»): «Билли Фьюри приехал посмотреть группы. Мы с Элом пошли посмотреть».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «Место, где было назначено прослушивание, оказалось ма­леньким рабочим клубом на Стил-Стрит, за углом от «Джаккаранды». Аллан Уильямс совсем недавно завладел этим поме­щением, собираясь открыть там ночной клуб по подобию лон­донских».

Билл Харри (автор книги «Самая полная энциклопедия Битлз»): «Прослушивание состоялось в другом клубе, который Аллан Уильямс собирался открыть – в «Крылатом драконе» на Сил-Стрит, который позднее будет переименован в «Голубой ангел».

Джордж: «Группы, которым предстояло подыгрывать певцам Ларри Парнса, прослушивали в «Голубом ангеле», который в то время назывался общественным клубом «Крылатый дракон».

Пол: «Клубы «Голубой ангел» и «Джаккаранда» принадлежали Алану Уильямсу. Он был местным маленьким менеджером (маленьким по росту валлийцем с пронзительным голосом, отличным парнем и великим организатором, хотя мы частенько подшучивали над ним). Он устроил прослушивания вместе с Ларри Парнсом».

Ларри Парнс, Берил и Алан Уильямс, Билли Фьюри, 10 мая 1960 г.

Синтия: «Когда пришёл «судный день», содержание адреналина в организмах ребят достигло критического уровня. Накануне они обегали весь Ливерпуль в поисках хорошего ударника, которого можно было взять на время. Им это удалось. Все было готово».

Альберт Голдман (автор книги «Жизни Джона Леннона»): «Наступил назна­ченный день, и в зале собрались лучшие группы города, такие как: «Рори Сторм и Ураганы» (Rory Storm and The Hurricanes), «Кэсс и Казановы» (Cass and The Casanovas), «Дерри и Сеньоры» (Derry and The Seniors)».

Билл Харри (автор книги «Самая полная энциклопедия Битлз»): «Группы, участвующие в прослушивании, были следующие: «Кэсс и Казановы», «Дерри и сеньоры», «Клифф Робертс и Рокеры» (Cliff Roberts & the Rockers) и «Серебряные жуки» (Silver Beetles)».

Пол: «Все группы Ливерпуля пришли туда, и мы в том числе».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «Внизу, в подвале, «Серебряные жуки» со стра­хом взирали на своих соперников. Каждая из этих групп была знаменитостью местного масштаба, они были шикарно одеты и обладали превосходной аппаратурой. «Дерри и Сеньоры» были хорошо известны как настоящая группа ритм-энд-блюза с чер­ным певцом Дерри Уилки, электропианино и настоящим саксо­фоном. Джонни Хатч из «Казанов» уже сидел за своей сверкающей ударной установкой, на которой, по его словам, он мог играть даже во сне. Загорелый Рори Сторм тоже был уже там — со своими, одетыми под итальянцев, «Ураганами». Грустноглазый и бородатый ударник Рори Сторма тоже был ро­дом из Дингла и когда-то учился с Билли Фьюри в одном классе. Тогда ни Джону, ни Полу почему-то не понравилась внешность Ринго Старра».

Альберт Голдман (автор книги «Жизни Джона Леннона»): «На­чалось тревожное ожидание. Прослушивание представляло для многих серьезный шанс. Последний из клонов Элви­са – Билли Фьюри находился на вершине своей карьеры. Играть с ним значило зарабатывать сто фунтов в неделю! И получить возможность стать известным, а может быть, даже поехать в Америку!».

Алан Уильямс: «Ребята нервничали в ожидании знаменитости из Лондона, мистера Ларри Парнcа. Каждый понимал, что если выбор падёт на него, перед ним откроется широкий, светлый, восхитительный путь наверх. Работа со звездой уровня Билли Фьюри означала бы прорыв из грязной лужи провинциальной глубинки к бескрайнему морю возможного богатства и славы».

Синтия: «Ребята занимались тем, что дрожащими руками настраивали свои гитары, обсуждали, как они будут стоять, какие движения делать или вообще не делатъ, чтобы понравиться гостям, этим звёздам шоу-бизнеса и мира развлечений. При этом они ку­рили так, словно завтра сигареты выйдут из моды и надо успеть до­сыта накуриться. Во всём этом было столько наивности и молодой невинности, что я просто умилялась».

Алан Уильямс: «Парни слонялись по подвальчику, непрерывно дымя и поглощая бесконечную колу. «Чёрт! Алан, как ты считаешь, сколько этот Парнс будет платить?». «Эй, Эл, что он из себя представляет, этот Парнс? Он хорошо платит?». «Послушай, Эл, надеюсь, этот тип не из тех расфуфыренных лондонских жлобов, приезжающих втереть нам очки?». «Эй, Эл, если нам повезёт, мы должны будем сразу бросить нашу нынешнюю работу?». «Эй, Эл, где тут у тебя сортир?».

Атмосфера была наэлектризована. Я посмотрел на ребят, не выпускавших из рук свои инструменты. Голые лампочки отбрасывали резкие тени на их бугристые ливерпульские физиономии. Леннон сидел в дальнем углу, готовясь к «дворцовому приёму». На его лице застыла холодная усмешка. Хорошо зная Джона, я понимал, что это всего лишь попытка скрыть своё напряжённое состояние. Стюарт без умолку тараторил мне что-то о своих картинах и о том, как ему удалось попасть на местную художественную выставку в картинной галерее Уокера. Капельки пота на его лбу блестели, словно нитка жемчуга. Напряжение, повисшее в воздухе, было тягучим и напоминало застывшую кровь. Нервное возбуждение достигло предела, и я ощутил позывы рвоты. Начинающаяся язва давала о себе знать. Я зашёл в туалет и наклонился над унитазом, но у меня ничего не вышло. Я напился из заляпанного краской умывальника и вернулся к ребятам. Что поделаешь, это был шоу-бизнес – рвота в туалете недостроенного ливерпульского ночного клуба в ожидании «большого босса» из Лондона.

Одного из своих людей я поставил в дверях караулить прибытие Парнса. Он слетел по ступенькам в подвал, выпучив глаза от возбуждения. «Он здесь! Он здесь! Парнс с Билли Фьюри! Это точно он!». «Хорошо, хорошо», – сказал я, – «разрази меня гром, если это не он. Других мы и не ждём». «Ну, ребята», – повернулся я к парням, – «я хочу, чтобы вы сделали всё, что в ваших силах. Выкладывайтесь до конца». Я чувствовал себя генералом, устраивающим своим армиям смотр перед решающим сражением. Ребята зашевелились, кинулись проверять аппаратуру и инструменты. Как будто кто-то засунул палочку в пчелиный рой. Разговоры стали громкими. Кто-то сыграл пару аккордов из «Рок круглые сутки» (Rock Around The Clock) Билла Хейли.

Ко мне подошёл Джон Леннон. «Ты знаешь, Эл, у нас сегодня нет барабанщика. Что нам делать?». «Проблема», – согласился я».

прим. – речь идет о Томми Муре, которого с подачи Алана Уильямса незадолго до прослушивания подыскал Кэсс.

Алан Уильямс: «Я окинул Джона взглядом. Как и у остальных «Битлз», на нём был его обычный прикид – черный до шеи свитер из супермаркета «Маркс и Спенсер», черные, неряшливые джинсы с протёртыми от долгой носки и редкой стирки коленями, и белые тенниски с сильно смятыми задниками. Не очень приличный вид. Бог мой, что обо всём этом подумает Парнс?».

Синтия: «Они достали себе новые сценические костюмы: вместо засаленных джинсов, чёрных футболок и стоптанных туфель неопреде­ленного цвета они теперь были… в чём, как вы думаете? – в чистых джинсах, чистых чёрных футболкаах и всё в тех же стоптанных теннисных туфлях неопределённого цвета!».

Джордж: «Мы вышли заранее и купили ботинки на шнурках, с белой отделкой. Мы были очень бедны и не могли позволить себе одинаковую одежду, но попытались хоть чем-нибудь скрасить это, надели черные рубашки и вот эту обувь».

Синтия: «Их волосы были аккуратно заче­саны и обильно набриолинены. Лично мне они казались великолепными. На их юных, таких свежих лицах была смесь возбуждения и страха. Я была так горда за них, что мне хотелось вопить об этом».

Алан Уильямс: «Я постараюсь подыскать вам барабанщика из другой группы. Вы сыграете всего пару номеров. Этого будет вполне достаточно. У Парнса есть голова на плечах. Он чует талант в любых обстоятельствах. Не беспокойся, Джон. Предоставь это мне. Идите и будьте готовы». «О’кей», – он отвалил к «Битлз».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «Пунктуально — минута в минуту — в грязное, запу­щенное фойе вошел Ларри Парнс, одетый в костюм из шелка».

Синтия: «И вот в этом сумрачном ливерпульском полуподвале появились долгожданные светила развлекатель­ной индустрии».

Алан Уильямс: «Ларри Парнс и Билли спустились в подвал, щурясь от резкого голого света, рассекавшего полумрак».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «С ним был маленький, элегантный, чем-то удрученный юноша — новое имя в британском поле — который больше пекся не о своей «звездной» карьере, а о собаке и черепахе, которых ему позволили держать в лондонской квартире его менеджера».

Алан Уильямс: «Билли Фьюри выглядел сдержанным и грустным. Это был его сценический образ, который он, похоже, переносил в повседневную жизнь. Скорее всего, ему было просто нелегко его отбросить. Он был очень бледен и казался нездоровым. Но даже таким он создавал вокруг себя соответствующую атмосферу: «Я – знаменитость, обращаться с уважением!».

Синтия: «Все сразу затихли, последовала неловкая пауза, которую нарушил Алан, представивший гостей. По-моему, Алан нервничал не меньше ребят».

Алан Уильямс: «Привет, Алан», – сказал Парнс. – «Что новенького? Как идут дела? Это Билли. Ты знаешь Билли?». «Салют, Билли». «Салют, Алан». Я повернулся к стоявшим в ожидании группам. «Ребята, вы знаете, кто перед вами. Ларри Парнс и Билли Фьюри. Поздоровайтесь, мальчики». Я попытался внести немного дружеской непринуждённости, чтобы рассеять их нервозность перед «большими людьми» из Лондона. Парни промямлили приветствие».

Синтия: «Потом все вдруг загалдели, и ничего нельзя было ра­зобрать. Сравнения – вещь всегда опасная. К тому же, в то время я отличалась предвзятостью суждений, но мне бросилось в глаза, что приезжие гости, одетые в дорогие изысканные костюмы, со своей при­торностью и в подмётки не годятся этим четырем парням, таким живым и таким настоящим».

Алан Уильямс: «Ларри и Билли выглядели на миллион долларов. Помещение затопил аромат дорогого лосьона. На них были шёлковые костюмы – символ благосостояния в те годы. Я посмотрел на «Битлз» в их потёртых джинсах и изношенных туфлях. Они выглядели так, будто кот притащил их откуда-то под утро после очень грязной ночи. Внезапно во мне проснулся защитный инстинкт по отношению к моим мальчикам. Мне захотелось сказать: «Мне наплевать, как вы выглядите! Я уверен, вас ждёт великое будущее!».

«О’кей», – сказал Ларри, – «пора начинать, Алан. Кто сегодня играет?». Вон там, – кивнул я, – Дерри и «Сеньоры». Там – Рори Сторм и «Ураганы», Кэсс и «Казановы». А это – «Битлз». Когда я произнёс «Битлз», я ощутил явную вспышку интереса у Парнса. Он промолчал, но его взгляд задержался на них, пока я предлагал строителям сделать перерыв на время прослушивания. Рабочие уселись в дальнем углу, чтобы посмотреть процедуру. Билли Фьюри появился, Ларри Парнс появился, «Битлз» пришли, а ударник не пришел».

Синтия: «Напряжение возросло до предела. Ударник блистал своим отсутствием».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «Перед выходом случилась задержка, вызванная отсутствием Томми Мура, который отправился на поиски каких-то крепеж­ных деталей от его ударной установки, оставшихся в клубе «Казанова».

Алан Уильямс: «У Томми Мура возникли неприятности с подружкой, и на прослушивание он так и не явился».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «В конце концов, удалось уговорить Джонни Хатча чтобы он сел за барабаны».

Гови Кэйси (группа «Дерри и Сеньоры»): «Когда они [«Серебрянные Битлз»] пришли [на прослушивание к Ларри Парнсу], никто, насколько я знаю, их не знал. У них даже не было ударника. Так вышло потому, что их ударник не смог придти на прослушивание. Поэтому с ними за барабаны сел Джонни Хатчинсон, парень из «Кэсс и Казановы». В то время он считался одним из лучших барабанщиков в Ливерпуле. Так что, он им помог».

Алан Уильямс: «Тогда мы посадили другого ударника. Джонни Хатча из «Большой тройки» (прим. – пока еще из «Кэсс и Казаковы»)».

Хантер Дэвис (автор книги «Авторизованная биография Битлз»): «Серебряных жуков» выручил ударник из другой группы, кото­рый согласился принять участие в их выступлении. Его звали Джонни Хатч, и он считался в то время одним из трех лучших ударников Ливерпуля».

Джордж: «Наш барабанщик не пришел в клуб, поэтому нам подыгрывал Джонни Хатч, ударник из группы «Кэсс и Казаковы».

Джон: «На этот день мы нашли барабанщику замену».

Пол: «Так, вместе со случайными барабанщиками – а таких было несколько – нас стало пятеро».

Альберт Голдман (автор книги «Жизни Джона Леннона»): «Хатч отнесся к группе «Битлз» как к «выпендрежникам». На фотографии его можно увидеть сидящим сзади за ударной установкой с весьма высокомерным и скучающим видом, в то время как музыканты суетятся на авансцене, пытаясь повторить движения ног Чака Берри».

Алан Уильямс: «Подошла их очередь, и сразу стало ясно, что бедняга Стюарт не способен взять ни одной правильной ноты. Робкий и как всегда опасающийся, что всё откроется, он играл, повернувшись спиной к зрителям».

Пол: «Когда нас прослушивали, я постоянно думал: «Надеюсь, Стю не подведет нас». Всем остальным я доверял, вот в чем дело. Стюарт привык стоять, слегка отвернувшись от зрителей, чтобы не было заметно, какие аккорды он берет, – на случай, если его тональность не совпадет с нашей».

Джон: «Стю не умел играть на басе, поэтому стоял спиной к слушателям».

Хантер Дэвис (автор книги «Авторизованная биография Битлз»): «Как видно по фоторгафиям, Стю чаще всего становился спиной к зрителям, чтобы никто не увидел, как неумело он берет аккорды».

Алан Уильямс: «У «Битлз» бас-гитаристом был Стюарт Сатклифф. Он недавно получил премию из области искусства, и Джон уговорил его купить на эти деньги бас-гитару. Они были друзья и вместе снимали квартиру. И Джон уговорил его купить гитару войти в состав группы. Но Сатклифф так до конца и не овладел инструментом. Честно говоря, он и не был настоящим битлом. Но в то время он был лучшим другом Джона Леннона. Хотя Стю и стал легендой, но он так смущался, когда выступал, что всегда стоял спиной к зрителям, потому что не хотел, чтобы видели, как плохо он играет».

Пол: «Нам пришлось уговаривать Стюарта встать иначе: «Держись увереннее, стой, как Элвис». Присмотревшись, можно было заметить, что, когда все мы играли в тональности ля, Стю брал совсем не те аккорды. Но скоро он все-таки взял себя в руки».

Синтия: «Ларри Парнс сидел и внимателъно слушал, как ребята выкладывались перед ним. Я забилась в уголок подальше и, скрестив ноги и пальцы на руках, следила за происходящим, пытаясь уловить на лицах гостей признаки восторга или, не дай бог, недовольства. Прослушивание чем-то похоже на покупку дома. Если покупатель восторгается, продавец может поднять цену».

Джордж: «Все было как-то странно. Ларри Парнс не вскочил и не закричал, что мы играем отлично, и так далее, поэтому все мы были подавлены».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «Парнс, сидевший с Билли Фьюри в полумраке за маленьким столиком, был поражен мощностью и разнообразием музыки, «Дерри и Сеньоры» и ансамбль Рори Сторма были отмечены им, как основные претенденты на победу в этом конкурсе. Парнсу также понравились и «Кэсс и Казановы», в основном благо­даря их басисту Джонни Густафсону, красивому черноволосому парню. Позднее «Джонни Гус» был взят Парнсом в Лондон и стал одной из его «звезд». «Серебряные жуки» произвели наименьшее впе­чатление».

Джордж: «По-моему, мы играли не слишком хорошо и не слишком плохо».

Гови Кэйси (группа «Дерри и Сеньоры»): «Мы ими [«Битлз»] не впечатлились. Точнее, они были неплохими, но ничего выдающегося. Я не помню, чтобы кто-нибудь сказал что-то вроде: «Вот это да! Прислушайтесь к ним!».

Ларри Парнс: «Они были совсем немодными. На них были джинсы, черные свитеры, тенниски – и медальоны».

Синтия: «Билли Фьюри сидел надутый и хмурый. За весь вечep он произнес всего несколько слов».

Алан Уильямс: «Билли Фьюри утратил свою сдержанность и торопливо зашептал Парнсу: «Вот оно, Ларри! Это группа, которую я хочу. «Битлз» будут превосходны!».

Я увидел, как Парнс покачал головой и указал на сцену. Я понял, что он показывает на Стюарта. Билли громко повторил: «Это то, что мне надо! Я выбираю «Битлз». Я хорошо слышал его слова.

Едва «Битлз» закончили, сердце моё забилось в надежде. Быть может Парнс возьмёт их, за исключением Стюарта, и мальчики, наконец-то, будут пристроены.

Лица «Битлз» расплылись в улыбках. Они видели, как восхищён Билли Фьюри и слышали, как он выделил их. Работая с Билли, они бы получали по сотне фунтов в неделю каждый. И что ещё более важно, они сделали бы себе потрясающую рекламу. Их растущий талант был бы замечен. Богатство и слава ждали бы их за углом. Парнс встал.

«Спасибо, мальчики, это было замечательно, – он повернулся ко мне. – Алан, ты мог бы попросить их сыграть ещё что-нибудь, но без бас-гитариста?». Он произнес эту фразу так тихо, что его мог слышать только я. Бедняга Стюарт. Сердце у меня упало. Парнс нащупал самое слабое место «Битлз». Даже их мощное звучание не могло скрыть того, что Стюарт абсолютно беспомощен. Фактически, он и не пытался этого скрывать. Он просто позволял пальцам бродить вокруг того, что он считал правильными нотами. Он не был музыкантом и никогда бы им не стал. Даже если бы он прошёл полную школу, то и через миллион лет он вряд ли смог бы сыграть что-нибудь посложнее песенки «Бе-е, бе-е, черная овечка». Впрочем, я не уверен и в этом. Невозможно одурачить такого профессионала, как Парнс. Стюарта он вычислил моментально. Всё было кончено. Не так ли? Билли всё ещё ожесточённо спорил о чём-то с Ларри».

Билли Фьюри: «Я знал, что если возьмут их, очень скоро начнутся про­блемы. Лично я не ждал от Леннона ничего хорошего. Так что в итоге я предпочел обойтись без них».

Алан Уильямс: «Мне не хотелось обращаться к мальчикам с просьбой сыграть ещё что-нибудь без Стюарта. Мне не хотелось причинять ему боль, а тем более озлоблять ребят, которые могли счесть это попыткой развалить группу. Даже, если убедить их, что это откроет им дорогу к чёрт знает какой куче денег. Парнс что-то сказал Билли, что, по его мнению, должно было успокоить звезду, и взглянул в мою сторону. «Ну что, Алан? Услышим мы ещё что-нибудь без бас-гитариста, или нет? Давай быстрее, мы не можем ждать целый день. Нам срочно нужен ансамбль. Я считаю, что эти ребята просто находка, и мы берём их. Но без того паренька на бас-гитаре».

Альберт Голдман (автор книги «Жизни Джона Леннона»): «Вначале Парнс согласился, но при одном условии. Стью Сатклифф, несмотря на то, что он играл, повернувшись к Парн­су спиной, показался ему слишком плохим музыкантом. Группа должна была расстаться со своим басистом».

Синтия: «Ларри Парнс рассудил, что игра Стюарта да­леко не дотягивает до нужного уровня, но – и это было очень важ­ное «но» – он согласился взять остальных троих. Они ему понравились».

Билл Харри (автор книги «Самая полная энциклопедия Битлз»): «Существует миф, что Парнс хотел нанять группу «Серебряные жуки», но не стал этого делать, пока они не избавятся от бас-гитариста Стю Сатклиффа, который якобы играл стоя к нему спиной из-за того, что не умел играть. Это не соответствует действительности, и миф возник из-за небезупречной книги Алана Уильямса. Ченистон Роланд (Cheniston Roland) фотографировал это прослушивание, и на снимках видно, что Стю играет на гитаре. Лари Парнс сказал, что он не видит проблемы с бас-гитаристом, но не впечатлен Муром, медлительным барабанщиком, который был старше по возрасту остальных членов группы, и был одет по-другому».

Алан Уильямс: «И я сказал «Битлз» в присутствии Дерри и его парней, Кэсса, Рори, Ринго, и всех, стоящих вокруг: «Мальчики, мистер Парнс хочет, чтобы вы исполнили ещё один номер». «О’кей, Эл, что ты хочешь, чтобы мы сыграли?». «Минутку, ребята. Кое-что ещё…», – я ощущал себя настоящим скотом. «Да?» – это был голос Маккартни.

Свет лампочки над головами «Битлз» отбрасывал резкие тени, делая их похожими на манекены в какой-то жуткой сцене из музея восковых фигур. Джордж сунул в рот сигарету, и тонкое облачко синеватого дыма плавно поднималось к потолку. В подвале повисла напряжённая тишина. Можно было слышать даже шум уличного движения по Сил-Стрит. Наверху уборщица включила пылесос, и его тонкий жалобный вой просачивался сквозь плиты перекрытия.

«Ребята», – сказал я, – «ещё один номер. Но мистер Парнс хотел бы послушать вас без Стюарта. Он… м-м-м… немного своеобразен, что ли… Вам понятно?». У меня было чувство, словно меня застали за попыткой утопить котят. Как мог я так поступить по отношению к Стюарту? С ним я был наиболее близок. Мы проводили много времени вместе, беседуя о его картинах и выставках. Он вообще никуда не выходил без этюдника, висевшего у него на плече. Он мечтал стать великим художником. И он всегда смотрел правде в глаза. В особенности, это касалось его игры на гитаре. Он и не пытался пускать пыль в глаза. Конечно, он мог бы стоять лицом к залу и попросту имитировать свою игру. Но он был таким милым пареньком, что даже это приводило его в смущение, и он поворачивался спиной к аудитории, дабы никто не заметил его полной беспомощности. И потом, он любил «Битлз», любил, как братьев. Они были одной семьёй. И тут появился я и пожелал разлучить их. Это был один из самых неприятных моментов в моей жизни.

«Ну как, парни?» – переспросил я, не получив ответа. «А никак!» – голос принадлежал Леннону. Жёсткий, категоричный и презрительный. Как стальной кулак.

Синтия: «Битлы посовещались между собой, поговорили с Аланом, и Джон первым наотрез отказался от заманчивого предложения. «Если с нами не бу­дет Стюарта – забудьте об этом».

Алан Уильямс: «Все группы отдали бы свою правую руку, чтобы иметь честь аккомпанировать этому знаменитому певцу. А Джон сказал: «Нет, мы не будем играть без Стью». «Никак? Вы не будете играть?».

Синтия: «Это был момент, исполненный дра­матического благородства. Преданность Джона Стюарту была порази­тельной и трогала до глубины души. Пол и Джордж поддержали его. А у Стюарта кошки скребли на сердце. Он горячо разубеждал их, до­казывая, что они не правы, и в эти минуты он становился мне еще ближе и роднее. Он, конечно, понимал, что его бесталанность погубила их шанс сделать себе имя».

Алан Уильямс: «Я потерял дар речи. В горле встал комок. Я должен был предвидеть такую реакцию. Они были преданы друг другу, как братья. Грубоватые по натуре, они могли грубо обращаться друг с другом. Они могли быть жестокими, подлыми и задиристыми. Со злобным чувством юмора. Стюарт частенько становился объектом их язвительных насмешек. Но они были монолитны, как скала, если внешний мир угрожал их единству.

«Нет, Эл, больше ни одной песни. Извини, но мы не можем этого сделать», – произнёс один из них. «Всё правильно, Эл. Так не пойдёт». «Мы не сделаем ни шагу». Они все влезли в разговор, демонстрируя какое-то детское неповиновение. Я попытался уговорить их, даже осознав, что они уже упустили свой единственный шанс.

«Ну, парни, ради меня…», – голос сорвался, и фраза прозвучала неискренне. Я услышал, как Парнс прочистил горло и зашептал: «Ладно, брось, Алан. Я не хочу неприятностей. Они хорошие ребята. Они хотят быть вместе. Но бас-гитарист не выдерживает никакой критики. Ты должен признать это, тем более что ты их менеджер». Я промолчал».

Филипп Норман (автор книги «Кричите! Правдивая история Битлз»): «К сожалению, сам Парнс не помнит, чтобы ему что-то не понравилось в Сатклиффе. По его словам, бельмом на глазу был озабоченный, выглядевший намного старше всех человек, который появился во второй половине прослушивания и сме­нил Джонни Хатча за барабанами».

Ларри Парнс «Я подумал, что ребята великолепны. Соло-гитара, бас – все о’кей. Только ударник, сказал я им, все портит».

Алан Уильямс: «Кто-то сыграл несколько нот из «Лауры», слегка разрядив обстановку. Леннон снова заговорил: «Алан, тебе, конечно, лучше знать. Но мы – одна команда. Все или никто. Бери нас всех или никого. По-другому не будет. Большой грубиян Леннон с большим и добрым сердцем. А я уже слышал гром аплодисментов. Их имена в огнях и неоне, сотня фунтов в неделю каждому! Ларри Парнс распахнул бы перед ними все двери шоу-бизнеса! И всё пошло прахом! Огни реклам, деньги, слава – всё полетело в тартарары! Ей-богу, если бы вы увидели всё это в банальном голливудском боевике, вы бы не поверили своим глазам!

Раздался голос Парнса. «Ладно. Пусть будет так. Я возьму вас. Билли хочет вас. Я хочу вас. Я считаю, что вы толковые ребята и вас ждёт блестящее будущее. Но нам не нравится бас-гитарист. Он должен уйти. Если вы измените своё решение, дайте мне знать. Но поторопитесь».

Алан Клейсон (автор книги «Великая четверка»): «Парнс написал в своем блокноте: «Серебряные жуки — очень хорошо. В работу».

Алан Уильямс: «Ларри, безусловно, был прав. Он сделал последнюю попытку избавиться от Стюарта. Хотя понимал, что шансов у него нет. Главное, что и он, и Билли разглядели в «Битлз» нечто особенное. Даже на этой стадии их существования. Моё личное мнение подтвердилось, и я был рад этому. Прослушивание закончилось катастрофой, но, по крайней мере, этот провал лишь упрочил моё намерение вывести «Битлз» на орбиту. Даже, если в их составе был гитарист, который не умел играть на гитаре.

Ларри и Билли попросили выйти на сцену следующий коллектив, и со стороны могло показаться, что «Битлз» были ими уже забыты. Большого интереса по отношению к другим группам они не проявляли, и пока шло прослушивание, я подозвал Стюарта. Мы отошли в сторонку, и он сказал: «Извини, Алан. Мне ужасно жаль». «Брось, Стю, не переживай».

Не стоило клеймить его за то, что он не родился музыкантом, как остальные «Битлз». Тем более, не было смысла возить мордой по дерьму. «Послушай, Стюарт. Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. Этюдник у тебя с собой?». «Вон он, на кресле», – кивнул он на холщовый мешок, который таскал повсюду. Стюарт всегда делал наброски сюжетов, которые он мог бы окончательно дорисовать позже. «Отлично. Доставай инструменты и нарисуй Ларри и Билли. Им это понравится. Ты же знаешь, какие они, эти «акулы» шоу-бизнеса. Им хочется думать, что они всегда в центре внимания».

Стюарту идея не понравилась. Хотя он и был виной тому, что «Битлз» лишились своего шанса, но он не хотел доставлять этой парочке удовольствие. Даже ради меня. «Но зачем? Какого чёрта!». «Затем, чтобы показать им, что «Битлз» не просто одни из многих. Что у них есть и другие гениальные способности».

Синтия: «Алан, добрая душа, подсел к Стюарту и предложил показать им свидетельства его настоящего таланта – рисунки. Стюарт сначала отказывался, но Алан напирал, и он сдался. Он всегда таскал с собой старую парусиновую сумку с блокнотом для рисования и карандашами для того, чтобы на месте зарисовать объект, который вдруг вдохновил его. Потом он мог эти наброски использо­вать в своей живописи. Конечно, на этот раз его вряд ли вдохновля­ли сидящие перед ним субъекты».

Алан Уильямс: «Я уже говорил Парнсу и Билли, как талантливы ребята в рисовании. Мне казалось, что, сделав рисунок, Стюарт создаст благоприятное впечатление, сгладив кажущийся неблагодарным отказ группы избавиться от одного из своих музыкантов. «Не буду я этого делать, шли бы они подальше!» – обиделся Стюарт. – «Они хотели выкинуть меня, хотели развалить наш ансамбль. И теперь, я должен их рисовать. Ни за что!». «Ну, пожалуйста, Стю. Для меня. Я прошу не слишком много. Тебе понадобится всего несколько минут. Вот, смотри, нарисуй их сейчас, пока они слушают». Ворча и упираясь, Стюарт, в конце концов, согласился. «Ладно, чёрт с ними! Скажи им, что я сделаю их портреты!».

Синтия: «Его [Стю] слишком мучили угрызения совести, чтобы вдохновение могло прорваться, но он взялся за работу и быстро сделал углём портреты своих натурщиков».

Алан Уильямс: «Парнс и Билли были приятно удивлены».

Синтия: «Они удивились и обрадовались».

Алан Уильямс: «Стюарт сделал быстрый набросок, подписал его и протянул рисунок Парнсу. «Благодарю», – сказал Парнс. – «Только без обиды, ладно?». «О’кей, всё в порядке», – пожал плечами Стюарт. Но я-то знал Стюарта. В душе у него не было порядка. Позже он будет рыдать и распинать себя за то, что лишил ребят такого шанса. В этом был он весь. Он всегда страшно переживал то, что было уже позади, терзая свою и без того измученную душу жестокими обвинениями».

Синтия: «Парнс прослушал ещё несколько ливерпульских групп. Все они были уже достаточно известны. Это «Кэсс и Казановы», Рори Сторм и «Сеньоры». Рори Сторм с командой только что вернулись с Северного Уэльса, где очень успешно отыграли весь летний (прим. – Синтия явно опережает события, за окном только начинается месяц май) сезон в лагерях отдыха фирмы Батлин».

Алан Уильямс: «Рори и его мальчики ещё находились под впечатлением своих триумфальных гастролей по летним лагерям отдыха «Батлинз» в Северном Уэльсе». (прим. – кто у кого списывал в своих мемуарах?).

Синтия: «Ударником у них был единственный в своём роде Ричард Старки, или Ринго Старр. В то время Битлы имели с ним лишь шапочное знакомство».

Алан Уильямс: «Барабанщиком у них был небольшого роста паренёк с таким количеством колец на пальцах, что вряд ли ему когда-нибудь удавалось бы завязать шнурки на ботинках. Он носил черную мотоциклетную куртку и начёсывал волосы себе на лоб в модной тогда манере Тони Куртиса и Элвиса Пресли. У него был большой нос, доставлявший ему изрядное беспокойство, и тихий голос. Паренька звали Ричард Старки, но известен он был больше под именем Ринго Старр».

Из дневника Джонни «Гитары» (группа «Рори Сторм и Ураганы»): «[Все] группы хорошие, но не впечатляющие».

Синтия: «Я должна признать, что хотя, в смысле одежды и технической оснащённости, все другие группы намного превосходили «Битлз», я, как и Ларри Парнс, смотрела только на них».

Алан Клейсон (автор книги «Великая четверка»): «Спасибо, Билли — если я могу вас так называть, — со всем возможным обаянием улыбнулся Джон после того, как Фьюри подписал протянутый листок бумаги. — Я… меня зовут Джон. Я пою в ансамбле!». «Продолжай петь, парень, — с ответной улыб­кой, возможно, неискренней, ответил Билли. — Не отступай». Это был ответ настоящей звезды».

Синтия: «Но как бы то ни было, ребя­та не получили работу. Прослушивание они провалили, и Пол обвинил в этом Стюарта, который, по его мнению, все испортил своей ужасной игрой. Хотя после визита именитых гостей остался неприятный осадок и чувство некоторого разочарования, дело было не так уж плохо. Во всяком случае, Битлы стали больше верить в свои силы, чем рань­ше. Их признали победителями (прим. – ?) в этом конкурсе, несмотря на то, что многое было против них. Значит, они совсем не дурны. Теперь им очень нужны были две вещи: постоянная работа и регулярный приток денег на покупку хорошего оборудования. К сожалению, и то и другое они получили далеко не сразу».

Алан Уильямс: «Прослушивание закончилось без особого успеха, и я повёз Парнса и Фьюри к родным Билли в центр города. По пути они оба набросились на меня, уговаривая избавиться от Стюарта. «Ребята, должно быть, рехнулись! Этот парень никогда в жизни не будет играть на гитаре, Алан!». «Он же, вообще, без понятия!». «Послушай, Эл, передай им, наше предложение остаётся в силе». «Сделай что-нибудь, Эл! Они великолепны!».

На всём пути к дому Билли я находился под постоянным обстрелом. «Но у меня нет ни малейшего шанса! Если эти ребята на чём-нибудь замкнутся, их уже никто не сумеет переубедить. Я, конечно, попытаюсь ещё раз. Но, поверьте мне, это только настроит их против меня!». Естественно, я больше не пытался разговаривать с ребятами на эту тему. Я знал, что это будет бесполезным, и не хотел портить с ними отношения. Будут ещё шансы, будут и лучшие времена. Они обязательно наступят. Наступить-то они наступили, но, как оказалось, не для меня!

На обратном пути я остановился купить порцию рыбы с жареной картошкой. Мне хотелось побыть одному. Я поехал в доки посмотреть, как уходят из порта большие корабли, вдохнуть особый экзотический аромат грузовых площадок. Здесь билось сердце Ливерпуля. Мне нравился живой юмор докеров, острый, язвительный, но сдобренный какой-то особой теплотой. Я видел толстую, серую змею Мерси, лениво ползущую к морю. Я слышал гудок лайнера, направляющегося в Ирландское море, а оттуда в Нью-Йорк. В те дни океанские суда ещё часто перевозили пассажиров между двумя великими портами.

Когда я шёл через доки, на меня спикировала стая чаек. Наверное, они заметили, что я что-то ем. Белое пятно упаковки привлекло их, и они решили, что смогут чем-нибудь поживиться. Над Мерси, в направлении Честера и Уирраля, нависала тёмная гряда грязных облаков, за которыми пряталось солнце. Чёрт, подумал я, какую возможность сегодня упустили ребята! И я вместе с ними.

Я заглянул в портовую пивную. Там было тепло и уютно. Огни отскакивали от красной, отполированной локтями стойки, и отражались в толстых зеркалах интерьера. Слышалась грубая гортанная ливерпульская речь и обрывки смеха. Какой-то пьяница затянул было песню, но запутался в словах. Я сидел, уныло уставясь на очередную кружку «ерша» (смесь «Гиннеса» и обычного эля), когда в пивную вошли трое. Одного из них я знал. Он работал вышибалой у меня в «Джаке», пока не ушёл в докеры.

«Ба, кого я вижу! Эл, лопни мои глаза, ты, как будто, не в себе! Что-то потерял, приятель? Улыбнись же, чёрт тебя дери! Или напейся!». «Спасибо, Гарри, у меня тут «ёрш». Чтобы надраться, мне хватит и этого». Я становился меланхоличным. Нет ничего более меланхоличного, чем житель Ливерпуля с хорошей дозой валлийской крови в жилах. Выпив ещё четыре кружки, моё мерзкое настроение понемногу улетучилось. Гарри стал подначивать меня спеть что-нибудь на стоявшем здесь же в баре пианино. У меня довольно приятный тенор. Когда-то я учился пению, но вынужден был забросить мысль о серьёзной карьере, перенеся заболевание горла. Мой учитель прочил мне большое будущее. Но это уже другая история.

Я всё-таки уселся за пианино и запел одну из своих любимых вещей – «Розу из Трэйли». Я дошёл уже до середины, когда вдруг понял, что все, кто был в баре, внимательно меня слушают. Даже пьяницы притихли. Всё-таки, я их достал! Волшебное чувство! Самым дорогим сокровищем для исполнителя становится тот момент, когда понимаешь, что тронул сердца слушателей, и ощущаешь себя ответственным за их открытые души. Я почувствовал, как по щекам катятся слёзы. Песня оборвалась. «А, катись всё к чёртовой матери!» – выкрикнул я, выбежав из пивной, и помчался, как дьявол, обратно в город. Интересно, висит ли сейчас у Парнса на стене тот рисунок, который бедняга Стюарт подарил ему в день, когда «Битлз» сказали «нет»?».