Фред Леннон знакомится с Джулией Стенли.

7 января 1927 г.

(условная дата)

Хантер Дэвис: «В пятнадцать лет [1927 г.] Фред Леннон [отец Джона Леннона] покинул сиротский приют и вместе со своим «шикарным» образованием и двумя новыми костюмами ринулся в водоворот житейского моря, став для начала посыль­ным в конторе».

Фред Леннон: «Вы, может, решите, что я больно много о себе вообра­жаю, только не прошло и недели с моего поступления на служ­бу, как хозяин послал в приют за тремя новыми мальчишками. Он сказал, что если они хотя бы наполовину так же расторопны, как я, то не пропадут у него. Хозяин считал меня колоссальным парнем».

Хантер Дэвис: «Незадолго до начала своей ослепительной морской карьеры Фред Леннон повстречался с Джулией Стенли. Их первое свидание про­изошло ровно через неделю после того, как Фред вышел из приюта».

Фред Леннон: «Красивая была встреча. Я был в новом костюме. Мы сиде­ли в Сэфтон-Парке с приятелем – он учил меня знакомиться с девчонками. Я купил портсигар и шляпу-котелок и не сомневался, что против такого ни одна не устоит. И вот мы заприметили одну девчушку (прим. – Джулии и Фреду бы­ло в то время по шестнадцать лет). Я к ней подхожу, а она говорит: «Ты выглядишь как дурак!». «А ты просто прелесть», – ответил я и сел рядом. Все было совершенно невинно. Я еще ничегошеньки не понимал. Она заявила, что, если я намерен и дальше сидеть рядом с ней, то должен немед­ленно снять эту идиотскую шляпу. Я снял и выбросил ее в озеро. С тех пор так и не ношу шляп».

Хантер Дэвис: «Джулия Стэнли была веселой и жизнерадостной, имела склонность к веселым и громким развлечениям, любила экстравагантные наряды. Отец Джулии насадил в доме строгий воспитательный режим: он хотел, чтобы из его до­черей получились благовоспитанные леди, уважающие общественные нормы».

Филипп Норман: «Отец Джулии служил в компании, занимавшейся спасением тонущих и подъемом затонувших судов. У него было пять дочерей, и он обращался с ними строго, так как часто отлучался на спасательные работы. Сестра Джулии, Мэри (Мими, как ее потом стал называть Джон Леннон) была худенькая, проворная и смуглая, с прелестными, как у индейцев чероки, скулами. Джулия, изящная, с волосами каштанового цвета, обладала внешностью самого похвального свойства. Обе любили посмеяться, но Мими полагала, что и в смехе должен присутствовать здравый смысл. «О, Джулия», – непрестанно напоминала она, «будь серьезной!». Но Джулия никогда и ни в чем не могла быть серьезной».

Мэри (Мими): «Мы любили папу, однако втайне радовались, когда он был в море, и мы могли немножко поболтаться по берегу. Если я, допустим, положила глаз на мальчика, то всегда по вечерам молила Бога, чтобы он устроил кораблекрушение, но чтобы никто при этом не пострадал. Ведь только-то и надо было, чтобы отец вышел в море на своем спасательном буксире».

Хантер Дэвис: «Будучи старшей из пяти дочерей Стэнли, Мэри была второй матерью для сестер. По этой причине она не торопи­лась обзавестись собственными детьми. А так как ей нрави­лось заботиться о других, она стала медицинской сестрой. Когда ей исполнилось девятнадцать, она ушла из дома и ус­троилась на учебу в вултонскую больницу, где работала и жила в течение многих лет. Но одной свободы Мими было недостаточно. Она стре­милась бежать не только от собственной семьи, но и от той социальной среды, в которой выросла. Она хотела жить как настоящая леди и сумела добиться своего, устроившись ра­ботать личным секретарем к богатому промышленнику. Уйдя из больницы, Мими переехала жить к новым хозяевам по фамилии Викерс, которые относились к ней как к члену се­мьи. О замужестве она и не помышляла».

Мэри (Мими): «Мне нравилось на­ходиться в обществе мужчин. Только я не испытывала ни ма­лейшего желания оказаться привязанной к кухне или к рако­вине с грязной посудой».

Хантер Дэвис: «Так что когда молодой человек, с которым она прежде встречалась, уехал жить в Кению, она не стала проливать слез. Позже, работая в больнице, она прохладно отвечала на ухаживания Джорджа Смита, который привозил туда каждое утро молоко. Одетый, как и все фер­меры, в сапоги и брюки-галифе, с платком, завязанным во­круг шеи, он выглядел очень неплохо, когда натягивал пово­дья своей конной упряжки. Но Мими в своем длинном си­нем платье, в белом фартуке и косынке медсестры и слышать о нем не хотела: это был обыкновенный деревенский парень».