Джон Леннон учится играть на своей первой гитаре

15 марта 1957 г.

(условная дата)

Джон: «Всегда считал, что Лонни [Донеган] и Элвис [Пресли] были выдающимися, и все, чего я хотел, было аккомпанировать».

Энди Бабюк: «Так говорил Джон, имея в виду умение играть простые аккорды для сопровождения песни».

Джон: «[Приобретенная] Гитара была обшарпанной, но я постоянно упражнялся на ней».

Альберт Голдман: «На этой гитаре Джулия настроила пять струн под соль, как на банджо, спустив за ненадобностью шестую».

Джон: «Я играл на гитаре, как на банджо, не пользуясь шестой струной. Мне был нужен лишь аккомпанемент, я лишь подыгрывал себе».

Пит Шоттон: «Как бы то ни было, основную поддержку и помощь Джон получил именно от Джулии: именно она предложила ему учиться играть в ее доме и показала ему аккорды для банджо, пока он не нашел человека, который показал ему настоящую апп­ликатуру аккордов для гитары».

Джон: «После того, как мне исполнилось шестнадцать, я снова стал видеться с матерью. Она учила меня музыке, сначала она показала мне аккорды на банджо – вот почему на ранних снимках я беру на гитаре нелепые аккорды. Лишь потом я дорос до гитары».

Пит Шоттон: «Первой песней, которой она его научила, был рок-н-ролл Фэтса Домино «Разве это не позор» (Ain’t Thai A Shame)».

Джон: «Когда у меня появилась гитара, некоторое время я играл на ней, потом бро­сил, а затем начал снова. Мне понадобилось два года, чтобы научиться бренчать мело­дии, не задумываясь. Кажется, я даже взял один урок, но все это настолько напоминало мне о школе, что я бросил это дело. Я учился как попало, хватая крупицы знаний там и сям. Одной из первых я разучил песню «Разве это не позор», с ней у меня связано много воспоминаний. Потом я разучил сольные партии из «Джонни Б. Гуд» (Johnny B.Goode) и «Кэрол» (Carol), но так и не сумел выучить «Синие замшевые туфли» (Blue Suede Shoes). В те времена я восхищался Чаком Берри, Скотти Муром и Карлом Перкинсом. Эта музыка вывела меня из английской провинции в большой мир. Вот благодаря чему я стал таким, какой я сейчас. Не знаю, что стало бы с нами без рок-н-ролла, и я по-настоящему люблю его. Рок-н-ролл был настоящим, в отличие от всего остального. Я понятия не имел, что сочинение музыки может быть образом жизни, пока рок-н-ролл не потряс меня. Именно он вдохновил меня заняться музыкой».

Хантер Дэвис: «Тетушка не одобряла нового увлечения Джона. «Гитара – это непло­хо, Джон, – говорила ему Мими по десять раз в день. – Но с ней ты на жизнь не заработа­ешь». Десятью годами раньше отец Элвиса Пресли предостерегал своего сына таким же доводом: «Никогда не встречал гитариста, заработавшего хоть один цент»; теперь этот припев подхватила Мими».

Джон: «Я навсегда запомнил слова Мими: «Игра на гитаре – отличное хобби, Джон, но на жизнь этим не заработать» (поклонники из Америки потом выгравировали эти слова на стальной доске и прислали Мими, а она повесила эту доску в доме, который я купил для нее, и часто перечитывала свои слова)».

Найджел Уолли: «Он сидел на кровати и бренчал. Бренчал аккордами для банджо, которые ему показала Джулия, и напевал слова, какие приходили ему в голову. И при­мерно минут через десять у него получался мотив».

Джулия Бэрд (сестра Джона): «Я помню, как он [Джон] хотел гитару, и как потом он все время играл и бренчал на ней. Мы все любили побренчать на всем, чем угодно, что было под рукой. Да, это было серьезным делом».

Хантер Дэвис: «Пытаясь научиться играть, Джон целыми днями бренчал на гитаре, тяжело отбивая ритм ногой. Раздраженная постоянным шумом, Мими отправляла его играть на веранду, где он сидел часами, занимаясь только музыкой».

Мими: «Он стоял там, подпирая стену, так долго, что, я думаю, вытер немало шту­катурки своей спиной».

Пит Шоттон: «Что касается Мими, от постоянного бренчания и топанья ногой она настолько выходила из себя, что выгоняла его в сад».

Хантер Дэвис: «Следующая проблема возникла тогда, когда Джон запретил Мими входить к нему в комнату, где повсюду в полном беспорядке были разбросаны одежда, газеты и книги».

Мими: «Когда я открывала дверь, он непременно говорил: «Оставь, я сам все убе­ру». Совершенно неожиданно и почти в одночасье Джон превратился в жуткого неряху, и все из-за Элвиса Пресли. У него в спальне хранился постер с его фотографией, там же в одном углу валялись носки, в другом – рубашки».

Альберт Голдмен: «Мими устраивала сцены, но все было напрасно. Он с утра до вечера слу­шал Пресли и ни, разу не пропустил передачу «Джек Джексон Шоу» на «Радио Люксем­бург», которое с недавних пор можно было слушать в Ливерпуле».

Мими: «Он брал приемник с собой в постель и слушал под одеялом, думая, что я ничего не знаю. Но я старалась ничего не пропускать, с Джоном всегда надо было дер­жать ухо востро. Он был способен еще и не на такое».