Джордж Харрисон в ливерпульском институте

5 сентября 1956 г.

(условная дата)

Хантер Дэвис: «В «Институте» Джордж с самого начала пользовался репутацией изрядного пижона. Майкл Маккартни, брат Пола, был на год моложе его. Он помнит, что Джордж начал ходить с длинными волосами, когда это и в голову никому не прихо­дило. Если бунт Джона Леннона выражался в разного рода пакостях и постоянных драках, то Джордж протестовал своим внешним видом, одеждой, что выводило из себя учителей ничуть не меньше. Но одна из причин, почему Джордж ходил с длинными волосами, заключалась в том, что он терпеть не мог стричься. Чтобы сэкономить деньги, отец продолжал стричь всю свою семью сам, как во флоте. К этому времени ножницы его стали ржавыми и ту­пыми».

Луиза Харрисон: «Им было очень больно, и они ненавидели стрижку».

Гарольд Харрисон: «Да, пожалуй, ножницы малость притупились».

Луиза Харрисон: «Притупились?! Ты шутишь, милый. Хорошенькое дело, притупи­лись! Джордж ходил в школу, нацепив школьную кепку на самую макушку, еле прикры­вая ею копну волос. И в очень узких брюках. Тайком от меня он садился за швейную машинку и суживал брюки. Однажды я купила ему отличные брюки, и он первым делом сузил их. Узнав об этом, отец велел немедленно распороть швы обратно. «Не могу, папа, – сказал Джордж, – я уже отрезал лишнее». У него на все был готов ответ. Однажды он отправился в школу, надев под школьный пиджак желтый канареечный жилет, принад­лежавший его брату Харри. Но Джорджу казалось, что он выглядит в нем потрясающе».

Джордж: «У меня не было денег, и кричащей одеждой я стремился хоть чем-то выде­литься, это был своего рода бунт. Авторитеты ничего не значили для меня. Никто не может научить жизни. Надо самому проделать весь путь испытаний и ошибок. Мне все­гда удавалось остаться самим собой. Не знаю, как я научился этому, но у меня получа­лось. Они не сумели сломить меня. Оглядываясь назад, я радуюсь этому».

Ирен Харрисон (невестка Джорджа): «Они [родители Джорджа] всегда старались его защитить, потому что знали, что он был уязвимым, слишком мягким, слишком до­верчивым. Он был последышем у себя в семье, он стал последышем и в «Битлз», всегда готовым пожертвовать собой ради «взрослых» Джона и Пола. Единственное, в чем Джордж всегда – будучи ребенком и уже взрослым мужчиной – отстаивал свою индивиду­альность, был стиль одежды. Он с детства мечтал быть денди».

Хантер Дэвис: «Даже тогда, когда Джордж Харрисон достиг пика славы, он мог в мельчайших деталях описать свой первый «взрослый» наряд: «Я купил белую плиссиро­ванную рубашку с черной вышивкой на груди и носил ее с черным двубортным жилетом, который подарил мне Пол. (Думаю, что ему он достался от Джона, который, в свою очередь, унаследовал его от отчима, г-на Дайкинса.) Еще у меня была одна из спортив­ных курток Гарольда (брата Джорджа), перекрашенная в черный цвет, черные обужен­ные брюки и синие замшевые туфли с острыми носами».

Джордж: «Один из учителей, Неженка Смит, все время приставал ко мне по поводу этих туфель. Мы прозвали его Неженкой, потому что он всегда был очень изящно одет. Он сказал: «Харрисон, это не школьная обувь!». Я хотел спросить его, а что такое школь­ная обувь, но не стал».

Хантер Дэвис: «Настоящее имя Неженки Смита – Алфред Смит, это был брат дяди Джона Леннона, Джорджа».

Джордж: «Я чуть в обморок не упал, когда узнал об этом много лет спустя от Джо­на».

Джошуа М.Грин: «Гарольд в один прекрасный день получил настоящий шок, увидев, как Джордж облачился в потер­тые джинсы Джона. Он в жизни не видел таких обле­гающих брюк. Заметив его выражение лица, Джордж понял, что отец не одобряет его выбор, и тогда он высоко подпрыгнул и воскликнул: «Я могу заниматься балетом только в узких джинсах, не так ли?». И стал скакать вок­руг родителей до тех пор, пока те не рассмеялись».

Луиза (мать Джорджа): «Джордж никогда не грубил нам, но он всегда добивался от нас того, что хотел».