31 января 1964 г.
Марк Льюиссон: «В этот день в студии парижской студии «Пате Маркони» (EMI Pathe Marconi Studios, Paris, France) было забронировано время для второй [после 29 января] сессии записи. Сессия не состоялась».
beatlelinks.net: «К 31 января 1964 в Англии продано 1,3 миллиона экземпляров сингла «Она любит тебя» (She Loves You) и 1,5 миллиона сингла «Я хочу держать тебя за руку» (I Want To Hold Your Hand)».
Бэрри Майлз: «В этот день в Великобритании поступил в продажу сингл «Милая Джорджия Браун» (Sweet Georgia Brown) в исполнении Тони Шеридана в сопровождении «Битлз» (Polydor NH 52-906).
Трек был записан 24 мая 1962 в Гамбурге, но для этого релиза Шеридан перезаписал 3 января 1964 партию вокала, изменив текст песни, упомянув в ней длинноволосые причёски Битлз».
beatlesbible.com: «После первой записи 24 мая 1962, Тони Шеридан не был удовлетворен результатом, и 7 июня 1962 он сделал наложение своего вокала в песне «Милая Джорджия Браун». Эта запись в том же году появится на немецком миньоне «Йа-Йа» (Ya Ya). 3 января 1964 Тони Шеридан снова перезаписал свой вокал. В новой версии был изменен текст, с упоминанием группы «Битлз».
Первоначальный текст:
Fellas that she can’t get (Парни, которых она не может заполучить)
Are fellas she can’t get (Парни, которых она не может получить)
Georgia claimed her, Georgia named her (Джорджия утверждается ею, Джорджия назвали её)
Sweet Georgia Brown (Милая Джорджия Браун)
Измененный текст:
In Liverpool she even dared (В Ливерпуле она даже осмелилась)
To criticize The Beatles hair (Критиковать причёски Битлов)
With their whole fan club standing there (С их целым фан-клубом, находящемся там)
Ah, meet Sweet Georgia Brown (Ах, встречайте Милую Джорджию Браун)».
Тиренс Спенсер (фотограф): «Когда 31 января наш репортаж о «Битлз» появился в журнале «Лайф», на обложке красовалась Джеральдина Чаплин, свежее открытие сцены. Наверное «Битлз» были единственными из мира шоу-бизнеса, пренебрегшими обложкой журнала «Лайф».
Берни Илсон (агент по рекламе шоу Эда Салливана): «Репортер и два фотографа журнала «Лайф» сопровождали группу в Париже, и в январе в этом журнале вышел репортаж на пять страниц. После этого всё понеслось. После того, как о них написал журнал «Лайф», мой телефон звонил не переставая».
Питер Браун: «Постепенно, отношение французкой публики к «Битлз» менялось в лучшую сторону. Так, после концерта в «Олимпии», состоявшемся 30 января 1964 года, парижская газета «Фигаро» написала: «Фантастический, необыкновенный вечер!». «Их песни просты, но ребята исполняют их необыкновенно!» — сообщала «Буденап». «Этот коллектив завоюет симпатии всего мира», — уверенно заявляла газета французских коммунистов «Юманите».
«Битлз прибывают». Газета «Вашингтон Пост» от 31 января 1964.
Филипп Норман (журналист): «Нью-Йорк в конце января слушал одно и то же. Каждая радиостанция с интервалами в несколько секунд передавала запись «Битлз». «Ви-Джей», фирма из Чикаго, которая первой в США выпустила «Пожалуйста, доставь мне удовольствие» (Please Please Me), поспешно переиздала ее вместе с одноименным альбомом. Сингл «Пожалуйста, доставь мне удовольствие» теперь догонял «Я хочу держать тебя за руку» (I Want To Hold Your Hand) в «горячей сотне» журнала «Биллборд», которая включала в себя песни из альбома «Битлз», выпущенного двумя конкурирующими фирмами. Третья фирма, «Эм-Джи-Эм», ухватила права на песню «Моя Бонни» и другие записи, которые битлы сделали когда-то в Гамбурге с Тони Шериданом.
Ники Бирн и его партнеры из «Селтаеб» с удобствами обосновались в фешенебельном отеле «Дрейк» и офисах на Пятой Авеню. Часами их осаждали владельцы мануфактур, желавшие участвовать в бизнесе, в котором Америка специализировалась с тех пор, как Уолт Дисней сотворил Мики Мауса.
Процедура заключалась в том, что члены «Селтаеб», выбрав для себя удовлетворяющий их характер торговли, выдавали лицензии в обмен на соответствующий аванс плюс 10 процентов отчислений в их пользу от продажи товаров. Одной из первых лицензию получила «Корпорация Добротного Пошива», заплатившая «сверху» двадцать пять тысяч долларов за исключительное право выпуска «битловских» футболок на трех фабриках, купленных специально для этой цели. Когда футболки поступили в продажу, за первые три дня был продан миллион штук.
В офисе «Селтаеб» на Пятой Авеню три-четыре президента ведущих американских корпораций покорно ожидали приема в очереди перед дверью Ники Бирна. Бирн отказывался вести деловые переговоры с кем-то по рангу низшим, чем президент компании. Не меньшее смущение у посетителей вызывало и то обстоятельство, что один из директоров фирмы, с которой они желали заключить сделку, был графом. Лорда Переграйна Эллиота неоднократно держали за пуговицу: «Гм, послушайте, граф…».
Джон на улицах Парижа. Фото Джорджа Харрисона.
Фото Гарри Бенсона.
Бэрри Майлз: «Выступление в театре «Олимпия», Париж (Olympia Theatre, Paris)».
«Новый музыкальный экспресс» от 31 января 1964.
(условная дата)
Юрген Воллмер: «Джордж [Харрисон] позвонил мне. «Битлз» и их окружение проживали в изысканном отеле «Георг Пятый». Одна только мысль о предложении Джорджа встретиться с ними в отеле, а затем вместе с ними пойти в «Олимпию», заставила меня испытать чувство терзания. Вместо этого я предложил встретиться с ними в театре, надеясь, что мои комплексы не станут там заметны на фоне общего шума и суеты. «Хорошо», – сказал деликатный Джордж, – «он даст необходимые распоряжения, чтобы я смог пройти от служебного входа к их костюмерной».
Перед «Олимпией» и на прилегающих улицах мне открылось зрелище, с которым я никогда ранее не сталкивался. Сотни шумящих девушек и юношей, не имеющих билетов, но пытающихся, по-видимому, хотя бы мельком увидеть своих идолов, снова и снова скандировали имена четверых Битлов.
Чтобы протиснуться сквозь эту толпу, пришлось затратить усилия, заставившие меня собрать всю свою концентрацию. Так что, это полностью меня отвлекло от чувства робости перед встречей с «Битлз». Внезапный культовый статус моих старых друзей, вероятно, устрашил бы любого на моём месте. Но как только я, наконец, добрался до служебного входа, который охраняли несколько сотрудников органов правопорядка, меня охватило такое чувство неприятия к встрече с друзьями, что мне захотелось развернуться и пойти обратно. И это при том, что я всегда шел в гамбургские рок-клубы с чувством приятного предвкушения, что я не просто услышу выступление «Битлз», но также потусуюсь с ними во время их перерыва.
Я был удивлен тем, насколько сильно недавно возникшая известность этих четырех музыкантов изменила моё прежнее чувство радости в ощущение неприятия, пробудив во мне комплекс неполноценности и страх неудачи. Чем больше я слышал «Пол», «Джон», «Джордж», «Ринго» от горланящих вокруг меня подростков, тем хуже становилась моя паранойя. В то время как юные Битломаньяки, по-видимому, взирали на служебный вход как на врата рая, мне он казался все более и более напоминающим ворота в ад.
Но я смог найти в себе силы, чтобы взять себя в руки. Задыхаясь от толкотни и, как всегда, в минуты волнения, с трудом говоря по-французски, я попытался разъяснить первому же из охранников, что у меня назначена встреча с «Битлз». Он просто выставил вперед руку в пренебрежительном жесте. Мужчина или не услышал меня, или же не поверил мне, и моё негодование устранило мое подсознательное желание убраться отсюда как можно быстрее. Распоряжения с вершины явно не дошли до этого уровня.
Пытаясь сопротивляться давлению массы людей позади меня, чтобы не упасть в руки охранника, я повторил свой вопрос более спокойным тоном с более тщательной формулировкой, сказав этому мужчине, что ему нужно всего лишь спросить у двух своих коллег за дверью, и они, конечно же, подтвердять, что Джордж Харрисон лично… Больше у меня ничего не получилось, потому что этот парень проявил грубость. Он просто оттолкнул меня назад. С меня достаточно. Я не мог бы придумать более подходящего оправдания, почему я не смог встретиться с ними».
Нил Аспинал: «Пока мы жили в отеле «Георг Пятый», с нами произошло множество разных событий. К примеру, Дерек Тейлор приезжал брать у Джорджа интервью для рубрики в «Дейли Экспресс», которую Дерек вел за Джорджа; Джон работал над своей книгой, а еще приезжал Дэвид Уинн, который лепил скульптурные портреты Битлов».
Дэвид Уинн (скульптор): «Джон был очень умён. Мы разговаривали с ним об искусстве, и он всё подвергал сомнению, говоря: «Битлз – это отстой. Пикассо – отстой». «Он не отстой», – возразил я. – «Однажды ты это поймешь».
Несколько лет спустя [в июле 1969] я проходил рядом со студией на Эбби-Роуд, возле которой стояла толпа девушек. Я сказал своей жене Джилли: «Держу пари, что это «Битлз». Давай зайдем вовнутрь». Там были Джон с Джорджем. Джордж работал над песней «Здесь восходит солнце» (Here Comes The Sun). «О, привет, Дейв», – сказал Джон. – «Хочу сделать признание. Ты был прав на счет Пикассо. Он великий человек»».
Дэвид Уинн (скульптор): «В то время «Битлз» всё еще удивлялись тому низкопоклонству, которое им оказывали. Мы провели один день, отправляя подписанные фотографии. Вскоре я наловчился ставить за них автографы. Я сожалею за то, что по всей Великобритании поклонники «Битлз» трепещут от того, что у них есть фото, подписанное этой четверкой, когда на самом деле это было моё рукоделие.
Пол предложил, чтобы я сводил их поужинать, поесть «приличной еды». Я позвонил метрдотелю большого ресторана и попросил заказать столик на восемь персон. Он ответил, что это затруднительно, тогда я упомянул, что это за посетители. «Ах», – воскликнул он, – «Лес Битлз!».
Каким-то образом об этом стало известно, и возле ресторана нас ждала толпа осведомлённых поклонников. Внутри, по всему залу, сидели десятки работников посольства и политики со своими дочерьми, находящимся в состоянии ожидания. Ресторан продал все остальные столики по несколько сотен фунтов за каждый, только ради того, чтобы они смогли увидеть «Битлз».