3 октября 1963 г.
Марк Льюиссон: «Студия 2 «И-Эм-Ай». 10.00-13.00. Запись песен: «Хочу быть твоим мужчиной» (I Wanna Be Your Man) – дубли 14-15; «Малышка» (Little Child) – дубли 19-21. Продюсер: Джордж Мартин; звукоинженер: Норманн Смит».
beatlesbible.com: «Сессия началась с наложения вокала Ринго Старра в песне «Хочу быть твоим мужчиной». Было сделано два дубля, отмеченными как 14 и 15. После этого Леннон и Маккартни добавили свои вокальные партии в песне «Малышка». Было записано три дубля с 19 по 21».
Бэрри Майлз: «Джордж прилетел из США, но по времени успел только к интервью с Майклом Колли (Michael Colley) для программы радиостанции «Би-Би-Си» «Ценитель современной музыки» (Light Programme), передача «На слуху» (The Public Ear)».
beatlesbible.com: «Это интервью было записано в лондонском офисе «НЕМС» на Монмоут-Стрит».
Джей Спэнглер (beatlesinterviews.org): «Это не было интервью в традиционном смысле. Оно больше напоминало общение «Битлз» между собою. Темой обсуждения стал их успех, деньги, первая компания «Битлз лимитед», музыкальное мастерство и метод работы».
Пол: Я бы не сказал, что мы могли предвидеть такой большой успех. Мы просто никогда не думали о том, что с нами могло случиться что-то особо плохое. Мы никогда не ощущали… никогда не засиживались на одном определенном месте и, как бы, ни о чем не беспокоились. Мы всегда считали, что однажды что-то произойдет.
Джордж: Нас неверно процитировали – сказали, что мы зарабатываем по 7 000 в неделю, и все такое.
Пол: Жаль, что это не так.
Джордж: Вероятно, что мы сколько-то зарабатываем, но на самом деле мы этого не видим, потому что авторские поступления, такого рода вещи, идут месяцами. И как бы то ни было…
Джон: Отель стоит целое состояние.
Джордж: Да, моя мама стоит целое состояние.
(«Битлз» смеются)
Джордж: Но у нас также есть бухгалтер и компания «Битлз лимитед». Они и присматривают за этими деньгами. Дело в том, что, в какой-то мере, мы делаем это за деньги и, в то же время, не делаем это за деньги, на самом деле, потому что, не забывайте, мы выступали около трех или четырех лет, а может и дольше, просто почти ничего не зарабатывая. Ну, мы бы на этом не прожили. Если бы мы делали это из-за денег, то не продержались бы все эти годы. Но, деньги помогают, давайте смотреть правде в глаза. Ну да, нам всем нравится быть на сцене и…
Джон: У меня нет терпения практиковаться так, чтобы стать «безупречным» гитаристом, понимаете. Меня больше интересует сочетание моего голоса с гитарой, что я знаю, и сочинение песен, нежели сам инструмент. Поэтому, я никогда не провожу день без того, чтобы не играть на ней, выступая ли или нет, понимаете.
Пол: Джордж – это тот из нас, кто интересуется инструментом.
Джордж: Ну, я не практикуюсь.
Пол: Но остальные трое больше заинтересованы в звучании группы.
Джордж: Чтобы быть гитаристом, нужно практиковаться пару часов в день. Но, я имею в виду, что этого не делаю.
Ринго: Что бы быть кем-либо, нужно практиковаться по паре часов в день.
Пол: Ну да.
Джордж: Но, знаете, я хочу сказать, дело в том, что… в индивидуальном плане мы все… (пауза) я полагаю, что мы все так себе музыканты, на самом деле.
beatlesbible.com: «Это 12-минутное интервью будет использовано в программе Тони Хэлла (Tony Hall), посвященной феномену Мерсибита. Также в эту программу будут включены Пит Бест, Билл Харри, мать Стюарта Сатклиффа, ливерпульский поэт-битник Ройстон Эллис и другие представители общественности. Трансляция интервью состоится 3 ноября 1963».
В офисе «НЕМС» на Монмоут-Стрит, предположительно 3 октября 1963.
На снимке: секретари клуба поклонников Энни Коллингхэм (Anne Collingham) – слева, и Беттина Роуз (Bettina Rose) – справа.
Энни и Тина открывают еще один мешок с корреспонденцией.
Крис Робертс (журналист): «Недели через две [после 18 сентября] гитара Джона была доставлена мне обратно после проведенного ремонта, и я передал ее в офис «НЕМС». Без каких-либо церемоний… вот, гитара. Джон ее попробовал. И что вы думаете? «О, неплохо. Большое спасибо». Помню, что вскоре увидел Леннона снова с этой гитарой на одном телешоу».
Энди Бабюк: «Бернс занимался ленноновским «Рикенбэккером» в то время, пока группа была на каникулах в последние две недели сентября 1963».
Бэрри Майлз: «После окончания сессии Ринго уезжает в Саутенд, Эссекс (Southend, Essex), чтобы посмотреть выступление группы «Братья Эверли» (The Everly Brothers), Бо Диддли (Bo Diddley) и «Роллинг Стоунз» (Rolling Stones) в зале кинотеатра «Одеон».
Ринго с группой «Роллинг Стоунз» и Джеромом Грином (музыкант Бо Диддли).
(условная дата)
Росс Бенсон (журналист): «В октябре 1963 г. Брайен перебрался в Лондон, воссоединившись там с Тони Бэрроу и все расширяющимся штатом секретарш и помощников».
Питер Браун: «Все началось с того, что Брайен открыл в Лондоне офис «НЕМС». В течение целой недели они были очень заняты, Брайен приглашал множество народу. В Ливерпуле в «НЕМС» деньги потекли сплошным потоком. Семьи битлов даже не смогли сразу осознать, что это означает. Не поняли и в Вултоне, и в Дингле, где находились магазины «НЕМС», и где я в то время работал управляющим. Подсчитали, что за первый год в Великобритании было продано пластинок «Битлз» на 6 миллионов долларов, что увеличило прибыль «НЕМС» на 80 процентов. Даже по самым скромным подсчетам, «Битлз» стали богатыми людьми, особенно Джон и Пол, зарабатывавшие во много раз больше Джорджа и Ринго, поскольку получали авторские гонорары за свои песни. Но теперь, когда ребята стали достаточно богатыми, возникла новая проблема: их доход облагался налогом. 94 процента прибыли уходило Британской налоговой службе. Налоговые законы были безжалостны; ребятам оставалось лишь шесть процентов с каждого фунта, после чего Брайен забирал свои 25 процентов.
Все это время битлы с семьями продолжали жить в Ливерпуле. Но настала пора перевести всю организацию в Лондон, где кипела деловая жизнь. Брайен поехал первым, чтобы проложить дорогу для «Битлз». Он снял целый этаж дома на Арджил-Стрит (прим. – на самом деле, по этому адресу офис будет располагаться с марта 1964 г.), и бодро объявил об этом в «НЕМС», а затем индивидуально пригласил своих основных сотрудников поехать с ним в Лондон. Многие согласились, среди них телефонистка Лори Маккаффри и секретарша Барбара Беннет. Я остался в Ливерпуле в семейном магазине «НЕМС».
Брайен: «Во всем мире есть в конечном итоге только одно место для большого предприятия и это место – столица. Это грустно и неудобно, но это неизбежно, что в Англии центр шоу-бизнеса – Лондон. Я понял это и летом с огромным нежеланием решил, что больше не могу отвергать Лондон. Я проинструктировал агентов поискать офисы и предупредил штат, что переезд и отделение от их родного города неизбежен. Мы выбрали свои офисы в Лондоне по соседству с Палладиумом на Арджилл-Стрит. Нашими соседями, спорили мы, должны быть самые большие имена в шоу-бизнесе, т. к. если уж мы вынуждены покинуть Ливерпуль, мы обязаны сделать это с шиком.
В газетах было много написано о «НЕМС», покидающей город, который «сделал» ее и т.д. Но правда состоит в том, что у нас не было выбора. Этот шаг избавил меня от необходимости бесполезно тратить половину моей жизни либо в воздухе, либо на поезде, делая челночные рейсы между Ливерпулем и столицей. Также это позволило мне собрать весь штат вместе и нанять тот вид первоклассных работников, которых можно найти только в Лондоне, – концертный менеджер, директор презентаций и личные помощники».
Питер Браун: «В Лондоне Брайен подыскал для себя просторную квартиру с двумя спальнями, расстелил в квартире белый ковер от стены до стены и поставил черную массивную кожаную мебель. Стена на западной стороне состояла из стеклянных панелей от пола до потолка и вела на маленькую террасу, с которой открывался вид на крыши домов через дорогу. Брайен нанял чернокожего повара Лонни, готовившего еду и упаковывавшего чемоданы для постоянных путешествий, а также шофера Рега для своего нового красного «роллс-ройса».
Тони Бэрроу: «Распланировав кампанию рекламы в средствах массовой информации, которая добудет «Битлз» максимальное количество редакционного пространства в газетах и журналах, я заставлял ребят работать очень напряжённо тем летом, хватая их при каждой возможности и втаскивая их в наш новый офис на целые дни за раз для дачи пресс-интервью. Я часто прочёсывал графики дат, присылавшиеся мне из ливерпульского офиса, в поисках хоть крошечного окна между сессиями звукозаписи или выступлениями на радио, куда я мог бы вставить фотосъёмку или ещё одну порцию телефонных звонков в провинциальные газеты. Я высоко ценил провинциальную прессу, зная, что больше миллиона людей читает и доверяет [газете] «Эхо Ливерпуля» каждый вечер, а миллионы других по всей стране тратят время больше на заглядывание в свои местные газеты, а не в национальные. Я пытался сделать марафонские телефонные сессии как можно более удобными, оказывая щедрое разнообразное гостеприимство. Бутылки с «Кока-колой» щедро разбавлялись виски. Приносились пироги и бутерброды для частых перерывов на лёгкую закуску. Прежде чем ребята начинали говорить с каждой провинциальной газетой, я выкладывал лист большого формата с именем следующего журналиста, написанным большими буквами, чтобы ребята могли обращаться по имени во время звонка. «Привет, Питер! Как погода? Как поживаете?» «Привет, Энни, у тебя очень сексуальный голос».
Если день тянулся медленно, ребята начинали малевать на своих листках бумаги, давая интервью. Помню, что Джон рисовал ужасных маленьких монстров, Ринго рисовал корабли, Джордж набрасывал круглые головы и изогнутые тела длинноволосых девушек, а Пол любил изображать пейзажи. То, что происходило с этими рисункам в конце дня, было почти преступной расточительностью. Представьте себе, сколько каждый лист самобытного искусства работы битла мог заработать на аукционе в сегодняшнем, сошедшем с ума по памятным вещам мире. Вместо этого, Валери комкала эти листы и выбрасывала их в мусорное ведро вместе с пустыми бутылками из-под «Кока-колы» (и виски) и изогнутыми корками хлеба от бутербродов.
В те дни, когда ребята приходили в мой офис, я заставлял их подписывать кучу автографов на книгах и тому подобном, как концертные программки и конверты альбомов, которые присылали фанаты. Пол и Ринго были самыми услужливыми и начинали подписывать вещи во время пресс-интервью по телефону. Джордж был самым неторопливым, ему требовалась вечность, чтобы вывести своё имя. Одним вечером я спросил его: «Как живёшь?» Улыбаясь, он ответил: «Я страдаю в тишине». Джон стонал, что приходится делать такое скучное задание. Он подписывал три или четыре вещи, а остальное бросал. Ринго преследовал его и передавал книги и другие сувениры остальным, пока все четыре имени не стояли на каждой вещи.
Приблизительно в этот период мы организовали гигантское освещение в молодёжных журналах, включая конкурсы «Встречайте битлов» и бесчисленные приложения на основе интервью, которые укрепляли связь между великолепной четвёркой и их самыми юными фанатами. Большая часть этих журналов посылала симпатичных молодых девушек, что они встретились с битлами, делая интервью приятным событием для всех вышеназванных. Это помогло нам завоевать прочную долговременную поддержку сектора журналов для подростков и многих миллионов его юных читателей, что, в своё время, помогло продавать синглы «Битлз» во второй половине шестидесятых, когда гастроли прекратились. Я считаю, что такого рода тяжёлого внешнего воздействия в публикациях, направленных на детей и подростков сильно помогло сформировать базу верных фанатов, которые есть по-прежнему и сегодня – многие из них всё ещё охотно собирают и хранят каждый новый си-ди-сборник, который выходит на рынок».