Съёмки фильма “Вернись” в студии “Туикенхэм”

2 января 1969 г.

Мэл Эванс (дорожный менеджер “Битлз”): «В четверг утром Джордж решил купить себе подарок и попросил меня найти для него полную коллекцию пластинок группы “Мирэклез”».

Дневник Джорджа Харрисона: “Мы с Дереком собираемся сделать мюзикл ‘Эй, чувак’”.

Пол: «Мы выступали перед пятьюдесятью шестью тысячами зрителей на стадионе “Шей”. После такого невольно начинаешь спрашивать себя: “Что ещё ты можешь сделать? Разве что выступить перед пятьюдесятью семью тысячами человек?”. И начинаешь понимать, что тебе предстоит либо и дальше играть перед всё большей и большей аудиторией и участвовать во всё более крупных концертах, либо просто немного сбавить темп. Вот этим мы сейчас и занимаемся – сбавляем темп и ведём более нормальную жизнь».

Джон: «Короче говоря, Пол хотел действовать – пришло время для ещё одного фильма о “Битлз” или чего-то в этом роде, и Пол хотел, чтобы мы отправились в турне или сделали что-нибудь подобное. Как обычно, мы с Джорджем подумали: “О, твою же мать, мы не хотим этого”, и всё такое. Он всё организовал, были обсуждения о том, где это сделать и всё такое. Я просто следовал за ним, и к тому времени у меня уже была Йоко. Мне было на всё насрать. А ещё я постоянно был под кайфом, сидел на героине и всё такое. И мне было просто насрать».

Пол (из интервью Рэю Фуллагару – журналисту “Ивнинг Пост”, 1968): «Мы постоянно экспериментируем со звуками и инструментами. К счастью, как группа, мы находимся в лучшем положении, чем многие другие, чтобы делать это. Мы не намерены уходить в безвестность и будем работать над таким звучанием, которое не только понравятся нашим поклонникам, но и будет охотно покупаться. На данном этапе никто не может предсказать, как мы будем звучать в 1969 году. Звучание просто появляется во время репетиций и редко планируется заранее».

Мэл Эванс (для журнала “Битловская книга”): «Напомню, когда 2 января начались репетиции, основная идея проекта была другой. Вы можете подумать, что это удивительно, что ребята захотели сразу же погрузиться в запись ещё одного альбома сразу после Рождества, когда тридцать новых треков только что вышли на ноябрьском двухдисковом альбоме. Ну, за этим стояла вот какая мысль. Они хотели представить публике что-то совершенно новое. Клип, который они сделали для “Эй, Джуд”, имел такой успех, что “Битлз” решили расширить формат “живого” выступления перед публикой, позволив поклонниками присоединиться и создать немного праздничного настроения, приняв участие в полнометражном телешоу. Выступление “Битлз” в течении часа, номера один за другим, никаких приглашённых звёзд и очень мало съёмок на улице, где должен был состояться концерт.

Примерно на 18 января было запланировано проведение двух или трёх выступлений перед аудиторией, во время которых будут проводиться съёмки фильма. При этом все согласились, что было бы здорово снять весь процесс предварительных репетиций. Снять параллельно и отдельно от специального телешоу что-то вроде документального фильма “Битлз за работой”, который можно было бы смонтировать и показать позже, возможно, даже через десять лет, чтобы все могли увидеть, что происходит в студии, что можно увидеть и услышать, когда “Битлз” приступают к работе, чтобы записать новый материал.

Мы отправились на поиск мест, где можно было бы провести настоящие концерты. Например, зал “Раундхаус” в Северном Лондоне. Мы осмотрели старую мельницу на Темзе, расположенную совсем недалеко от города. Мы рассмотрели еще дюжину альтернатив в Лондоне и в провинции. Идеальное место найти так и не удалось. Место должно хорошо выглядеть внешне и отвечать требованиям акустики – два одинаково важных фактора для концерта, которое мы задумали.

Майкл Линдсей-Хогг, которого пригласили в качестве режиссёра, предложил Африку. Конечно, нам хотелось солнечного света, и если нам пришлось бы проводить съёмки на открытом воздухе, то на британскую зимнюю погоду полагаться нельзя. Майкл и продюсер Денис О’Делл предложили рассмотреть старый римский амфитеатр на берегу Триполи, который вполне подходил по всем параметрам, но и от него пришлось отказаться.

До нового года подходящей площадки так и не удалось найти, поэтому базой для подготовительных работ стала киностудия “Туикенхэм”».

прим. – В период с сентября 1968 по начало 1969 года музыкальные журналы публиковали различные новости о проекте “телешоу в прямом эфире”. Проект несколько раз трансформировался и в итоге станет фильмом “Вернись / Пусть будет так”:

14 сентября 1968 года – Пол Маккартни в интервью газете “Мелоди Мейкер” сказал, что они “проведут телешоу в прямом эфире позже в этом году”.

26 сентября 1968 года – “Эппл” забронировала на несколько дней в декабре Королевский Альберт-холл, предполагая возможное выступление “Битлз” вместе с другими артистами, подписавшими контракт с “Эппл”, такими как Мэри Хопкин и Джеки Ломакс.

12 октября 1968 года – газеты “Нью Мюзикл Экспресс” и “Мелоди Мейкер” сообщили, что выступления в Королевском Альберт-холле не будет, а лондонский “Раундхаус” может стать вероятным местом проведения специального телешоу “Битлз” в прямом эфире.

6 ноября 1968 года – “Эппл” объявила, что “Битлз” забронировали лондонский “Раундхаус” на три дня (прогон, генеральная репетиция и финальное шоу) с 14 по 21 декабря 1968 года.

Декабрь 1968 года – Выступление в прямом эфире было перенесено на 18 января 1969 года, а репетиция и прогон, возможно, состоятся 16 и 17 января. “Раундхаус” больше не рассматривался, и место проведения концерта всё ещё не было определено. Ходили слухи, что шоу может пройти в Ливерпуле, что к нему может присоединиться американский певец Энди Уильямс.

2 января 1969 года – на киностудии “Туикенхэм” начались съёмки фильма “Вернись / Пусть будет так”.

Джордж: «Нам предстояло начать проект, превратившийся в фильм “Пусть будет так”».

Пол: «Мы начали работу над фильмом, выбрав рабочее название “Вернись”».

Мэл Эванс (дорожный менеджер “Битлз”): «Название альбома “Вернись”. То есть, Джон, Пол, Джордж и Ринго возвращаются к простоте своих ранних песен».

Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «По плану Пола, группа будет не только записывать новый альбом “возвращения к своим истокам” без привлечения каких-либо струнных, экзотических инструментов и многократных наложений записи, как это было на последних альбомах, но также сниматься в документальном фильме о “Битлз”, записывающих альбом. Даже сама запись должна была стать “документальной”. По замыслу Пола, паузы между песнями должны были заполнять остроумные битловские реплики и эпизодические экспромтные исполнения “старых” композиций, которые группа играла на разогрев. Что касалось репертуара, Пол надеялся, что “Битлз” наберут его во время работы».

Джордж: «Кажется, идея принадлежала Полу – отрепетировать несколько новых песен, выбрать место и записать альбом. Нам предстояло разучивать мелодии и записывать их без наложения, делать альбом вживую».

Джордж Мартин (музыкальный продюсер “Битлз”): «Это будет честно. Никакого наложения, никакого редактирования – только живой звук, почти непрофессиональный».

Пол: «Альбом мы записывали за один присест, без наложений и технических трюков. Все песни записывали с первой попытки, без повторов».

Джордж: ««Всё вернулось на круги своя. Проведя столько времени вместе, мы прекрасно знали, кому какая роль отведена, в чём и заключалась одна из наших проблем».

Пол: «Не думаю, что мы решили сознательно придать ощущение реальности присутствия в нашей студии. Да, оно возникло, но я не помню, чтобы мы умышленно пытались создать его. Настоящая запись началась позднее, в студии “Эппл”. Помню, как мы наслаждались там музыкой. Эту музыку было приятно исполнять.

Мы хотели показать весь процесс работы. Помню, у меня родилась идея финальной сцены: панорама бесконечных рельсов, а потом – концертный зал».

Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Съёмки фильма “Вернись” в студии “Туикенхэм”. Поскольку все согласились с идеей телефильма, продюсер “Эппл Филмз” Денис О’Делл предложил им начать репетиции, которые будут сняты на плёнку для включения в фильм. Он забронировал с 3 февраля киностудию “Туикенхэм” для съёмок фильма “Чудотворец” с участием Ринго, и предложил им использовать это время для съёмок в 16-миллиметровом формате».

Джордж Мартин (музыкальный продюсер “Битлз”): «В конце концов, они начали репетиции в студии “Туикенхэм”. Я был с ними».

Пол: «Съёмки, в конце концов, решили проводить в студии “Туикенхэм”. Думаю, так было проще и безопаснее для режиссёра и всех остальных. Никому не хотелось проводить их на океанском лайнере. В фильме мы хотели показать, как “Битлз” репетируют, импровизируют, сыгрываются и наконец, дают большой концерт. Режиссёром фильма стал Майкл Линдсей-Хогг».

Нил Аспинал (управляющий директор “Эппл Корпс Лимитед”): «В январе в студии “Туикенхэм” было очень холодно, это было не самое удачное место для записи альбома. Происходящее походило не то на съёмки фильма, не то на запись пластинки. И в этом было что-то неправильное. Все чувствовали себя неуютно».

Майкл Линдсей-Хогг (режиссёр): «Они находились в этой холодной студии и между ними не было согласия».

Джон: «У Пола была идея, что мы соберёмся на репетицию или… Понимаете, всё это было больше похоже на Саймона и Гарфанкела, как будто они всё время стремятся к совершенству. И вот у него есть идея, что мы репетируем, а затем записываем альбом. И, конечно, мы ленивые говнюки, играющие уже двадцать лет, да ну нахер, мы взрослые мужики, не собираемся сидеть там и репетировать. Я, во всяком случае, нет. И мы не смогли в это вникнуть».

Нил Аспинал (управляющий директор “Эппл Корпс Лимитед”): «Это был большой павильон, поэтому он был оборудован иначе, чем студия звукозаписи. Из-за этого ребятам пришлось работать с портативной аппаратурой. Постоянные напоминания о том, что идёт съемка – не самая подходящая атмосфера для творческой работы и записи альбома».

Джон: «Мы были там с восьми утра. Невозможно заниматься музыкой в восемь утра, или в десять, или когда бы то ни было, в незнакомом месте, где тебя снимают люди и кругом освещение всех цветов».

Майкл Линдсей-Хогг (режиссёр): «В первые дни несмотря на то, что они сами наняли нас, их в какой-то степени раздражало присутствие съёмочной группы и кинокамер».

Джон: «Это было ужасное, кошмарное ощущение в студии “Туикенхэм”, когда нас всё время снимали. Я просто хотел, чтобы они ушли. Всё это мне напоминало сцену, когда поднимается занавес, а на сцене напрочь забыли текст и, вообще, занимаются чем-то тупозным, вроде ковыряния в носу и тому подобным. Всякий раз хотелось запустить в камеру барабаном. К тому времени мы подошли к такой грани, за которой всем четверым виделась независимость друг от друга. Каждый, будь то Пол, Джордж или Ринго, стремился к творчеству личному, индивидуальному. И на мой взгляд это было естественное и очень здоровое желание. Подчеркиваю – здоровое».

Пол: «Со временем я уговорил всех, и начались бурные споры. Поэтому фильм получился скорее о конце “Битлз”, чем о том, о чём мы планировали его снять. В сущности, когда мы пришли в студию, то получилось, что мы снимали хронику распада группы. Мы не осознавали, что на самом деле мы движемся к распаду. Вероятно, это печальная история, но так уж всё получилось».

Джордж: «Последние несколько месяцев 1968 года я продюсировал альбом Джеки Ломакса и общался с Бобом Диланом и группой “Бэнд” в Вудстоке, отлично провёл время. Появление в холодной студии и ссоры не пошли мне на пользу, но я помню, что ощущал оптимизм. Я думал: “Ладно, сейчас новый год, мы по-новому подошли к процессу записи альбома”».

Мэл Эванс (дорожный менеджер “Битлз”): «На всех этих сессиях звукоинженером был Глин Джонс. У него была отличная репутация и мы были рады, что смогли заполучить его. Он много чего сделал со Стоунзами в студии “Олимпик”, продюсировал группу Стива Миллера и всё такое. На самом деле, он скорее продюсер, чем звукоинженер, хотя, конечно, у нас был свой продюсер, менеджер записи Джордж Мартин, который занимался этой стороной дела».

Глин Джонс (звукоинженер): «В декабре 1968 года, в выходной день, когда я был дома, мне позвонил мужчина с ливерпульским акцентом, назвавшийся Полом Маккартни. Я подумал, что это Мик Джаггер решил пошутить, поэтому посоветовал ему перестать валять дурака и спросил, чего он хочет. Мужчина настаивал, и, к моему большому потрясению и смущению, это действительно был Пол Маккартни.

Он сказал, что у него есть идея, чтобы снять на плёнку, как группа записывает новый материал, а затем выступает перед публикой. Будет телешоу, которое также выйдет в виде альбома. Место проведения ещё обсуждалось, но это должно было быть какое-нибудь экзотическое место. Затем он спросил, не хочу ли я записать с ними альбом. У меня возникло чувство, словно я выиграл в лотерею. Он сказал, что они соберутся для записи в киностудии “Туикенхэм” 2 января 1969 года, где должны будут начаться репетиции, и спросил, могу ли я там присутствовать».

Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «В первый день съёмок группа обменялась фрагментами своих новых песен. Джон представил “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down) и “Выискивать мелочь” (Dig A Pony); Джордж представил “Всё должно пройти” (All Things Must Pass) и “Пусть они ниспадают” (Let It Down). В конце концов они приступили к работе над двумя песнями Леннона: “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down) и “У всех был лихой год” (Everybody Had A Hard Year), которую Пол быстро включил в свою собственную песню “У меня такое чувство” (I’ve Got A Feeling)».

Первоначально проект предполагал исполнение песен “Белого альбома”, но вместо этого они решили за две недели написать и отрепетировать 14 новых песен. 18 января планировалась генеральная репетиция и концертные выступления 19 и 20 января. Старр должен был приступить к работе над фильмом “Чудотворец” 24 января.

Поскольку звук должен был быть достаточно хорошим для потенциального использования в фильме или телепрограмме, он записывался на катушечные монофонические магнитофоны “Награ”. Использовались два магнитофона: один для камеры “А” и один для камеры “Б”. Они могли записать на пленку только 16 минут, поэтому магнитофоны запускались с разными интервалами.

Режиссёр Майкл Линдсей-Хогг.

В этот день съёмка началась около 9:30 утра, когда режиссёр Майкл Линдси-Хогг снял, как Мэл Эванс и Кевин Харрингтон (прим. – дорожный менеджер “Битлз” с 1968 года) устанавливают оборудование. Эти кадры в конечном итоге будут использованы для вступительной части фильма.

Мэл Эванс (дорожный менеджер “Битлз”): «Мы с Кевином Харрингтоном устанавливали оборудование в огромном пустом помещении киностудии, и нас сразу же начали снимать. Там не было декораций или чего-то ещё, просто белый фон, который подсвечивался множеством разноцветных огней, выполняющих роль декорации».

Репетиции проходили с понедельника по пятницу с 11:00 до 13:00. В первый день Леннон и Харрисон прибыли первыми. в 11 утра. Пол Маккартни, который добирался на общественном транспорте, прибыл только в 12:30.

Мэл Эванс (для журнала “Битловская книга”): «В половине девятого утра я обзвонил всех четверых ребят, чтобы напомнить, что пора вставать и что они должны быть в студии “Туикенхэм” к одиннадцати. В тот первый день Пол пришел последним – через полчаса после полудня! – приехав на метро, затем на пригородном поезде, затем на такси от станции Хэмптон-Корт. Он собирался проехать весь путь на общественном транспорте, но, зная, что опаздывает, оставил эту идею и поймал такси, не став дожидаться на остановке автобуса».

Джордж: «Это тяжелая работа. На самом деле я не хочу так работать. Это утомительно – доставать гитару в восемь утра, когда ты к этому не готов».

Шьямсундер Дас, друг Джорджа Харрисона, был в студии. “Кто этот маленький старик?” – спросил Джон Леннон.

Шьяма Аллард (последователь “Международного общества сознания Кришны”): «Вскоре Джордж Харрисон и Шьямсундер Дас подружились. После того, как Шьямасундер посетил Джорджа в его доме, Джордж решил, что остальным его товарищам по группе также следует узнать об “Международном обществе сознания Кришны” и его основателе. Поэтому он попросил Шьямасундера приехать в “Туикенхэм”, чтобы рассказать о бхакти-йогу Джону, Полу и Ринго. Таким образом, холодным январским утром Шьямасундер сел в углу студии, тихо повторяя про себя мантру Харе Кришна, ожидая момента, когда Джордж позовет его, чтобы познакомить с остальными участниками группы. Шьямасундер подошёл к участникам группы, когда Джордж подал ему знак. Он ответил на все их вопросы и произвел впечатление на Джона».

Настраивая гитары, Джон с Джорджем играли отрывки из “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down) и “Всё должно пройти” (All Things Must Pass).

Джордж: «Отправной точкой для создания композиции “Всё должно пройти” (All Things Must Pass) была песня Робертсона “Ноша” (The Weight) – композиция, в которой было религиозное и деревенское чувство (прим. – песня канадско-американской рок-группы “Бэнд”; вышла в 1968 году; в тексте присутствуют библейские мотивы)».

Джошуа М. Грин (автор книги “Здесь восходит солнце”): «Песня “Всё должно пройти” была задумана ещё три месяца назад в Вудстоке, в доме Боба Дилана. Текст песни был на­веян поэмой из книги Тимоти Лири “Психоделические молитвы после Даодецзин”. “Восход солнца не бесконечен, – пел Джордж, – но и дождевая туча не вечна. Всё должно пройти”».

Sunrise doesn’t last all morning,  Восход солнца не длится все утро,

A cloudburst doesn’t last all day.  Ливень не длится весь день.

Seems my love is up and has left you with no warning,  Кажется, что моя любовь проснулась и покинула тебя без предупреждения,

It’s not always gonna be this grey.  Здесь не всегда будет так серо.

All things must pass,  Всё должно пройти,

All things must pass away.  Всё должно закончиться.

Sunset doesn’t last all evening,  Закат не длится весь вечер,

A mind can blow those clouds away.  Разум может разогнать эти облака.

After all this, my love is up and must be leaving,  После всего этого моя любовь проснулась и, должно быть, уходит,

It’s not always gonna be this grey.  Здесь не всегда будет так серо.

All things must pass,  Всё должно пройти,

All things must pass away.  Всё должно закончиться.

All things must pass,  Всё должно пройти,

None of life’s strings can last.  Ни одна из нитей жизни не может длиться вечно.

So I must be on my way,  Так что я должен быть в пути,

And face another day.  И встретить новый день лицом к лицу.

Now the darkness only stays the night-time,  Темнота бывает только ночью,

In the morning it will fade away.  Утром она исчезает.

Daylight is good at arriving at the right time,  Дневной свет хорош тем, что приходит в нужное время,

It’s not always gonna be this grey.  Здесь не всегда будет так серо.

All things must pass,  Всё должно пройти,

All things must pass away.  Всё должно закончиться. 

All things must pass,  Всё должно пройти,

None of life’s strings can last.  Ни одна из нитей жизни не может длиться вечно.

So I must be on my way,  Так что я должен быть в пути,

Face another day.  Чтобы встреться лицом к лицу с другим днем.

Now the darkness only stays the night-time,  Темнота бывает только ночью,

In the morning it will fade away.  Утром она исчезает.

Daylight is good at arriving at the right time,  Дневной свет хорош тем, что приходит в нужное время,

It’s not always gonna be this grey.  Здесь не всегда будет так серо.

All things must pass,  Всё должно пройти,

All things must pass away.  Всё должно закончиться.

All things must pass,  Всё должно пройти,

All things must pass away.  Всё должно закончиться.

Джордж с Джоном пытались подыгрывать песням друг друга, и к ним присоединился подошедший Ринго Старр на барабанах во время исполнения версии “Не обмани моих ожиданий”.

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Влияние Йоко Оно на композиции Джона Леннона 1969 года неоспоримо. В то время как начиная с середины эпохи “Битлз” и заканчивая “Белым альбомом” вдохновение для песен приходило отовсюду, последний год Джона в качестве Битла показывает, что он был всецело поглощен своим новым любовным увлечением. Хотя многие обвиняют Йоко в распаде “Битлз”, одно мы знаем наверняка, что без неё в жизни Джона у нас не было бы таких классических треков, как композиция “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down).

Ожидаемо, что в какой-то момент карьеры любого автора песен он напишет песню, посвященную тому, кого он любит. Что касается “Битлз”, то в годы своего становления Джон Леннон и Пол Маккартни неустанно трудились как авторы песен, и их целью было обрести уровень своих любимых поп-композиторов, таких как Гоффин и Кинг, Смоки Робинсон, Бахарах и Дэвид и прочих. В стремлении написать идеальную поп-песню, текст и мелодия которой были бы привлекательны для широкой молодёжной аудитории, Пол начал сочинять откровенные песни о любви к своей девушке Джейн Эшер, такие как “И я люблю её” (And I Love Her) и “Здесь, там и повсюду” (Here, There And Everywhere). Даже несмотря на то, что Джордж Харрисон только набирал обороты как автор песен, его композицию “Ты нужна мне” (I Need You) можно назвать проникновенной песней о любви, посвященной его возлюбленной Патти Бойд.

Однако, возможно, из-за упрямого характера Джона, трудно найти песню Леннона о любви, посвящённую его жене Синтии. В то время как подростковые романтические песни изобиловали в репертуаре группы на протяжении ранних лет существования “Битлз” (такие как “Я хочу держать тебя за руку” (I Want To Hold Your Hand) и “Мне хорошо” (I Feel Fine)), они воспринимаются как шаблонные упражнения в написании популярных песен в стремлении сочинить очередной успешный сингл. Какими бы восхитительными и хорошо написанными они ни были, трудно представить, чтобы Джон с любовью в глазах играл Синтии на акустической гитаре какую-либо из этих композиций. Время от времени он упоминал о своих отношениях с женой, например, в песнях “Вечер трудного дня” (A Hard Day’s Night) и “Когда я приду домой” (When I Get Home), но в то время у Леннона, очевидно, просто не хватало духу написать романтическую песню о любви. Может быть, ему это просто казалось слишком неискренним. Но затем появилась композиция “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down).

В 1968 году Джон представил публике ряд великолепных песен, в основном написанных в Индии и вышедших на “Белом альбоме”; его вдохновение исходило практически от всего, чему он там был свидетелем или что чувствовал в то время. Но после того, как монументальная задача по записи альбома была выполнена, и в январе 1969 года появился проект фильма “Вернись”, его творчество сконцентрировалось в первую очередь на его любви к Йоко. Он больше не чувствовал необходимости доказывать миру, что может написать успешную во всех отношениях песню. Как говорится, “тыщу раз такое было”. Всё, чего он сейчас хотел, – это прокричать всему миру о том, что он чувствует по отношению к своей новой любви, будь то через музыку, искусство, фильмы или какие-либо сценические демонстрации».

Джон: «Песня “Не обмани моих ожиданий” – это я пою о Йоко».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Значительная часть песни была написана к декабрю 1968 года, о чём свидетельствует демонстрационная версия, которую он, несомненно, записал в своём доме “Кенвуд”, где жил с Йоко сразу после её выкидыша и пребывания в больнице в конце ноября. Поскольку это трагическое событие было свежо в его памяти, их привязанность друг другу была очень сильной, результатом чего стала песня о любви, написанная Джоном и посвящённая его возлюбленной.

“Я впервые влюбился”, – поёт Джон в этой демоверсии в сопровождении акустической гитары. – “Разве ты не понимаешь, что это сводит меня с ума / Никто не любил меня так, как она, как она… разве ты не понимаешь, что это свыше”. Куплет и текст мелодической вставки были в значительной степени подготовлены к этому времени, но припева “не обмани моих ожиданий” ещё не было. Остальная часть песни была доработана во время репетиций в начале января, а аккорды менялись и/или уточнялись по ходу дела.

Добавление припева “не обмани моих ожиданий”, наряду с фальцетным возгласом “пожалуйста” в конце песни, превращает композицию из простой песни о любви в мольбу о преданности».

Пол: «Это был очень напряженный период. Джон был с Йоко и пристрастился к героину со всеми сопутствующими паранойями, и он поставил себя в довольно трудное положение. Думаю, что как бы сильно это ни волновало и не забавляло, в то же время втайне пугало. Поэтому песня “Не обмани моих ожиданий” была его искренней мольбой: “ Не обмани моих ожиданий, пожалуйста, что бы ты ни делала. Я в трудном положении, я знаю, что делаю всё это, просто не обмани моих ожиданий”. Это было обращено к Йоко: “Я действительно перехожу все границы дозволенного. Я действительно выставляю напоказ свою уязвимость, поэтому не обмани моих ожиданий”. Я думаю, это был искренний крик о помощи. Хорошая песня».

Джон: «Когда дело доходит до того, что вы тонете, вы не говорите: “Я был бы невероятно рад, если б кто-нибудь заметил, что я тону, и пришел бы меня спасти”, – нет, вы просто кричите».

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down.  Не обмани моих ожиданий.

Nobody ever loved me like she does,  Никто никогда не любил меня так, как она,

Ooh, she does,  О, как она,

Yes, she does.  Да, как она.

And if somebody loved me like she do me,  И если бы кто-то любил меня так, как она любит меня,

Ooh, she do me,  О, как она любит меня,

Yes, she does.  Да, как она.

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down.  Не обмани моих ожиданий.

I’m in love for the first time,  Я влюбился впервые,

Don’t you know it’s gonna last?  Разве ты не понимаешь, что это надолго? 

It’s a love that lasts forever, Это любовь, которая будет длиться вечно.

It’s a love that had no past. Это любовь, у которой не было прошлого.

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Don’t let me down.  Не обмани моих ожиданий.

And from the first time that she really done me,  Впервые в жизни только с ней мне было,

Ooh, she done me,  О-о, мне было с ней,

She, done me good.  Мне было с ней хорошо.

I guess nobody ever really done me,  Я думаю, что никто никогда по-настоящему не относился ко мне так,

Ooh, she done me,  О-о, как она,

She, done me good.  Мне было с ней хорошо.

Don’t let me down, hey,  Не обмани моих ожиданий, эй,

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

(hee-hee),

Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

Please, (ow!)  Пожалуйста,

(Ow!) Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

(Ow!) Don’t let me down,  Не обмани моих ожиданий,

(Can you dig it?) Don’t let me down.  Не обмани моих ожиданий.

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Что касается второго куплета с сексуальным подтекстом, а именно: “Впервые в жизни только с ней мне было, о-о, мне было с ней, мне было с ней хорошо”, Джон признает, что песни, написанные им в то время, как правило, отражали именно эту тему».

Джон: «Это было в начале моих отношений с Йоко, и тогда я был очень сексуально ориентирован. Когда мы не были в студии, мы были в постели».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Демонстрационная версия начинается с того, что Леннон обращается к Йоко: “Это могло бы быть частью этого”, после чего переходит к исполнению песни, текст которой был ещё не написан полностью. Первый текст включал строчку: “И если бы кто-нибудь когда-нибудь любил меня хотя бы вполовину так сильно, как она”, а также пару зачеркнутых повторяющихся строк для мелодической вставки. Синтия, как и другие предыдущие возлюбленные Джона, несомненно, были унижены словами песни: “Я думаю, что никто никогда по-настоящему не относился ко мне так, о-о, как она. Мне было с ней хорошо”. В композиции присутствуют впечатляющие изменения аккордов, которые в конечном итоге не были использованы. После того, как этот отрывок был завершён, он заявил: “Этого достаточно”, после чего остановил запись.

2 января Джон и Джордж прибыли первыми в студию, и, настроив свои гитары, Леннон показал Джорджу композицию “Не обмани моих ожиданий”.

– Это самая законченная песня, – сказал Джон.

– Хорошая песня. Мне нравятся простые мелодии, – ответил Джордж.

Ринго появился чуть позже и присоединился к игре на барабанах в этой песне, текст которой на ранней стадии звучал примерно так: “У каждого есть кусочек тоста, который нужно пожевать (Everybody got a piece of toast to chew on) / у каждого есть душа (everybody’s got soul) / каждый имеет душу (everybody got soul) / каждый должен быть сыном и так далее (everybody’s gotta be the son and on) / не обмани моих ожиданий (don’t let me down)”. Эти строчки вскоре после этого будут отвергнуты. Также они исполнили недавно записанную композицию Джорджа “Всё должно пройти” (All Things Must Pass).

Затем Леннон исполнил сольную версию композиции “Выискивать мелочь” (Dig A Pony), а также импровизировал песню, известную как “У каждого есть песня” (Everybody Got Song)».

Роберт Фонтенот (автор книги «Полная история классических битловских песен»): «Композиция “Выискивать мелочь” (Dig A Pony) была посвящена Йоко Оно. Припев был заимствован из ранее сочинённой композиции “Всё, чего я хочу, – это ты” (All I Want Is You). Текст песни представляет собой набор странных, даже бессмысленных фраз, в чём Леннон определённым образом обращается к стилю Боба Дилана».

Джон: «Ещё одна дешёвка. Песня появилась как следствие игры со словами. Эдакий литературный нонсенс. Вы просто берете слова, складываете их вместе и смотрите, имеют ли они хоть какой-то смысл. Иногда это получается, иногда нет».

Hold it,  Стойте,

A one, two, three.  Раз, два, три.

I dig a pony,  Я выискиваю мелочь,

Well, you can celebrate anything you want,  Что ж, ты можешь праздновать всё, что захочешь,

Yes, you can celebrate anything you want,  Да, вы можешь праздновать всё, что захочешь,

Oh!  О!

I do a road hog,  Я лихачу на дороге,

Well, you can penetrate any place you go,  Что ж, ты можешь проникнуть в любое место, куда бы ни отправился,

Yes, you can penetrate any place you go,  Да, ты можешь проникнуть в любое место, куда бы ни отправился,

I told you so, all I want is you!  Я же тебе говорил, всё, чего я хочу, – это ты!

Everything has got to be just like you want it to,  Всё должно быть именно так, как ты хочешь,

Because.  Потому что.

I pick a moon dog,  Я выбираю лунную собачку,

Well you can radiate everything you are,  Что ж, ты можешь излучать всё, чем ты являешься,

Yes, you can radiate everything you are,  Да, ты можешь излучать всё, чем ты являешься,

Oh, now.  О, сейчас.

I roll a stoney,  Я качу камешек,

Well, you can imitate everyone you know,  Что ж, ты можешь подражать всем, кого знаешь,

Yes, you can imitate everyone you know,  Да, ты можешь подражать всем, кого знаешь,

I told you so, all I want is you!  Я же тебе говорил, всё, чего я хочу, – это ты!

Everything has got to be just like you want it to,  Всё должно быть именно так, как ты хочешь,

Because.  Потому что.

Oh,  О,

I feel the wind blow,  Я чувствую, как дует ветер,

Well you can indicate everything you see,  Что ж, ты можешь указать на всё, что видишь,

Yes, you can indicate everything you see,  Да, ты можешь указать на всё, что видишь,

Oh, now.  О, сейчас.

I load a lorry,  Я загружаю грузовик,

Well you can syndicate any boat you row,  Что ж, ты можешь объединить в синдикат любую лодку, на которой гребёшь,

Yes, you can syndicate any boat you row,  Да, ты можешь объединить в синдикат любую лодку, на которой гребёшь,

I told you so, all I want is you!  Я же тебе говорил, всё, чего я хочу, – это ты!

Everything has got to be just like you want it to,  Всё должно быть именно так, как ты хочешь,

Because.  Потому что.

Thank you, brothers. Me hands getting er… too cold to play the chords…  Спасибо, братья. Мои руки слишком… эм-м, замёрзли, чтобы играть аккорды.

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Для песни, которую её композитор позже назвал “ещё одна дешёвка”, тем не менее композиция “Выискивать мелочь”, несомненно, может многое предложить. Несмотря на странное название и текст, песню можно напевать после одного-двух прослушиваний, что является признаком хорошо написанной песни. Её запоминающийся припев “всё, чего я хочу, – это ты”, наряду с прилипчивым повторяющимся гитарным риффом (исполняемым всеми тремя гитаристами одновременно), заставляет ярко сиять эту недооценённую жемчужину в каталоге “Битлз”.

Скептикам, которые настаивают на том, что альбом “Пусть будет так” – это синяк под глазом “Битлз”, “картонная надгробная плита”, как образно охарактеризовал его критик “Нью Мюзикл Экспресс” Алан Смит, стоит взглянуть на него более внимательно. После очень плодотворного периода написания песен Джоном Ленноном для “Белого альбома” он продолжил писать творческие, хорошо проработанные композиции. И, как это засвидетельствовано в фильме “Пусть будет так”, его коллеги по группе в полной мере наслаждались его творчеством. Песня “Выискивать мелочь” демонстрирует, что Битлы в отличной форме.

По мере развития карьеры “Битлз” хорошо заметны те изменения, которые происходили в творчестве Джона Леннона начиная с 1966 года. Содержание таких песен, как “И твоя птичка умеет петь” (And Your Bird Can Sing) и “Завтрашний день никогда не знает” (Tomorrow Never Knows), не говоря уже о его вкладе в альбом “Сержант Пеппер”, заставило многих преданных поклонников группы начать чесать в затылках.

При анализе более поздних песен Джона, таких как “Я – морж” (I Am The Walrus), “Плачь, детка, плачь” (Cry Baby Cry) и “Соберёмся вместе” (Come Together), хаотичность текстов наводит на мысль, что автор, возможно, вообще не имел в виду какую-либо предполагаемую интерпретацию».

Йен Макдональд (автор книги “Переворот в сознании”): «Некоторые песни Леннона демонстрируют хаотическую игру с текстами, прославляющими контркультурные утверждения о том, что старые ценности и табу общества умерли, что жизнь – это игра, а искусство – бесплатно для всех, и что тексты песен имеют в виду всё, что кто-то хочет в них увидеть».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Хотя это, вероятно, верно, мы также должны помнить о том, каким был процесс написания песен Джоном, особенно в том, что касается написания текстов. “Просто каждый раз пиши всё, что приходит тебе в голову, пока не подберёшь нужное слово”, – объяснил он Джорджу, когда в начале 1969 года Джордж попросил помочь сочинить текст для его песни “Что-то” (Something). Как бы то ни было, текст композиции “Выискивать мелочь” остается довольно двусмысленным и открытым для интерпретации, если у кого-то вообще есть необходимость его интерпретировать. В мелодии, аранжировке и исполнении песни содержится вполне достаточно компонентов, чтобы развлечь слушателя, несмотря на необычные слова песни. Его автор никогда не заботился о том, чтобы объяснить их, так что их смысл, по-видимому, не должен нас слишком сильно волновать.

“Я просто придумываю текст по ходу дела”, – заявил Джон во время репетиций песни “Выискивать мелочь” в январе 1969 года. Так его строчка “Я выискиваю слуховое окно” (I dig a skylight) превратилась в “Я сделал операцию” (I did a surghog), а затем он изменил её на “Я лихачу на дороге” (I do a road hog). “Это должно было быть грубее”, – заявил Джон. – “Мне всё равно, если ли слово “слуховое окно” (skylight) красивее”.

Чтобы проиллюстрировать, как многие слушатели музыки склонны придавать текстам песен особый смысл, даже когда на самом деле его нет: в 1971 году американский ветеран Вьетнама Курт Клаудио написал Джону Леннону и сказал, что в мае приедет к нему в “Титтенхерст-парк”, чтобы выяснить, действительно ли песня “Выискивать мелочь” написана о нём. После того, как его обнаружили спящим на территории усадьбы, его привели к Джону. Курт спросил: “Помнишь это: “Ты можешь излучать всё, чем ты являешься, ты можешь проникнуть куда угодно, синдикат…?” Ты не думал ни о ком конкретно, когда пел всё это?”

Джон ответил: “Как я мог думать о тебе, чувак? Это была просто игра словами “излучение” (radiate) и “синдикат” (syndicate) – это она [Йоко] их придумала. Это в буквальном смысле бессмысленная песня. Я имею в виду, что Дилан поступает так же, да кто-угодно. Вы просто берете слова и соединяете их вместе. Это как проецировать “Книгу перемен” или что-то в этом роде, вы просто наблюдаете, что происходит. Вы берете связку слов, накидываете их и смотрите, есть ли в этом какой-нибудь смысл. Некоторые из них имеют, а некоторые нет. Я пою о себе и своей жизни, и если это имеет отношение к жизням других людей, ну и хорошо”.

Хотя текст песни “Выискивать мелочь” охарактеризован им как “игра словами” и “бессмыслица”, похоже, что некоторые фразы всё же имели для Джона значение, какими бы бессвязными внешне они ни были. “Ты можешь проникнуть в любое место, куда бы ты ни отправился” напоминает о состоянии личной жизни Джона на тот момент. “Это было в начале моих отношений с Йоко, и тогда я был очень сексуально ориентирован. Когда нас не было в студии, мы были в постели”. “Я качу камешек / Ну, ты можешь подражать всем, кого знаешь” объясняется его раздражением из-за того, что “Роллинг Стоунз” были склонны заимствовать идеи у “Битлз”».

Джон: «Я хочу просто перечислить, что делали мы и что “Стоунз” делали два месяца спустя на каждом своём грёбаном альбоме. Каждую грёбаную вещь, которую мы делали, Мик повторял точно так же. Но они не в нашем ранге ни по музыке, ни по таланту. И никогда не были!».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Очевидная интерпретация слов “я выбираю лунную собачку” заключается в том, что это отсылка к раннему названию группы: “Джонни и лунные псы”. В противном случае рифмовку “праздновать” (celebrate), “проникать” (penetrate), “излучать” (radiate), “подражать” (imitate), “указывать” (indicate) и “объединять” (синдикат) можно легко списать на поэтическую вольность и не более того. Здесь также следует упомянуть, хотя и безосновательно, что “пони” – это маленькая лошадка, мелочь, а также это жаргонное обозначение “героина”, поскольку и Джон, и Йоко в то время были зависимы от этого наркотика.

Один факт, который установлен точно, заключается в том, что припев, начинающийся со слов “всё, чего я хочу, – это ты”, некоторое время использовался в качестве рабочего названия песни во время её написания, репетиций и записи, и был взят из другой незаконченной песни, которую Джон написал о Йоко. К более позднему периоду карьеры “Битлз” объединение отдельных фрагментов разных песен в одну композицию стало нормой.

Что касается мелодии, то Джон выбрал тактовый размер, похожий на вальс 6/8, с несколькими нехарактерными изменениями аккордов, что привело к появлению в этой песне затейливого гитарного соло Джорджа».

Йен Макдональд (автор книги “Переворот в сознании”): «В начале и конце этой композиции присутствует забавно неуклюжий унисонный рифф в тактовом размере 3/4, на освоение которого ушло много репетиционного времени, но результат впечатляющ и беспрецедентен».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Поскольку Джон дебютировал с песней “Выискивать мелочь” в первый день репетиций 2 января 1969 года, и к этому дню текст был уже почти весь написан, то можно предположить, что её сочинение началось где-то в декабре 1968 года. Композиция будет полностью завершена ко времени выступления на крыше 30 января 1969 года».

Бэрри Майлз (автор книги “Через много лет”): «Пол не внёс никакого вклада в композицию “Выискивать мелочь”, которая полностью принадлежит Джону. В музыкальном плане песня довольно сложная и группа с удовольствием взялась за решение этой непростой и интересной задачи».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Назвав эту песню “дешёвкой”, Джон, несомненно, имел в виду её бессмысленный текст, а не тонкости аранжировки или исполнения, реализованные группой.

Во время дебюта песни в студии появился Ринго. В какой-то момент во время этой репетиции Джордж решил прояснить для себя довольно странный текст песни, спросив Джона: “ Выискивать мелочь?”, на что Джон ответил: “Да, выискивать мелочь”. Интересно, что в начале одного из куплетов текст Джона включал строчку “Я убиваю гончую собаку” (I kill a hound dog), и эта фраза также присутствовала во время более поздних репетиций. Джордж сыграл на соло-гитаре, что побудило Джона сказать: “Так правильно”.

Пол прибыл около 12:30 из-за проблем с общественным транспортом».

Пол: Привет, Ринго. Привет, ребята.

Ринго: Привет. С Новым годом. Счастливейшая пора припозднившегося шотландского Нового года с мармеладом.

Джон: У меня такое чувство, шотландский пудинг из требухи отрастил бы себе ноги от избытка этого чувства, однако сегодня мы празднуем ирландским виски, так провозгласил Джин Питни, единственный англичашка в истинно шотландской группе.

Пол: Не смог дозвониться до тебя сегодня утром.

Джон: Знаю, я уже пожаловался оператору по этому поводу.

Пол: Мой кошмар начинается каждое утро примерно в девять часов, вместе с чаем и гренками…

(гул голосов, настройка, барабаны, звон, начинается музыкальный проигрыш)

Джон, Пол и Джордж поют песню “Я выйду на свободу”: “Мне говорят: ко всему привыкаешь. Мне говорят, что всему свой срок. Только я помню все эти лица. Всех, кто меня за решетку упёк”.

Джордж: Эхо, небольшая реверберация. Можно было бы поставить дополнительные колонки, как в Гамбурге, в [клубе] “Топ Тен”.

Во время исполнения композиции, содержащей элементы “Не обмани моих ожиданий”, Маккартни прибыл в “Туикенхэм” и начал подыгрывать.

Мэл Эванс (дорожный менеджер “Битлз”): «В течение последующих недель Пол часто ездил туда и обратно на поезде и автобусе.

Каждое утро к их появлению в студии были готовы тосты, кукурузные хлопья и чай».

Джон: (поёт) Не расстраивай меня…

Пол: Я только сейчас понял, насколько высокий тон, раньше тональность мне казалась ниже.

Джон: Я думаю, это от того, что ты пытаешься петь выше… Понимаешь, у меня никакой последовательности пока ещё нет для всех частей. Я просто хочу разобраться, что куда пойдет… (поёт) Не расстраивай меня.

Пол: Хотим ли мы записать эту песню и можем ли мы её записать?

Джон: Мы стараемся.

Пол: Тогда, по-моему, мы должны её разучить и посмотреть, что ещё нужно. Если использовать фортепиано, то это её сильно ограничивает. Мне кажется, что она звучит странновато, всё равно, что с трубачами. (поёт) “Не обмани моих ожиданий”. Может быть, фразу “Не обмани моих ожиданий” оставить, скажем, дважды в начале. А то всё время получается похожей на среднюю часть. Не стоит её выбрасывать, используй её где-нибудь ближе к концу.

Джон: По ходу ещё пару раз вставим.

Джордж: Как хочешь, чтобы мы пели в унисон или на голоса?

Пол: Ha голоса.

Джордж: Тогда нам понадобятся три микрофона.

Пол: Что-нибудь вроде… (поет): “Любовь в первый раз, не дай ей уйти, она длится вечно и всего один день”. Начнем с банальности.

Джон: Полагаю, слова и должны быть банальными, потому что умных слов в этой песне нет.

Пол: Просто повторяешь то, что и раньше, но уже не так высоко. (поёт) “Я влюбился впервые в своей жизни, разве ты не знаешь, что она будет продолжаться”.

Джордж: А, по-моему, банальны не слова, а аккорды – то, как мы играем.

Пол: Ну, ещё раз попробуем и посмотрим, как выйдет. (поёт) “Не обмани моих ожиданий, не обмани моих ожиданий”.

Джордж: Эта часть ещё банальней, чем все остальные, потому что мелодия чересчур прилизанная.

Пол: Улучшим по ходу дела. Ну, ещё раз. Раз, два, три, четыре! “Я влюбился впервые в жизни”…

Джордж: Вот теперь здорово. Попробуем так: три лада, первый, второй и третий, и открытое ми… “Не обмани моих ожиданий”…

Пол: Глин, можешь дать послушать нам этот фрагмент?

Глин Джонс: Одну минуту.

Наконец, когда все четверо “Битлз” собрались, они обсудили цели проекта. Леннон выразил недовольство большими размерами помещения и наличием камер во время первых репетиций, но Маккартни обосновал необходимость этого. Судя по всему, в то время они планировали снять специальный телевизионный выпуск в студии “Туикенхэм” с участием приглашенной аудитории.

Джордж Мартин (музыкальный продюсер “Битлз”): «В то время они переживали “революционный” период, старались придумать что-нибудь новое, хотели работать с новыми звукоинженерами. До этого они работали с Джеффом Эмериком, а теперь к работе подключился Глин Джонс. Думаю, в основном им хотелось работать с новым продюсером, но они мне об этом ни разу не сказали. Поэтому я тоже присутствовал на сессиях».

Джордж Мартин: На самом деле всё, что вам нужно, это место с хорошей акустикой.

Пол Маккартни: Которое таким не является. Никто, вроде как, определённо не впечатлён этим местом. Джордж уже сказал, что с акустической точки зрения здесь не очень хорошо.

Джордж Мартин: Мне нравится идея работать с большим акустическим пространством, потому что в этом что-то есть. Чем-то похоже на концертное выступление.

Майкл Линдсей-Хогг: Я убеждён, что само место проведения должно быть хорошим, а не убогим.

Деннис О’Делл: Вот что я вам скажу, здесь есть небольшое место с хорошей звукоизоляцией, на которое вы можете взглянуть. Не знаю, независимо от того, используем ли мы сегодня его или нет, но учитывая, что оно подходит, мы можем взглянуть на него и осмотреть.

Пол Маккартни: Это твоё место? “Туикенхэм”?

Деннис О’Делл: Да, ну, я только что заключил контракт на срок с прошлой недели до конца мая (прим. – для съёмок фильма “Чудотворец” с Питером Селлерсом и Ринго Старром в главных ролях).

Майкл Линдсей-Хогг: Полагаю, что если бы мы смогли найти эффектное место, то вероятнее бы выиграли, а не проиграли.

Пол Маккартни: Да всё будет нормально, просто… Просто поиграем здесь, мы просто поиграем здесь. Мы съедем отсюда через пару дней.

О, с нами всё будет в порядке, просто… Просто сыграйте, мы просто сыграем. Мы уедем отсюда через пару дней.

Денис О’Делл: Когда будете готовы. Всё так.

Пол Маккартни: А может не будем готовы… Чего я не хочу, так это звука как в телешоу. Кажется, в телешоу всегда такой пердёжный звук.

Глин Джонс: Ну, следует учитывать, что вы слышите это через динамик телевизора, а это отвратительный динамик.

Пол Маккартни: Но, понимаете, сейчас здесь звук просто ужасен. Это место может отлично подойти, хотя с такими местами ничего не скажешь заранее. Мы записали “Твой блюз” (Yer Blues) в маленькой комнатке, похожей на нужник, и никакой звукоизоляции, знаете ли. Но у нас действительно была хорошая звукоизоляция.

Глин Джонс: Ну, да. Дело в том, что звук на открытом воздухе – это фантастика. Мне всегда хотелось записать что-нибудь на открытом воздухе.

Пол Маккартни: Было бы неплохо попытаться найти способ сделать это на свежем воздухе.

Глин Джонс: Сейчас чертовски холодно.

Майкл Линдсей-Хогг: Этот ваш английский дождь, который здесь на открытом воздухе такой назойливый.

Пол Маккартни: А меня устраивает снег или дождь. Знаете, ветер и всё такое. На самом деле это всего лишь замёрзшая рука, пытающаяся сыграть ноты.

Глин Джонс: (смеётся) Да, ты смог бы.

Пол Маккартни: Всё нормально. На съёмочной площадке у нас кто-то может погубнуть из-за поражения электрическим током.

Майкл Линдсей-Хогг: Меня очень впечатлило место, о котором сказал Денис, этот амфитеатр (прим. – в Сабрате, Ливия). Потому что всё это… Я представил две тысячи арабов и друзей вокруг в свете факелов. Мне кажется, что это подходящее место.

Пол Маккартни: Полагаю, что ты столкнёшься с тем, что мы не собираемся ехать за границу, потому что Ринго только что сказал, что не хочет ехать за границу, и настоял на своём.

Майкл Линдсей-Хогг: Думаю, что нужно просто подождать, что мы все почувствуем через день или два, а не сразу делать что-то сложное и быстрое, потому что мы можем обнаружить, что идея, любая идея, развивается и становится более или менее привлекательной в зависимости от того, где мы находимся.

Пол: Мне кажется, что было бы неплохо попытаться найти способ организовать это на открытом воздухе.

Глин Джонс: Но здесь так чертовски холодно, не так ли? В этом всё дело.

Майкл Линдсей-Хогг: Этот ваш английский дождь, который в этой стране так беспокоит на улице.

Пол: Я был бы не против поиграть под дождём…

Маккартни взял на себя ведущий вокал в нескольких версиях композиции “Не обмани моих ожиданий”, по ходу показывая остальным структуру песни. Группа некоторое время работала над аранжировкой. Очевидно, что “Не обмани моих ожиданий” была уже хорошо проработана, а также, она хорошо сочеталась с “У всех был лихой год” Джона.

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «В итоге в этот день они отрепетировали пятнадцать версий композиции “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down). На этом этапе припевы завершались, когда Джон пел: “Я влюбился в первый раз (I’m in love for the first time) / пожалуйста не обмани моих ожиданий (please don’t let me down)”.

Пол предложил изменить песню, начать её строчкой “не обмани моих ожиданий”, причём название исполняется дважды. Что касается фразы “Я влюбился в первый раз…”, Пол подумал, что им следует “пропустить эту маленькую интерлюдию”, потому что она звучит “как мелодическая вставка, так что лучше отказаться от неё и использовать где-нибудь ближе к концу”. В какой-то момент Джон добавил пять повторов фразы, начинающейся с “у каждого есть…” (everybody got a…), но это было всего лишь воплощением уже принятой идеи с Полом для песни “У меня есть чувство” (I’ve Got A Feeling)».

Харрисон предложил ещё одну песню “Пусть они ниспадают” (Let It Down), которая в конечном итоге будет записана для тройного альбома “Всё должно пройти”.

Though you sit in another chair, I can feel you here,  Хотя ты сидишь в другом месте, я чувствую, что ты здесь,

Looking like I don’t care, but I do, I do.  Делаю вид, будто мне всё равно, но это не так, это не так.

Hiding it all behind anything I see,  Прячу всё это за всем, что вижу,

Should someone be looking at me.  Должен ли кто-то смотреть на меня.

While I occupy my mind, I can feel you here,  Погружённый в свои мысли, чувствую, что ты здесь,

Love to us is so well timed, and I do, I do.  Наша любовь так вовремя проявилась, и я люблю, люблю.

Wasting away these moments so heavenly,  Растрачивая впустую такие райские мгновения,

Should someone be looking at me.  Должен ли кто-то смотреть на меня.

Let it down, let it all down,  Пусть они ниспадают, пусть они ниспадают,

Let your hair hang all around me,  Позволь своим волосам окутать меня,

Let it down, let it down,  Пусть они ниспадают, пусть они ниспадают,

Let your love flow and astound me.  Позволь своей любви излиться и поразить меня.

While you look so sweetly and divine, I can feel you here,  Ты выглядишь так восхитительно и божественно, я чувствую тебя здесь,

I see your eyes are busy kissing mine, and I do, I do.  Я вижу твои глаза, они целуют мои, я вижу, я вижу.

Wondering what it is they’re expecting to see,  Задаваясь вопросом, что же они ожидают увидеть,

Should someone be looking at me.  Должен ли кто-то смотреть на меня.

Let it down, let it all down,  Пусть они ниспадают, пусть они ниспадают,

Let your hair hang all around me,  Позволь своим волосам окутать меня,

Let it down, let it down,  Пусть они ниспадают, пусть они ниспадают,

Let your love flow and astound me.  Позволь своей любви излиться и поразить меня.

Леннон сымпровизировал и спел два куплета из песни Чака Берри “Кареглазый красивый мужчина” (Brown-Eyed Handsome Man). К нему время от времени присоединялся Харрисон.

Затем они перешли к композиции “У меня такое чувство” (I’ve Got A Feeling), в которой на данном этапе не хватало части, написанной Маккартни. Партия Леннона была основана на домашней записи 1968 года, известной как “У всех был лихой год” (Everybody Had A Hard Year).

Джордж: Mожет быть, стоит разучить несколько новых песен?

Джон: Вообще-то я одну новую начал вчера вечером; звучит примерно так: (поет) “В вас есть склонность, без сомнений, но меня они грызут…”. (начинает петь старческим голосом): “У всех был лихой год, все хорошо провели время, у всех были голубые мечты, все увидели солнечный свет, о да, о да.

Пол: (поёт) У меня такое чувство, чувство глубоко внутри, о, да, у меня такое чувство, чувство, которое я не могу скрыть, о, нет. У меня такое чувство… (поёт, подражая Литл Ричарду) Все эти годы я скитался, интересно, почему мне никто не сказал, что всё, что я искал, – это кого-нибудь, кто был бы похож на тебя.

(Джордж играет гитарный проигрыш, снижаясь шаг за шагом в пределах квинты соль-фа-ми-ре-до)

Джордж: Так, что будем делать с этим сомнительным проигрышем?

Пол: Понижение идет слишком быстро, эта нота… понимаешь, заметных скачков быть не должно. Было бы хорошо, если бы ты … (демонстрирует снижение, играя быстрее, чем это сделал Джордж) Должно быть похоже на боль, а сейчас это пока что просто рифф.

Джордж: Нельзя сыграть так, и чтобы при этом она получилась отрывистой.

Пол: Сделай что угодно, лишь бы был плач. Как “дадададада” вместо “да да да”…

Джордж: Ничего не выйдет.

Пол: Было бы здорово, если бы ты сделал зависание в этом месте, на “ми”, как Пит Таунсенд. (поёт) “ О, пожалуйста, поверь мне, vне бы не хотелось опоздать на поезд, о, да (oh yeah). И если ты оставишь меня, я больше не опоздаю. У меня такое чувство”.

Джордж: Это больше похоже на кантри. Балдею от кантри-энд-вестерн.

Пол: Нужно как-то сбросить напряжение, и тогда мы поймем, что если песню смягчить, в ней появится больше чувства. Сыграем нежнее.

Джон: Она не тяжелая.

Пол: Не знаю, смогу ли достаточно расслабиться, чтобы спеть фальцетом; это совершенно ясно.

Джон: “У всех был лихой год, все расслабились, все отрастили волосы, все поднатужились, о, да, о, да, о, да”.

Пол: У меня есть мечта, я мечтал сегодня о том, что мы все объединимся.

Джон: Ты слушал Мартина Лютера Кинга, когда его застрелили… “У меня есть мечта, сегодня я мечтал, дети, я мечтал, что черные и белые дети будут вместе”.

Пол: Да, та самая речь, после неё его и застрелили.

Джон: Неудивительно, что с ним покончили. Поэт по натуре, он здорово напоминал Теннисона, в его духе.

Пол: Мне было страшно на протяжении всей речи.

Джон: Потому что это должно было случиться.

Пол: Какой-то псих, какой-то белый псих.

Джон: Нет, это не псих, это бизнес.

Йоко: Он был как поэт.

Пол: (поёт) “У меня такое чувство”. Свободен, наконец, свободен.

Джон: У меня такое чувство… я подумал, что мы могли бы сделать это нашим последним синглом. “У меня такое чувство, это держит меня в напряжении. У меня такое чувство, я думаю, что это знают все. У меня такое чувство”.

Джон: Должен признаться, становится лучше.

Пол: Должен признаться, становится хуже.

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Потом они начали работу над композициями “У меня такое чувство” (I’ve Got A Feeling) и “Мы вдвоём” (Two of Us)».

Джон Робертсон (автор книги “Полный путеводитель по музыке ‘Битлз’”): «Соедините незаконченный блюз Маккартни “У меня такое чувство” (I’ve Got A Feeling) с незаконченной аку­стической балладой Леннона “У всех был лихой год” (Everybody Had A Hard Year), и вы получите одну из са­мых тяжелых и впечатляющих рок-компози­ций альбома “Пусть будет так”.  Она была последней песней, написанной Ленноном в партнерстве с Маккартни».

I’ve got a feeling,  У меня такое чувство,

A feeling deep inside,  Чувство глубоко внутри,

Oh yeah.  О да.

Oh yeah, that’s right.  О да, именно так.

I’ve got a feeling,  У меня такое чувство,

A feeling I can’t hide,  Чувство, которое я не могу скрыть,

Oh no, no.  О нет, нет.

Oh no.  О нет.

Oh no.  О нет.

Yeah, yeah,  Да, да,

I’ve got a feeling, yeah.  У меня такое чувство, да,

Oh please believe me,  О, пожалуйста, поверь мне,

I’d hate to miss the train,  Мне бы не хотелось опоздать на поезд,

Oh yeah, yeah.  О да, да.

Oh yeah.  О да.

And if you leave me,  И если ты оставишь меня,

I won’t be late again.  Я больше не опоздаю.

Oh no.  О нет.

Oh no.  О нет.

Oh no.  О нет.

Yeah, yeah,  Да, да,

I’ve got a feeling, yeah,  У меня такое чувство, да,

I’ve got a feeling.  У меня такое чувство.

All these years, I’ve been wanderin’ around,  Все эти годы я скитался,

Wonderin’ how come nobody told me.  Интересно, почему мне никто не сказал.

All that I been lookin’ for was somebody who looked like you.  Всё, что я искал, – это кого-нибудь, кто был бы похож на тебя.

Ooh, I’ve got a feeling,  Ох, у меня такое чувство,

That keeps me on my toes.  Это держит меня в напряжении.

Oh yeah,  О да,

Oh yeah.  О да.

I’ve got a feeling,  У меня такое чувство,

I think that everybody knows.  Я думаю, что это знают все.

Oh yeah.  О да.

Oh yeah.  О да.

Oh yeah.  О да.

Yeah, yeah,  Да, да,

I’ve got a feeling, yeah.  У меня такое чувство, да,

Yeah.  Да,

Everybody had a hard year,  У всех был лихой год,

Everybody had a good time.  Все хорошо провели время.

Everybody had a wet dream,  У всех были голубые мечты,

Everybody saw the sunshine,  Все увидели солнечный свет,

Oh yeah (oh yeah).  О да (о да).

Oh yeah, oh yeah (yeah).  О да, о да (да).

Everybody had a good year,  У всех был хороший год,

Everybody let their hair down.  Все отрастили волосы.

Everybody pulled their socks up (yeah),  Все поднатужились (да),

Everybody put their foot down,  Каждый настаивал на своём,

Oh yeah.  О да.

Yeah,  Да,

Woo.  Ууу.

I’ve got a feeling (everybody had a good year),  У меня такое чувство (у всех был хороший год),

A feeling deep inside (everybody had a hard time).  Чувство глубоко внутри (у всех были лихие времена).

Oh yeah (everybody had a wet dream),  О да (у всех были голубые мечты),

Oh yeah (everybody saw the sunshine).  О да (все увидели солнечный свет).

I’ve got a feeling (everybody had a good year),  У меня такое чувство (у всех был хороший год),

A feeling I can’t hide (everybody let their hair down).  Чувство, которое я не могу скрыть (все отрастили волосы).

Oh no (everybody pulled their socks up),  О нет (все поднатужились),

Oh no, no (everybody put their foot down, oh yeah),  О нет, нет (каждый настаивал на своём, о да),

Yeah, yeah.  Да, да.

I’ve got a feeling (oh yeah),  У меня такое чувство (о да),

I’ve got a feeling (oh yeah).  У меня такое чувство (о да).

I’ve got a feeling,  У меня такое чувство,

Yeah, yeah, yeah, yeah,  Да, да, да, да,

(Oh my soul, so hard).  (О, душа моя, так тяжело).

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Великий авторский дуэт “Джон Леннон и Пол Маккартни” в последний раз объединились в композиции “У меня такое чувство” (I’ve Got A Feeling). Хотя словосочетание “Леннон/Маккартни” сохранялось до конца их карьеры, к 1969 году они фактически стали самостоятельными авторами песен. Если проанализировать их работы за последний год, то довольно легко увидеть, кто был основным, если не единственным, композитором каждой песни, просто определяя, кто исполнял ведущий вокал. Этот принцип также делает очевидным то, что песня “У меня такое чувство” была написана ими обоими, поскольку Пол и Джон исполняют ведущую роль в определенных частях песни. Это не значит, что в тот последний год никто из них не обращался за помощью к другому. Их партнёрство в написании песен оставалось неизменным до самого конца».

Пол: «Джон знал, что всегда может пропустить пару предложений, прийти ко мне, и мы знали, что закончим их вместе. Это было гарантировано».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Однако композиция “У меня такое чувство” была составлена из двух отдельных песен, одной Пола и одной Джона, которые, как оказалось, идеально сочетались друг с другом. Их предыдущий метод объединения двух отдельных композиций, как это было сделано с песнями “День из жизни” (A Day In The Life) и “Малыш, ты богач” (Baby You’re A Rich Man), был применён в последний раз в 1969 году, и результатом стало то, что многие называют их последним настоящим сотрудничеством.

2 января 1969 года, в первый день репетиций на киностудии “Туикенхэм”, Джон исполнил отрывок из своей песни под названием “У всех был тяжелый год”. В тот день он заявил, что начал писать её накануне вечером, но, как выяснится, это было не так.

В 1968 году Джон и Йоко начали снимать фильмы, которые они назвали “Фильм №1”, “Фильм №2” и так далее. Например, “Фильм №5” состоял из крупного плана лица Джона, медленно показываемого кадр за кадром в течение часа, демонстрируя различные стадии улыбки, в то время как на заднем плане щебечут птицы.

“Изнасилование: фильм №6”, который транслировался по национальному телевидению Австрии 31 марта 1969 года, включал минутный эпизод с Джоном и Йоко, снятый 15 декабря 1968 года на заднем дворе его дома “Кенвуд”. Они пели песню в унисон, в то время как Джон играл на гитаре с нейлоновыми струнами с капо на пятом ладу. Он играл аккорды своей песни “Джулия” (Julia), используя стиль “перебора Трэвиса”, которому его научил Донован в Индии. Они спели ставший уже знакомым текст:

У всех был лихой год,

Все хорошо провели время,

У всех были голубые мечты,

Все увидели солнечный свет.

После того, как камера приблизила их лица, Джон произнёс: “Сюрприз, сюрприз”, после чего они продолжили петь один и тот же куплет, изменив третью строчку на то, что звучит как “все видели стража” (everybody saw the sentine). Джон даже дополнил это четырьмя повторами “о да”. Затем он продолжает играть аккорды “Джулии”, пока камера отъезжает в сторону. Этот фильм является доказательством того, что часть эта песни Джона уже существовала в декабре 1968 года.

Джон записал демонстрационную версию песни “У всех был лихой год” (Everybody Had A Hard Year) на домашний магнитофон всего за несколько дней до этого, предположительно в своем доме “Кенвуд” в начале декабря 1968 года. На этой записи Леннон в большинстве случаев поет “всякий” (everyone) вместо “каждый” (everybody). Текст песни на этом этапе кажется несколько импровизированным, поскольку в нём присутствуют такие строчки, как “все подтянули лица” (everyone had a facelift), “все расслабились” (everyone put their feet up), “все получили по заслугам” (everyone got the boot in) и “у всех было неподходящее время” (everybody got the wrong time)».

Пол: «Эти два года для Джона были тяжёлыми. Его брак распался. Его отчуждение от Джулиана. Проблема с героином. И к этому времени положение дел в группе в целом было плачевное».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Всё это нашло отражение в тексте: “Все поднатужились” и “Каждый настаивал на своём”.

После того, как в этот день приехал Пол, они двадцать раз проработали аранжировку песни “У меня такое чувство”. По-видимому, до этого Джон с Полом уже собирались вместе, чтобы объединить вместе свои песни».

Бэрри Майлз (автор книги “Через много лет”): «Как мне рассказал Маккартни, это произошло где-то в декабре 1968 года в его доме на Кавендиш-авеню. Джон принёс свою часть, и они закончили песню вместе. Это было равное сотрудничество 50 на 50. Песня “У меня такое чувство” – это хороший пример их продолжающегося партнерства».

Пол: «Эта песня нечто среднее между моей собственной песней “У меня такое чувство” и произведением Джона под названием “У всех был лихой год”».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Что касается той части песни, которая была написана Полом, автор утверждает, что текст был вдохновлён его отношениями с Линдой Истман. Хотя “чувство”, которое он упоминает, не конкретизировано (он говорит, что это нечто такое, что он “не может скрыть” и что “все знают”), единственным реальным указанием на то, что это о ком-то конкретном, является строчка, что в течение “многих лет” он “скитался” в поисках “кого-то, кто был бы похож на тебя”.

Часть песни, написанная Ленноном (“У всех был лихой год”) является отражением его общения с Йоко в 1968 году, который действительно можно охарактеризовать как “лихой год”. За эти двенадцать месяцев его брак с Синтией распался, он был разлучен со своим сыном Джулианом, он пристрастился к героину, в октябре полиция отдела по борьбе с наркотиками нагрянула к ним домой с обыском, 21 ноября у Йоко случился выкидыш, а 28 ноября Джон был осужден за хранение наркотиков. Понятно, что его песня не посвящена этим прискорбным событиям.

К 2 января 1969 года аранжировка была уже проработана, вплоть до синхронного вокала обоих композиторов в заключительном куплете. Всё, что оставалось, – это проработать аранжировку с Джорджем и Ринго и несколько раз отрепетировать её, прежде чем она будет готова к записи.

Пока они ждали прибытия остальных, Джон с Джорджем пробежались по некоторым своим новым песенным идеям.

После приезда Ринго и Пола, они приступили к работе над тремя новыми композициями. Это “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down), “Мы вдвоём” (Two of Us) и особенно “У меня такое чувство” (I’ve Got A Feeling), которая была свежа в памяти Пола из-за недавней репетиции с Джоном в доме Маккартни. В этот день они прогнали песню в общей сложности двадцать раз. Пол иногда выкрикивал аккорды для Джона и Джорджа.

Когда Джордж спросил: “Она называется “У меня такое чувство”?”, Джон ответил: “Нет, “У меня стояк” (I’ve Got A Hard On)”, что побудило Пола возразить: “У всех был стояк, кроме меня и моей обезьянки”.

Время от времени Пол останавливал репетицию, чтобы объяснить, какую аранжировку он имеет в виду, периодически переключаясь с баса на акустическую гитару, чтобы продемонстрировать свою мысль. Он также потратил довольно много времени, демонстрируя Джону, как он хочет, чтобы звучал нисходящий гитарный рифф.

Похоже, что Полу с Джоном понравилось, как их детище впервые воплотилось в жизнь в студии. С юмором Джон включал в свою вокальную партию разные реплики, такие как “у всех встаёт” (everybody got a hard on). Также интересно, как Ринго переключился на ритм в стиле свинг (похожий на “Революцию”) во время восходящих и нисходящих триплетных аккордов в инструментальных частях песни, которые следуют за вкладом Джона, а затем в конце песни. В целом композиция “У меня такое чувство” была самой проработанной новой песней, которая у них была на данный момент, хотя всё ещё требовалась значительная доработка».

Джон также сыграл незаконченную песню под названием “Тема для блюза” (A Case Of The Blues), которая была в основном инструментальной.

Песня Леннона “Дитя природы” (Child Of Nature), позже записанная как “Ревнивый парень” (Jealous Guy), была представлена в этот день как песня “На дороге в Марракеш” (On The Road To Marrakesh). Он спел два куплета. В нескольких местах к нему присоединялся Харрисон. Песня была написана в Индии более шести месяцев назад.

Затем последовали отрывки из композиций “Революция” (Revolution) и “Я буду освобожден” (I Shall Be Released) Боба Дилана, а также новая незаконченная песня Леннона “Король-Солнце” (Sun King).

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Где-то в декабре 1968 года Джон начал писать песню, посвященную Йоко Оно, под названием “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down). Он объединил эту новую композицию с другой песней, в которой он заменил слова “А вот и солнце, ого, солнце” (Here comes the sun, whoa, the sun) на “Не обмани моих ожиданий”, что было продемонстрировано 2 января 1969 года. Эта песня в конечном итоге станет композицией “Король-Солнце” (Sun King). Так как в этот день она перетекала непосредственно в композицию “Не обмани моих ожиданий”, Джон пошутил: “В этих песнях одни и те же аккорды”, на что Джордж ответил: “Я заметил. В моей тоже”.

Интересно, что последовательность аккордов, которую он использовал для этой композиционной песни, была сыграна очень своеобразно, когда звук, извлекаемый на электрогитаре, извлекается одновременно с подтягиванием струны пальцами левой руки.

Поскольку работа над композицией “Не обмани моих ожиданий” будет продолжена на более поздних январских сессиях, от этих аккордов отказались. Однако Джон продолжил работать над этими аккордами, постепенно развив их в самостоятельную песню, в текст которой была включена тема “А вот и солнце встает”. Именно здесь наглядно видна эволюция того, что в конечном итоге станет песней “Король-Солнце” (Sun King). Кроме того, пусть даже только подсознательно, возможно это послужило вдохновением для Джорджа Харрисона написать свою песню “А вот и солнце” (Here Comes The Sun)».

Днём Харрисон увлёк Старра исполнить кавер-версию композиции “Поговори со мной” (Speak To Me) Джеки Ломакса, после чего они продолжили работу над “У меня такое чувство” (I’ve Got A Feeling) – на данном этапе самой законченной песней “Битлз”. По мере того, как группа играла, происходили многочисленные прогоны, прерывающиеся обсуждениями между ними.

Затем группа сосредоточила своё внимание на композиции “Не обмани моих ожиданий” (Don’t Let Me Down) и обсудила возможные инструменты. На этом этапе они рассматривали возможность привлечения клавишника с упоминанием имени Ники Хопкинса.

Майкл Линдсей-Хогг: Не сделать ли нам перерыв?

Джордж: Чаем угостишь, милый?

Пол: Не желаешь пирожок, твердокаменный, как рок? А, Джордж?

(Джордж и Ринго усаживаются на край подиума. Джон продолжает наигрывать на гитаре, Пол сидит на стуле и читает газету. В майке, с короткими рукавами, и с топорщащейся чёрной щетиной он похож на моряка с пачки сигарет “Плейер”)

Пол: Почитал сегодняшние новости… ну надо же! “Дейли Телеграф”: “У Тан – Поп-певец” (прим. – У Тан – бирманский дипломат, генеральный секретарь ООН с 1962 по 1971 год). Ответ шокирует Карадона. “Невежество относительно Организации Объединенных Наций в Британии оказалось столь велико, что в проведенном опросе генерального секретаря У Тана назвали поп-певцом, некоторые же полагают, что так называется подводная лодка”, – заявил вчера в Лондоне лорд Карадон, государственный министр и постоянный представитель Британии в ООН”.

“Дейли Миррор”: “Украдено двести миль кожи для супер-сосисок. Три пары сошлись, чтобы проверить теорию о том, что все состоящие в браке люди похожи друг на друга”.

“Файнэншл Таймс”: “Цены на индеек снижены, чтобы утолить рождественский голод”.

“Ивнинг Стандард»: “Ударные дозы витаминов, кажется, действуют. Новый ‘Ариель’ устраивает стирку. Вызов хандре”.

“Ивнинг Ньюс”: “’Битлз’, Tом Джонс в ‘Лучших мира’”.

“Таймс”: “США – год без смертной казни”.

“Дейли Мейл”: “Поставщик марципана и сладостей королевского двора её Величества королевы матери”.

Сегодня можно снять покров тайны с того, о чём пишут газеты.

(шум на заднем плане и смех)

Пол: (без интонации) Прошлой ночью, на репетиции, проходившей на телевидении, ужасающее напряжение взаимных объятий с треском лопнуло, и Битлы Джон, Джордж и Гарольд… Прозвучало несколько злобных слов.

Джон: Он – такой загадочный и заметно подрастерявший волшебный ореол участника группы “Битлз”, она – стриптизерша.

Пол: И лишь внезапность, с какой они пали со статуса “своих в доску” до категории эксцентричных уродов…

Джон: (его слова заглушает пение) “Ранним утром, я тебя предупреждаю, не наступай на мои синие замшевые туфли” (прим. – песня “Синие замшевые туфли” (Blue Suede Shoes»).

Пол: “Примерно в середине шестидесятых (далее неразборчиво) начали проступать отдельные пятна ржавчины. Я намеренно исключаю из всего этого Ринго, поскольку он ни в коей мере не приобрёл склонности к эксцентричности. Леннон был счастлив в браке, Маккартни нашёл постоянную подругу, а Джордж Харрисон собирался жениться. У “Битлз” всё обстояло наилучшим образом. Однако с той поры прошло много времени. Покорив все мыслимые вершины шоу-бизнеса, “Битлз” совершенно намеренно… не стали возвращаться домой. Каждый направился своей дорогой, все нашли себе друзей и стали меньше зависеть друг от друга в плане взаимной поддержки…”

(пение заглушает речь)

Джон: (поёт) “Ранним вечером, я вызываю у тебя это чувство, всё – ничто, и терять мне нечего”.

Пол: “Сегодня все они испытывают острейшее смущение, узнавая о похождениях друг друга. Эскапады Харрисона с его любимым мистиком из Индии…”

Джон: (поёт) “Обними мою малышку так крепко, как только сможешь, сегодня вечером она станет большим толстяком. О, детка, с твоим ритм-энд-блюзом, сегодня вечером все зажигают”.

(певец и оратор пытаются заглушить один другого)

Пол: “Наркотики, разводы, крушение образа в глазах публики – всё это отчаянно подействовало им на нервы, и им пришло в голову, что публику подталкивают к тому, чтобы она их возненавидела. Способность зарабатывать по большей части связана с их деятельностью в качестве группы, и пока они либо достаточно не разбогатеют (музыка заглушает голос) безвозвратно обречены, совершенно, они никогда не будут снова такими, как были”.

Во время перерыва на обед Харрисон сыграл песню Бадди Холли “Что ж… хорошо” (Well… Alright), за которой последовала ещё одна версия “Всё должно пройти” (All Things Must Pass).

Мэл Эванс (дорожный менеджер “Битлз”): «В начале мы с Кевином приносили им еду из столовой студии. Для обеда они стали использовать нескольких квартир, которые были построены для киноактёров и актрис, чтобы в перерывах между съёмками они могли чувствовать себя как дома, и им не нужно было покидать территорию студии. Но это не сработало, потому что к тому времени, когда мы приносили еду, она успевала остыть, поэтому мы забронировали в столовой пару больших столов и ко всему, что было в дневном меню, добавляли бутылку или две хорошего вина».

Вместо того, чтобы работать над песней Харрисона, группа перешла к композиции Пола Маккартни “Мы вдвоём” (Two of Us) Маккартни. Прошла длительная репетиция, во время которой Маккартни показал остальным участникам группы смену аккордов и тактовый размер. Очевидно, что остальные ещё не были с ней знакомы.

Джон: «Это полностью композиция Пола».

Пол: «[Песня “Мы вдвоём” (Two of Us)] Это, безусловно, обо мне и Линде. Всякий раз, когда в “Битлз” кто-то говорил “мы вдвоём” или “мы с тобой”, это часто относилось к другим парням, и с названием “Мы вдвоём” могло показаться, что это когда мы с Джоном исполняем песню вдвоём, как братья Эверли. Это то, что люди постоянно делали по отношению к “Битлз” – придавали значение таким вот ситуациям. Я всегда с удовольствием поправляю людей и говорю им: “На самом деле это было не так”. Но в то же время мне нравится давать людям свободу, поэтому я говорю: “Но вы можете воспринимать это и так. Это в некотором роде интересно”.

Когда мы впервые встретились с Линдой, был поздний вечер. Я был после сессии записи или чего-то в этом роде, и хотел отдохнуть, поэтому мы отправились с ней кататься по Лондону по ночным пустым улицам. Было уже два часа ночи или что-то в этом роде, и она сказала: “Попробуй заблудиться”. Я ответил: “Это противоречит каждой клеточке моего тела. Как водитель, единственное, чего я никогда не пытался сделать, – это заблудиться!” Но она настаивала: “Попробуй”. И я попробовал: “Ради тебя я попробую”.

Так что я сворачивал в маленькие улочки в [районе] Баттерси и проезжал по маленьким закоулкам. “Ух ты, здорово”, – но довольно скоро мы увидели большой дорожный знак “Вест-Энд”. Знаки повсюду. На самом деле в Лондоне очень трудно заблудиться. В тот раз мы часто оказывались в замечательнейших местах, в которых я никогда раньше не был. Но мы так и не заблудились. Так что такая свобода была частью нашей жизни.

Линде хотелось заблудиться. Но она совершенно справедливо указала мне, что где-нибудь всегда будет указатель с надписью “Лондон”, так что мы просто будем следовать ему».

Линда: «В детстве мне нравилось теряться. Я говорила своему отцу: “Давай заблудимся”. Но, похоже, заблудиться по-настоящему просто невозможно. Все указатели в конечном итоге возвращали нас в Нью-Йорк или где мы в этот момент были! Потом, когда я переехала в Англию к Полу, мы сажали на заднее сиденье машины [овчарку] Марту и уезжали из Лондона. Как только мы оказывались на открытой дороге, я говорила: “Давай заблудимся”, и мы ехали, не обращая внимания ни на какие знаки. Отсюда и строчка в песне: “Мы вдвоём едем в никуда”.

Пол написал песню “Мы вдвоём” в один из таких дней. Это о нас. Мы просто заехали куда-то в лес и припарковали машину. Я пошла прогуляться, а Пол сел в машину и начал сочинять песню. Он также упоминает “открытки”, потому что раньше мы отправляли друг другу множество открыток».

Пол: «Хотя отправка открыток действительно воспринимается очень буквально. Всякий раз, когда мы с Линдой куда-нибудь уезжали, то покупали много открыток и отправляли их всем нашим друзьям. Джон тоже любил отправлять открытки, так что вы всегда могли получить от него что-нибудь замечательное.

Нам с Линдой нравилось быть на природе, и эта песня была об этом: ничего не делать, пытаться потеряться. Это моя любимая песня, потому что она напоминает мне о том периоде, когда мы были с Линдой, и о тех удивительно свободных отношениях, которые у нас были. У меня была с собой гитара, и я записал её в дороге, а потом, возможно, дописал некоторые куплеты позже дома, но на этой фотографии я её сочиняю».

Пол: «Там есть строчка: “Тратить чьи-то с трудом заработанные деньги”. Не знаю, откуда она взялась и что означает. Мне не обязательно нужен смысл. Я не стремлюсь к тому, чтобы всегда был смысл. Иногда просто кажется, что это подходит. Как-то раз я беседовал с Алленом Гинзбергом о поэзии и песнях, и он рассказал мне о разговоре, который у него состоялся с Бобом Диланом, когда он попытался сказать ему об основах создания лирических произведений, на что Дилан ответил: “Это песни, а не стихотворения”. И я понимаю, что он имеет в виду. Иногда что-то просто хорошо звучит в песне. К примеру, строчка: “Тратить чьи-то с трудом заработанные деньги”. Она не прозвучит, если будет “тратить чью-то еженедельную зарплату”. Такими словами можно самого себя запутать.

За фразой “Мы едем домой” скрывается не столько буквальный смысл возвращения в Лондон, сколько попытка установить контакт с людьми, c которыми мы когда-то были. А ещё есть “Мы вдвоём жжём спички”. Я помню, был момент, гораздо раньше, когда мы жгли спички просто так, ради забавы. Мы с братом [Майклом] в детстве были поджигателями, и мой папа боялся, что мы спалим дом дотла, поэтому заставил нас сжечь целую коробку спичек, пока нам это окончательно не надоело».

I Dig a Pygmy by Charles Hawtrey and the Deaf Aids,  Мне нравится “Пигмей” Чарльза Хоутри и “Пособие для глухих”,

Phase one, in which Doris gets her oats.  Фаза первая, в которой Дорис получает овсянку.

Two of us riding nowhere,  Мы вдвоём едем в никуда,

Spending someone’s hard-earned pay.  Тратить чьи-то с трудом заработанные деньги.

You and me, Sunday driving,  Мы с тобой, воскресная поездка за рулем,

Not arriving, on our way back home.  Не доезжая, мы возвращаемся домой.

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re going home.  Мы возвращаемся домой.

Two of us sending postcards,  Мы вдвоём отправляем открытки,

Writing letters on my wall.  Пишем письма на нашей стене.

You and me burning matches,  Вдвоём жжём спички,

Lifting latches, on our way back home.  Поднимаем задвижки на обратном пути домой.

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re going home.  Мы возвращаемся домой.

You and I have memories,  У нас с тобой есть воспоминания,

Longer than the road,  Длиннее, чем дорога,

That stretches out ahead.  Что простирается впереди.

Two of us wearing raincoats,  Мы в плащах,

Standing solo in the sun.  Стоим в одиночестве на солнце.

You and me chasing paper,  Мы с тобой гоняемся за бумагой,

Getting nowhere,  Никуда не денешься,

On our way back home.  Едем домой.

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re going home.  Мы возвращаемся домой.

You and I have memories,  У нас с тобой есть воспоминания,

Longer than the road,  Длиннее, чем дорога,

That stretches out ahead.  Что простирается впереди.

Two of us wearing raincoats,  Мы в плащах,

Standing solo in the sun.  Стоим в одиночестве на солнце.

You and me, chasing paper,  Мы с тобой гоняемся за бумагой,

Getting nowhere,  Никуда не денешься,

On our way back home.  Едем домой.

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re on our way home,  Мы едем домой,

We’re going home.  Мы возвращаемся домой.

We’re going home.  Мы едем домой.

You better believe it,  Вам лучше поверить в это,

Goodbye.  До свидания.

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «Музыкальное влияние ранних песен “Битлз” было значительным. Появившееся новое звучание “Британского вторжения” в начале и середине 60-х стало уникальным для американского слуха. Однако по прошествии лет можно понять, что оказало влияние на ранних “Битлз”. В первую очередь, это американские исполнители, такие как Литтл Ричард, Бадди Холли, Карл Перкинс, Смоки Робинсон, Артур Александер и Элвис Пресли. Однако, когда мы рассматриваем более поздний период, то видим, что они пришли к своему собственному стилю, который был уникальным для них самих. Такие композиции, как “Я – морж” (I Am The Walrus), “Люси в небе с алмазами” (Lucy In The Sky With Diamonds) и “Эй, Джуд” (Hey Jude), несомненно, самобытны и не подражают каким-либо чужим произведениям. В их композициях заимствования теперь стали только в форме стилизации: “Леди Мадонна” (Lady Madonna) – Фэтс Домино, “Снова в СССР” (Back In The USSR) – Чак Берри и “Бич Бойз”.

Одним из источников вдохновения для “Битлз” в годы их становления были “Братья Эверли”. Мелодии этого успешного дуэта можно уловить в ранних произведениях “Битлз”, таких как “Пожалуйста, доставь мне удовольствие” (Please Please Me). И вот в январе 1969 года, во время их репетиций, появилась песня под названием “Мы вдвоём”. Пол Маккартни и Джон Леннон с удовольствием включили “Братьев Эверли” в аранжировку этой песни. Во время репетиций Джон с Полом поют в один микрофон, называя друг друга “Фил” и “Дон”, иногда даже переходя к импровизированным версиям старой классики “Братьев Эверли”. В результате получилась не просто стилизация, а подлинная дань уважения одному из их самых ранних образцов для подражания».

Пол: «Посмотрите на карьеру любого человека, и вы увидите, что в начале всегда есть кто-то, кто оказал влияние. Я был Элвисом. Я был Литтл Ричардом. Джордж был Карлом Перкинсом, Джон – Джином Винсентом и Чаком Берри. У всех нас были свои альтер-эго, и у каждого из нас их было по нескольку. А ещё мы были “Братьями Эверли”».

Дэйв Рыбачевски (автор книги “История музыки ‘Битлз’”): «2 января 1969 года – это первый день, когда Пол представил остальным членам группы свою песню “Мы вдвоём”, которая на тот момент называлась “Мы вдвоём (Едем домой)” (Two Of Us (On Our Way Home)). В конце этой сессии Пол продемонстрировал песню остальным участникам группы, играя на акустической гитаре. Они прослушали девять версий песни, начиная и останавливаясь по ходу, чтобы Пол показал им смену аккордов и изменение тактового размера.

“Она как бы переходит в вальс, но вы поймете идею”, – объясняет он в части “едем домой”. От Пола потребовалось немало пояснений, чтобы показать им все особенности этой композиции.

Джон с Джорджем играли на электрогитарах, Ринго осторожно начал подыгрывать на барабанах. Пол всё время солировал. Во время репетиции, по мере того как Джордж всё больше и больше вникал в это произведение, он периодически добавлял мелодии и короткие партии соло-гитары

Джон в конце концов тоже присоединился к вокалу. Пол предложил ему взять на себя солирующую роль, в то время как сам он будет исполнять вокал второго плана. К этому времени у Пола уже был написан весь текст песни, и он даже предложил местами вокал на три голоса, но позже от этого отказались.

Пол также продемонстрировал возникшую у него идею использовать то, что он назвал “молниеносной вставкой” для второй мелодической вставки, повторяя текст “у нас с тобой есть воспоминания…” в два раза быстрее, чтобы сократить его длину во второй раз. Он спросил остальных, что они думают об этой идее, которая в конечном итоге не была принята. С юмором Пол акцентирует вокальную линию в куплетах, неоднократно напевая “Нас двое, Генри Купер”, имея в виду британского боксера-тяжеловеса того времени.

Ближе к концу репетиций Пол взял бас-гитару, поскольку Джон с Джорджем уже запомнили смену аккордов. Ринго к этому моменту также уловил характерные изменения ритма. Как бы то ни было, к концу дневной репетиции группа начала хорошо понимать структуру новой композиции Маккартни».

В перерыве работы с композицией “Мы вдвоём” группа под руководством Маккартни сымпровизировала песню, известную как “Приятно видеть, что близкие люди вернулись домой” (It’s Good To See The Folks Back Home). К концу сессии они снова вернулись к песне “Мы вдвоём”.

Пол: (поёт оперным голосом) “Лишь для тебя одной горизонт голубой…”.

Ринго: Давайте снимем фильм “только для взрослых”.

(смех)

Майкл Линдсей-Хогг: Первое, что ты мне сказал в Чизвик-Парке много лет назад, что-то мы там делали, ты спросил: “Это что за дерево такое?”, и я ответил: “Это тис”, а ты возразил: “Нет, это я-с”, и мне стало так смешно! Боже, я не мог удержаться от смеха.

Джордж: По-моему, вовсе и не смешно.

Майкл Линдсей-Хогг: Мымоза?

Пол: Нужно сделать несколько моментальных снимков команды. Итак, я агент контрразведки, и ему совершенно невдомек, что я знаю, что он… Да, а команда читает “Плейбой”.

Майкл Линдсей-Хогг: Давайте снимем немое кино. Да, медленное, а потом показывать будем ускоренно – так всегда смешно получается.

Пол: Порнофильм с Махариши в главной роли.

Джон: (церковно-киношным голосом) Что ж, на мой взгляд, это весьма показательное мнение нынешней молодежи. Теперь мы перейдем к другой возрастной группе – рассмотрим разрыв поколений. И сегодня мы в студии “Кувырк-Старкер”. Итак, что вы думаете о домах в стиле псевдо-тюдор в Уэйбридже и подобных местах?

Ринго: Ну, в Уэйбридже я против них ничего не имею. Вот когда их возводят в Лондоне, мне кажется, они мешают дорожному движению. Да, ты совершенно прав.

Джон: Вчера ты мне сказал, что ни объятий, ни даже твоего локтя, я никогда этого не забуду. Итак, это возможность объясниться, наш единственный шанс.

Ринго: Да это просто Клифф балуется.

Пол: Ну, я оставил духовенство примерно в пятьдесят девятом году… и детишек.

Ринго: Всё началось с Рози.

Джон: Ну, многие из нас начинали с Рози. Фактически, ни одна репетиция без этого не обходилась.

Ринго: Смешные собачьи воротнички. С тех пор никогда не обращаю свой взор в прошлое.

Джон: Обратите внимание вон на ту часть подмостков, которая непрестанно скачет по крыше. Вот она – современная технология.

Ринго: Бойтесь шпионских микрофонов.

Джон: С тех пор группа стала самой активно расхватываемой собственностью в Японии из-за того, что Её Королевское Величество Хо Ши Мин запер музыкантов в сауне. Завтра выходит наш диск под названием “Заходи и заработай пневмонию”. У вас есть возможность выиграть бесплатного сказочного Битла – пришлите нам тридцать девять крышек от пластинок.

Майкл Линдсей-Хогг: (с камерой) Дайте мне план пошире.

Пол: Куда бы герой ни отправился, везде он попадал на плёнку… любопытный Том…

Майкл Линдсей-Хогг: (выставляя кадр)

Пол: … без видимых причин он был на плёнке, когда пришли маленькие бум-бумики.

Джон: Такова жизнь.

Пол: Таково кино.

Джон: Нет, спасибо, я уже его видел.

Пол: Мы могли бы снять детектив, а не тратить понапрасну столько плёнки.

Джон: Верно. Краткое содержание предыдущих серий…

Пол: Просто, понимаете, фильм о сегодняшнем дне – это такая небольшая приключенческая история, пьяницы, и приезжает полиция, расследует дело… мелодраматическая концовка… Клиффорд, который торговал наркотиками, в конце концов, перевоспитывается.

Майкл Линдсей-Хогг: Ринго в роли учителя, доброго и мудрого.

Ринго: Это утром было.

Майкл Линдсей-Хогг: Знаю, я пытался вернуть роль к жизни.

Джон: Специально приглашённая звезда Глин Джонс в роли Собора Мормонов.

Майкл Линдсей-Хогг: Джордж может любого сыграть – и викария, и главу Скотленд-Ярда в придачу.

Пол: История начинается унылым декабрьским утром.

Джон: Некогда на шоссе жил-был маленький багажик, который страдал от невероятного искривления в правой ноге. Он носил её ко всяким докторам, и они сказали, что… Однажды… и с тех пор долго и счастливо…

Йоко: (хихикает)

Ринго: Мы сейчас играем, как четыре года назад.

Майкл Линдсей-Хогг: Как будто нам всем сейчас по двадцать восемь.

Ринго: И как у нас получится переправить рок-н-ролл в Триполи?

Майкл Линдсей-Хогг: Либо Тунис, либо Таити, либо Триполи.

Ринго: (надменно) А как же Гибралтар?

Джордж: Ты понимаешь, это же непрактично – пытаться туда перевезти всех людей и оборудование.

Пол: Да, ладно, я уверен, что мы можем всё устроить, но это же концерт, и вдруг мы даём его где-то в Аравии, а тут все ждали, когда ребята снова начнут рок делать. Поэтому вот что я вам скажу: я отправлюсь с вами в Аравию, только раздобудьте пару судов, таких, как “Королева Елизавета II”, и раздайте билеты здесь бесплатно, как и хотели, а в придачу к билетам и бесплатное путешествие на корабле. Отлично! Прекрасно время проведём и на солнышко полюбуемся.

Джон: Чувство у меня хорошее, когда я пою на солнышке, знаешь, петь, когда солнце закатывается и восходит луна. Это будет, как тогда на крыше в Индии, но мы будем полностью напичканы аппаратурой, понимаете? Только солнце…

Майкл Линдсей-Хогг: Если вы скажете “да” и подготовите программу, мы поедем?

Джон: Если мы скажем “да”, то не беспокойся, пусть идея поживёт в воздухе, а мы подумаем над ней. Да, но я хочу сказать, что мы можем сейчас сказать “да”, а потом неожиданно завтра решим “нет”… а, неважно, давай просто подумаем.

Ринго: Буду смотреть телик.

Джордж: А мне идея с кораблём кажется совершенно бредовой. Ужасно дорогостоящей и безумной.

Джон: У них есть “от и до”, для каждой твари. Первый класс и ниже, с загоном для скота.

Джордж: Это же чертовски большой корабль, понадобится, больше, чем “Ройял Айрис”.

Джон: Яхта Аристотеля, а?

Джордж: Нет, слишком мала.

Ринго: Желаю не просто судно, а лайнер.

Пол: Держитесь, Франция по курсу.

Джордж: Франция? Я не хочу ехать во Францию.

Пол: Нет, нет, это твое тайное прозвище.

Джордж: Довелось мне однажды понюхать чеснока. И ещё мне кажется, вряд вам удастся найти совершенное в акустическом плане место у воды и под открытым небом.

Джон: А я вполне представляю, как мы исполняем песню на закате или на рассвете. Что-нибудь нежное… Или при свете луны, и туман поднимается вверх.

Глин Джонс: Отправимся в трёхдневное морское путешествие в Триполи… а какой там песок!

Майкл Линдсей-Хогг: Мы едем в Африку! Отправляемся на корабле!

Ринго: Рок-группой?

Джон: Да, я думаю, так мы сможем и рок-н-ролл поиграть и обстановку переменить. Если только удастся собрать правильную публику, то можно сыграть рок-н-ролл и там. Если публика сможет оторваться, то это правильная публика. Всякий раз после записи альбома в “И-Эм-Ай” мы спрашиваем себя, чего ради мы здесь торчим? Могли бы записать альбом на озере во Франции, но продолжаем делать всё по-старому, и вот теперь опять двадцать пять, окружаем себя ещё одной крепостной стеной. А ведь мы, таким образом, не только альбом бы записывали, но и смогли бы решить извечный вопрос: “В чём будет изюминка на этот раз?”. Бог станет изюминкой. Можно подгадать по времени так, чтобы солнце взошло как раз в середине песни… что-то в таком роде.

Майкл Линдсей-Хогг: Кто за то, чтобы ехать? Ну, где желающие?

Ринго: Предлагаю: Ю-гоу-Славия.

Линдсей-Хогг: Ладно, как говорится, утро вечера мудренее.

Пол: Всего хорошего, спокойной ночи, ребята.

Джон: Не забудьте про полное судно умственной отсталости и трёх карликов.

Ринго: К пятнице.

Пол: Спокойной всем ночи.

Джордж: Спокойной ночи, Россия.

2 января 1969 года свыше тридцати тысяч копий альбома Джона Леннона и Йоко Оно “Два девственника” были задержаны полицией в аэропорту Ньюарка на том основании, что, по их мнению, фотография на обложке является порнографией.

Джон: «Этот снимок должен был доказать, что мы не пара сумасшедших уродов, что мы никоим образом не извращенцы и наш разум в полном здравии. Если мы сможем заставить общество принимать подобные вещи без нарушения закона, без хихиканья, тогда мы достигнем нашей цели. Закон и порядок должны быть, но это не значит, что мы должны терпеть плохие, устаревшие законы. Если бы законы не изменялись, то по-прежнему педиков бы преследовали и сажали их за решётку. Таким образом, у всех нас есть возможность привести общество в порядок – и именно поэтому, по сути, во всём мире происходят беспорядки, потому что революция неизбежна».