22 ноября 1968 г.
Бэрри Майлз: «В этот день выходит сингл английского фолк-певца Донована (Donovan) – Atlantis / I Love My Shirt. В песне на стороне «А» Пол исполняет партию тамбурина и подпевает. (Маккартни принимал участие и в записи самой знаменитой песни Донована – Mellow Yellow: партия бас-гитары и подпевки)».
Донован Литч (шотландский музыкант, певец, автор песен и гитарист): «Ходят слухи, что Пол Маккартни спел вокал второго плана в песне “Атлантида” (Atlantis), но это не так. Но в 1967 году он участвовал в записи песни “Нежно-жёлтый” (Mellow Yellow) – добавил аплодисменты и хихиканье».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «В Великобритании поступил в продажу альбом под названием “Битлз” (известный как Белый альбом)».
Марк Льюисон (автор книги “Полная хроника ‘Битлз’”): «Белый альбом в Великобритании поднялся на первое место 1 декабря 1968 года и пробыл там семь недель. С 1 февраля 1969 года он вновь вернулся на первое место, и провёл ещё четыре недели в топ-10 и в общей сложности 24 недели в топ-40.
На альбом поступило более 250 000 предварительных заказов на сумму экземпляров. Это был третья долгоиграющая пластинка “Битлз”, сразу же ставшая номером один в Великобритании после альбомов “На помощь!” (Help!) и “Револьвер” (Revolver). Это был первый двойной альбом, когда-либо занявший первое место в Великобритании, и было продано такое количество копий, что он также ненадолго попал в британский чарт синглов, который в то время основывался исключительно на продажах, а не на диаметре пластинки».
Первая сторона: “Снова в СССР” (Back In The USSR), “Дорогая Пруденс” (Dear Prudence), “Стеклянная луковица“ (Glass Onion), “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” (Ob-La-Di, Ob-La-Da), “Пирог с диким мёдом” (Wild Honey Pie), “Продолжение истории о Бангало Билле” (The Continuing Story Of Bungalow Bill), “Пока моя гитара нежно плачет” (While My Guitar Gently Weeps), “Счастье – это тёплое оружие” (Happiness Is A Warm Gun);
Вторая сторона: “Марта, дорогая” (Martha My Dear), “Я так устал” (I’m So Tired), “Чёрный дрозд” (Blackbird), “Свинки” (Piggies), “Роки Ракун” (Rocky Raccoon), “Не избегай меня” (Don’t Pass Me By), “Почему бы нам не сделать это прямо на дороге?” (Why Don’t We Do It In The Road?), “Я буду” (I Will), “Джулия” (Julia);
Третья сторона: “День рождения” (Birthday), “Твой блюз” (Yer Blues), “Сын матери-природы” (Mother Nature’s Son), “Всем есть что скрывать, кроме меня и моей обезьянки” (Everybody’s Got Something To Hide Except Me And My Monkey), “Сексуальная Сейди” (Sexy Sadie), “Спиральная горка” (Helter Skelter), “Много, много, много” (Long, Long, Long);
Четвертая сторона: “Революция 1” (Revolution 1), “Зайка” (Honey Pie), “Савойский трюфель” (Savoy Truffle), “Плачь, детка, плачь” (Cry Baby Cry), “Революция 9” (Revolution 9), “Спокойной ночи” (Good Night)».
Когда “Битлз” начали выпускать альбомы под торговой маркой “Эппл”, то, в соответствии с контарктом с “Парлофон”, они имели их нумерацию. Торговая этикетка “Эппл” зрительно весьма сильно отличалась от тех, что использовались “Парлофоном”, но в некоторых деталях они повторялись. Самой отличительной деталью для определения времени выпуска “Белого альбома” является текст: “Продан в Великобритании, с условием перепродажи…” (Sold in U.K. subject to resale…), напечатанный на этикетке первого тиража.
Тёмно-зеленая этикетка с изображением яблока на стороне “1”, и разрезанное яблоко на стороне “2”. Год выпуска напечатан как “(р) 1968” с маленькой буквой “р”. Текст “Эппл Рекордз – все права…” (Apple Records – All rights…) напечатан по окружности. Левая сторона торговой этикетки должна иметь только следующий текст: “33 1/3, Mfd. in U.K. и Side 1 / Side 2”. Эти этикетки не имели надпись “An E.M.I. Recording”. Отсутствие этого текста было следствием случайной ошибки, которую “И-Эм-Ай” быстро исправили.
Марк Льюисон (автор книги “Полная хроника ‘Битлз’”): «Внутри разворота были указаны названия песен и размещены чёрно-белые портреты участников группы. Пластинки вкладывались сверху и были вложены в бумажный конверт чёрного цвета».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Официальное название этого альбома – просто “Битлз” – выглядело весьма иронично, потому что что он не был настоящей коллективной работой».
Лесли Бэнгс (музыкальный критик): «Это был первый в истории рока альбом четырех сольных исполнителей в составе одной группы».
Марк Льюисон (автор книги “Полная хроника ‘Битлз’”): «В отличие от психоделического “Сержанта Пеппера”, альбом вышел в совершенно белом конверте, разработанном Ричардом Гамильтоном».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Абсолютно белая обложка, несомненно, отражала продолжающееся увлечение Джона и Йоко белым цветом: белой одеждой, белой мебелью и белым в творчестве».
Сьюзан Шумски (ученица и последовательница Махариши): «Донован утверждал, что, находясь в Ришикеше, он предположил, поскольку “Битлз” настолько известны, им не нужна фотография на их следующем альбоме, поэтому он может быть просто белым и безымянным».
Филипп Донован (музыкант): «Это я, ещё в Индии, предложил Джону сделать “пустую” обложку».
Бен Люк (автор публикации “’Белый’ альбом: как Ричард Гамильтон привнес концептуальное искусство в ‘Битлз’”): «Пятьдесят лет назад, в 1968 году, перед “Битлз” встала задача продолжить дело “Сержанта Пеппера”. Этот альбом, который Кеннет Тайнан – театральный критик лондонской “Таймс”, назвал “решающим моментом в истории западной цивилизации”. Получившийся объемный двойной альбом из тридцати треков назывался просто “Битлз”. Но никто и никогда не называет его так. Название, которое у нас есть для него – это “Белый альбом”, который стал таким благодаря Ричарду Гамильтону. Британскому художнику было поручено продолжить титаническое достижение – обложку “Сержанта Пеппера” Питера Блейка и его жены Дженн Хейворт. Его решение было простым: оставить обложку почти полностью пустой; минималистичный концептуальный ответ на буйство образов и цвета в дизайне Блейка и Хейворт. Так в обиходе альбом “Битлз” стал “Белым альбомом”».
Пол: «Обложка этого альбома оказалось удачной. У меня было немало друзей среди художников. Во время работы над “Сержантом Пеппером” я сошёлся с Робертом Фрэзером. Благодаря ему я познакомился со множеством художников, одним из его помощников в то время был Ричард Гамильтон. Роберт спросил: “Как насчет Ричарда?”».
Бен Люк (автор публикации “’Белый’ альбом: как Ричард Гамильтон привнес концептуальное искусство в ‘Битлз’”): «В то время немногие художники были столь же влиятельны в современной британской культуре. Ещё в конце 1950-х годов Ричард Гамильтон определил поп-арт как ведущее направление: “популярный (предназначен для массовой аудитории), преходящий (краткосрочное решение), одноразовый (легко забываемый), недорогой, массовый, молодой (нацеленный на молодёжь), остроумный, сексуальный, бесполезный, гламурный и являющийся большим бизнесом”. К тому же он был также отцом-основателем концептуализма в Великобритании».
Пол: «Я побывал на нескольких его выставках, был знаком с его творчеством, знал, что именно делает современные дома такими разными, такими привлекательными, и мне понравились его работы, поэтому я сказал: “Посмотрим, как пойдет дело. Ему может не понравиться эта идея”.
Я позвонил ему и сообщил: “Мы выпускаем новый альбом. Не хочешь оформить его обложку?”. Ричард заинтересовался, так что я воодушевился и подумал, что с ним было бы неплохо это сделать. Потому что, хотя я и восхищался Робертом, не мог просто верить ему на слово. Он согласился, и я спросил остальных. Все тоже согласились и поручили мне заняться обложкой. Я приехал к Ричарду в Хайгейт».
Ричард Гамильтон (художник): «Я впервые встретился с Полом Маккартни в офисе “Эппл” на Сэвил-Роу, чтобы понять, чего от меня ждут».
Пол: «Я пытался заинтересовать его, изложил, что у нас есть. У нас выходил альбом, но не было для него названия. Я сказал ему, что хотел бы, чтобы он поработал над обложкой».
Дэйв Рыбачевски (автор книги «История музыки “Битлз”»): «Несколько разных художников подготовили свои варианты обложки. Одна из идей заключалась в том, чтобы сделать её прозрачной, и когда пластинка будет извлечена, то будет видна цветная фотография. Другой вариант представлял собой рисунок водной глади с изображениями лиц Битлов на склоне утеса, напоминающего гору Рашмор».
Джеффри Джулиано (автор книги “Битлз своими словами”): «Первоначальное рабочее название “Белого альбома” было “Кукольный дом” – название известной пьесы норвежского драматурга Генрика Ибсена XIX века. Кроме того, иллюстрацию для обложки “Кукольного дома” подготовил знаменитый художник Джон Патрик Бирн. Однако рабочее название было изменено, когда 19 июля 1968 года британская прогрессив-группа “Фэмили” выпустила свой дебютный альбом с аналогичным названием “Музыка в кукольном доме”. Двенадцать лет спустя это изображение вновь появится в качестве обложки сборника “Баллады ‘Битлз’”».
Ещё одним предложенным вариантом была картина художника Джона Бирна.
Ричард Гамильтон (художник): «У альбома не было названия, поэтому я предложил назвать его просто “Битлз”. Альбом “Сержант Пеппер” был назван в честь вымышленной группы, поэтому хорошей шуткой было снова назвать двойной альбом в честь как бы вымышленной группы “Битлз”».
Пол: «Ричард спросил: «Был ли альбом под названием “Битлз”, поэтому я обратился к “И-Эм-Ай”, и мне ответили: “Нет. Был альбом ‘Встречайте Битлз!’, представивший ‘Битлз’ в Америке, но альбома под названием ‘Битлз’ никогда не было”. Поэтому он предложил: “Давайте назовем это так”. Это и есть официальное название “Белого альбома”.
Также он предложил сделать его белым, совершенно белым. Я ответил: “Ну, не знаю. Это отличная идея как концепция, но мы выпускаем альбом. Это не произведение искусства для какой-нибудь элитной галереи, это нечто большее”. Я вижу суть. Это хорошая идея, но для того, кем мы были и кем являемся для публики, она не совсем подходит, потому что мы же не совсем пустое пространство, белая стена, “Битлз”. Кто-то должен на неё поссать или испачкать яблоком, чтобы она стала Битловской, потому что белая стена – это слишком по-немецки и непостижимо для нас».
Бен Люк (автор публикации “’Белый’ альбом: как Ричард Гамильтон привнес концептуальное искусство в ‘Битлз’”): «В общем неудивительно, что идея обложки альбома несёт многие черты концептуального искусства: откровенность, остроумие, внимание к культурному контексту и аудитории произведения, выдвижение на первый план средств его производства и распространения».
Джон Келли (фотограф): «Идея белого альбома принадлежала мне. В то время я занимался модой и разными модными штучками, и мне очень нравился белый цвет и его различные оттенки. Я даже сделал рождественскую открытку, которая была полностью белой, а текст матовый, который можно было прочитать только если смотреть на него под определенным углом. Это был мой белый период, и Джон Леннон тоже очень любил белый цвет. В то время он носил всё белое. Мне пришла в голову идея сделать обложку белой. Битлам эта идея понравилась».
Ричард Гамильтон (художник): «Пол Маккартни попросил, чтобы оформление альбома максимально контрастировало с буйством красок “Сержанта Пеппера”».
Пол: «Мы только вышли из психоделического периода. Мы покинули оркестр сержанта Пеппера и теперь шли без карты в новом направлении».
Ричард Гамильтон (художник): «Поскольку обложка “Сержанта Пеппера” была очень перенасыщенной, я решил сделать её сдержанной, почти скудной. Моя идея отражала мою привычку искать противоположное. Я хотел, чтобы её дизайн напоминал концептуальное искусство – новое направление в современном искусстве того времени. Пол не стал меня переубеждать, поэтому я предложил простой белый альбом; если бы он показался слишком чистым и пустым, то, возможно, мы могли бы нарисовать на нём круглое коричневое пятно, чтобы оно выглядело так, как будто это след кофейной чашки, но это сочли слишком легкомысленным.
Чтобы сделать отсылку к эмблеме “Эппл”, Пол предложил ударить яблоком по поверхности листа бумаги, чтобы на нём осталось пятно, такое очень бледное светло-зелёное пятно с небольшим количеством мякоти. Но поскольку это было слишком сложно напечатать, от этой идеи пришлось отказаться».
Пол: «Ричард был сторонником минимализма. В то время у него был друг, который использовал такие вещи, как шоколад или что-то такое, и Ричард предложил изобразить на клочке бумаги яблоко, которое проявлялось бы в определенный момент».
Бен Люк (автор публикации “’Белый’ альбом: как Ричард Гамильтон привнес концептуальное искусство в ‘Битлз’”): «Также была идея, вдохновлённая творчеством швейцарского концептуалиста Дитера Рота. Маккартни рассказывал, что Гамильтон получал от Рота письма, “со следами шоколада”, и художник задался вопросом, есть ли способ сделать что-то подобное с яблоком, в шутливой отсылке к названию лейбла “Яблоко”. Цель состояла в том, чтобы “ударить яблоком по листу бумаги, чтобы на нём осталось пятно, светло-зелёное пятно с остатками мякоти”».
Пол: «Но осуществить эту идею оказалось слишком трудно, и мы сказали: “Слушай, давай оставим обложку просто белой”».
Эндрю Уилсон (старший куратор отдела модерна и современного искусства в галерее “Тейт”): «Если подумать, то это была самая парадоксальная вещь, которую только можно себе представить, что у самой знаменитой группы в мире новый альбом будет просто белым, без каких-либо отличительных признаков вообще. И я не припомню, чтобы какой-то другой альбом начали называть именем, которое на самом деле является описанием дизайна обложки».
Пол: «Тогда же возникла идея сделать тиснение. Может быть, если мы выдавим слово “Битлз” на белом фоне, то получится неплохо. От тиснения появится тень, но надпись будет белой на белом, и обложка по-прежнему останется белой. Это будет здорово. Но мне всё равно хотелось чего-то на белом, какой-то идеи, например, след от яблока».
Роберт Фрэзер: «Гамильтон создал культовый шедевр современного минималистского дизайна».
Гордон Хаус (художник-абстракционист): «Сначала я начал работать с “Битлз”, а затем с их звукозаписывающей компанией “Эппл” через арт-дилера и владельца галереи Роберта Фрэзера по прозвищу “Безбашенный Боб” – одной из самых влиятельных фигур на лондонской сцене свингующих шестидесятых. Я познакомился с ним, когда занимался разработкой графики для своей галереи. Он дружил с “Битлз” и “Роллинг Стоунз”».
Питер Блейк (дизайнер, оформитель обложки альбома “Сержант Пеппер”): «Очень мало художников, которые одинаково успешно и талантливо могут быть одновременно художниками и графическими дизайнерами, и Гордон Хаус был одним из них. Мы часто работали вместе как дизайнеры, особенно когда я делал обложку “Сержант Пеппер” и Гордон отвечал за типографику на оборотной стороне пластинки. Он также работал над “Белым альбомом” с Ричардом Гамильтоном, затем над другими пластинками “Битлз”, а позже и над большей частью пластинок Пола Маккартни».
Гордон Хаус (художник-абстракционист): «В 1968 году я сотрудничал с художником и графическим дизайнером Ричардом Гамильтоном над оформлением обложки “Белого альбома”, и я предложил сделать тиснение».
Ричард Гамильтон (художник): «Слово “Битлз” не планировалось размещать на обложке, и я не видел, чтобы это было сделано, пока альбом не оказался на полках магазинов. Возможно, я просто не обращал внимание на бескрасочное тиснение, которое, вероятно, было добавлено под влиянием моего друга Гордона Хауса. Я до сих пор считаю, что в этом есть какой-то досадный налёт вандализма, как граффити. Конечно, слепое тиснение я бы не сделал».
Джон Келли (фотограф): «Название на обложке альбома было рельефным. Это делало обложку альбома немного более толстой. В типографии сказали, что они не могут паковать сотню альбомов (это обычная стандартная упаковка) в упаковке. Получалось только 98 или 99, поэтому началось обсуждение, оставить или отказаться от тиснения. В конце концов тиснение оставили, но для этого пришлось приложить некоторые усилия».
Марк Льюисон (автор книги “Полная хроника ‘Битлз’”): «Первые тиражи имели уникальный номер».
Пол: «Потом Ричарду пришла идея нумерации, чтобы каждый экземпляр имел индивидуальный номер. Я решил, что коллекционеры будут от этого в восторге. У них появятся альбомы 000001, 000002, 000003 и так далее. Если у тебя есть, к примеру, альбом 000200, значит, это одна из ранних копий, – отличная идея для повышения продаж пластинки».
Джон Келли (фотограф): «Идея нумерации альбомов была моей».
Пол: «Ричард спросил: “Можем ли мы это сделать?”».
Ричард Гамильтон (художник): «Я предложил, чтобы они пронумеровали каждый экземпляр альбома, чтобы создать ироничную ситуацию с пронумерованным тиражом примерно в пять миллионов экземпляров».
Бен Люк (автор публикации “’Белый’ альбом: как Ричард Гамильтон привнес концептуальное искусство в ‘Битлз’”): «Это блестящее проявление тщеславия: превратить массовый товар одной из самых популярных групп в мире в ограниченное издание, чтобы каждый отдельный экземпляр “Белого альбома” был уникальным произведением. Это также была продуманная стратегия поп-арта, связывающая высокую и низкую культуру, и, возможно, сардонический намек на авангардные претензии “Битлз”».
Пол: «Идею нумерации в “И-Эм-Ай” восприняла без энтузиазма. Они наотрез отказались. “Послушайте, – сказал я, – каждая пластинка должна пройти через что-то, чтобы её можно было упаковать в термоусадочную пленку или скрепить степлером. Не могли бы вы просто в конце этого процесса установить какое-то небольшое устройство, которое будет печатать на обложке числа?”».
Бен Люк (автор публикации “’Белый’ альбом: как Ричард Гамильтон привнес концептуальное искусство в ‘Битлз’”): «То, что идея Гамильтона была принята, свидетельствует о влиянии “Битлз” на их звукозаписывающую компанию».
Ричард Гамильтон (художник): «Они были настолько влиятельны с “И-Эм-Ай”, что могли делать всё, что им заблагорассудится. Но они смогли заставить их напечатать это именно так, как я хотел».
Таким образом, каждая пластинка получила уникальный серийный номер. Числа от 0000001 до 0000020 предназначались самим Битлам и их друзьям. Джордж Мартин получил номер 0000007, а Дерек Тейлор – 0000009. На снимке “Белый альбом” № 0000005 принадлежавший президенту “Кэпитол Рекордз” Стэнли Гортикову.
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Именно Пол решил, что каждый альбом должен иметь свой номер. Он признался мне, что это должно было стать частью уникальной маркетинговой стратегии. Пол сказал: “Через несколько месяцев у нас будет грандиозная лотерея, и человек с выигрышным номером получит фантастический приз. Это будет стоящий аргумент в пользу продаж. Все захотят купить альбом, чтобы получить этот номер”. Я возразил: “На самом деле, Пол, я не думаю, что это такая уж потрясающая идея. Мне это кажется немного по-дешмански. ‘Битлз’ не нужны подобные уловки, чтобы продавать пластинки”. Он ответил: “ Да, Пит. Наверное, ты прав”. Но каждый “Белый альбом” имел свой номер. У меня, кстати, получился альбом номер 8».
На каждой фабрике печатали свою нумерацию, поэтому существует двенадцать экземпляров с номером 0000001.
Пол: «Полагаю, что “И-Эм-Ай” сделала нумерацию только с несколькими тысячами экземпляров, а потом быстро сдалась. У них были очень-очень строгие инструкции, согласно которым каждый выпущенный альбом должен быть пронумерован. В этом вся идея: “У меня есть альбом с числом 1 000 000! Какое замечательное число!” Нам достались первые четыре. Я, конечно, не знаю, где мой. Где-то потерялся. Полагаю, он появится на аукционе “Сотбис”. Джон получил номер 000001, потому что кричал громче всех».
Ринго: «Первый номер получил я – ведь я неотразим! А Джон был самым добрым и любящим, когда хотел. Он вовсе не был таким циничным, как все думали. Я получил первый альбом, выпущенный в Англии, и четвертый – в Америке».
В ноябре 2015 года Ринго Старр выставил на торги самую первую копию “Белого альбома”. Всё это время первый пресс находился у Старра, который хранил его в банковском хранилище в Лондоне на протяжении более тридцати пяти лет.
Энтони Уолл (телепродюсер “Би-Би-Си”): «Есть какая-то ирония в том, что, несмотря на всю творившуюся у них суматоху, они выбрали самое безмятежное оформление обложки. Сейчас и пластинка, и обложка – это превосходные произведения искусства, существующие сами по себе. Так что экземпляр Ринго не лучше любого другого, у него нет ничего такого, чего нет у других обладателей этого альбома. Энди Уорхол бы позавидовал».
Питер Сильвертон (Газета “Индепендент”, 2015): «Когда мы обнаруживаем, что у нас дома скопилось слишком много вещей, то собираем их с чердаков и выбрасываем на помойку, или вызываем специалиста по утилизации, или пытаемся продать. Однако если вы Ринго Старр, то вы выставляете их на аукцион.
“Белый альбом” Ринго, пролежал в банковском хранилище 35 лет, и это не просто какая-то старая пластинка. На всех экземплярах альбома в правом нижнем углу печатались серийные номера. Четырём участникам “Битлз” прямо с конвейера были отданы первые четыре экземпляра. И у Ринго – самый первый из них – альбом с номером 0000001. То, что именно у Ринго оказался первый альбом стало для многих сюрпризом. Благодаря Полу Маккартни всегда считалось, что первый экземпляр получил Леннон.
Те, кто был близок к группе, также получили альбомы с начальными цифрами. Так продюсер Джордж Мартин получил номер 0000007, а пресс-атташе Дерек Тейлор – 0000009. Номер 0000005, который Леннон подарил своему близкому, но пока неназванному другу, был выставлен на продажу в 2008 году. Он был продан за почти 30 000 долларов.
Система нумерации “Белого альбома” вдохновила нью-йоркского художника Резерфорда Чанга на создание инсталляции из более чем тысячи обложек этого альбома, собранных им за восемь лет. Его работа выставлялась на различных выставках США и в Ливерпуле. “Меня заинтересовал ‘Белый альбом’ как культурный феномен”, – сказал он “Би-Би-Си”».
Часть инсталляции Резерфорда Чанга.
Питер Сильвертон (Газета “Индепендент”, 2015): «На самом деле в каждой стране была своя нумерация, начиная с номера 0000001. Уже давно ходят слухи, что хотя первые сто номеров были распределены среди друзей, родственников и знакомых, на самом деле существовало по нескольку экземпляров каждого номера. Одни говорят, что таких разных тиражей было четыре, другие, что двенадцать. Это может означать, что даже Ринго не единственный обладатель первого номера».
Марк Льюисон (автор книги “Полная хроника ‘Битлз’”): «Также альбом включал складывающийся плакат и цветные версии портретов участников группы».
Ричард Гамильтон (художник): «Через некоторое время я начал чувствовать себя немного виноватым из-за того, что положил для их двойного альбома простую белую обложку, на которой даже надпись обычная, почти незаметная, выполнена бескрасочным тиснением. Поэтому я предложил оживить альбом большим вкладышем, плакатиком, который был бы намного более гламурным, чем обычный конверт. Вот почему альбом получился таким, каким он стал. Большинство людей думают, что это была идея Йоко, в том числе сама Йоко. Я не сомневаюсь, что она бы меня очень поддержала – судя по тому, что я знал о её работах прошлом, подход был бы прямо в её духе. Это было в то время, когда Йоко начала входить в дела “Битлз”, но мои контакты с проектом был только через Пола – даже с “И-Эм-Ай” я не сотрудничал».
Пол: «Он [Ричард Гамильтон] спросил: “Есть ли у вас старые фотографии ‘Битлз’? Какие-нибудь семейные фотографии из детства или просто красивые. Принесите мне побольше исходного материала”. Поэтому я выступил в роли посредника. Я подошел к ребятам и сказал: “Детские фото, что у вас есть? Поройтесь у себя в шкафу. Новые фотографии, если хотите. Всё что угодно”, – и они повытаскивали из загашников то, что хранили их мамы вместе со старыми документами об аренде, все эти старые детские фотографии. Я сказал ему: “Моя жена фотограф. У неё есть очень крутые снимки. Хочешь взглянуть на них?” Он ответил: “Да”, и я поделился с ним и этими фото.
Мы с Ричардом вместе работали над коллажем для “Белого альбома”. Для меня это было очень волнительно, потому что я интересовался искусством, и теперь мог неделю быть его помощником, собирать фотографии и готовить новые изображения. Я был с ним всю неделю, смотрел, как он составляет коллаж из наших детских фотографий. Приятно наблюдать, когда кто-то занимается творчеством. В конце недели меня впечатлило то, что после того, как он заполнил всю поверхность фотографиями и закончил составлять композицию, его последним шагом было размещение листков белой бумаги в определённых местах, чтобы освободить пространства внутри всего этого, чтобы не было перегруженности фотографиями. Он объяснил, что так коллаж будет дышать. Это было красиво и помню, как меня очень впечатлило то, как он создал эту композицию – я впервые увидел воплощение идеи».
Большинство новых фотографий были сделаны Джоном Келли, хотя некоторые фотографии Пола были сделаны его новой возлюбленной Линдой Истман.
Джон Робертсон (автор книги “Полный путеводитель по музыке ‘Битлз’”): «Маккартни вызвал нарекания прессы за то, что позволил включить в плакат, прилагавшийся к альбому, свою фотографию в обнажённом виде».
На оборотной стороне плаката перепечатаны слова песни.
Гордон Хаус (художник-абстракционист): «Во внутреннем развороте обложки я предложил поместить четыре портрета. Это была работа для Джона Келли».
Джон Келли (фотограф): «Идея разместить внутри альбома их фотографии была моей. Я сказал им: “Если снаружи у вас белая обложка, то внутри должно быть несколько ваших фотографий. Не все вместе крупным планом, а отдельно, лаконично и просто, чтобы у поклонников что-то было”. Они согласились, и я сделал это в офисе “Эппл”. Троих из них. Хорошие лёгкие фотографии, никакого особенного освещения или чего-то в этом роде. Это было в то время, когда Пол не мог решить, побриться ему или нет. Мы обсуждали это и сделали несколько вариантов. Фотография Пола, кстати, была сделана на Кавендиш-авеню».
Ричард Гамильтон (художник): «В итоге за мою работу мне заплатили всего 200 фунтов стерлингов».
Джон: «Почти все песни “Белого альбома” были написаны в Индии».
Джордж: «Новый альбом стал отражением поездки в Индию и всего, что случилось после “Сержанта Пеппера”. Большинство песен мы написали в Ришикеше, под впечатлением от Махариши».
Джон: «В общей сложности мы написали тридцать новых песен. Пол сочинил штук двенадцать. Джордж говорит, что он написал шесть, а я – пятнадцать. И только посмотрите, что сделала медитация с Ринго: после поездки в Индию он написал свою первую песню».
Тони Палмер (журналист “Обсервер”, 1968): «Если всё ещё остались какие-либо сомнения по поводу того, что Леннон и Маккартни являются величайшими композиторами-песенниками в мире после Шуберта, то с выходом “Белого альбома” мы можем увидеть исчезновение последних остатков культурного снобизма и буржуазного предубеждения в потоке вдохновенного творения музыки. И на него не могло повлиять даже мнение тех критиков, которые решили, что при более взыскательном отборе материала из этого двойного альбома могла бы получиться одна великолепная пластинка».
Ричард Голдстайн (журналист “Нью-Йорк Таймс”, 1968): «Альбом в основном успешен».
Ник Кон (журналист “Нью-Йорк Таймс”, 1968): «Альбом невероятно скучен. Более половины песен – большая посредственность».
Джордж: «Когда мы приступили к работе, вряд ли мы думали о том, получится ли “Белый альбом” таким же удачным, как “Сержант Пеппер”. По-моему, нас вообще не заботили предыдущие альбомы и то, как их покупают. В начале шестидесятых каждый, кто записал хит, старался сделать следующий сингл таким же, как предыдущий, но мы стремились к тому, чтобы пластинки отличались друг от друга. Так или иначе, всё меняется, а мы за несколько последних месяцев так изменились, что у нас не было ни единого шанса записать такой же альбом, как предыдущий.
По сравнению с “Сержантом Пеппером” новый альбом был больше похож на пластинку, сыгранную группой. Многие песни мы просто записывали вживую, другие требовали доработки. В него вошли личные песни, и впервые люди стали считать их такими. Помню, работа велась одновременно в трёх студиях: Пол занимался наложением в одной, Джон – в другой, а я записывал звук рожков или ещё что-нибудь в третьей. Наверное, всё дело было в том, что “И-Эм-Ай” уже назначила дату выпуска и время истекало».
Ринго: «Альбом “Сержант Пеппер” сделал своё дело, стал альбомом десятилетия, а может, и столетия. Он был ни на что не похож, там были отличные песни, записывать его было настоящим удовольствием, и я рад, что участвовал в записи, но, на мой взгляд, “Белый альбом” ещё лучше».
Джордж: «Записать двойной альбом – проблема, потому что требуется много времени. Было трудно, но мы справились, и это прекрасно. Мы записали альбом, и все были рады, потому что песни получились отменными».
Джон: «Мой период увлечения электроникой и насыщенными аранжировками прошёл, мои песни на двойном альбоме звучат предельно просто. Он стал прямой противоположностью “Сержанту Пепперу”, в то время я предпочитал именно такую музыку. Я всегда предпочитал этот альбом остальным, в том числе и “Пепперу”, потому что считал, что музыка в нём лучше. Слава “Пеппера” громче, но музыкой “Белый альбом” заметно его превосходит.
Для него я написал множество отличных песен. Мне нравится всё, что я сочинил, и многие другие песни тоже. Мне нравится весь этот альбом. Я давно его не слушал, но знаю, что в него вошло много классных песен.
Мы давно не играли рок-н-ролл. Я сын своего времени, и мне было свойственно увлечение психоделическим направлением. Но теперь настала пора возвратиться. По-моему, “Белый Альбом” это лучшее, что мы когда-либо делали. Моя музыка всегда выигрывает в рок-н-ролльном сопровождении. Там я такой, как есть. Просто песни без всяких наворотов.
Наверно я рассуждаю как старик или как такой патриарх, повидавший жизнь: “Это моё. Моё время, моя музыка. Я погрузился в неё и останусь ей верен до конца”. Рок важен и всегда будет важен для людей. Рок-н-ролл первобытен по своей природе, и в нём нет ничего искусственного и ложного. Он доходчив благодаря своему ритму. Рок пронизывает. Это было первое, что захватило меня целиком, пронзило моё существо, когда мне было пятнадцать лет. Самое ценное качество рок-н-ролла – это его подлинность, его искренность, которая доходит до нас, хотим ли этого или нет. Он правдив, как и любое настоящее искусство. Если оно настоящее, то оно обычное и простое, а если простое, то оно и настоящее. Для меня нет ничего лучше рок-н-ролла. Когда Джерри Ли Льюис поёт “Пока все танцуют” (Whole Lotta Shakin’ Goin’ On), здесь больше ничего не надо. Никто, ни одна группа больше ничего не добавит.
Настоящий черный блюз, он всегда подлинный. Это не абстракция, это стул. Не эскиз стула, не модель стула, не стул, обитый кожей или какими-нибудь там хитрыми украшениями, а самый первый стул. Это стул для сидения, а не для того, чтобы смотреть на него или восторгаться им. Мы сидим на этой музыке как на стуле.
Почти вся музыка к нашему новому альбому рождалась с помощью гитары, потому что мы тогда были в Индии и, кроме гитар, у нас с собой ничего не было. Мне немного не хватало фортепиано, потому что когда используешь этот инструмент, то сочиняешь музыку несколько иного рода, чем на гитаре. Но, с другой стороны, я играю на фортепиано даже хуже, чем на гитаре, поэтому было хорошо иметь при себе ограниченную палитру, так сказать».
Джордж Мартин (музыкальный продюсер “Битлз”): «Во время работы над “Волшебным таинственным путешествием” я понял, что со свободой, которую ребята имели при записи “Пеппера”, мы немного переборщили, потому что, вообще-то, их мышление не было достаточно дисциплинированным. Обычно выдвигалась основная идея, а во время записи её шлифовали, придавали ей законченность, что иногда выходило не слишком удачно. Ко времени завершения работы над “Белым альбомом” я иногда критиковал их, но это была лишь легкая критика.
К тому моменту они ещё больше выросли в профессиональном плане. После сессии “Битлз” поднимались в аппаратную и сами режиссировали собственные песни. Они полностью разобрались и с устройством студийного оборудования, и с технической частью обработки записей. Они не смогли освоить только сочинение партитур. Только здесь я ещё сохранял свои прежние позиции.
Я советовал им серьёзней относиться к работе. Они почти не уделяли внимания аранжировкам, записывали сырой, неотработанный материал. Чем разбрасываться на две пластинки, им надо было более тщательно поработать над одной. На мой взгляд, на “Белом альбоме” слишком много недоработок и шероховатостей. Хотя может я излишне придираюсь. Собственно, так и надо играть рок-н-ролл. Они добивались спонтанности, настоящего ритм-энд-блюзового звучания. Послушайте “День рождения” (Birthday), “Твой блюз” (Yer Blues), “Почему бы нам не сделать это прямо на дороге?” (Why Don’t We Do It In The Road?). Ha “Сержанте Пеппере” они так не играли. После всех технических трюков, использованных во время создания песен и поиска нового звучания, на “Белом Альбоме” они обходятся только усилителями и микрофонами.
Хотя я и пытался заставить их быть придирчивее и сделать по-настоящему классный одиночный альбом, но они настояли на своём. Думаю, он мог бы получиться потрясающим, если бы мы сделали его более сжатым и сконцентрированным».
Ринго: «Двойной альбом получился внушительным, но я согласен, что нам следовало выпустить вместо него два отдельных альбома: “белый” и “совсем белый”».
Джон: «Во время работы над “Белым альбомом” все споры решались так: “Это моя песня, мы запишем её вот так. Это твоя песня, и ты запиши её по-своему”. Чертовски трудно вместить в один альбом музыку трёх разных людей – вот почему мы записали двойной альбом».
Джордж Мартин (музыкальный продюсер “Битлз”): «Множество моих знакомых всё-таки считают этот альбом лучшим из всего, что записали “Битлз”. Позднее я узнал, что благодаря записи всех этих песен они быстрее выполнили обязательства по контракту с “И-Эм-Ай”».
Джордж: «Когда мы вернулись из Индии, стало ясно, что песен у нас больше, чем нужно для обычного альбома, и “Белый альбом” стал двойным. А что ещё можно было поделать, если у нас было так много песен, от которых надо освободиться, чтобы написать следующие? Мы все были самолюбивы, а многие песни следовало бы либо отложить, либо издать как вторые стороны синглов. Но если бы такое решение было принято, пиратских копий стало бы гораздо больше – туда вошли бы песни, не попавшие в альбом».
Пол: «По-моему, это очень хороший альбом. Он удался, но работу над ним нельзя было назвать приятной. Но иногда всё это помогает совершенствоваться. Одно из его достоинств заключается в том, что над ним пришлось потрудиться. Песни очень разнообразны. По-моему, это прекрасный альбом».
Джон: «Полу никогда не нравился “Белый альбом”. Просто потому, что там и я, и он, и Джордж записывали каждый свою музыку. Прежде всего, ему не понравилось то, что у Джорджа на этом альбоме много своих песен, а он хотел, чтобы больше было групповой работы, что в итоге означало больше песен Пола. Так что ему этот альбом никогда не нравился, а я считаю его лучшим из всех наших работ, включая и “Сержанта”, потому что, я думаю, по музыке “Белый” лучше. Миф “Пеппера” больше, но по музыке он слабее, я думаю».
Пол: «Реакцию публики я не помню. Теперь, выпуская пластинки, я слежу за тем, нравятся ли они слушателям. Но во времена “Битлз” я не успевал даже следить за хит-парадами и тем, какое место мы в них занимаем. Полагаю, мы надеялись, что аудитории он понравится. Мы просто выпустили альбом и снова занялись своими делами. Многим нашим друзьям он пришелся по душе, а нас волновало главным образом их мнение. Когда альбом нравился друзьям, его ставили в бутиках, крутили везде, куда ни пойдешь, – всё это мы считали признаком успеха».
Стивен Нолтон (автор книги “Незаменимый Ринго”): «В целом “Белый альбом” показывает, что игра Ринго вполне профессиональна, но играет он без того вдохновения, которым были отмечены его лучшие работы. Однако некоторые композиции вообще были записаны без участия Ринго».
Пол: «Это был альбом, полный напряжения. Мы находились в самом центре психоделического движения, а может быть, уже выходили из него. В процессе работы у нас постоянно возникали трения. Мы были на грани распада, и это уже само по себе вызывало напряжение».
Джон: «Наш распад как таковой начался с 1968 года. Возьмите любую композицию – это или я и аккомпанирующая группа, или Пол и аккомпанирующая группа. Это было неплохо, но у нас начался разлад».
Алан Смит (журнал “Нью Мюзикл Экспресс”, статья “Двойной альбом ‘Битлз” полностью”, 9 ноября 1968): «Песня “Снова в СССР” (Back In The USSR) – это фантастический фрагмент кричащего возбуждения. Отличное начало для альбома».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «Альбом начинается с рок-композиции под названием “Снова в СССР”, раскрывающей образ русских женщин. Необузданная гитара Харрисона и тяжелые духовые инструменты придают этой песне особенное настроение».
Ян Веннер (журнал “Роллинг Стоун” – “Рецензия: ‘Белый альбом’”, 21 декабря 1968): «Идеальный пример способности “Битлз” повторять чужие работы, но также проникать в неё и и давать ей развитие».
Джеффри Кэннон (журнал “Партизэн Ривью”, 1969): «Своей композицией “Снова в СССР” Битлы демонстрируют, что группа не в состоянии находить отклик у современной рок-аудиторией, как это делает группа “Роллинг Стоунз” в своём альбоме 1968 года “Банкет нищих” (Beggars Banquet). “Битлз” вбрасывают инструментальные импровизации только в своих хард-роковых номерах: “Снова в СССР” (Back In The USSR), “День рождения” (Birthday) и “Спиральная горка” (Helter Skelter), но эклектизм первых двух номеров делает их мимолетными. Они могут попробовать пародировать “Бич Бойз”, Чака Берри и Литтл Ричарда, но на самом деле, они прячутся за этими незаурядными звёздами».
Ник Кон (газета “Нью-Йорк Таймс”, “Британец взрывает Битлз”, декабрь 1968): «По сути они прячутся за подменой. Например, мелодическая вставка композиции “Снова в СССР” – это чистый сёрфинг “Бич Бойз”, но всё это неубедительно».
Йен Макдональд (автор книги “Переворот в сознании”): «Песня “Вернуться в СССР” (Back In The USSR), вышедшая, когда советские танки вторглись в Чехословакию, некоторыми была воспринята как довольно бестактная шутка, которая в Америке побудила Общество Джона Бёрча обвинить “Битлз” в поддержке коммунизма».
Пол: «В то время для нас это была какая-то мистическая страна».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «Шоком стал второй трек альбома под названием “Дорогая Пруденс” (Dear Prudence), открывающийся старым народным медиатором клоухаммер. Джон поет “Дорогая Пруденс”, а инструменты постепенно переходят от задумчивой тишины к нарастающей интенсивности».
Тим Райли (автор книги “Скажи мне почему”): «Одна из ключевых песен “Битлз” о природе. Хотя Леннон регулярно писал о детстве и природе, нигде он не звучит так сдержанно, как здесь, так увлечён невинностью, о которой он поет. Одна из лучших песен Леннона».
Миа Фэрроу: «Я была польщена, это было прекрасно. Когда я её услышала, то почувствовала облегчение, потому что в отличие от негативного опыта Леннона в Ришикеше, песня была великодушной, она во многом олицетворяет то, чем были шестидесятые. Она очень красивая, очень позитивная, она отражает суть нашего обучения, ту немного экзотическую часть пребывания в Индии, где мы прошли через молчание и медитацию».
Донован Литч (шотландский музыкант, певец, автор песен и гитарист): «Говорят, что, когда в 1968 году я был в Индии с “Битлз”, то помог написать некоторые из песен, которые позже вошли в “Белый”, хотя моё имя не было упомянуто. На самом деле я бы не стал преувеличивать свою роль, нет. Мы все сочиняли там свои песни, но эта история возникла из-за комментария Джорджа, который однажды сказал: “Донован повсюду в ‘Белом альбоме’”. Он имел в виду, что у нас там были только акустические гитары. У Джорджа, конечно же, были и другие инструменты, индийские, таблы и всё такое. Они предназначались для Ринго. Мы там постоянно играли, поэтому, три автора песен, Джон, Пол и Джордж, постоянно слышали мой стиль фолк, с которым, возможно, не особо сталкивались до этого времени, не знали его и поэтому не играли в этом стиле.
Когда они взяли в руки гитары, то стали экспериментировать с этим стилем. Кантри-роковые вещи, которые играл Пол, а затем этот приём игры на гитаре перебором, историю, которую все уже хорошо знают и помнят, когда однажды Джон спросил меня: “Как ты это делаешь?” К тому времени я играл перебором настолько быстро и безупречно, что даже не осознавал, что делаю это. Я имею в виду, что, когда кто-то спросил, как я это делаю, я даже не понял, о чём вопрос. Для меня такая манера игры была совершенно естественна. Этому приёму я научил Джона. В своё время, чтобы его освоить, мне потребовалось три дня, а Джону – два.
Если вы автор песен, то новый стиль, аккорд или новые приёмы игры открывают новую вселенную для написания песен. Когда Джони Митчелл (прим. – канадская певица и автор песен) писала песни, она изобретала свои собственные настройки. Однажды она выпила слишком много вина, а когда на следующий день проснулась, то поняла, что накануне вечером она четыре раза перенастраивала гитару и забыла, какими были настройки. Она рассказала мне об этом. Ей пришлось приучить себя записывать новые настройки и использовать для этого магнитофон.
Стиль, которому Джон хотел научиться, был особой манерой гитарного перебора, которая называется стиль “молоток”, и он характерен тем, что четыре пальца правой руки задают основной тон, а пальцы левой руки двигаются в манере “молотка” – аккорд то ставится, то гасится. Он был изобретён семьей Картер в 1928 году; взят из стиля банджо и перенесён на гитару. Изобретателем стиля стала Ма Картер».
Холли Джордж-Уоррен (автор книги “Пионеры музыки кантри-энд-вестерн”): «Мэйбел Картер (урождённая Мэйбел Аддингтон) была американским кантри-музыкантом и одной из первых, кто начал использовать стиль “скретч Картера”, благодаря чему она превратила гитару в ведущий инструмент. Этот приём игры на гитаре был назван в её честь. С конца 1920-х до начала 1940-х годов она играла в группе “Картер Фэмили”.
Её стиль игры на гитаре представляет собой перебор пальцами, в котором мелодия исполняется на басовых струнах, в то время как ритмическая составляющая играется на высоких струнах. Этот стиль имеет сходство со стилем игры на банджо. “скретч Картера” можно услышать на первых записях семьи Картер с их первой сессии в Бристоле 1 августа 1927 года. Мэйбел также научилась блюзовой технике игры перебором у Лесли Риддла – афроамериканского гитариста, с которым она познакомилась в декабре 1928 года».
Донован Литч (шотландский музыкант, певец, автор песен и гитарист): «Освоив новый стиль, Джон сразу же написал песни “Дорогая Пруденс” (Dear Prudence) и “Джулия” (Julia) – в этом гитарном стиле».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «В композиции “Стеклянная луковица“ (Glass Onion) Леннон раскрыл свою дерзкую сторону, желая обмануть поклонников, заставив их думать, что их песни значат больше, чем на самом деле».
Ян Веннер (журнал “Роллинг Стоун” – “Рецензия: ‘Белый альбом’”, 21 декабря 1968): «Композиция “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” (Ob-La-Di, Ob-La-Da) – весёлая музыка для весёлой песни о веселье».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «Песня “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” – самая приятная и лучшая композиция на альбоме».
Ник Кон (газета “Нью-Йорк Таймс”, “Британец взрывает Битлз”, декабрь 1968): «Песня “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” – это псевдо Вест-Индия, которая проигрывает оригиналу».
Алан Смит (журнал “Нью Мюзикл Экспресс”, статья “Двойной альбом ‘Битлз” полностью”, 9 ноября 1968): «Песня “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” мне очень понравилась. Услышав её однажды, не могу остановиться. Веселье а-ля Вест-Индия, хорошо исполненная Полом. Для кого-то она станет хитом».
Йен Макдональд (автор книги “Переворот в сознании”): «Песня “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” – один из самых спонтанно звучащих треков на альбоме, а также самый коммерческий, но одновременно это композиция, полная отчаянного легкомыслия и банальности по стандартам Маккартни».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил композицию “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” на девятое место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Трудно отрицать радостный настрой этой песни. Возможно, это самый головокружительный результат паломничества четверки в Индию. Ода Маккартни музыке регги остается одним из их самых ярких и откровенно весёлых треков, которому можно подпевать».
Пол: «Меня постоянно спрашивают, о чём я думал, когда писал ту или иную композицию. Когда я сочиняю песню, то не всегда думаю о чём-то или о ком-то конкретном. Некоторые песни появляются сами по себе. К примеру, текст “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” появился после общения с ямайским приятелем Джимми Скоттом. Прикольный парень. Мы познакомились с ним в клубе “Бэг О’Нэйлз”.
Наши концерты заканчивались так поздно, что когда мы возвращались в Лондон, то рестораны и пабы к этому времени были уже закрыты, так что единственный способ выпить и чего-нибудь поесть – это “посетить клуб”, как мы говорили. Это стало образом жизни. Мы ехали домой с концерта и сразу же шли в клуб. “Бэг О’Нэйлз” был одним из моих любимых. “Спикизи”, “Революшн”, “Скотч Сент-Джеймс”, “Кромвель”. Позже, когда остальные ребята женились и стали жить в пригороде, я часто ходил в клубы один. Именно в одном из них я познакомился с Джимми Скоттом – нигерийским музыкантом на конге. Он приехал из Африки и играл в разных джазовых клубах».
Дэйв Рыбачевски (автор книги «История музыки Битлз»): «Полное имя Джимми Скотта – Джимми Анонмуогхаран Скотт Эмуакпор. Родился в Сапеле, Нигерия, в 50-х годах переехал в Англию, играл во многих группах (таких как “Джорджи Фейм энд Блу Флеймс”) и с различными музыкантами (например, со Стиви Уандером во время его британского турне 1965 года)».
Пол: «Мне очень нравился этот парень. Он был моим большим другом. В 60-х мы тусовались с ним в клубах и провели много приятного времени, болтая до самого закрытия. У него было отличное позитивное отношение к жизни, и с ним было приятно общаться. У него на языке всегда крутилась пара крылатых фраз, одна из которых являлась его любимым выражением: “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да”. Говорил, что оно переводится как “Жизнь продолжается”. “Об-ла-ди, об-ла-да, жизнь продолжается, братан” (Obladi-Oblada, life goes on, bra). Он всегда так говорил.
Некоторые думают, что “Об-Ла-Ди, Об-Ла-Да” – это фраза на языке йоруба (прим. – группа родственных негроидных народов, населяющих западную Африку), которая означает что-то вроде “comme ci, comme ca” (так себе). Другие полагают, что это фраза, которую придумал Джимми Скотт. А ещё некоторые считают, что это слово “bra” (лифчик), а не африканская версия слова “bro” (братан). Раньше мне нравилось это выражение. Каждый раз, когда мы встречались, он говорил: “Об-ла-ди, об-ла-да, жизнь продолжается, братан”. Когда кто-то говорил: “Слишком много”, он отвечал: “Нет никаких чрезмерностей, всё просто офигительно”. Он был одним из тех парней, у которых потрясающие обороты речи.
Мне нравится такой настрой: “comme ci, comme ca, que sera sera” (так себе, что будет, то будет). Поэтому я решил написать небольшую юмористическую “персонажную песенку” о Дезмонде, Молли и их детях. Это сочетание африканских и ямайских элементов. Всё остальное – плод моего воображения. Это как абстрактное искусство.
Я сказал ему: “Мне очень нравится это выражение, и я подумываю использовать его”, но, когда я написал песню он разозлился, потому что сам хотел её записать. Я сказал: “Да ладно, Джимми, это всего лишь выражение. Если бы ты написал эту песню, ты мог бы её записать”. Позже я отправил ему чек в знак признания этого факта, потому что, хотя я написал всю песню без его участия, это было его выражение».
Сева Новгородцев (радиоведущий музыкальной программы “Би-Би-Си”): «Как-то раз Полу Маккартни позвонили по телефону. Говорят, вот, в тюрьме в Брикстоне, на юге Лондона, сидит негритянский музыкант по имени Скотт, которого упекли за неуплату алиментов. Он должен бывшей жене 111 фунтов и 18 шиллингов.
– Хорошо, – сказал Маккартни, – а я здесь при чем?
– А! – говорят ему, – у Скотта есть своя реггей-группа, под названием “Облади Облада”, у группы и афиши по Лондону висели, и ты, конечно, не нарочно, но всё-таки название-то позаимствовал. Скотт человек не жадный, ты заплати за него алименты, и он претензий к тебе иметь не будет!
– Никакого плаката я в Лондоне не видел, – ответил Маккартни и повесил трубку.
Но, будучи человеком жалостливым, он дал указание Алистеру Тейлору свезти деньги в Брикстонскую тюрьму и договориться об освобождении Скотта. Что и было сделано».
Дэвид Куантик: (автор книги “Революция: история записи ‘Белого альбома’”): «Композиция “Пирог с диким мёдом” (Wild Honey Pie) во многом является неполноценной песней, которая после авангардной “Революции 9” Джона Леннона входит в число треков, которые чаще всего пропускаются слушателями “Белого альбома”».
Марк Херцгард (автор книги “День в жизни: ‘Битлз’ и их музыка”): «Композиция “Пирог с диким мёдом” просто режет слух. Она звучит так, будто кто-то бьёт молотком по гигантским карманным часам, пока пружины внутри не рушатся в тяжёлой диссонирующей агонии. Возможно, это самый крайний случай баловства на альбоме».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «К счастью, это одна из самых коротких песен ‘Битлз’».
Йен Макдональд (автор книги “Переворот в сознании”): «Композиция “Продолжение истории о Бангало Билле” (The Continuing Story Of Bungalow Bill) – переход к банальной банальности».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Песня немного весёлая и остается в памяти как кусочек странности, меняющей тон альбома».
Николас Шэффнер (автор книги “Британское вторжение”): «Вернувшись после индийского классического стиля к написанию песен в стиле поп/рок, четыре песни Харрисона прочно утвердили его в качестве соперника Леннону и Маккартни. Композиция “Пока моя гитара нежно плачет” (While My Guitar Gently Weeps) стала самой популярной из квартета более традиционных поп-песен, написанных Харрисоном, которые, по мнению многих, были одними из лучших на альбоме»
Марк Херцгард (автор книги “День в жизни: ‘Битлз’ и их музыка”): «Это была первая великая композиция в карьере Джорджа и, возможно, самая впечатляющая песня в “Белом альбоме”».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Из тридцати новых песен мне больше всего полюбились две, написанные Джорджем: “Пока моя гитара нежно плачет” (While My Guitar Gently Weeps) и “Много, много, много” (Long, Long, Long). Я увидел, что он, наконец, добился признания, и сказал ему об этом, когда мы говорили о “Белом альбоме” в офисе Дерека Тэйлора на Сэвил-роу, 3. Но больше всего меня поразила экстатическая реакция Джорджа на мои бесцеремонные замечания. Пробыв так долго полностью затмеваемым гением Леннона и Маккартни, он не привык к чьим-то похвалам. Мне же, в свою очередь немало льстило то, что Джордж придал такое значение моему мнению».
Ник Кон (газета “Нью-Йорк Таймс”, “Британец взрывает Битлз”, декабрь 1968): «Единственный трек, который я прослушал с удовольствием, была композиция “Счастье – это тёплое оружие” (Happiness Is A Warm Gun), авторство которой, очевидно, в основном принадлежит Джону Леннону, и которая соответствует примерно той же традиции, что и “День из жизни” (A Day In The Life) и “Я – морж” (I Am The Walrus)».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «Песня “Счастье – это тёплое оружие” начинается как безмятежная баллада, но вскоре она воспринимается в истинном духе этого выдающегося стилиста, с появлением глубокого гитарного соло и текста, отсылающей к Матери-Настоятельнице, и ощущению пальца на спусковом крючке. Оружие становится женственным, а текст – неоднозначным в этом странном сюжете песни».
Бэрри Майлз (газета “Интернэйшэнел Таймс”, “Многоплановая музыка ‘Битлз’”, ноябрь 1968): «Композиция “Счастье – это тёплое оружие” – одна из величайших песен на альбоме с очень сложной структурой, в которой музыка состоит из трёх отдельных фаз, оканчивающихся мелодией 50-х годов. В ней прекрасно развивающаяся глубокая басовая линия».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил песню “Счастье – это тёплое оружие” на 2-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”, после композиции “Пока моя гитара нежно плачет” Харрисона. Это трек с заряженным оружием и одна из лучших песен Леннона.
Композицию “Марта, дорогая” (Martha My Dear) я бы поместил на 20-е место в своём рейтинге 30 треков “Белого альбома”. Это один из самых несправедливо недооценённых треков альбома, который сам по себе неотразимо очарователен.
Композицию “Я так устал” (I’m So Tired) я бы поместил на 18-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Усталый голос Джона Леннона остается отчаянно привлекательным и по сей день.
Композицию “Чёрный дрозд” (Blackbird) я бы поместил на пятое место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Её прекрасное спокойствие противоречит растущей расовой напряженности, которая якобы вдохновила песню. Многими она воспринимается апофеоз карьеры Маккартни и остается выдающимся достижением в его творчестве».
Бэрри Майлз (газета “Интернэйшэнел Таймс”, “Многоплановая музыка ‘Битлз’”, ноябрь 1968): «Композиция “Свинки” (Piggies) достаточно неискренна и, вероятно, она понравится тем, кто имеет отношения с чикагской свино-полицией».
Уильям Манн (газета “Таймс”, 1968): «В композиции “Свинки” можно отметить повторяющуюся тему природы на протяжении всего альбома, от кратких упоминаний обезьян, ящериц, слонов и тигров до названий песен, таких как “Чёрный дрозд” и “Свинки”, до персонажей Харрисона: “они из полиции Чикаго или просто директора компании?”».
Алан Уолш (газета “Мелоди Мейкер”, 1968): «Композиция “Свинки” – сатирический трек, удар по высшему классу реакционеров или журналистов (или и того, и другого)».
Майк Ян (газета “Нью-Йорк Таймс”, 1968): «Многие треки этого альбома либо настолько банальны, либо спеты так, что трудно понять, серьёзны ли “Битлз”. Текст песни Харрисона является актом поэтического преувеличения».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «Эффект пения птиц в песне “Чёрный дрозд” сменяется фырканьем и хрюканьем в композиции “Свинки”, которая, по сути, является светской говядиной (или свининой, если хотите) в стиле фолк-певца Роя Харпера».
Ян Веннер (журнал “Роллинг Стоун” – “Рецензия: ‘Белый альбом’”, 21 декабря 1968): «Песня “Свинки” – это прекрасный выбор, чтобы последовать за треком “Чёрный дрозд”, учитывая контраст между этими композициями: “Чёрный дрозд” обнадеживает, в то время как “Свинки” самодовольна, хотя и точна в своём сарказме».
Алан Смит (журнал “Нью Мюзикл Экспресс”, статья “Двойной альбом ‘Битлз” полностью”, 9 ноября 1968): «У песни “Свинки” отличная мелодия. Это как рассказ о современной жизни с увлекательным юмористическим цинизмом».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил композицию “Роки Ракун” (Rocky Raccoon) на 22-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Эта композиция доказывает универсальность Маккартни как автора песен. Эта композиция украшена выразительным хонки-тонк фортепиано от продюсера группы Джорджа Мартина»
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «У песни “Не избегай меня” (Don’t Pass Me By) атмосфера карнавала, а с вокалом Старра трек становится очень привлекательным».
Бэрри Майлз (газета “Интернэйшэнел Таймс”, “Многоплановая музыка ‘Битлз’”, ноябрь 1968): «Песня “Не избегай меня” – кантри номер Ринго и отличная песня с замечательной скрипкой и эффектом волынки».
Ник Кон (газета “Нью-Йорк Таймс”, “Британец взрывает Битлз”, декабрь 1968): «Трек “Не избегай меня” пятилетней давности, прямолинейный, достаточно простой, но очень приятный».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил песню “Не избегай меня” на 26-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Эта кантри-песня от Ринго была написана за много лет до “Белого альбома”, и, хотя она здесь вполне уместна, ей никогда не преодолеть свой статус проходной песни».
Стив Тёрнер (автор книги “Запись трудного дня”): «Рок-композицией “Почему бы нам не сделать это прямо на дороге?” (Why Don’t We Do It In The Road?) Пол Маккартни демонстрирует, что он не ограничивается статусом композитора баллад, а Джон Леннон – не единственный рокер группы, который, к тому же, сам начал писать сентиментальные баллады».
Джонатан Гулд (автор книги “Любовь не купишь”): «Песня “Я буду” (I Will) – эффективная скромная кульминация сексуальной внушительности “Почему бы нам не сделать это прямо на дороге?”, похожая по настроению и форме на песню Маккартни 1966 года “Здесь, там и повсюду” (Here, There And Everywhere). Тем не менее “Я буду” лишена искренних эмоций из-за текста и музыкальной аранжировки, но это один из немногих случаев, когда сдержанность, которую Пол обычно привносит в свои баллады, превращается в нечто, что звучит как безразличие».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил песню “Я буду” на 12-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Эта композиция является кристальным доказательством того, что никто не может написать песню о любви так легко, как Маккартни.
Песню “Джулия” (Julia) я бы поместил на 13-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Ода Леннона своей покойной матери Джулии. Она остается единственной песней “Битлз”, которую он написал и исполнил без участия остальных участников группы.
Песню “День рождения” (Birthday) я бы поместил на 17-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Вступление ко второй половине альбома идет по проторенной “Битлз” дорожке с импровизированным риффом. Как ни странно, Леннон всегда называл эту песню “мусором”.
Песню “Твой блюз” (Yer Blues) я бы поместил на восьмую строчку в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. В этом треке Леннон исполняет блюз, чтобы создать песню, которая займёт своё место среди блюзовых композиций великих музыкантов, которым он пытался подражать. Результат – свидетельство того, что Леннон редко ошибался, даже когда сам только наполовину ожидал этого».
Песню “Сын матери-природы” (Mother Nature’s Son) я бы поместил на 15-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Чувство тоски делает песню одной из самых эмоциональных на альбоме.
Песню “Всем есть что скрывать, кроме меня и моей обезьянки” (Everybody’s Got Something To Hide Except Me And My Monkey) я бы поместил на 21 строчку в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. С её звонким гитарным риффом, повторяющимися словами и бешеной басовой партией, эта песня, рожденная растущим беспокойством из-за присутствия Йоко Оно в студии, становится веселее с каждым прослушиванием»
Песню “Сексуальная Сейди” (Sexy Sadie) я бы поместил на шестую строчку в своем рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. По сей день песня полна горько-сладкого презрения».
Бэрри Майлз (газета “Интернэйшэнел Таймс”, “Многоплановая музыка ‘Битлз’”, ноябрь 1968): «Композиция “Спиральная горка” (Helter Skelter), вероятно, самая тяжёлая рок-композиция на сегодняшний день».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «В треке “Спиральная горка” кричащий надрывный вокал, гудящая гитара и полная инструментальная какофония, но всё довольно типично. Концовка звучит как пять тысяч больших электрических мух, хорошо проводящих время».
Ян Веннер (журнал “Роллинг Стоун” – “Рецензия: ‘Белый альбом’”, 21 декабря 1968): «Несправедливо игнорировать “Битлз” как исполнителей хард-рока, и композиция “Спиральная горка” стоит в одном ряду с “День рождения” (Birthday) и “Всем есть что скрывать, кроме меня и моей обезьянки” (Everybody’s Got Something To Hide Except Me And My Monkey) – треками, которые выражают самые лучшие традиционные и современные элементы рок-н-ролла. “Спиральная горка” – отличная композиция и великолепный вокал Пола».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил песню “Спиральная горка” на 3-е место. Одна из лучших когда-либо записанных рок-песен, самый жёсткий, самый взрывной трек, который, возможно, проложил путь для хэви-металла, и который так далёк от привычных для слушателя типичных любовных песен Маккартни».
Дэвид Куантик: (автор книги “Революция: история записи ‘Белого альбома’”): «Недостаточно громкий трек, чтобы произвести впечатление на слушателя, и недостаточно воодушевляющий, чтобы вызвать чувства. Композиция становится немного скучной уже через две минуты, и после натужного финала компенсируется только заключительным восклицанием Ринго Старра».
Алан Поллак (музыковед, 1998): «Композиция “Много, много, много” (Long, Long, Long) – это необычная смесь современных музыкальных стилей: джазовый вальс, народная песня и психоделия конца шестидесятых».
Алан Уолш (газета “Мелоди Мейкер”, 1968): «Нежный, ритмичный трек».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «Композиция “Много, много, много” – невыразительная мелодия, а ударные просто монополизируют звучание».
Уильям Манн (газета “Таймс”, 1968): «Песня “Много, много, много” – песня о любви в медленном темпе вальса, одна из девяти лучших на альбоме».
Николас Шэффнер (автор книги “Британское вторжение”): «Отходя от традиционного индийского стиля своих предыдущих композиций, Харрисон представил на альбоме четыре песни в более традиционном для поп-музыки стиле, которые, по мнению многих, были одними из лучших на “Белом альбоме”. Можно отметить некоторую ограниченность Харрисона как певца по сравнению с Ленноном и Маккартни, но когда он понижает свой голос до почти неземного шепота, как в песне “Много, много, много”, то может вызвать, как и любой другой, магию и тайну того, что [музыкальный журналист] Джонатан Котт назвал “музыкой глубокой тишины”».
Юбер Саал (Газета “Ньюсвик”, 1968): «Харрисон – герой этого альбома, а композиции “Много, много, много” (Long, Long, Long) и “Савойский трюфель” (Savoy Truffle) его лучшие песни. “Много, много, много” – обманчиво простая, прекрасно мелодичная и взрывоопасно акцентированная».
Джон: «Джордж с Полом были немного шокированы песней “Революция 1” (Revolution 1), потому что посчитали её слишком медленной. Да, если вдаваться в подробности, каким должен быть настоящий хит, может, они правы. Но “Битлз” могли бы рассмотреть возможность выпуска более медленной, доступной версии “Революции”, независимо от того, какая это пластинка, золотая или деревянная. Однако из-за того, что они были очень расстроены из-за всей этой истории с Йоко и из-за того, что я снова стал доминировать как творческий и энергичный лидер, после двухлетней паузы, это спутало все их карты».
Грейл Маркус (музыкальный журналист): «Критики были сосредоточены исключительно на политике песни “Революция” и не смогли по достоинству оценить качество музыки. Текст песни воплощает безрезультатность и сдерживание чувств, а музыка выражает свободу и движение, при этом избегая релевантных политических лозунгов».
Ричи Антербергер (автор книги “Неизданные ‘Битлз’”): «Песня “Революция” – это одна из самых величайших и сумасшедших песен “Битлз” в стиле рок-н-ролл со смелым и выразительным текстом. Сердце слушателя начинает биться ещё до того, как Леннон начинает петь».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил песню “Зайка” (Honey Pie) на 25 место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Это одна из самых слабых композиций Маккартни».
Алан Уолш (газета “Мелоди Мейкер”, 1968): «Композиция “Савойский трюфель” (Savoy Truffle) – рокер, текст которого самый непонятный из всех песен альбома».
Газета “Рекорд Миррор”, статья “Битлз (Белый альбом)” 16 ноября 1968: «Песня “Савойский трюфель” может быть либо нежной и дорогой сладостью, либо новым танцем. Это может быть постановкой на помпезности замысловатых десертов или изображением “высшего” класса. Что бы это ни было, она заканчивается».
Алан Смит (журнал “Нью Мюзикл Экспресс”, статья “Двойной альбом ‘Битлз” полностью”, 9 ноября 1968): «Хотя я не особо расположен к песне “Савойский трюфель”, у неё хорошее, тяжёлое звучание, и я не жалуюсь».
Бэрри Майлз (газета “Интернэйшэнел Таймс”, “Многоплановая музыка ‘Битлз’”, ноябрь 1968): «Песня “Савойский трюфель” Джорджа – лучший трек на этой стороне альбома. Красивая импрессионистическая музыка. Не пропустите её».
Юбер Саал (Газета “Ньюсвик”, 1968): «Харрисон – герой этого альбома, а композиции “Много, много, много” (Long, Long, Long) и “Савойский трюфель” (Savoy Truffle) его лучшие песни. В последней он поёт дифирамбы еде, хотя на самом деле она о страдании».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил песню “Савойский трюфель” на 7-е место в своём рейтинге из 30 треков альбома. Это самая недооцененная песня альбома.
Песню “Плачь, детка, плачь” (Cry Baby Cry) я бы поместил на 19-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Ничем не примечательная песня, но остающаяся лёгкой для прослушивания»
Алан Смит (журнал “Нью Мюзикл Экспресс”, статья “Двойной альбом ‘Битлз” полностью”, 9 ноября 1968): «Композиция “Революция 9” (Revolution 9) – претенциозный пример идиотской незрелости. Храни вас Господь, “Битлз” за большую часть альбома».
Журнал “Роллинг Стоун”: «Композиция “Революция 9” – акустическая лакмусовая бумага вялотекущей паранойи».
Джон Винн (автор книги “Вместе! Джон Леннон и его время”): «Более определенно о своих политических взглядах Джон высказался в электронно-музыкальном коллаже “Революция номер 9”. Позднее он объяснял, что нарисовал “звучащую картину революций”: ни мелодии, ни поэзии, ни аккордов, ни пения, ни музыкальных инструментов. Как писали критики Кристгау и Пиккарелли: “в альбоме в течение восьми минут не было никаких ‘Битлз’”. Эта композиция – хаотичная, дегуманизированная – производила пугающее впечатление».
Гэри Паттерсон (автор книги “Пол Маккартни: история жертвоприношения”): «Джордж Харрисон признался, что вряд ли сам хоть раз прослушал её до конца. Пол Маккартни с большой неохотой согласился на включение в альбом этой композиции, а отношение к ней Джорджа Мартина было ещё более негативным. Джордж Мартин, Пол и Ринго пытались убрать её из “Белого альбома”. Однако у Леннона на этот счет было особое мнение».
Джон: «Не знаю, какое влияние “Революция 9” оказала на хиппующих подростков, но большинство её не поняли, так что же мне теперь делать?».
Джейкоб Столуорти (газета “Индепендент”, 2008): «Я бы поместил песню “Спокойной ночи” (Good Night) на 28-е место в своём рейтинге из 30 треков “Белого альбома”. Посредственная песня в исполнении Ринго. Несмотря на яркую оркестровую аранжировку Джорджа Мартина, эта песня – как и все колыбельные – может просто усыпить».
Мэрлин Мэнсон: «Если выбирать свою любимую группу, то это будут “Битлз”. Я очень много их слушаю, мама часто ставила мне их “Белый альбом”. Она умерла недавно, и теперь музыка “Битлз” напоминает мне о ней. Это круговорот жизни».
Ринго: «Вышел “Белый альбом”, мы покинули студию и отправились в маленькую комнату, где все как следует отдохнули».