18 октября 1968 г.
Письмо Кена Иста Аллену Стэггу: «Копия: г-ну Джорджу Мартину, г-ну Р.Н.Уайту. “Битлз”. Это подтверждение моего устного разрешения на поставку двух комплектов стереоверсии новых долгоиграющих пластинок “Битлз” (Пи-Си-Эс 7067/8) Полу Маккартни и Джону Леннону».
Кен Ист – директор по маркетингу “И-Эм-Ай Рекордз”;
Аллен Стэгг – генеральный директор студии “И-Эм-Ай Рекордз”, Эбби-Роуд;
Джордж Мартин – музыкальный продюсер “Битлз”;
Рон Уайт – помощник управляющего директора “И-Эм-Ай Рекордз”.
Марк Льюисон (автор книги “Сессии записи ‘Битлз’”): «Аппаратная студии 1 “И-Эм-Ай” Эбби-Роуд. Инженер записи: Джон Смит.
Окончательные моно- и стереомиксы для “Белого альбома” были завершены накануне, тем не менее потребовалась дополнительная сессия до того, чтобы полностью подготовить альбом к выпуску. В мастер-записях двух песен: “Твой блюз” (Yer Blues) и “Не избегай меня” (Don’t Pass Me By), были недостатки.
Во время этой часовой сессии были сделаны копии окончательных мономиксов и добавлены к мастер-ленте.
Моно-версия “Белого альбома” была записана инженером по мастерингу “И-Эм-Ай” Гарри Моссом 18 и 19 октября, а стереоверсия – 21 октября. “Белый альбом” будет выпущен в Великобритании 22 ноября 1968 года, а через три дня – в США».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «В этот день отряд по борьбе с наркотиками совершил рейд на квартиру Джона и Йоко, которые жили в Лондоне по адресу Монтегю-сквер, 34 – квартире, принадлежащей Ринго».
Джон: «Мы лежали в постели. Внезапно раздался стук в дверь, снаружи послышался женский голос: “У меня для вас сообщение”. Мы спросили: “Кто там? Вы не почтальон”, а она ответила: “Нет, это очень личное”, и вдруг эта женщина начинает толкать дверь. Йоко подумала, что это пресса или какие-то поклонники, и мы вернулись и залегли. На самом деле мы не были одеты, потому что на нас было только нижнее бельё, но нижняя часть тела была голая.
Мы заперли дверь, и я спросил: “Что такое? Что это?” Я решил, что это мафия или что-то в этом роде. Потом в окно спальни раздался сильный стук, я выглянул и увидел полицейского, который хотел проникнуть в дом. Там был здоровенный полицейский, который прорычал: “Впустите меня, впустите меня!”, но я ответил: “Вас сюда не пускают, не так ли?”. Я был напуган. Я сказал: “Зайдите через парадную дверь. Мне нужно одеться”, а он произнёс: “Нет, откройте окно, а то я сейчас упаду”».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «В это время один из полицейских, назвавшийся Найджелом, прокричал через подвальное окно, чтобы его впустили. “Что вам надо?” – спросил Леннон. “Это полиция!” – закричал фараон. “Вы не можете просто так врываться ко мне в дом”, – ответил Леннон, стараясь выиграть время».
Джон: «Некоторые полицейские были перед входом, некоторые стояли сзади. Пока я одевался, Йоко наполовину высунулась из окна ванной, чтобы они могли видеть, что мы ничего не прячем. Затем они начали выламывать дверь. У меня с полицейскими был долгий диалог, я говорил: “Если вы полезете в окно, это будет для вас плохой рекламой”, а они отвечали: “Просто откройте окно, вы только делаете себе хуже”. Я продолжал: “Я хочу увидеть ордер”. Один из них взобрался на крышу и показал мне эту бумагу, и я сделал вид, что читаю её – просто чтобы решить, что делать дальше. Потом я сказал Йоко: “ Быстро звони адвокату, позвони адвокату”, но вместо этого она позвонила в наш офис, она позвонила в “Эппл”, не знаю, почему. А я говорю: “Нет, не в офис – адвокату”.
Затем дверь затряслась, поэтому я подбежал к ней, открыл и сказал: “Хорошо, хорошо. Я всё равно чист”, думая, что я чист».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Позднее Джон признался Нилу [Аспиналу], что был под героином, когда постучала полиция, но Йоко потом сказала, что он гонит».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Ранее Джон от одного из представителей прессы получил информацию о том, что полиция планирует провести обыск в его доме, после чего провёл генеральную уборку в квартире, чтобы в ней не было наркотиков».
Джон: «Всё это было подстроено, потому что “Дейли экспресс” была там ещё до того, как приехали полицейские. На самом деле за три недели до этого Дон Шорт (прим. – журналист “Дейли Миррор”) предупредил нас: “Они придут за вами”, поэтому, поверьте, я прибрался в доме, потому что до меня в этой квартире раньше жил Джими Хендрикс, и я не глупый. Я проверил весь этот чёртов дом».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Мой следующий визит на Монтегю-сквер состоялся 18 октября 1968 года. И хотя к тому времени я уже привык ко всякому, чтобы не удивляться действиям Джона, тем не менее, у меня отвисла челюсть, когда я увидел его судорожно пылесосящим пол.
– Господи, Пит, это ты! – крикнул он. – Как я рад, что ты приехал! Сюда едет бригада по наркотикам, и меня хотят арестовать.
– Да брось ты! Кто тебе сказал?
– Мне звонили полчаса назад и сказали, что они здесь будут через час.
– А ты уверен, что это точная информация? Откуда ты знаешь, что это не просто шутка?
– Нет, это не шутка, – вздохнул он. – Они точно приедут. Мне звонил один из этой бригады; думаю, он надеется на вознаграждение. Но, как бы там ни было, я сейчас пропылесосил ковры. Ты не знаешь, что у них за суки – если их грёбаная собака что-то вынюхает в твоем ковре, тебя арестуют. Они всё пропылесосят и каждую пылинку рассмотрят под микроскопом, и арестуют тебя, даже если эта херня пролежала там уже года три. А раз тут раньше жил грёбаный Джими Хендрикс, одному Богу известно, что за херня есть в этих коврах!
После этого мы перерыли всю одежду и карманы, аптечки – все щели и закоулки, куда могли попасть запретные химикаты. Джон взял на себя спальню, в которой Йоко закрылась, когда я приехал. Продолжая обыскивать доставшуюся мне комнату, я услышал шум приглушенного спора, который быстро перешёл в явное соревнование “кто кого перекричит”.
– Я не хочу, чтобы он оставался здесь! – визжала Йоко. – Пусть сейчас же убирается!
– А я охрененно хочу, чтобы он остался здесь! – кричал Джон. – Нам сейчас пригодится самая малая помощь, а Пит как раз хочет помочь нам!
– Мы и сами со всем справимся! Он нам не нужен! Я не хочу, чтобы он оставался!
Когда Джон, наконец, вырвался из спальни, я сказал ему: “Слушай, Джон, я совершенно не хочу таких обострений. Я просто заехал на минутку сказать ‘привет’. Я всегда рад помочь тебе, чем только могу, но я совершенно не хочу влезать в эту херню с Йоко”.
– Ох, да брось ты, Пит, – нервно рассмеялся Джон. – Это просто маленький семейный спор.
– Вот именно, – сказал я. – Это маленький грёбаный семейный спор из-за меня. А мне ни хера не стоит свалить отсюда, тем более, что мне не улыбается перспектива торчать здесь, когда сюда едет бригада по наркотикам.
В конце концов я настоял на том, что будет лучше, если я уеду, прихватив с собой пылесосный мешок, полный пыли, и Бог знает, чем ещё. Хотя я потом пожалел, что оставил своего лучшего друга в час беды, всё же мое решение уехать было вызвано враждебностью Йоко.
Без пяти двенадцать раздался звонок. Йоко спустилась и открыла дверь, ведущую в прихожую. Стоявшая снаружи женщина сообщила, что она принесла заказное письмо».
Джон: «Они сказали: “Ага, мы вас задерживаем за препятствование деятельности полиции!” Я ответил: “О, да”, потому что был уверен, что у меня нет наркотиков.
Они все вошли, многие из них и та женщина. Я спросил: “Ну, и что теперь? Могу я позвонить в офис? У меня через два часа интервью, могу я им сказать, что не смогу прийти?” Они ответили: “Нет, вам нельзя звонить по телефону”.
“Могу я воспользоваться вашим телефоном?”».
Нил Аспинал (персональный помощник “Битлз”, директор “Эппл”): «Я сразу узнал о случившемся. Джон позвонил мне и сказал: “Нил, вспомни, чего ты боялся больше всего, потому что это произошло”. И я ответил: “Хорошо, я пришлю кого-нибудь”».
Дерек Тейлор (пресс-агент “Эппл”): «Нил рассказал мне о том, как Джон позвонил ему и сказал: “Твои худшие опасения сбылись”. А потом он объяснил мне, что случилось, и добавил, что пресса уже всё знает».
Нил Аспинал (персональный помощник “Битлз”, директор “Эппл”): «Я попросил съездить туда Питера Брауна. Питер был личным помощником Брайена Эпстайна, но в то время работал в “Эппл”. Он вёл личные дела ребят, и я подумал, что арест Джона – его личное дело».
Питер Браун (персональный помощник “Битлз”): «Когда позвонил Нил, я был в репетиционном зале, где готовилась к телевыступлению Мэри Хопкин. Нил сказал, что позвонил на Монтегю-сквер и какой-то незнакомый голос ответил ему, что Джона нет дома. “Кто вы?” – спросил голос. “А ты что за хрен?” – парировал Нил. Через секунду Джон взял трубку. “Будет лучше, если мы перенесём сегодняшнюю пресс-конференцию”, – сказал он.
– Хорошо, но почему?
– Чего ты боялся больше всего, то и случилось».
Нил Аспинал (персональный помощник “Битлз”, директор “Эппл”): «Питер Браун организовал юридическую поддержку, привёз адвокатов, обо всём позаботился».
Джон: «Они [полиция] привели несколько собак. Сначала они не могли найти собак, они звонили и говорили: “Привет, Чарли, где собаки? Мы здесь уже полчаса”. И собак привели».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Полиция нашла 219 зёрен смолы каннабиса».
Джон: «Из дома в квартиру я перевёз все свои вещи, но ни разу их не осмотрел».
Питер Браун (персональный помощник “Битлз”): «Всё лето и осень Джон и Йоко жили на чемоданах, как бездомные бродяги».
Йоко: «Нас пихали туда-сюда. По сути мы были любовниками вне закона, которым некуда примкнуться».
Питер Браун (персональный помощник “Битлз”): «Несколько дней они провели в доме Пола на Кавендиш-Авеню, но присутствие Пола утомляло. Пару ночей они провели у меня, а потом на неделю переехали к Нилу Аспиналу. В итоге они осели в старой квартире Ринго на Монтегю-сквер. Очень скоро квартира стала напоминать свинарник, настоящий притон, где никогда не застилались постели, а пол был завален грязным бельём и газетами».
Йоко: «Джон пристрастился к наркотикам задолго до того, как впервые дал попробовать их мне, но, в отличие от меня, он мог свободно отказаться от наркотиков. Конечно, Джордж говорит, что это я пристрастила Джона к героину, но это неправда. Джон не стал бы пробовать ничего, если бы не хотел этого. Однажды Джон спросил меня, пробовала ли я его когда-нибудь [героин]. Я ответила, что когда он был в Индии, на одной из вечеринок мне представилась возможность его попробовать. Я не знала, что это такое. Вероятно, в тот раз доза была невелика, так как потом мне не было плохо. Поэтому, думаю, Джон скорее всего начал принимать их как раз потому, что я ему сказала, что мне понравилось. Думаю, что мои слова как-то повлияли на Джона».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «В результате обыска были обнаружены следующие улики: 27,3 грана гашиша в незапечатанном коричневом конверте, лежавшем в синем чемодане в спальне; портсигар со следами гашиша – на полу у окна в спальне; машинка для скручивания сигарет со следами конопли на зеркале в спальне; 191,8 грана гашиша в футляре от бинокля в гостиной; два флакона с таблетками амфетаминов; полграмма морфина».
Питер Браун (персональный помощник “Битлз”): «Джон понятия не имел о марихуане, которую нашли. Он так дотошно проводил чистку, что даже вымыл вазу, в которой они хранили марихуану. К коробке, которую нашли полисмены, они не прикасались года два. Её привез шофер без ведома Джона».
Джон: «Мои вещи просто были дома в течение нескольких лет. Я заказал фотоаппараты и одежду, но водитель привез бинокль, который мне в маленькой квартирке был не нужен. А внутри бинокля была какая-то прошлогодняя марихуана. А ещё в каком-то конверте лежала доза гашиша. Вот и всё».
Питер Браун (персональный помощник “Битлз”): «Я тут же выехал на Монтегю-сквер и приехал как раз в тот момент, когда Джону и Йоко зачитывали официальное обвинение в хранении наркотиков, а также препятствовании деятельности полиции при исполнении ордера на обыск. Джон бледен как смерть и всё время курил».
Джон: «И тут пришёл наш адвокат».
Питер Браун (персональный помощник “Битлз”): «Они промаршировали мимо толпы ожидавших фотографов в полицейскую машину, куда Йоко запихнула женщина-полицейский».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Затем Джон и Йоко были сопровождениы в полицейский участок Паддингтон-Грин».
Альберт Голдман (автор книги “Жизни Джона Леннона”): «Когда Полу Маккартни позвонили и сказали, что Джона привезли в участок Мэрилбоун, чтобы составить протокол, он поспешил на помощь. Он срочно позвонил в “И-Эм-Ай” сэру Джозефу Локвуду и попросил применить свои связи, чтобы помочь Джону».
Джозеф Локвуд (глава “И-Эм-Ай”): «Как только Пол связался со мной, я позвонил в полицейский участок Мэрилбоун. Джон взял трубку. “Алло!” – ответил он. – “У аппарата сержант Леннон. Чем могу помочь?”
– Прекращай, – сказал я. – Тебе нужно признать свою вину. Мы подключим лорда Гудмена. Хотя нет, мы не можем этого сделать, потому что он ненавидит наркотики. Но всё равно – ты должен признать свою вину».
Джон: «Я испугался. Я всегда был параноиком. Особенно страшно, когда в дом врываются чужие люди. Но когда всё произошло, нам стало легче. Напряжение нарастало уже несколько лет, что-то рано или поздно должно было случиться. И страх немного отступил. Теперь, когда мы узнали, что это такое, всё немного изменилось».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Им также предъявили обвинение в препятствовании деятельности полиции при исполнении ордера на обыск».
Джон: «А потом нас арестовали за препятствование полиции, что было смешно, потому что мы хотели только одеться».
Джордж: «Их [Джона и Йоко] заподозрил полицейский, сержант Пилчер, который, по словам Дерека Тейлора, возомнил себя почти что Оливером Кромвелем. Он был уверен, что оказывает услугу обществу. Наверное, в отделе по борьбе с наркотиками был список подозрительных лиц. Теперь это очевидно, поскольку они совершали обыски в квартирах людей из этого списка. Сначала это случилось с Донованом, потому что это было проще всего сделать. Привлечь их внимание было нетрудно, и после Донована они заинтересовались “Роллинг Стоунз”, а уж потом решили добраться и до “Битлз”».
Пол: «В то время обыскивали многих. Этим занимался полицейский – кажется, сержант Пилчер. Он ненавидел хиппи, употребляющих наркотики: “Ну, я им покажу!”. Поэтому он обыскивал их дома при всяком удобном случае. Да, это было незаконно, но он имел право так поступать, обвинить его было невозможно. Идея заключалась в “умерщвлении бабочки в коконе”, как сказал Риз-Могг о “Стоунз” в 1967 году».
Альберт Голдман (автор книги “Жизни Джона Леннона”): «Сержант Норман Пилчер, объявивший беспощадную войну наркотикам (позднее он получил два года тюрьмы за то, что подбрасывал вещественные доказательства), наметил своей следующей жертвой Джона Леннона».
Джордж: «Позднее Пилчер эмигрировал в Австралию, но его экстрадировали, обвинили в лжесвидетельстве и посадили в тюрьму, но у нас тем не менее ещё долгие годы возникали проблемы с визами».
Джон: «Это случилось уже после моего отъезда [в США], его поймали в Австралии, куда он сбежал (англичане всегда убегали в Австралию, надеясь, что там их не найдут)».
Пит Шоттон (друг детства Джона Леннона): «Когда я вскоре приехал на Сэвил-Роу, в “Эппл” уже знали, что Джон и Йоко попали в полицию. Сержант Норман Пилчер и его бесславная банда “наркозников” – вот так сюрприз! – “обнаружила” небольшое количество гашиша в контейнере для фотоплёнки, которого, как божился Джон, он и в глаза никогда не видел. Но для того, чтобы избавить Йоко от нервотрёпок судебного процесса, не говоря о возможности её осуждения или высылки из страны, Джон признал себя виновным в хранении конопляной смолки при условии, что к Йоко не будут предъявляться никакие обвинения».
Ринго: «Обыск у Джона в связи с наркотиками напомнил нам о том, что полицейские только и ждут удобного случая. И, боюсь, в те дни такой случай мог представиться на любой вечеринке».
Пол: «Подвергнуться обыску в то время рисковали все – и мы, и вообще добрая половина Лондона, может быть, даже полмира. Вот чем занимались люди, вместо того чтобы где-нибудь напиваться, – они засиживались у кого-нибудь дома допоздна с вином и коноплей. Мы не считали, что совершаем преступление. Я до сих пор убежден, что алкоголь гораздо вреднее и что он стал причиной смерти гораздо большего числа людей. Я никогда не слышал, чтобы кто-то умер от конопли (хотя кому охота слушать такое?). Поэтому то, что случилось с Джоном и Йоко, потрясло нас, все мы сочувствовали им. Это было досадное происшествие».
Дерек Тейлор (пресс-агент “Эппл”): «Я думал, что всё это подстроено. В то время такие обвинения были очень серьёзными, их все боялись. Это было что-то вроде паранойи, если хотите. Такого события мы все ждали постоянно, и обыск у одного из Битлов вызвал нешуточную тревогу, потому что они уже привыкли быть более-менее неприкасаемыми. Они проходили паспортный контроль, не предъявляя паспортов, долгие годы вели сомнительную жизнь (каково клише!), а теперь всё разладилось. Брак Джона распался, у него нашли наркотики, он снялся голым. А ведь до 1968 года мне казалось, что мы справимся с любыми трудностями.
Почти сразу начали звонить с Флит-Стрит – из “Ивнинг стандарт”, “Мейл”, “Миррор” и так далее. Кажется, Дон Шорт позвонил и спросил: “Значит, это правда? А у меня есть ещё пара новостей: отец Джона женится, а Йоко беременна”. Это был один из тех случаев, когда беда не приходит одна. Все случилось сразу, как “аннус хоррибилисв” (прим. – лат. – ужасный год) для королевской семьи.
Мы считали употребление конопли образом жизни. Меня тревожили только последствия в случае какой-то несправедливости. Меня возмущала несправедливость, я был воспитан на комедиях Илинга, где маленький человек всегда побеждает, и, если вы страстно отстаиваете какую-нибудь точку зрения и считаете её правильной, в конце концов, консерваторы в костюмах поверят вам.
Увы, всё вышло совсем не так, нас продолжали обвинять. Сами обвинения меня не слишком беспокоили, Джон представлялся нам мучеником. Те, у кого тоже провели обыск (Донован, Мик Джагер, Брайан Джонс), звонили нам, выражали соболезнования, и всё это во многом напоминало причастность к какому-то клану».
Пол: «Почти все мы знали, что употреблять коноплю не так уж вредно. Мы вовсе не пропагандировали её, не обращали в свою веру миллионы, но мы не верили в ту чушь, которую о ней говорили».
Джон: «По-моему, надо различать крепкие и слабые наркотики. Надо устроить бары с марихуаной – ведь есть же бары, где продают спиртное. Но раз нужно что-то запретить, я лично запретил бы сахар».
Пол: «До сих пор находятся люди, обвиняющие нас во всех проблемах шестидесятых годов, и, по-моему, это несправедливо. Они считают, что мы спятили, забыли о Боге и родине. Но на самом деле всё было по-другому. Думаю, надо вспомнить о последней войне: перемены начались с того, как солдаты вернулись домой и развенчали Черчилля. Вот откуда идет вся непочтительность, а мы тут ни при чем».
Джордж: «Несомненно, это был заговор истеблишмента против нас. Мы говорили то, что думали, а последователи Кромвеля из истеблишмента пытались возложить на нас вину за всё. Период, когда всё менялось к лучшему, и жизнь виделась в розовом свете, вдруг закончился. Начался спад. События развиваются циклично, и стоит только начаться спаду, а вам упасть на землю, как на вас набрасываются все. Надо понять, что задача прессы – создавать репутацию (и обычно это делается путем втаптывания кого-нибудь в грязь). Журналисты прославляют людей, чтобы зарабатывать на них деньги, а потом свергают кумиров. Самый известный из таких случаев – статьи о королевской семье, но также журналисты поступили и с “Битлз”. Только потому, что “Битлз” стали популярными во всём мире и нас любили несколько поколений, им не удалось вбить гвозди в крышку нашего гроба.
Брайен Эпстайн умер, и они попытались заявить: “Всё, что они делали с тех пор, как он умер, – чепуха”, имея в виду, к примеру, [фильм] “Волшебное таинственное путешествие”. Так и пошло: “Они совсем спятили – уехали в Индию с каким-то мистиком”. Это были всего лишь глупые сплетни, которые так часто появляются в газетах и которые так нравится читать людям. А потом нас начали обыскивать! Джон и Йоко стали главным объектом для нападок: “будем топтать их, пока не смешаем с грязью”».
Джон: «В тот день, когда нас арестовали, наркотики нам подложили. Теперь у меня на всю жизнь судимость, потому что полисмен, который арестовал меня и Йоко, в своё время арестовывал Брайана Джонса из “Роллинг Стоунз” – он был этаким охотником за скальпами, делал себе имя. А у меня теперь судимость до конца дней, а из-за неё в некоторых странах трудности с въездной визой. То, что я принимал наркотики – я никогда не скрывал. Но вот в парламенте был поднят вопрос: почему для ареста Джона и Йоко понадобилось сорок полицейских? Я имею в виду, что всё это было подстроено – ведь ещё до прихода полиции у нашей квартиры собрались репортёры из газет, кто их оповестил? Корреспонденты из “Дейли мейл” и “Дейли экспресс” явились ещё до того, как нагрянули копы, – тот полицейский позвонил им. Ведь Дон Шорт знал о том, что нас собирались обыскать ещё три недели назад. С прежними “Битлз” было покончено. Незачем оберегать нас, ведь мы уже не такие мягкие и пушистые, – значит, нас надо обыскивать! Вот что случилось на самом деле».
Газета “Гардиан”: «В 2005 году Национальная архивная служба Соединенного Королевства рассекретила полицейский доклад, касающийся обыска квартиры лидера группы “Битлз” Джона Леннона 18 октября 1968 года.
В докладе, сержант, руководивший операцией, пытается представить министру внутренних дел свои объяснения по поводу прошедшей полицейской операции. Как следует из документа, министр Джеймс Каллагэн был крайне рассержен тем, что пресса быстро узнала об этом инциденте. Документ был открыт для публики согласно Закону о свободе информации.
В докладе, который Пилчер собственноручно представил Каллагэну, сержант объясняет причины, по которым ему для выполнения задания потребовались семь полицейских и две специально обученных собаки. По словам сержанта, обращённых к министру, большое количество полицейских было необходимо, потому что он полагал, что в квартире Леннона будут гости. Он также отрицал, что утечка в прессу о рейде на квартиру певца произошла из полиции. Именно поэтому министр внутренних дел, крайне недовольный освещением инцидента, сделал серьёзное внушение Пилчеру. В докладе говорится, что собаки обнаружили некоторое количество марихуаны в квартире певца, в частности, в футляре из-под бинокля».
Дерек Тейлор (пресс-агент “Эппл”): «В тот день Пол приехал в “Эппл”, Джон тоже был там, а Ринго позвонили на Сардинию. Пол привез Айвена Вона (который познакомил Пола с Джоном), там собралось много народу, знакомых Джона. Вот как всё это запомнилось мне; к концу 1968 года мне показалось, что положение меняется к лучшему. Но такие чувства возникали у меня постоянно, так мне кажется и теперь».
18 октября Джордж и Патти посетили прощальный концерт группы «Крим» в лос-анджелевском «Форуме». Через некоторое время Эрик Клэптон посетил их в арендованном доме в Беверли-Хилл.
Эрик Клэптон во время выступления в лос-анджелевском «Форуме».
Эрик Клэптон: «К этому времени группа “Крим” представляли собой неуклюжий цирк разноплановых личностей, которые случайно сплотились вместе. Любой из нас мог бы играть без сопровождения кого-либо в течение длительного времени. Поэтому, когда мы трое оказывались вместе перед аудиторией, то могли играть бесконечно. Что мы и делали. Каждый раз, когда мы выступали, то просто как отправлялись на Луну».
Прощальное американское турне “Крим”, стало концертным дебютом группы “Дип Пёрпл” в США. Они были хорошо приняты публикой, но не понравились “Крим”, которые, как говорят, отстранили их от тура всего после трёх концертов.
