17 сентября 1968 г.
Джонатан Котт (журналист “Роллинг Стоун”): «Я позвонил в дверь дома 34 по Монтегю-сквер. Через несколько секунд одетый в черный свитер, джинсы и белые теннисные туфли веселый двадцатисемилетний мужчина с тёмными волосами до плеч и в круглых “бабушкиных” очках открыл мне дверь. “Давай, входи!” – сказал он, и мы проследовали в гостиную, где он представил мне фантастическую девчонку, которая вошла в его жизнь, предложил сесть на диван и спросил, не хочу ли я выслушать его рассказ.
Вспоминая первую из множества наших с Ленноном встреч, я понимаю, что мне просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте, когда Джон решил стать более открытым и начал демистифицировать свой битловский образ. Джон согласился дать журналу “Роллинг Стоун” одно из своих “взлётных” интервью. Как европейского редактора, меня попросили посетить Джона и Йоко. Вместе с фотографом Итаном Расселом, нервничая и волнуясь, мы встретились с Джоном и Йоко в их временной лондонской квартире, в которой среди прочих проживали Джими Хендрикс, Ринго Старр и Уильям Берроуз, но в тот момент квартира имела такой вид, как будто она всегда принадлежала Джону и Йоко: гостиную наполнял запах индийских благовоний, на стенах висели фотографии Джона и Йоко, большущая эмблема “Сержанта Пеппера”, плакат Ричарда Чемберлена с коллажем из газетных вырезок о полицейской облаве на “Стоунз”, обложка журнала “Таймс” с фотографией “Битлз”.
17 сентября мы приехали к пяти часам дня, поздоровались с Робертом Фрэзером, организовавшим это интервью, с Джоном и Йоко, сидящим рядом друг с другом, выглядящих “tres bien ensemble” (прим. – строчка из песни “Мишель”, которую можно перевести с французского, как “очень хорошо вместе”). Мы сели за простой деревянный стол, заваленный журналами, газетами, бумагами с набросками, коробками, рисунками, бусами и сложенными в форме пентаграммы.
Джон сказал, что через полчаса он должен быть на сессии звукозаписи, поэтому мы успели только начать разговор о выставке Джона в галерее Фрэзера. Джон сделал для неё наброски в замечательно ярком и захватывающем стиле, как ребенок, впервые рисующий солнце. Как заметил однажды один из философов (прим. – Хосе Ортега-и-Гассет): “Если бы искусство должно было искупать грехи человека, оно могло бы сделать это, только избавив его от серьёзности жизни и восстановив в нём неожиданное мальчишество (прим. – продолжение интервью состоится 18 сентября 1968 г.)».
Итан Расселл (фотограф): «В 1968 году я переехал из США в Лондоне и практически сразу же случайно получил приглашение провести фотосессию с участием Джона Леннона и Мика Джаггера. Меня познакомили с одним человеком, который, как оказалось, был корреспондентом журнала “Роллинг Стоун” в Лондоне. Я упомянул о своём интересе к фотографии, после чего был приглашен на интервью.
Когда я познакомился с Джоном, Йоко только появилась на сцене, и никто толком не знал, кто она такая. На самом деле, я не был профессиональным фотографом, поэтому, когда мы получили задание на первую фотосессию и интервью с Джоном Ленноном, с ним была Йоко. Я не знал, кем она ему была. Я просто её сфотографировал, потому что она была с Джоном, и он был в неё влюблён».
Итан Расселл: «Снимок сделан в 1968-м году, в лондонской квартире Джона на Монтаге-Сквер в окружении всяческого хлама, сигарет, воздушных хлопьев и своей гитары. Определенно, он мой самый любимый Битл. Снимок Джона, прослушивающего пластинки, был в течение многих лет единственной фотографией, висевшей в моем доме».
Джон Леннон, Роберт Фрэзер и Джонатан Котт.
Труди Ниман (поклонница): «Потом мы с Сью поехали в Германию и вернулись в Лондон 16 сентября. Вечером 17 сентября, мы пошли к студии “И-Эм-Ай”, прибыв туда в 18:45. Первым в 19:00 появился Пол. Я попросила его подписать наши буклеты “Волшебное таинственное путешествие”. Я умоляюще посмотрела на него и отступила назад. Пол посмотрел на меня и сделал то же самое. Потом я засмеялась, и он тоже.
Следующим прибыл Джордж. Он вышел из машины и подписал только два или три автографа. Кто-то сказал: “Эй, это Мэл”. Я оглянулась. В это время Джордж быстро прошел мимо меня, и я сказала: “Джордж, это слишком быстро”. Он поднялся на верхнюю ступеньку, обернулся и улыбнулся.
Следующим прибыл Ричи. Мэри сфотографировала его. Ричи закрывал машину и бросил на Мэри неодобрительный взгляд. Я попросила у него автограф, но он сказал: “Отдайте их этому человеку”. Ричи действительно разозлил меня. Одна девушка рассказала мне, что он всегда такой, когда Мо с ним.
Затем Мэл встретил Джона и Йоко. Джон ворвался внутрь, но, поднявшись на верхнюю ступеньку, обернулся и улыбнулся. Йоко шла за ним.
В 20:30 Ричи и Мо вышли из студии, держась за руки.
Я написала записку и передала её Мэлу, чтобы тот передал её Ричи. Я написала, что была у него дома три раза, но мне так и не удалось с ним встретиться. Я написала, что завтра около 14:30 или 15:00 мы будем у него дома и это будет мой последний шанс увидеть его. Я приложила фотографию и открытку ко дню рождения моей подруге по переписке, чтобы Ричи мог её подписать.
Я отдала их Мэлу, но было уже поздно, и нам пришлось уходить. Мэл так и не вернул фотографию с открыткой».
Бэрри Майлз (автор книги “Календарь ‘Битлз’”): «Окончание записи песни “Я буду” (I Will)».
Марк Льюисон (автор книги «Сессии записи Битлз»): «19:00-5:00. Студия 2 “И-Эм-Ай”, Эбби-Роуд. Продюсер: Крис Томас; звукоинженер: Кен Скотт; помощник звукоинженера: Майк Шеди. Джордж Мартин находился в отпуске».
Дэйв Рыбачевски (автор книги «История музыки Битлз»): «В начале сессии было сделано моносведение композиции “Спиральная горка” (Helter Skelter). В мономиксе композиция просто затухает на 3:36, восклицание Ринго о “волдырях” отсутствует».
Марк Льюисон (автор книги «Сессии записи Битлз»): «В этот день Пол добавил в композицию “Я буду” вокал второго плана, а также ещё один трек с акустической гитарой, маракасами и вокальной басовой партией (“дум-дум-дум”, имитирующее звук бас-гитары)».
Дэйв Рыбачевски (автор книги «История музыки Битлз»): «Пол добавил вокал второго плана в мелодичной вставке и в окончании песни, вторую акустическую гитару, которая добавила к аранжировке несколько впечатляющих риффов и вокальную имитацию бас-гитары. Также на пятую дорожку были добавлены маракасы, очевидно, в исполнении Ринго».
Марк Льюисон (автор книги «Сессии записи Битлз»): «В конце сессии четырёхдорожечная запись композиции “Плачь, детка, плачь” (Cry Baby Cry) от 18 июля была скопирована на восьмидорожечную ленту для дальнейших наложений».
Дэйв Рыбачевски (автор книги «История музыки Битлз»): «К этому времени студия “И-Эм-Ай”, наконец, получила возможность использовать восьмидорожечную запись, что было существенным шагом вперёд по сравнению с четырёхдорожечной записью. Где-то около 3:30 ночи было сделано копирование ленты; четыре дорожки предыдущей записи были скопированы с пятой по восьмую дорожки восьмидорожечной ленты, которая теперь была обозначена как “дубль 13”».
Шон О’Махони (редактор журнала «Битловская книга»): «Поскольку группа заканчивала сессии заполночь и к рассвету, Мэла Эванса попросили купить для ребят в студию четыре зубных щётки разных цветов. Они хранились в студии, чтобы их можно было использовать в конце сессий перед завтраком!»