26 февраля 1968 г.
Пол Зальтцман (фотограф): «Однажды рано утром Джон сидел один за столом и что-то записывал в блокнот. Мы поприветствовали друг друга и когда закончили пить чай, он отложил блокнот, и я обратился к нему с вопросом. Я спросил, не испытывал ли он то, что меня волнует, и если да, то как он разобрался со своей внутренней проблемой. Выслушав меня, он рассмеялся: “Да, братан. Это один из самых больших вопросов, как делать добро себе и другим одновременно, и где здесь водораздел!”. Он сделал паузу, и я сказал: “Точно! Это именно то, о чём я размышляю. Из-за этого я порой ничего не делаю, потому что не знаю, как поступить правильно”.
– До сих пор об этом размышляю, – усмехнулся он. – Очевидно, мы здесь оба с пользой проведём время.
– Думаешь? – недоверчиво спросил я.
– Угу, – утвердительно произнёс он. – На днях я спросил об этом у Махариши, и он сказал, что эго, это не так уж плохо. На самом деле, это хорошо, сказал он. Важное значение имеет то, сказал он, приносит ли наше эго другим пользу или вред.
– Да? – сказал я, ожидая, что он продолжит.
– Ну и потом, это то, где ты проводишь черту, братан. Мы тогда приносим другим добро, когда делаем добро себе.
– Спасибо, Джон, ты помог.
– Ну и хорошо, – сказал он с улыбкой.
В последовавшей за этим тишине я продолжал думать, что в этом был большой здравый смысл.
Пока мы беседовали, на соседнее дерево сели семь или восемь ворон. Внезапно большой лемур перепрыгнул с дерева на дерево прямо на них, и вороны взлетели с пронзительным карканьем.
Через некоторое время Джон добавил: “Знаешь, Пол, это как гражданские права, которыми ты занимался. Мне рассказали, что несколько лет назад ты на американском юге регистрировал избирательные голоса чёрных, это так?”
– Да, летом 1965 года, – ответил я, удивившись, что он слышал об этом. Его не было за столом, когда несколько дней назад я вскользь упомянул об этом в коротком разговоре о Мартине Лютере Кинге.
– Гражданские права работают, – продолжил он. – Чертовски хороший пример того, как твоё эго делает что-то хорошее для других, и в то же время позволяет самому испытывать чувство удовлетворённости.
– Да, это так, – ответил я. – Полагаю, что это немного помогло и определённо я испытывал хорошее чувство.
Он наклонил голову и поднял бровь, как будто сказал: “Ну, вот, пожалуйста”, и вернулся к своему блокноту. Тот разговор мне очень помог.
Познакомившись с Полом, я убедился в том, что он был по-настоящему отзывчивым человеком, а Джейн Эшер была самой добросердечной и наиболее эмоционально открытой по сравнению с теми известными персонами, которые каждый день проводили часть времени за столом. Она с шести лет была актрисой, и если актёры, как правило, отличались своим раздутым эго, она была скромной, что выгодно её от них отличало.
Синтия Леннон, казалось, была наиболее интересующейся международной медитационной организацией Махариши. Джейн это было интересно менее всего. Это было её первое посещение субконтинента, и, очевидно, что её меньше интересовали Махариши и медитация, и больше путешествие с Полом, чтобы увидеть Тадж-Махал и другие легендарные места Индии».
Синтия: «В Ришикеше мы ни в чём не нуждались. Заботливый Учитель часто спрашивал, всё ли у нас есть и нет ли чего такого, о чём он забыл. Он даже нанял для девушек массажистку-индианку. Мы подумали: какая прекрасная мысль! Как хорошо иметь свою массажистку. Мы не догадывались, какая до смешного неловкая ситуация возникнет из-за этого. Индианка была очень милой, но проблема взаимопонимания оказалась непреодолимой. Первое время сеансы массажа проводились в наших комнатах. Но дама оказалась настолько увлечённой, что следовала за нами повсюду. Как правило после утренней медитации я отдыхала в компании других учеников, а эта маленькая индианка, завидев меня издали, бросалась ко мне и улыбаясь начинала быстро что-то говорить на своём языке. Под мышкой она носила свёрток с мазями и кремами для массажа. И вот эта милая леди в очередной раз подсаживается ко мне и, прежде чем я успеваю открыть рот, хватает мою руку и принимается массировать мои бедные конечности. Крики протеста с моей стороны только ещё больше её раззадоривают и массаж возобновляется с удвоенным энтузиазмом. Что бы я ни говорила, что бы ни делала, она только кивала в ответ и улыбалась, продолжая свои садистские упражнения. Прошло какое-то время, пока мы научились с этим бороться. Завидев эту индианку, мы стремглав бросались наутёк. Бедная женщина, она ведь хотела как лучше, и была отличной массажисткой, но…».