11 октября 1967 г.
С 11 октября по 14 ноября в лондонской галерее «Лиссон» демонстрировалась персональная выставка Йоко Оно «1/2 жизни».
В 1967 году двадцатиоднолетний Николас Логсдейл (на снимке слева) с друзьями из Школы искусств Слэйда отремонтировал три этажа заброшенного помещения на Белл-стрит и основал галерею «Лиссон».
Николас Логсдейл (владелец галереи «Лиссон»): «Кто-то познакомил меня с Йоко Оно. Она спросила: “Ты тот парень, который только что открыл галерею? Могу я прийти посмотреть?”
– Конечно.
– Может быть, тебе лучше сначала посмотреть, что я делаю.
Я в буквальном смысле следуя её указаниям с трудом нашел дорогу к указанному месту, но заблудился и опоздал на пятнадцать минут. У неё всё было выкрашено в белый цвет, это было довольно грандиозно».
Бэрри Майлз (автор книги «Календарь Битлз»): «В лондонской галерее «Лиссон» открылась персональная выставка Йоко Оно «Йоко плюс я». Под «Я» подразумевался Джон Леннон, который оплатил расходы на выставку, у которой был подзаголовок «Половина ветра». Экспонаты выставки представляли собой предметы, которые были выкрашены в белый цвет, а затем распилены пополам».
Мэдлин Бокаро (автор книги «Бесконечная вселенная Йоко Оно»): «Через год после знакомства с Йоко на её выставке в галерее “Индика” в ноябре 1966 года Джон Леннон финансировал выставку “Йоко 1/2 жизни (Половина ветра) (Йоко плюс я)”».
Йоко: «Жизнь – это только половина игры. Молекулы всегда находятся на грани того, чтобы наполовину исчезнуть, а наполовину появиться. Кто-то сказал, что я должна включить в экспозицию полчеловека. Но мы и так половинки. Грустно, что воздух – это единственное, что мы разделяем совместно. Как бы близко мы ни подходили друг к другу, между нами всегда воздух. Но также приятно, что мы дышим одним воздухом. Как бы мы ни были далеки друг от друга, нас связывает воздух».
Джон: «Она дала мне свою книгу «Грейпфрут», и когда я читал её, то иногда она меня очень раздражала. В ней были такие высказывания, как «Рисуй, пока не упадёшь» или «Кровоточь», и время от времени они вынуждали меня задумываться. Я прошёл через все изменения, которые проходят люди знакомясь с её работами. Иногда книга лежала у кровати, я открывал её, и когда прочитывал что-то приятное, то возникало положительное чувство, а если потом прочитывал что-то сильно мудрёное, то мне это не нравилось.
Там было всё такое, а потом она пришла ко мне, чтобы получить поддержку для выставки. Это была экспозиция «Половина ветра». Я дал ей деньги на организацию выставки, и она состоялась. Это было в галерее «Лиссон» – ещё одно из андерграундных мест. На этой экспозиции всё было распилено пополам: половина кровати, половина комнаты, половина всего. Всё было аккуратно разрезано пополам и окрашено в белый цвет. Уловив, что это за игра, я предложил ей: «Почему бы тебе не продать вторую половину в бутылках?», и она это сделала. Это было ещё до нашей свадьбы. У нас всё ещё сохранились бутылки с этой выставки. Это было моё первое участие, оно было представлено как «Йоко плюс я». Это было наше первое публичное появление. Но я даже не пошел на выставку, потому что был слишком взволнован».
Йоко: «Случилось так, что до того, как я встретила Джона, я была замужем за одним человеком, с которым мы не очень хорошо ладили. И вот однажды утром я проснулась и увидела, что другая сторона кровати пуста. Очевидно, его не было всю ночь. И мне пришла очень интересная идея «половинок». То, что половины кровати там нет. Тогда я подумала: хорошо, я должен сделать все эти объекты половинчатыми, а другой половинки там нет. Это в некотором роде символ, и опять же здесь есть много уровней интерпретации, которые я сразу же заметила и мне это понравилось. Я рассказала Джону идею «половинок», и он тут же сказал: «Почему бы тебе не поместить вторую половину в бутылки, знаешь, как в “Алисе в стране чудес”?» И я решила, что это отличная идея».
Мэдлин Бокаро (автор книги «Бесконечная вселенная Йоко Оно»): «Для «половины» выставки Джона стеклянные бутылки были помечены: «полукартина, полумузыка, полудверь, полубуква, полуветер, полушкаф, полуботинок, полужизнь и полукуртка. Единственным признаком участия Джона были его инициалы «Дж.Л.» на этикетках под бутылками».
Фото Клея Перри.
Мэдлин Бокаро (автор книги «Бесконечная вселенная Йоко Оно»): «На выставке Йоко демонстрировалась половина комнаты, заполненная предметами домашнего обихода и мебелью, выкрашенной в белый цвет и аккуратно разрезанной пополам. Отображалась только половина каждого объекта. Это предлагало зрителям представить себе другую половину и определить для себя, была ли комната наполовину пуста или наполовину заполнена».
Альберт Голдман (автор книги «Жизни Джона Леннона»): «Выставка «Половина ветра», проходившая в галерее «Лиссон» с 11 октября по 14 ноября, стала самым [на тот момент] амбициозным проектом Коксов.
Множество выставленных на белых подставках предметов не представляли особого интереса, таких, например, как обычная бутылка, озаглавленная «Песнь флейты для Джона», или композиция из четырёх ложек из нержавейки, названная «Три ложки», но три отдельно созданных «среды обитания» предлагали вниманию посетителей лондонской галереи совершенно незнакомую доселе художественную концепцию.
Первая из них, которая называлась «Зал половины весны», располагалась на втором этаже галереи и содержала большое количество экспонатов, представлявших собой половины различных предметов обихода: половина кровати с половиной подушки, укрытая половиной одеяла, стоящая рядом половина стула. Полубезумный дизайнер обставил комнату половиной радиоприемника, половиной гладильной доски, а также половиной шкафа, где на полках стояли полукастрюли, полусотейники и полчайника.
В подвале находилась среда обитания, которую они демонстрировали еще в Нью-Йорке, называвшаяся «Камень». Основная идея заключалась в том, что посетитель должен был залезть в большой черный мешок и раздеться. Скрюченная фигура напоминала снаружи черный камень вроде тех, что можно увидеть в садах дзен.
Третья среда – «Двор» – являлась, скорее, хэппенингом. Чтобы попасть сюда, посетитель должен был пройти вдоль белой линии, которая вела от галереи до ближайшего питейного заведения, выпить чего-нибудь бодрящего, а затем вернуться тем же путем в галерею, где в одной из комнат в углу, скрестив ноги, сидела Йоко. Перед ней стоял поднос, на котором лежали ключи с этикетками: «полгода», «полслова», «ползвука шагов». Каждому подошедшему к ней Йоко говорила: «Выбирайте ключ, и я прошепчу вам на ухо послание». Обычно послание состояло из одного слова на японском языке.
Единственными предметами в этой комнате были большие пустые химические сосуды, расставленные на полке. Джон Леннон предложил Йоко продать другие половины использованных экспонатов, засунув их в бутылки. Поэтому на сосудах, стоявших на полках, были наклеены соответствующие этикетки: «Полстула», «Полкомнаты», «Полжизни» и так далее. Это была самая остроумная идея всего шоу».
Йоко: «Очень странно то, что, как и в случае с «Половиной комнаты», мои работы повлияли на мою жизнь, а моя жизнь повлияла на мои работы. Я оставила свободной свою половину, и Джон заполнил её. Это очень символически интересно».
Альберт Голдман (автор книги «Жизни Джона Леннона»): «После выставки в галерее «Лиссон» Джон Леннон все чаще стал появляться у Коксов, заставляя Тони нервничать».
Дэн Рихтер (личный секретарь Джона и Йоко): «Вначале Тони сам подталкивал Йоко на охоту за Джоном, но когда увидел, что их отношения стали принимать серьёзный оборот, ему это не понравилось».
Лен Гарри (участник группы «Кворримен»): «Джон легко поддавался скуке, так что, ясное дело, когда появилась Йоко, она оказала на него огромное влияние. И вообще, мне казалось, с ней он стал какой-то чудной. Такие дела».
Лес Энтони (водитель Джона): «Ещё до того, как Джон оставил Синтию, у него вошло в привычку, мягко выражаясь, нежничать с Йоко на заднем сиденье автомобиля, пока я возил их по окрестностям».
Альберт Голдман (автор книги «Жизни Джона Леннона»): «Впоследствии все эти утверждения, как известно, чета с пеной у рта опровергала, и Леннон неоднократно заявлял, что перешел от слов к делу много позже, только в мае 1968 года».
Энни Найтингейл (журналист газеты «Дейли Скетч»): «Я знала об отношениях Джона Леннона и Йоко ещё до того, как они стали достоянием общественности, но не говорила об этом, чтобы не потерять доверительные отношения с “Битлз”. Они мне доверяли, но я знала, что у них есть своего рода кодекс – один промах, и ты теряешь доверие. Вы подвели их, вы подорвали это доверие, и всё, всё кончено. И я думаю, что это было совершенно справедливо».