2 июля 1967 г.
Лондон, Карнаби-стрит.
Эрик Клэптон: «Лондон в 1967 году напоминал жужжание огромного улья. Пестрый коктейль, составленный из моды, музыки, искусства и интеллекта. Впервые в жизни я подзаработал немного денег и решил купить себе дом. Я приобрел виллу в итальянском стиле возле Рипли, где прошло моё детство. «Хертуд Эдж» стоила мне 30 тысяч фунтов, но она была окружена красивыми деревьями. Джордж Харрисон и его жена модель Патти Бойд, жили в получасе от меня. Часто мы бывали вместе.
Я знакомился с девушками, но у меня не было к ним никакого интереса. Потом что-то случилось со мной, и я сошел с ума. Вероятно, это произошло в результате похоти и зависти. Я влюбился в Патти.
В то время в моей жизни появилась еще одна интересная девушка – Элис Ормсби-Гор. Ей было шестнадцать, мне же было двадцать четыре. Элис была божественно красива, с большими глазами и загадочной улыбкой. В арабской одежде она выглядела как вышедшая из сказки. Она принадлежала к хиппи-аристократии, как мы называли богатых мальчиков и девочек, которые покидали свои дома и жили как цыгане. Её отец был британским послом в Соединенных Штатах во время президентства Кеннеди. Я не знаю, что мне в ней понравилось. Может быть тот факт, что я не принадлежал к её классу, но после нескольких встреч она переехала ко мне жить. И безумие началось.
Я не был влюблён в Элис, потому что моё сердце было с Патти. Я чувствовал угрызения совести, ведь Элис была такой юной, и до меня она была девственницей. Секс играл незначительную роль в наших отношениях, но я надеялся, что в один прекрасный день наши отношения станут серьёзными. Хотя бы для того, чтобы избавиться от зависимости к Патти. Я пытался с помощью Элис выбросить Патти из моей головы. В конечном счете, в моей постели побывало бесчисленное количество женщин, но Патти, с которой я не имел никаких шансов быть когда-либо вместе, держала меня слишком крепко. Я был убит, думая о том, что никогда не смогу полюбить другую женщину.
Я ездил в Эшер несколько раз, и каждый раз, уходя, проведя приятный вечер, чувствовал страшную пустоту. Я знал, что никогда подобную женщину больше не встречу. Я был влюблен, влюблен с первого взгляда и чувство это становилось день ото дня тяжелее. Я попал в безвыходное положение, потому что уводить жену у одного из Битлов было нельзя, так не делается. Все они были видными, известными людьми, награжденные Орденом Кавалеров Британской Империи. А тут, понимаете, какой-то заезжий молодец вроде меня пытается пролезть в семью с черного хода. Ситуация была невозможной как для меня, так и для Патти. Для меня был выход один – забыться.
Чтобы быть ближе к своей любви, я начал дружить с её сестрой, Паулой. Мне пришлось утешиться сестрой Патти – Поли».
Эрик Клэптон, 1967 год, фото Роберта Уитакера.
Патти Харрисон: «Я удивлялась, зачем ему [Клэптону] это было нужно, но впоследствии мне всё стало ясно».
Программа выступления группы «Крим» в театре «Сэвилл» Брайена Эпстайна, оформленная дизайнерской группой «Простак».
Джордж: «В 67-м мы раскрашивали всё подряд».
Патти: «Мы раскрасили наш дом. Когда мы начали в нём жить, то его стены были просто белыми. Мы купили несколько баллончиков с краской и провели много замечательных часов, развлекаясь таким образом. Когда приходили друзья, мы давали им банку с краской, и они добавляли немного того-другого. Там были цветы и психоделические узоры всех цветов радуги. Однажды, когда нас не было дома, нас пришли навестить Мик Джаггер и Марианна Фейтфулл. Не застав нас, на одной из стен они написали большими буквами: «Здесь были Мик и Марианна». К сожалению, когда мы покинули Кинфаунс, новые владельцы это закрасили».
Джордж и Саймон Постума раскрашивают фасад дома, фото Роберта Уитакера.
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «Джордж попросил нас с Саймоном нарисовать фреску вокруг камина в гостиной бунгало «Кинфауны» в Эшере. Вдохновленный нашим рисунком, Джордж начал украшать дом снаружи в стиле граффити с помощью аэрозольных баллончиков, а Саймон дал ему урок рисования, сказав: «Каждый, кто хочет, может нарисовать человека!» Это то, что мы сказали бы всем, кто интересуется искусством, но не уверен в том, что стоит попробовать, точно так же, как некоторые музыканты поощряли нас заниматься музыкой! Джордж был добрым и забавным, но временами был тихим и задумчивым.
Находясь там, мы также посетили Ринго и Морин, которые жили поблизости. Ринго, всегда спокойный и добродушный, радушно принял нас.
Джордж и Патти были очень гостеприимны, и мы получили удовольствие от импровизированного выступления Рави Шанкара и его музыканта на таблах. Это я буду помнить с любовью всю оставшуюся жизнь!
Однажды Патти пригласила меня на урок танцев. С присущей ей грацией она практиковала прекрасную классическую дисциплину «Бхаратанатьям» с позами, имитирующими статуи индуистских храмов.
Джордж также познакомил нас с книгой Парамахансы Йогананды: «Автобиография йога», чей большой портрет наблюдал за нами со стены, пока мы рисовали фреску, и с тех пор я являюсь поклонником «Товарищества самореализации».
Саймон Постума (дизайнерская группа «Простак»): «В доме Джорджа и Патти мы раскрасили стену над камином».
Марийке Когер (дизайнерская группа «Простак»): «На фреске Джордж и Патти были изображены как «Музыкант» и «Цветочница» – так они с любовью называли друг друга, в присутствии йога, окруженного аурой Света, в качестве фокуса внимания, выражающего их интерес к индуизму. Мы пробыли в их прекрасном месте около десяти дней, чтобы завершить фреску».
Патти: «Я уже не помню, как мы с ними [«Простаком»] познакомились. Просто однажды они у нас появились».
Патти: «Центром внимания нашей гостиной был огромный круглый камин из кирпича, вдохновлённый Сальвадором Дали, чьё творчество нам нравилось. Мы попросили голландскую пару – Саймона Постума и Марийку Когер, известных как «Простак» – раскрасить его для нас. Это были талантливые, творческие люди; они носили одежду, которую разрабатывали сами и шили из вельвета, щедро украшенного бусинами и блёстками. Должно быть, мы познакомились с ними через Роберта Фрэзера – владельца художественной галереи на Дьюк-Стрит, или через Джона Данбара, бывшего мужа Мэрианны Фейтфулл, который открыл галерею «Индика» на Мэйсонс-Корт в Сент-Джеймсе. Они для всех нас создавали изумительную одежду.
Роспись, которую они сделали в «Кинфаунсе», была необыкновенной. Для её завершения потребовалось несколько месяцев, и пока они работали над ней, то жили у нас. Когда мы оставили дом, мне очень хотелось забрать её с собой, но, конечно же, это было невозможно».
