Выступление в кинотеатре «Астория», Финсбери Парк (Astoria Cinema, Finsbury Park), Рождественское шоу

6 января 1964 г.

Джон Джексон (журналист): «3 января 1964 года Джек Парр в своем вечернем телешоу поставил в эфир песню «Она любит тебя» (She Loves You), после чего, как сказал Бинник [глава компании «Свон»]: «В понедельник [6 января] продажа пластинок взорвалась». Чтобы удовлетворить спрос, «Свон» Бинника переиздала сингл, который стал для Бинника на некоторое время неожиданной удачей. Однако право в дальнейшем выпускать песни «Битлз» фирма «Свон» потеряла, так как соглашение предусматривало, что в 1963 году необходимо было продать 50 000 экземпляров сингла «Она любит тебя», что не было выполнено. У «Свон» также были права на немецкую версию песни «Она любит тебя», что тоже было достаточно прибыльно, но не настолько, чтобы спасти «Свон» от своих проблем. В 1967 году компания отойдет от дел».

Бэрри Майлз: «Перед выступлением в кинотеатре «Астория», Финсбери Парк, «Битлз» посетили лондонский офис журнала «Пари Матч», чтобы дать интервью для статьи, которая должна будет появиться к их прибытию во Францию».

На снимке Брайен Эпстайн и группа «Джерри и Лидеры» (Gerry & The Pacemakers) в телестудии «Альфа», Бирмингем, во время записи программы «Благодари свои счастливые звезды» (Thank Your Lucky Stars) телеканала «Эй-Би-Си»: Фред Мэрсден, Джерри Мэрсден, Лес Мэгуайр, Брайен Эпстайн и Лес Чедвик.

Бэрри Майлз: «Одиннадцатое выступление в кинотеатре «Астория», Финсбери Парк (Astoria Cinema, Finsbury Park), Рождественское шоу».

Журнал «Битловская книга»: «Ринго выражает признательность восторженно кричащей аудитории после своего вокального исполнения во время Рождественского шоу».

Бэрри Майлз: «После выступления «Битлз» отправились на Чаринг Кросс-Роуд в ночной клуб «Людские пересуды» (Talk Of The Town), чтобы посмотреть выступление Альмы Коган (Alma Cogan), но прибыли они слишком поздно и ее выступление пропустили».

Марк Льюиссон: «В последние недели 1962 года в «НЕМС» были приняты несколько человек, включая Питера Брауна и нового помощника Брайена Эпстайна – Барри Леонарда».

Барри Леонард: «Мы дружили с Брайеном Эпстайном много лет. Когда он высказал идею, что я должен работать с «Битлз», мне было 19 лет, и я только что закончил первый год обучения в медицинском институте в Ливерпуле. Через шесть месяцев я мог перебраться в Лондон в университетсткую клинику, и мне это видилось как вполне успешное будущее.

Некоторое время спустя я понял, какие это легкие деньги, и решил забыть о медицине. Шанс запрыгнуть в битловский вагон показался слишком привлекательным, чтобы им пренебречь. Брайен Эпстайн – король империи «Битлз». Он создал машину, которая поднимает «Битлз» на вершину мира поп-музыки, позволяя им зарабатывать 3 500 фунтов-стерлингов в неделю. И я стал частью этой машины.

Одно из моих первых наблюдений заключалось в том, что вне сцены «Битлз» проводили вместе мало времени. Они становились популярными и близкие дружеские отношения внутри группы стали развиваться в сторону деловых отношений.

Я был персональным помощником Брайена, работая с 9.30 и, часто, до 4.30 следующего дня. Это была потрясающая, но лихорадочная жизнь. Бывало, что после долгого рабочего дня в офисе по организации деятельности «Битлз» и других групп из конюшни Эпстайна, я отправлялся туда, где в тот момент выступали «Битлз».

Пока я работал в организации «Битлз», у меня был уникальный шанс увидеть, как они работают. В группе нет официального лидера. Люди склонны считать, что лидером является Пол Маккартни, потому что он выглядит самым умным. Он проницателен и знает, чего хочет. Он не хочет оставаться просто исполнителем поп-музыки и ритм-гитаристом, и пытается избавиться от своего ливерпульского акцента.

Джон Леннон единственный, кто женат и на самом деле выделяется среди «Битлз». Леннон может быть довольно жестким и циничным, но он также очень умен.

Джордж Харрисон – ведущий гитарист, догматичен и, возможно, пользуется большим успехом, чем остальные.

Ринго Старр – ударник. Ему нечего сказать. Он единственный, кто не ходил в школу и, возможно, из-за этого чувствует себя немного неуютно. Как правило, он следует за другими.

Никто из них не является главным. Они действительно команда. Они ссорятся, чаще всего из-за мелочей, например, какие костюмы следует надеть. Но эти споры разрешаются мгновенно.

Большая часть их музыки написана Ленноном и Маккартни… в автобусах, поездах, между концертами и в отелях. Другие подсказывают им идеи. Они земные. Поют о том, что видят и слышат. Что может быть проще, чем «Я хочу держать тебя за руку»?

Битлы очень по-разному относятся к своему успеху. Джон Леннон относится к нему беспечно. Пол из тех, кому нравится всеобщее внимание. Для Джорджа Харрисона это означает, что у него теперь есть деньги на все, что он хочет. У него есть склонность к расточительству. У Джона есть семья, у него маленький сын. Ринго пытается купить несколько парикмахерских в Ливерпуле. Пол застраховал жизнь на большую сумму.

Напряжение на работе росло до тех пор, пока я не смог больше его вынести. В свои 20 лет я понял, что этот темп слишком напряженный. Поэтому я уволился. В январе, когда я в последний раз увиделся с ними, в свое свободное время они держались порознь. Даже Ринго с Джорджем подолгу не виделись друг с другом, хотя жили вместе в лондонской квартире».

Барри Леонард (Barry Leonard) после своей отставки в качестве помощника менеджера «Битлз», 6 января 1964 года.

(условная дата)

Синтия Леннон выходит из дома 13 на Эмперор-Гейт (13 Emperor’s Gate), январь 1964.

Синтия: «Эмперор-Гейт близ улицы Кромвеля в Кенсингтоне – таков был наш новый лондонский адрес. За 15 фунтов в неделю в нашем распоряжении теперь была квартира с тремя спальнями. Мы переехали туда в начале января, захватив с собой кое-какую мебель, одежду и игрушки Джулиана».

Джордж: «Джон нашел жилье первым, потому что он был женат».

Питер Браун: «Мрачная квартира располагалась в старинном здании, напротив большой студенческой гостиницы. Из окон открывался вид на крыши и Уэст-Лондон-Эйр-Терминал (прим. – Лондонский городской аэровокзал авиакомпании «Британские авиалинии»)».

Ринго: «Джон жил с Синтией. Именно тогда они наконец объяснили мне, что женаты, а до тех пор хранили тайну, опасаясь, что я кому-нибудь проболтаюсь. Можете себе представить – они мне не доверяли. Это я так шучу».

Несмотря на надпись «Хэдли» на почтовом ящике, в течение первого же месяца место проживания семьи Леннонов стало известно как прессе, так и поклонникам группы.

Нил Аспинал: «Все мы постепенно переселились в Лондон. До переезда они часто бывали дома и по-прежнему доигрывали остатки концертов в «Пещере» и других клубах, но вскоре стало ясно, что гораздо практичнее жить в Лондоне, а не в Ливерпуле».

Джон: «Нам не хотелось покидать Ливерпуль, но и возвращаться в него нам уже не хотелось. Га­строли были хорошим выходом, они давали возмо­жность уехать из него и завоевать новые города. Мы начинали чувствовать, что Ливерпуля нам уже мало».

Ринго: «Мы никак не могли вырваться домой [в Ливерпуль] и это неудивительно. В нашем деле понятия «популярность» и «Лондон» связаны очень тесно. В Лондоне находятся все солидные студии звукозаписи, концертные залы, так что, переезд туда был неизбежен».

Билл Харри: «Вся английская музы­кальная индустрия была сосредоточена в Лондоне. В Америке был Детройт, Лос-Анджелес, Нью-Йорк и Нэшвил — разные центры, в которых делалась разная музыка. Здесь все было скон­центрировано в Лондоне, все контролировалось Лондо­ном».

Нил Аспинал: «Все родные безумно гордились их известностью, но после переезда, по-моему, все они почувствовали, что потеряли ребят».

Джон: «Когда я вместе с группой покинул Ливерпуль, многие ливерпульцы обиделись и заявили: «Ты бросил нас». Уехав в Лондон, мы перестали нравиться многим, но, конечно, у нас появились новые поклонники, совсем другая публика. Когда мы приехали в Лондон, нас восприняли там как настоящих провинциалов. Но ведь так оно и есть».

Билл Харри: «Лондон никогда не принял бы кого-то с ливер­пульским акцентом. На людей с ливерпульским акцентом смотрели как на воров и грабителей, таким людям невоз­можно было устроиться на приличную работу. Только на завод или в доки. Успех «Битлз» означал для нас [ливерпульцев] успех Ли­верпуля».

Джон: «Самое первое, что мы сделали в Лондоне, это всем заявили о своем ливерпульстве – мол, вот как здорово, что мы родом из Ливерпуля и что говорим с ливерпульским акцентом».

Питер Браун: «В Лондоне говорить с ливерпульским акцентом означало признать, что ты беден и плохо образован. Если ты мечтал о хорошей карьере, от этого выговора надлежало избавляться».

Джон Винер (журналист): «Ливерпульские же работяги смотрели на это совсем иначе».

Питер Браун: «Ливерпульские фанаты не простили бы «Битлз», начни те вдруг говорить как интеллигенты».

Джон Винер (журналист): «Так что, сохранив свой выговор, «Битлз» продемонстрировали ливерпульским братьям по классу, что, невзирая на внезапно свалившееся на них богатство и славу, они не примкнули к «тем», а продолжали оставаться «нашенскими».

Джон: «Мы были первыми исполнителями, которые вышли из рабочего класса, мы ими и остались, всячески подчеркивали это, не пытались отучиться от акцента, к которому в Англии относились пренебрежительно. Изменился только наш имидж. Я один из типичных героев, представителей рабочего класса».

Альберт Годман: «Герой рабочего класса – как же! – презрительно фыркнула тетя Мими, когда кто-то из знакомых поинтересовался ее мнением о Джоне как представителе низших слоев общества. – Это Джон-то, который всегда был маленьким снобом!».

Джон: «Мы были тогда вроде королей первобытного леса и очень дружили со «Стоунзами». У нас со «Стоунз» было два периода обучения. Сперва – когда они еще играли в клубах, а потом – когда и мы, и они взлетели необычайно высоко. Это было время всеобщего помешательства на дискотеках. В то время мы были на коне и были очень близки со «Стоунз». Не знаю, насколько близки мы были с другими, но с Брайаном  [Джонсом] и Миком [Джаггером] я тусовался часто и всегда восхищался ими. Они мне понравились с первого раза, я видел их в том шалмане, где они всегда торчали – в клубе «Ричмонд». Я часто проводил время с ними вместе, это был действитель­но класс».

Мик Джаггер: «Было время, они [«Битлз»] зажигали на дискотеках вроде «Ад Либ» — примерно годом позже (Джон ведь любил ночные клубы), — и мне запомни­лось, как однажды, когда мы все собрались в одном из таких клубов, Джордж принялся распространяться, что вот, типа, они продали намного больше пластинок, чем мы. Будто кто-то с этим спорил. Так нет, ему непременно надо было, чтоб все поняли, что к чему. Джон, когда это услышал, сказал: «Да не обращай ты на него внимания. Джордж никак в себя не придет от счастья, что кто-то покупает его пластинки». На­счет этого он был молодец. Он не всегда был тем колким субъектом, каким умел бывать. Он мне нравился. Мы с ним прекрасно ладили, у меня мало было таких друзей. Закадычными нас было не назвать, но мы были настоящими приятелями».

Джон: «Мы чувствовали себя королями и все еще стояли в начале пути. Мы гоняли на своих автомобилях по Лондо­ну, посещали друг друга, общались с Эриком Бардоном из «Энималз» о музыке и всяких других вещах. Это было действительно отличное время. Это как бы сопутствовало известности, даже лучше – тогда еще за нами не гонялись эти фанатики. Просто не знаю, как и сказать, — это было, как курительный клуб для мужчин, просто приятно до жути».

Ринго: «Когда мы приехали в Лондон, он показался нам немного похожим на Ливерпуль, потому что большинство групп приехало туда с севера, все мы поэтому держались вместе. Мы часто бывали друг у друга, встречались с ребятами из «Энималз», «Стоунз», с джазистами, с которыми познакомились в клубах. С тех пор как я впервые попал на вечеринку, у меня началась ночная клуб­ная жизнь, которая продолжалась три года подряд. Там были отличные клубы. Странное дело: когда мы только начали бывать в лондонских клубах, мы обнаружили, что люди, здороваясь, целуются в щеку. Это казалось мне диким, ведь я приехал с севера. Там мы обменивались рукопожатиями – это по-мужски. Скоро я к этому привык, но помню, как был потрясен сначала. Брайан Моррис, хозяин клуба «Ад Либ», поцеловал как-то меня в щеку, так я чуть не сгорел со стыда: «О, Господи…» Но так просто было принято тогда в Лондоне».

Джордж: «В 1963-1966 годах начался интеллектуальный этап в карьере Джона и Пола. Джон всегда интересовался поэзией и кино, но, когда мы переехали в Лондон, между ним и Полом началось соперничество, каждый из них старался побольше узнать обо всем. Пол начал бывать в клубе «Истеблишмент» и встречаться с Джейн Эшер. Было время, когда они ходили в театр и постоянно спрашивали: «А эту пьесу вы видели? А эту? А это вы читали?»

Пол: «Вот истинная причина, по которой мы покинули Ливерпуль: Лондон – крупный столичный город, где происходят самые важные события. Если уж идешь в театр, то в Национальный, где играют потрясающие актеры. Увидев Колин Блейкли в «Юноне и жиголо», мы словно прозрели. В то время я встречался с актрисой Джейн Эшер, поэтому часто бывал в театре».

Шивон Робертс (журналист): «Актер Виктор Спинетти был открыт участниками группы «Битлз» в 1963-м, когда Джон Леннон и Джордж Харрисон увидели его игру в спектакле «О, что за чудесная война» (Oh! What a Lovely War). Это случилось, когда Джон с Джорджем после спектакля зашли к нему в костюмерную».

Виктор Спинетти: «Джордж Харрисон и Джон Леннон пришли на спектакль «О, что за чудесная война», который произвел некоторую сенсацию. Я был им знаком. В то время я играл новаторскую роль в театре Лондона. Так что, там я был известен».

Виктор Спинетти (в центре) во время спектакля «О, что за чудесная война».

Из интервью Виктора Спинетти с Гэри Джеймсом:

Гэри Джеймс: Как ты получил роль режиссера в фильме «Вечер трудного дня»? Благодаря сценаристу Алану Оуэну?

Виктор Спинетти: Алан Оуэн пришел на этот спектакль. Джордж пришел на этот спектакль. Джон пришел на этот спектакль. Уолтер Шенсон пришел на этот спектакль.

Гэри Джеймс: Они все пришли!

Виктор Спинетти: Да, но в разные вечера.

Из интервью Дебби Ли с актером Виктором Спинетти, 2016:

Виктор Спинетти: Они [«Битлз»] сказали: «Ты должен быть в нашем фильме». Но Джордж Харрисон сказал: «Ты должен быть во всех наших фильмах!». И когда я спросил, почему, он ответил: «Ну, если ты там не будешь, то моя мама не пойдет их смотреть, потому что она тебя обожает».

Дебби Ли: Когда Джордж пришел за кулисы увидеться с тобой… когда ты играл в «О! Что за прекрасная война», и попросил тебя сняться в их фильме, ты знал, кем были «Битлз»?

Виктор Спинетти: О, да. Я был большим их поклонником. Я был старшим из шести детей. Мой младший брат Генри, когда я был в «Вечере трудного дня», был так… впечатлен, что захотел стать музыкантом.

Виктор Спинетти: «Так я был отобран в этот фильм «Битлз». Тогда я в них просто влюбился».

Сатирический мюзикл «О, что за чудесная война» был поставлен Джоан Литтлвуд, премьера которого состоялась в Королевском театре 19 марта 1963 г. С 30 июня мюзикл шел на сцене лондонского театра Виндхэма (Wyndham’s Theatre). На снимке, мюзикл «О, что за чудесная война» в Королевском театре, 1963 г.