28 декабря 1963 г.
Дмитрий Мурашев (dmbeatles.com): «Альбом «Вместе с Битлз» (With The Beatles) – номер 1, 4-я неделя в хит-параде британского издания «Рекорд Ритейлер».
Брюс Спайзер: «28 декабря 1963 журнал «Биллборд» разместил объявление «Битлз приезжают» (The Beatles Are Coming), разместив его с правого нижнего угла страницы 6 до нижнего левого угла страницы 8. Ниже текста были изображена прическа «Битлз» и логотип «Кэпитол». В то время большинство американцев еще не знали, кто или что такое эти «Битлз». Тем не менее, повествования об успехе группы у себя на родине в Британии уже нашли отражение в американских журналах. Так, в этот же день, журнал «Житель Нью-Йорка» (The New Yorker) опубликовал на своих страницах интервью с Брайеном Эпстайном. Считается, что это была первая серьезная статья в США о «Битлз» и их менеджере».
Журнал «Житель Нью-Йорка» от 28 декабря 1963 с опубликованным интервью Брайена Эпстайна в рубрике «Людские пересуды» (Talk of the Town). Интервью было взято в ноябре 1963 во время посещения Брайеном Эпстайном города Нью-Йорк, где он встретился со своим старым ливерпульским другом Джеффри Эллисом (Geoffrey Ellis), работавшим в то время в Нью-Йорке в страховой компании.
Алан Бредли (журналист): «В конце октября 1963 Брайен Эпстайн написал Джеффри Эллису письмо, в котором проинформировал его, что вскоре [в ноябре] он собирается приехать в Америку, чтобы попытаться найти возможность привезти «Битлз» в Америку».
Рэй Коулман (журналист): «Брайен спросил [Джеффри] Эллиса: «Знаешь ли ты каких-нибудь хороших журналистов, которые смогли бы помочь мне с рекламой Битлз?». В мире журналистики Джеффри знал только одного человека, который был эрудированным молодым человеком только что окончившим колледж, и он регулярно ему звонил, советуясь по поводу публикаций, относящихся к области страхования. Это был Дэвид Гаррард Лоу (David Garrard Lowe), который работал для журнала «Взгляд» (Look) и его родственным изданием «Новости инсайдера» (Insider’s Newsletter). Обаяние Джеффри и диплом Оксфордского университета обладали неотразимым убеждением. «Дэвид, у меня в Ливерпуле есть один старый друг, у которого есть музыкальная группа. Он говорит, что, по его мнению, они станут значительным явлением, и они называются Битлз». Лоу заметил, что у «Битлз» странное имя.
Тем не менее, Эллис попросил Эпстайна позвонить ему, чтобы они познакомились. Брайен позвонил Лоу и пригласил его на обед, после которого Лоу взял его на встречу с редактором журнала «Взгляд». Он посмотрел на фотоснимки «Битлз». «Я никогда не размещу парней с длинными волосами в этом журнале», – сказал он Эпстайну. Этот отказ был смягчен в короткой статье Дэвида Лоу, познакомившей читателй с «Битлз» на страницах небольшого издания «Новости инсайдера».
Впечатленный связями Дэвида, Брайен быстро наладил дружбу с Лоу. «Есть ли какие-нибудь другие идеи для публикаций?», – спросил он. «Да», – ответил Лоу. – «Я думаю, что вы настолько продвинулись на этом интересном пути, что «Житель Нью-Йорка» (The New Yorker) мог бы сделать что-то в своем разделе Людские пересуды». Он пригласил Брайена на встречу со своим другом, работавшим там. Так престижный журнал опубликовал первую в США серъезную статью о «Битлз» и Эпстайне.
Журнал «Житель Нью-Йорка» взял у Брайена Эпстайна интервью в его номере в отеле «Ридженси». 28 декабря 1963 это интервью было опубликовано на страницах журнала».
Статья Дэвида Лоу (David Lowe) и Томаса Уайтсайда (Thomas Whiteside) в журнале «Житель Нью-Йорка», 28 декабря 1963: «В последнее время до нас стали доходить сообщения о быстро распространяющемся повальном увлечении среди молодежи Англии музыкой и выступлениями группы поп-исполнителей под названием «Битлз». «Битлз», – происхождение этого названия неясно – это четверо молодых людей из Ливерпуля, которые все родились во время бомбёжек. Их внешний вид, судя по фотографиям, опубликованным в английской прессе, оригинален. Их одежда, включая одинаковые косматые прически, или, как выразилась одна лондонская газета, в стиле «древних британцев», это костюмы без лацканов, сделанные по образцу Пьера Кардена. Их музыке характерен сильный ритм, который стал известен и как «ливерпульское звучание», и как «мерси бит». В общем, эффект этой музыки на английских подростков, кажется, ошеломителен.
«Битлз» выступили в Королевском эстрадном представлении в лондонском театре Принца Уэльского, на котором присутствовали королева-мать и принцесса Маргарет, и, кажется, даже королева-мать была впечатлена. По сообщениям в прессе, после окончания концерта она беседовала с «Битлз» за кулисами дольше, чем обычно, когда она встречается с самыми выдающимися артистами. В последнее время английская пресса посвящает почти столько же сил и печатного пространства, пытаясь проанализировать привлекательность «Битлз», сколько она тратит на обсуждение политической позиции нового премьер-министра. В статье под названием «Анатомия битломании» лондонская «Санди Таймс» напечатала мнение ряда психиатров по этому поводу. Один из них высказался следующим образом: «В некотором смысле открытое преклонение перед знаменитостями является показателем того, насколько эмансипированными стали подростки, это признак того, что подростковый возраст сейчас – это амбициозное жизненное переживание, а не постыдная фаза».
Независимо от природы Битломании, страна собирается встретиться с ее переносчиком. На днях, менеджер «Битлз» – двадцатидевятилетний англичанин по имени Брайен Эпстайн, прилетел в Нью-Йорк, чтобы организовать три выступления «Битлз» в феврале в шоу Эдда Салливана. Прежде чем он улетел обратно в Англию с контрактом в кармане, мы побеседовали с ним в его номере отеля «Ридженси». Он оказался вежливым, круглолицым мужчиной, элегантно, но консервативно одетый, с вполне обычной стрижкой.
«Большую часть своего времени я провел в обсуждении с Эдом Салливаном выступления «Битлз», так что, к сожалению, Нью-Йорка я почти не увидел», – признался господин Эпстайн. – «Господин Салливан оказался обаятельным человеком. Однажды он получил в Англии первое мимилетное впечатление от «Битлз», когда пару недель назад оказался в лондонском аэропорту. В тот раз, когда это случилось, премьер-министр должен был вылететь в Шотландию, а королева-мать должна была приземлиться из поездки в Ирландию. Но все было в смятении, потому что, видите ли, «Битлз» прилетели после турне по Швеции, и весь аэропорт был переполнен толпами народа, пришедших их поприветствовать. Увидев все это, господин Салливан сделал соответствующий вывод».
В Англии «Битлз» побили все мыслимые рекорды в индустрии грамзаписи. Они самые почитаемые, самые обожаемые парни в стране. У них потрясающий стиль и огромная, кипучая деятельность, проявляющаяся необычным образом. Их бит чем-то напоминает рок-н-ролл, но отличается от него. Они сильно отличаются от большинства английских рок-н-ролльщиков тем, что они не «пустышки». В них нет ничего из того, что можно назвать зачерствелостью. Они оригинальны. В них есть жизнь, юмор и необычный, но привлекательный внешний вид.
У них ливерпульский акцент, и их называют феноменом рабочего класса, но я несогласен с иногда высказываемым мнением, что их популярность исключительно среди рабочего класса. «Битлз», они вне классов. Мы получаем письма поклонников из государственных школ, а также от представителей рабочего класса. Мамаши тоже любят «Битлз», что удивительно. Они считают их довольно милыми. Так они утверждают.
Хотя целеустремленность Эпстайна относительно «Битлз», его описание их привлекательности было высказано в атмосфере, которую мы в большей степени ассоциируем с английской гостиной, нежели с «Переулком жестяных кастрюль» (прим. – район магазинов грампластинок и музыкальных издательств), мы спросили его, как получилось, что он стал менеджером этой группы.
«Это произошло около двух лет назад, когда я работал директором в нашем семейном бизнесе в Ливерпуле», – сказал он. – «В том регионе у нас пять магазинов, три из них специализируются на радио, телевидении и грампластинках. Я проработал там несколько лет, за исключением восемнадцати месяцев, когда был студентом в Королевской академии драматического искусства в Лондоне, в надежде стать актером. Я отказался от этой идеи, когда понял, что начинаю привыкать быть бизнесменом, и не войти в студенческую колею. Я вернулся в семейный бизнес и стал специализироваться на грампластинках. Мы стали крупнейшим розничным торговцем пластинок на севере Англии. Ну и, в один прекрасный день в октябре 1961 кто-то зашел в магазин и попросил пластинку, записанную группой под названием «Битлз». Это название было новым для меня. Чтобы угодить покупателю, я попытался найти эту пластинку. Я понятия не имел, где она была записана, и я начал повсюду интересоваться ею. В итоге я обнаружил «Битлз» прямо в Ливерпуле, в подвальном помещении под названием «Пещера», всего в ста метрах от моего офиса.
Это были четверо необыкновенно неопрятных молодых людей, исполнявших очень громкий бит – вокальные номера в сопровождении трех электрогитар и барабана. Они представляли свои номера с шутливым жаргоном. У них была особая битловская манера разговаривать. Обнаружив, что у них было такое необычайное качество и личное обаяние, которое захватило весь этот подвал, я был взволнован.
Чтобы вас не утомлять, впоследствии я встретился с группой, и мы заключили контракт на управление, и почти сразу же я оставил свой семейный бизнес и начал заниматься не только делами «Битлз», но и рядом других первоклассных групп. Я нахожу этот бизнес чрезвычайно вдохновляющим. К настоящему времени «Битлз» продали более пяти миллионов записей. Они появились на некоторых телепрограммах в Англии, но мы с этим не переусердствуем. Толпы в дни их личного появления подвергают испытанию силу британской полиции. Где бы они ни появлялись, выходные для полиции отменяются. Буквально на днях, в Бирмингеме, полиции, чтобы сопроводить «Битлз» через толпу до театра, где они выступали, пришлось провезти их тайно, надев на них синие полицейские плащи и шлемы. Девочки-подростки с плачем падают на улицах, когда выясняют, что не могут купить билеты, чтобы услышать «Битлз». Беспорядки происходят по всей стране. Ну, все это о них, на самом деле. Я думаю, что Америка готова к «Битлз». Когда они приедут, то сразят эту страну наповал».
Бэрри Майлз: «Четвертое выступление в кинотеатре «Астория», Финсбери Парк (Astoria Cinema, Finsbury Park), Рождественское шоу».
Пит Шоттон: «К следующему вечеру нога Джона настолько поправилась, что мы, сбежав в очередной раз от битломаньяков, решили взять с собой наших жен и прокатились по наиболее фешенебельным заведениям Лондона. И мы настолько там разошлись, что когда последний ночной клуб закрылся, нам все еще не хотелось ехать домой. «Давай тогда устроим ранний завтрак», – предложил я. Но Лондон в четыре часа утра едва ли не самый безжизненный город, и единственным местом, куда мы смогли заехать, оказался кафетерий аэропорта в Кенсингтоне – на той же улице, где был дом Джона.
Когда мы покончили с яичницей и беконом, пустой кафетерий начал оживать. Вид путешественников, садящихся на первые автобусы до аэропорта «Хитроу» быстро пробудил в мозгу Леннона типичный порыв: «Давай тоже туда рванем и сядем в какой-нибудь … самолет! В первый самолет, который попадется!». «Ты, наверное, шутишь», – сказал я. «Нет, наоборот, давай, уедем отсюда на хрен, и улетим!». «Да у тебя же вечером снова концерт!». «А! Хрен с ним! Успеем! Мы только слетаем на Канарские острова или еще куда на пару часов – и вернемся назад».
Без дальнейших церемоний Джон приказал своему многострадальному шоферу мчать нас в аэропорт «Хитроу». Развалившись на заднем сиденье «Роллс-Ройса» и глядя на пригородный ландшафт, озаряемый серым лондонским рассветом, я боролся с соблазном заснуть. «Это какая-то страна исполнения желаний», – сказал я сам себе. – «Еще несколько дней назад я вкалывал в старом дурацком кафе, а теперь лечу на день на Канарские острова!». Но в справочном отделе аэропорта нас ожидало сокрушительное разочарование. «Какой следующий рейс?» – спросили мы, затаив дыхание. «Манчестер».
Трудно было вычислить более точное слово для уничтожения нашего сказочного путешествия: Манчестер расположен в 25 милях от Ливерпуля и имеет репутацию самого сырого города Великобритании.
И тут, рассматривая расписание в поисках более экзотического маршрута, мы вспомнили, что даже не взяли с собой паспорта. После этого с большой неохотой мы признали, что самым мудрым будет отправиться домой спать».