26 мая 1962 г.
Бруно Цериотти (Bruno Ceriotti, историк): «В этот день группа «Рори Сторм и Ураганы» (Rory Storm And The Hurricanes) выступает в Орлеане на базе ВВС США (U.S. Air Force Base, Orleans, French) в составе: Рори Сторм, Джонни «Гитара», Ти Брайен, Ринго Старр, Бобби Томпсон (бас), Вики Вудс (Vicki Woods)».
Бэрри Майлз: «Выступление группы «Битлз» в клубе «Звезда» (Star-Club, Grosse-Freiheit, Hamburg)».
(условная дата)
Синтия: «Всё складывалось прекрасно. Мы с Дот стали готовить свои гнёзда к возвращению наших бродяг. Несколько дней мы были заняты уборкой и покраской стен в моей новой комнате. Она находилась в плачевном состоянии: все в тусклых коричневых и зеленых тонах, и повсюду жуткая грязь. Пришлось потратить пару галлонов яркой краски, чтобы полностью преобразить этот мрачный интерьер. Теперь, когда за стенкой жила Дот, мне было уже не так одиноко. Самыми трудными в отсутствие мамы и Джона всегда казались выходные дни. Но вдвоем мы не скучали: ходили по магазинам, готовили еду и, конечно, все время ждали возвращения наших дорогих мальчиков.
Джон был в восторге. Вот отрывок из одного его письма: «С тех пор, как я сюда попал, у меня пропал голос (если память мне не изменяет, он у меня пропал ещё раньше). И мне никак его не найти… Хочется скорее увидеть твоё новое жилище. Представляю, как заявлюсь к тебе туда в гости — с воскресной газеткой под мышкой и своим дружком наперевес, мне просто не терпится… Как же я хочу расположиться в твоей комнате, поесть жареной картошки и потом сладко затянуться сигаретой! Только помни, что я не желаю приходить домой к заядлой курильщице: когда я вижу, как вы с Дот пускаете дым, мне становится не по себе. Впрочем, надеюсь, это — самое страшное из моих подозрений.
Я страшно СКУ — и ЛЮ — скучаю и люблю-люблю-люблю вас, моя несравненная мисс Пауэлл! Я помню все места в Гамбурге, где мы были вместе; когда я прохожу мимо, мне кажется, что мы и не расставались, особенно когда гуляю или захожу в Морскую миссию, где мы завтракали в первый день. Люблю, люблю, люблю. Жди меня, пожалуйста!..». Несмотря на свою внешнюю самоуверенность и напускной цинизм, в письмах он нередко трогательно просил: «Дождись меня, дождись, пожалуйста!». Это обнажало и выталкивало на поверхность страх, сидевший в нем с детства; ведь его уже бросали, причинив такую боль, что он приходил в ужас от одной только мысли, что это когда-нибудь повторится. Мое сердце сжималось от нахлынувших чувств и переполнялось радостью, когда от Джона приходили письма. Они были всегда полны любви, но и тоска в них тоже проступала. Мне хотелось крепко обнять и утешить его».