24 ноября 1961 г.
Бэрри Майлз: «Выступление группы «Битлз» в клубе «Касба» (Casbah Coffee Club, West Derby, Liverpool), затем в танцевальном зале «Башня» (Tower Ballroom, New Brighton, Wallasey)».
beatlesbible.com: «В клубе «Касба» группа «Битлз» выступала 29 августа; 5, 12, 19 и 26 сентября; 3 и 10 октября 1959 как «Кворримен», 17 и 31 декабря 1960; 15 и 29 января; 12, 19 и 26 февраля; 5, 12, 19 и 26 марта; 6, 13 и 27 августа; 10 и 24 сентября; 22 октября; 19 и 24 ноября; 3 и 17 декабря 1961; 7, 14, 21 и 28 января; 4, 11, 18 и 25 февраля; 4, 11, 18 и 25 марта; 1, 7 и 8 апреля; и 24 июня 1962».
Бруно Цериотти (Bruno Ceriotti, историк): «В этот день группа «Рори Сторм и Ураганы» (Rory Storm And The Hurricanes) выступает в городском зале Нью-Брайтона (Tower Ballroom, New Brighton, Wallasey, Merseyside). Так же выступали группы и исполнители: «Битлз», Дэйви Джонс (Davy Jones) в сопровождении «Битлз», «Джерри и Лидеры» (Gerry and The Pacemakers), «Ремо Фо» (The Remo Four), «Эрл Престон и Неистовые Торнадо» (Earl Preston and The Tempest Tornadoes), «Фэрон Янг и Фламинго» (Faron Young and The Flamingos)».
Бэрри Майлз: «Мероприятие было организовано Сэмом Личем и называлось «Операция Большой Бит 2» (Operation Big Beat II). Группа «Битлз» выступала с 23-00. В этом шоу были сюрпризы, когда Эмили Форд выступил в сопровождении группы «Рори Сторм и Ураганы», а Дейви Джонс спел две песни в сопровождении группы «Битлз».
«Битлз» аккомпанируют Дэйви Джонсу (после того, как он выскочил на сцену, и присоединился к ним).
Ринго Старр на своем рабочем месте.
За кулисами с Эмили Фордом.
«Работы Йоко были представлены в нью-йоркском концертном зале «Карнеги» (Carnegie Recital Hall, New York) 24 ноября 1961 года. Программа включала в себя «Грейптфрукт в парке мира» (A Grapefruit in the World of Park), «Пьесу для клубники и скрипки» (A Piece for Strawberries and Violin) и «ЭйОуЭс Дэвиду Тюдору» ( AOS to David Tudor)».
Джилл Джонстон (журнал «Нью-Йорк Вилледж Войс», 7 декабря 1961 г.): «24 ноября в концертном зале «Карнеги» Йоко Оно представила свои «работы», представляющие собой сочетание электронных звуков, вокала и инструментов, движения тела и движения объектов в ее театре событий. Поочередно я была то ошеломлена, то возбуждена, с продолжительными промежутками оцепенения, с таким ощущением, когда погружаешься в дремоту, вызванную нескончаемым бормотанием голосов низкого тембра. Такая сумятица мужчин в «Пьесе для клубники и скрипки» продолжалась в таком духе довольно долгое время. Ничего не происходило. На танцовщицу Ивонну Рэйнер (Yvonne Rainer) было приятно смотреть, и когда она просто сидела на стуле, и когда она «пребывала» в мучительно медленном движении, сгибая колени, втягивая живот и гримасничая.
Мне понравилось окончание этой пьесы. Мисс Рэйнер и еще одна девушка за столом в центре сцены поглощали что-то непонятное. К ним присоединился мужчина из толпы. Они стали выплелвывать косточки в микрофон, скрытый где-то на столе, мять и шуршать над ним мусором, лежащем на столе. Еще один мужчина ходил вокруг стола, отрывая куски газеты, и довольно скоро стол стал местом приглушенного побоища.
Скука «ЭйОуЭс Дэвиду Тюдору» прерывалась дважды: когда еще один мужчина из толпы соорудил комбинацию из пивных банок, привязав ее к их ногам, которые были связаны веревкой; и когда трое мужчин поочередно врывались и выбегали, взгромождая и убирая унитаз и странный набор коробок. Это было забавно. Затем Йоко Оно, я полагаю, что это была Йоко Оно, завершила это действие усиленными звуками вздохов, дыхания, спазм, рыгания, крика – множество тонов боли и удовольствия, смешанного с белибердой псевдоиностранного языка, вообще не принадлежащего ни одному из языков».
Кристин Стайлс (искуствовед): «Идеи акций Йоко Оно обычно содержатся в ее «инструкциях» или «руководствах» к действию. Эти краткие поэтические тексты задают направление для знакомства с конкретной идеей, которая физически или ментально воплощается во время представления акции. Перформансы Оно представляют собой эстетическое исследование и осуществление короткой встречи души и материи. Их можно определить как соединение идеи и объективного мира в процессе телесной акции
Некоторые события детства Йоко Оно связали ее с идентификацией с грейпфрутом. Она впервые попробовала этот плод около 1935 года (в возрасте двух лет) во время посещения Соединенных Штатов. В результате она стала ассоциировать грейпфрут и немецкий язык со своим часто отсутствовавшим отцом, который работал в Соединенных Штатах, говорил по-немецки, был опытным пианистом и делил интерес к немецкой музыке со своей дочерью. Во время своего обучения в колледже Оно использовала свои воспоминания об этом гибридном фрукте в качестве метафоры своего гибридного опыта существования между Востоком и Западом. Эта самоидентификация с грейпфрутом достигла наивысшей точки в работе «О грейпфруте в мире парка», истории, которую она модифицировала для своего представления «Грейпфрут в мире парка», поставленного в Виллидж-Гейт и Карнеги-Холле.
Специфика ее существования одновременно внутри и вовне восточной и западной культур, во многомнапоминали ее переживание дихотомии души и тела. Ее инструкции делают «акции» проводниками для перехода от одной сферы опыта к другой, от одного концептуального плана к другому. В них она искала эстетического соединения как способа чувственного преодоления границы материальных явлений, возможности достичь озарения, преобразовав условия Бытия. Проводя различие между акциями и хэппенингами, она утверждала, что акции были не «ассимиляцией всех остальных искусств… а освобождением от разнообразных чувственных восприятий». В отличие от «совместного действия» хепенинга, акция позволяла «заняться собой», поясняла она, добавляя, что ее акции были «чем-то», вроде «желания или надежды».