10 декабря 1960 г.
Бэрри Майлз: «Джон, который решил остаться в Германии со Стюартом, вместо того, чтобы вернуться с Полом и Питом, все-таки отправился поездом в Англию. Стюарт остался в Гамбурге с Астрид (прим. – 6 декабря Джон подписался на официальном бланке, что он «извещен о том, что не может здесь работать и должен покинуть страну до 10 декабря 1960)».
Астрид: «Джон явился ко мне и сказал, что тоже уезжает домой, потому что у него отняли разрешение на работу. Ему пришлось продать кое-что из вещей, чтобы заплатить за билет».
Энди Бабюк: «10 декабря Леннон отправился домой с зачехленным «Рикенбэкером» и усилителем «Фендер делюкс», для безопасности, привязанным за спиной».
Полина Сатклифф: «Еще одно письмо Стю было написано Кену Хортону. Оно было написано 10 декабря, но отправлено только 19-го: «Она спустилась на землю несколько недель назад, и весьма плохой парень по имени Стю сказал ей: «Я лучше, чем сам Господь, будь со мной». Я ее церковь, а она колокол, который звонит. Оня тянет за веревку и может раскачиваться. Это случилось примерно две недели назад, когда она предложила сфотографировать меня. Она сфотографировала меня, и сейчас я живу на коленях в роскоши и неге. Гораздо лучше, чем я провел ночь на прошлой неделе.
Я невиновен, хотя меня и обвинили в поджоге того Кино (кинотеатра), в котором мы ночуем. Когда я пришел в клуб, мне сообщили, что мною интересуется полиция. Остальные уже были в полиции и я, улыбаясь храбро, под руку с Астрид, сдался властям. К этому времени я еще не знал, в чем меня обвиняют. У меня забрали все мои вещи, включая мои очки, и посадили в камеру, где я без еды и питья шесть часов просидел на жесткой деревянной скамье.
Наполовину в полусне, в два часа утра я подписал свои показания относительно того, что я ничего не знал о поджоге и мне разрешили идти. На следующий день Пол и Пит были высланы из страны. Их посадили на самолет. Мы с Джоном остались без денег и работы. Полиция запретила нам работать, так как фактически три месяца мы находились в стране незаконно и подлежали высылке. Завтра Джон уезжает домой. Я останусь до января, и буду жить у Астрид. В настоящее время она отмывает меня от всей той грязи и вони, что я собрал за все эти месяцы. Боже, как я ее люблю.
Я надеюсь, ты не будешь возражать против этого примечания, но никакая поэзия не сможет этого передать. Это любовь. Она купила мне бумагу, тушь и мелки, и я собираюсь начать работать, в то время, пока она моется и т.д. Ее бывший приятель, которого я очень люблю, находится на грани самоубийства – ему очень тяжело».
прим. – часть письма дословно повторяет текст письма от 2 декабря.
Астрид: «Это было очень тяжело для всех нас. Клаус [Вурман] очень любил Стюарта, и Стюарт ощущал боль от того, что наша влюбленность приносит боль Клаусу».