25 января 1960 г.
(условная дата)
Пит Шоттон: «Со Стю повторилось то, что произошло со мной в 1956 году и повторится еще раз в конце 60-х с Йоко Оно. Поскольку Джон воспринимал музыку, как нечто естественное, ему и в голову не приходило, что кто-то из его самых близких друзей может не участвовать в этом. Во всяком случае, накопление музыкального опыта Стю в группе, теперь уже именуемой «Джонни и лунные псы», было столь же болезненным, как и мое».
Дэйв Мэй, игравший на бас-гитаре в группе «Марк Питер и силуэты», согласился обучить его азам рок-н-ролла. В обмен на это Стью разрешил ему снять мерки со своей гитары. Дэйв захотел смастерить такую же своими руками. Показав Стью аккорды песни «Давайте, все вместе» (С’топ Everybody) Эдди Кокрэна, Мэй пришел к выводу, что парень «безнадежен». Но в его глазах и Пол Маккартни, который уже тогда был хорошим музыкантом, ничего из себя не представлял».
Полина Сатклифф: «Новое занятие увлекло моего брата, но самое трудное было то, что ему предстояло освоить игру на гитаре. Джон попросил Дэйва Мэя, бас-гитариста из группы «Силуэты» научить Стюарта нескольким аккордам. Дэйв начал обучение с аккордов Эдди Кокрэна песен «Давайте, все вместе» и «Летний блюз» (Summertime Blues). Джон также попросил Джорджа Харрисона помочь Стю освоить инструмент. Обучение шло медленно, так как с непривычки жесткие струны стирали до крови подушечки пальцев».
Джордж: «В группу вошел и Стюарт. Музыкант из него получился неважный. Сказать по правде, он вообще не умел играть, пока мы не уговорили его купить бас. Мы научили его играть двенадцать тактов, как в песне «Тридцать дней» (Thirty Days) Чака Берри. Это была первая вещь, которую он разучил. Затем он выучил еще несколько песен, поупражнялся и перешел к другим мелодиям».
Синтия: «Стюарт больше других нуждался в похвале и поощрении. С помощью Джона он очень быстро освоил основные гитарные аккорды. Каждую свободную минуту он посвящал занятиям, стремясь улучшить технику и увеличить скорость игры. Он очень ждал от Джона похвалы за свои усилия, и получал её, когда действительно заслуживал. Надо сказать, всё это было для Стюарта очень не просто; при его субтильных размерах гитара была eму слишком велика, но главная беда – пальцы, несчастные кровоточащие пальцы! Кожа на пальцах и так заживает слишком медленно, а Стюарту нужно было освоить инструмент как можно быстрее. В результате, натянутые струны безжалостно вонзались в ещё не заживщую кожу, причиняя ему страшную боль».
Полина Сатклифф: «Его [Стю] преподаватели начали проявлять озабоченность тем, что пальцы Стю в последнее время были в кровоподтеках, и это могло иметь плохие последствия для его художественных рук. Когда наша мать впервые увидала гитару в руках у Стю, она встревожилась. Ее интуиция подсказывала, что путь «быстро разбогатеть с помощью музыки» не совсем подходит для ее сына.
Некоторые из друзей Стюарта считали, что он понапрасну теряет свое время, занимаясь музыкой. Даже Билл Хэрри, несмотря на его хорошее отношение к группе, неодобрительно отозвался на желание Стю играть в группе. Он говорил, что Стю должен заниматься изобразительным искусством, рок-н-ролл не его муза. Но Билл понимал, что рок-н-ролл был для Стю своего рода отдушиной, источником радости. Стю не боялся идти на эксперимент, по натуре он был исследователем. Он и меня постоянно подталкивал к поиску нового взгляда на вещи, но я для него всегда была всего лишь младшей сестренкой. Поэтому даже когда он говорил о серъезных вещах, он делал это с определенной снисходительностью, и я это чувствовала. Как я теперь понимаю, Стю хотел поднять рок-н-ролл до уровня искусства, придать ему больший смысл».
Джордж: «Он играл скверно, но, в то время это было не важно – он классно выглядел».
Пол: «Беда была в том, что играл он плохо. Но, несмотря на этот недостаток, бас смотрелся здорово, а на игру Стюарта никто не обращал внимания».
Полина Сатклифф: «Поэтому сомнения Пола и Джорджа относительно его музыкальных способностей переживались им весьма болезненно. Артистическая натура Джона тоже стремилась к самовыражению и не стоит забывать, что оба они хотели успеха. После того, как Стю стал играть в группе, его приятели Майк Кенни и Род Мюррей стали видеть его гораздо реже, поскольку Стю теперь вечно где-то пропадал вместе с Джоном».
